Мадемуазель Ла Фонтен
Мадемуазе́ль Ла Фонте́н или де Ла Фонтен (фр. Mlle Fontaine; La Fontaine; de La Fontaine; 1655, Париж — 1738, Париж) — французская танцовщица, самая первая профессиональная женщина-балерина.
Биография
Её имя до настоящего времени не сохранилось — по французской традиции официального представления обозначалась только фамилия с формой обращения. Употребление имени долгое время применялось только между близкими людьми, официально же — считалось невежливым и сродни амикошонству.
Балет, зародившийся из мужского занятия — фехтования, считался исключительно мужским видом представлений, а женские роли исполнялись юношами и молодыми мужчинами[1][2]. Женщины-танцовщицы появились лишь во второй половине 17 столетия. Считается, что самой первой стала француженка мадемуазель Ла Фонтен[1][2]. Это была первая женщина, которая упомянута в хрониках как профессиональная танцовщица.
Родилась в Париже в 1655 году. О первой половине её жизни ничего не известно[3].
Слава мадемуазель Ла Фонтен началась весной 1681 года на сцене Парижской Оперы спектаклем «Триумф любви» (Le Triomphe de l’Amour) на музыку композитора Люлли, где впервые все женские роли исполняли женщины[2]; именно тогда м-ль Ла Фонтен выступила в сольном танце как профессиональная балерина, что стало огромным новшеством времени[4]. За четыре месяца до того, 21 января 1681 г. это представление, хореографами и главными исполнителями которого выступили Пьер Бошан и Луи Пекур[2], состоялось в замке Сен-Жермен при дворе Людовика XIV и королевы, в нем принимали участие как профессиональные танцоры, так и вельможи двора, в том числе королевская семья[5], а лишь затем оно было перенесено на публику.
Энциклопедия «Британника» отмечает, что м-ль Ла Фонтен также работала в других постановках на этой сцене: «Persée», «Amadis», «Didon», «Le Temple de la paix»[2]. Называются и другие постановки с её участием: «Phaéton» (1683, хореограф Пьер Бошам) и «Acis et Galatée» (1686, хореограф П.Бошам)[3].
Это было время, когда балет как вид искусства только зарождался, и ни о какой балетной технике и речи быть не могло, поскольку её еще не существовало. Движения танцоров были скованы обязательными тяжелыми длиннополыми костюмами, а само женское исполнение считалось вспомогательным, основная роль в балете конца 17 века все равно отводилась мужскому танцу. Тем не менее её выходы даже в небольших ролях, полные изящества и грациозности, покоряли зрителей, которые в течение двадцати лет её работы в Парижской опере называли её королевой танца — reine de la danse[6].
После завершения карьеры в 1693 году[3] м-ль Ла Фонтен удалилась в монастырь[2][3].
Скончалась в 1738 году в Париже.
Память
Портрет Делафонтен с обозначением года её дебюта (1681) работы художника Гюстава Буланже располагается на фризе Танцевального фойе Гранд-Опера среди других двадцати портретов выдающихся танцовщиц Оперы конца XVII — середины XIX веков.
Напишите отзыв о статье "Мадемуазель Ла Фонтен"
Примечания
- ↑ 1 2 [www.larousse.fr/encyclopedie/personnage/La_Fontaine/128411 Article Larousse]
- ↑ 1 2 3 4 5 6 [www.britannica.com/EBchecked/topic/326306/La-Fontaine Encyclopædia Britannica]
- ↑ 1 2 3 4 [www.answers.com/topic/mlle-de-lafontaine Mlle de Lafontaine]
- ↑ [karavanmusic.ru/ Сайт о танцах]
- ↑ [cesar.org.uk/cesar2/books/leris/view_entry.php?id=3164&search_string=Mlle%2Bde%2BLa%2BFontaine&refresh=1297443911 Энциклопеция «Сesar», Le TRIOMPHE DE L’AMOUR]
- ↑ [www.historyworld.net/wrldhis/PlainTextHistories.asp?historyid=ab82 HISTORY OF DANCE]
Отрывок, характеризующий Мадемуазель Ла Фонтен
– Расскажите же про себя, – сказала княжна Марья. – Про вас рассказывают такие невероятные чудеса.– Да, – с своей, теперь привычной, улыбкой кроткой насмешки отвечал Пьер. – Мне самому даже рассказывают про такие чудеса, каких я и во сне не видел. Марья Абрамовна приглашала меня к себе и все рассказывала мне, что со мной случилось, или должно было случиться. Степан Степаныч тоже научил меня, как мне надо рассказывать. Вообще я заметил, что быть интересным человеком очень покойно (я теперь интересный человек); меня зовут и мне рассказывают.
Наташа улыбнулась и хотела что то сказать.
– Нам рассказывали, – перебила ее княжна Марья, – что вы в Москве потеряли два миллиона. Правда это?
– А я стал втрое богаче, – сказал Пьер. Пьер, несмотря на то, что долги жены и необходимость построек изменили его дела, продолжал рассказывать, что он стал втрое богаче.
– Что я выиграл несомненно, – сказал он, – так это свободу… – начал он было серьезно; но раздумал продолжать, заметив, что это был слишком эгоистический предмет разговора.
– А вы строитесь?
– Да, Савельич велит.
– Скажите, вы не знали еще о кончине графини, когда остались в Москве? – сказала княжна Марья и тотчас же покраснела, заметив, что, делая этот вопрос вслед за его словами о том, что он свободен, она приписывает его словам такое значение, которого они, может быть, не имели.
– Нет, – отвечал Пьер, не найдя, очевидно, неловким то толкование, которое дала княжна Марья его упоминанию о своей свободе. – Я узнал это в Орле, и вы не можете себе представить, как меня это поразило. Мы не были примерные супруги, – сказал он быстро, взглянув на Наташу и заметив в лице ее любопытство о том, как он отзовется о своей жене. – Но смерть эта меня страшно поразила. Когда два человека ссорятся – всегда оба виноваты. И своя вина делается вдруг страшно тяжела перед человеком, которого уже нет больше. И потом такая смерть… без друзей, без утешения. Мне очень, очень жаль еe, – кончил он и с удовольствием заметил радостное одобрение на лице Наташи.
– Да, вот вы опять холостяк и жених, – сказала княжна Марья.
Пьер вдруг багрово покраснел и долго старался не смотреть на Наташу. Когда он решился взглянуть на нее, лицо ее было холодно, строго и даже презрительно, как ему показалось.
– Но вы точно видели и говорили с Наполеоном, как нам рассказывали? – сказала княжна Марья.
Пьер засмеялся.
– Ни разу, никогда. Всегда всем кажется, что быть в плену – значит быть в гостях у Наполеона. Я не только не видал его, но и не слыхал о нем. Я был гораздо в худшем обществе.
Ужин кончался, и Пьер, сначала отказывавшийся от рассказа о своем плене, понемногу вовлекся в этот рассказ.
– Но ведь правда, что вы остались, чтоб убить Наполеона? – спросила его Наташа, слегка улыбаясь. – Я тогда догадалась, когда мы вас встретили у Сухаревой башни; помните?
Пьер признался, что это была правда, и с этого вопроса, понемногу руководимый вопросами княжны Марьи и в особенности Наташи, вовлекся в подробный рассказ о своих похождениях.
Сначала он рассказывал с тем насмешливым, кротким взглядом, который он имел теперь на людей и в особенности на самого себя; но потом, когда он дошел до рассказа об ужасах и страданиях, которые он видел, он, сам того не замечая, увлекся и стал говорить с сдержанным волнением человека, в воспоминании переживающего сильные впечатления.
