Мадуев, Сергей Александрович

Сергей Мадуев
Сергей Мадуев на опознании 26 апреля 1990 года
Имя при рождении:	Али Арбиевич Мадуев
Род деятельности:	преступник
Место рождения:	Северный Казахстан, Казахская ССР
Место смерти:	колония «Чёрный дельфин», Соль-Илецк, Оренбургская область, Россия
Разное:	совершил 62 преступления, из них 10 убийств.

Сергей Александрович (Али Арбиевич) Мадуев (17 июня 1956, Казахская ССР — 10 декабря 2000, колония «Черный дельфин», Соль-Илецк, Оренбургская область) — один из самых известных советских и российских налётчиков.

Детство. Первые судимости

Сергей Мадуев родился в местах лишения свободы в Казахской ССР в семье чеченца, осуждённого за сопротивление депортации, и кореянки, осуждённой за спекуляцию, был четвёртым ребёнком в семье. После освобождения отец бросил семью, Сергея воспитывала улица. Уже с шести лет он стал воровать. В августе 1974 года Мадуев получил свой первый тюремный срок — Каскеленский районный суд Алма-Атинской области приговорил его к 6 годам лишения свободы за соучастие в краже. Выйдя из тюрьмы в мае 1980 года, Мадуев занялся грабежами и разбоями, за что уже в феврале 1981 года получил 15 лет лишения свободы.

Во время отбытия второго срока Мадуев выдержал нападение сразу 12 уголовников, которые намеревались его убить за то, что он присвоил себе «общак» воров в законе из Тбилиси и Ташкента. Мадуев завоевал авторитет, стал бригадиром, и получил кличку «Червонец». Тем не менее, уголовники считали его «беспредельщиком», всегда готовым пустить в ход оружие.

Побег и новые преступления

Когда в 1988 году Мадуева перевели в колонию-поселение, он тут же бежал из неё и был объявлен во всесоюзный розыск. Поначалу по СССР прокатилась волна дерзких краж и грабежей — след Мадуева был зафиксирован в Сибири, Грозном, Подмосковье. Позже жертва ограбления в Грозном расскажет, что Мадуев не позволил своему подельнику изнасиловать его дочь. Во время другого ограбления, в Подмосковье, потерпевшему внезапно стало плохо. Мадуев зашёл в аптеку в соседнем доме и вызвал «скорую помощь» к только что им же ограбленному человеку. Благодаря этому потерпевшего удалось спасти.

Но благородство Мадуева быстро закончилось, и он начал убивать. Первое, сразу тройное убийство, было совершено им с подельником Романом Чернышевым в Ростовской области. Жертвами налётчиков стали супруги Шалумовы, попытавшиеся поднять шум во время ограбления. Затем, с целью скрыть следы своих преступлений, налётчики подожгли дом Шалумовых, где погиб их годовалый сын. Пуля, извлечённая из одного из трупов, была выпущена из редкого в СССР пистолета «Чешска зброевка». На месте преступления видели белую «Волгу». По номеру нашли эту машину, из дверцы которой была извлечена пуля от всё того же пистолета. Владелец машины пояснил, что он давал машину лишь своему шурину — Сергею Мадуеву. После этого Мадуев был вновь объявлен во всесоюзный розыск.

6 июня 1989 года Мадуев и Чернышев совершили двойное убийство с целью ограбления в Астраханской области. После этого Мадуев стал метаться по стране. В Узбекистане он украл из тамошнего воровского «общака» 200 тысяч советских рублей, правда, ташкентские воры в законе не стали обнародовать свой позор. Затем Мадуев совершил ещё одно дерзкое преступление — он ограбил грузинского вора в законе. После этого ему объявил войну ещё и грузинский клан воров в законе.

В том же году Мадуев объявился в Ленинграде. Он совершил ряд разбойных нападений, одно из которых закончилось тяжёлым ранением потерпевшей. Она умерла в феврале 1990 года, когда Мадуев был уже арестован. Вскоре Мадуев застрелил нахамившего ему швейцара в одном из ленинградских кафе на глазах у десятков людей. После этого, обернувшись, он спросил: «Кто-то хочет ещё?».

В январе 1990 года Мадуев и Чернышев приехали в Ташкент. Лихость и дерзость Мадуева поражала — ведь за ним охотился ташкентский клан воров в законе. Тем не менее, уже на следующий день они совершили разбойное нападение. Однако в этот раз налётчикам оказали сильное сопротивление. Чернышев был ранен. Мадуев добил его и хозяина дома из пистолета.

На следующий день Мадуева задержали на ташкентском железнодорожном вокзале. Его пристегнули наручниками к милиционеру. Неожиданно Мадуев достал из внутреннего кармана гранату и приказал отпустить его. После долгих уговоров Мадуев прошёл в помещение вокзальной милиции, где по его приказу сотрудник милиции сжёг его записную книжку. Неизвестно, что предпринял бы далее Мадуев, но сотрудники милиции обезвредили его. Граната оказалась учебной.

Следствие, побеги и суд

Мадуев был этапирован в Ленинград, в знаменитую тюрьму «Кресты». Не сомневаясь, что его ждёт расстрел, он охотно давал показания, сдавал своих подельников, указывал места преступлений, подписывал, не читая протоколы. Мадуев был редкостным модником: он всегда являлся на допросы в элегантных светлых костюмах. Он открыто улыбался жертвам своих преступлений, шутил, картинно покуривал за столом. Мадуеву было предъявлено обвинение в совершении более чем 60 преступлений, не менее десяти из них — убийства.

3 марта 1991 года конвой должен был забрать Мадуева в Москву, где суда ожидали его подельники — братья Мурзабековы. Неожиданно для конвоиров Мадуев достал из-за пазухи револьвер, выстрелил в стену и приказал его отпустить. Оружие было настоящим — из стены брызнули осколки бетона. Мадуев побежал по тюремному коридору, и в этот момент наперерез ему побежал майор внутренней службы Ермолаев. Мадуев без колебаний выстрелил в него. Позже майора еле спасли. Мадуев был схвачен подоспевшими коллегами Ермолаева. Позже выяснилось — это был тот самый револьвер, с которым Мадуев совершил свои ленинградские и ташкентские убийства, и который хранился в сейфе прокуратуры.

Для расследования попытки побега была создана следственная группа под формальным руководством следователя прокуратуры Выборгского района Круглова. Но фактически весь объём оперативно-следственных действий выполнял КГБ. Полковник КГБ Владимир Георгиев выяснил, кто передал Мадуеву оружие: это была следователь из следственной бригады по делу Мадуева, Наталья Воронцова.

Мадуев нравился женщинам и умело это использовал. Позже Воронцову осудили на 7 лет, а эта история легла в основу фильма «Тюремный романс», где Мадуева сыграл актёр Александр Абдулов.

Мадуев ещё дважды пытался бежать. На второй раз он пытался бежать с помощью пистолета, слепленного из хлеба. На третий — с пистолетом, который ему передал охранник. Охранник был арестован, на следствии уверял, что Мадуев его загипнотизировал.

10 июля 1995 года «последний бандит СССР» Мадуев за два доказанных убийства и множество других преступлений был приговорён Санкт-Петербургским городским судом к высшей мере наказания — расстрелу. Однако, из-за введения моратория, ему заменили смертную казнь на пожизненное заключение. Первоначально пребывал в «Крестах» и Новочеркасске, в ноябре 2000 года был переведён в колонию «Чёрный дельфин», где 10 декабря того же года умер от сердечно-сосудистой недостаточности и сахарного диабета.

Мадуев в кино

• «Тюремный романс» (1993) — в главной роли Александр Абдулов, фильм основан на истории Мадуева.
• «Глухарь» (1994) — 20 серий, в главной роли Владимир Ерёмин, фильм основан на истории Мадуева.
• «Жестокий романс. Криминальные истории» (2007, фильм не был завершён) — основан на истории Мадуева.
• «Чума» («Девяностые») (2015) — 24 серии, в главной роли Александр Устюгов, сериал частично основан на истории Мадуева.
• Документальный фильм «[www.ruarchive.com/archives/14112 Последний бандит Советского Союза]» из цикла Вахтанга Микеладзе «Приговорённые пожизненно».
• «Дело Мадуева. Приговорённый всеми» — фильм из цикла «Криминальная Россия».
• «Сердцеед» — фильм из цикла «Следствие вели…».
• "Червонец" - фильм из цикла "Легенды советского сыска".
• «Последний преступник СССР Сергей Мадуев» — фильм из цикла «Без срока давности» (Канал Москва. Доверие, эфир от 24.12.2013).

Отрывок, характеризующий Мадуев, Сергей Александрович

«Нет, она совсем другая. Я не могу»!
Наташа чувствовала себя в эту минуту такой размягченной и разнеженной, что ей мало было любить и знать, что она любима: ей нужно теперь, сейчас нужно было обнять любимого человека и говорить и слышать от него слова любви, которыми было полно ее сердце. Пока она ехала в карете, сидя рядом с отцом, и задумчиво глядела на мелькавшие в мерзлом окне огни фонарей, она чувствовала себя еще влюбленнее и грустнее и забыла с кем и куда она едет. Попав в вереницу карет, медленно визжа колесами по снегу карета Ростовых подъехала к театру. Поспешно выскочили Наташа и Соня, подбирая платья; вышел граф, поддерживаемый лакеями, и между входившими дамами и мужчинами и продающими афиши, все трое пошли в коридор бенуара. Из за притворенных дверей уже слышались звуки музыки.
– Nathalie, vos cheveux, [Натали, твои волосы,] – прошептала Соня. Капельдинер учтиво и поспешно проскользнул перед дамами и отворил дверь ложи. Музыка ярче стала слышна в дверь, блеснули освещенные ряды лож с обнаженными плечами и руками дам, и шумящий и блестящий мундирами партер. Дама, входившая в соседний бенуар, оглянула Наташу женским, завистливым взглядом. Занавесь еще не поднималась и играли увертюру. Наташа, оправляя платье, прошла вместе с Соней и села, оглядывая освещенные ряды противуположных лож. Давно не испытанное ею ощущение того, что сотни глаз смотрят на ее обнаженные руки и шею, вдруг и приятно и неприятно охватило ее, вызывая целый рой соответствующих этому ощущению воспоминаний, желаний и волнений.
Две замечательно хорошенькие девушки, Наташа и Соня, с графом Ильей Андреичем, которого давно не видно было в Москве, обратили на себя общее внимание. Кроме того все знали смутно про сговор Наташи с князем Андреем, знали, что с тех пор Ростовы жили в деревне, и с любопытством смотрели на невесту одного из лучших женихов России.
Наташа похорошела в деревне, как все ей говорили, а в этот вечер, благодаря своему взволнованному состоянию, была особенно хороша. Она поражала полнотой жизни и красоты, в соединении с равнодушием ко всему окружающему. Ее черные глаза смотрели на толпу, никого не отыскивая, а тонкая, обнаженная выше локтя рука, облокоченная на бархатную рампу, очевидно бессознательно, в такт увертюры, сжималась и разжималась, комкая афишу.
– Посмотри, вот Аленина – говорила Соня, – с матерью кажется!
– Батюшки! Михаил Кирилыч то еще потолстел, – говорил старый граф.
– Смотрите! Анна Михайловна наша в токе какой!
– Карагины, Жюли и Борис с ними. Сейчас видно жениха с невестой. – Друбецкой сделал предложение!
– Как же, нынче узнал, – сказал Шиншин, входивший в ложу Ростовых.
Наташа посмотрела по тому направлению, по которому смотрел отец, и увидала, Жюли, которая с жемчугами на толстой красной шее (Наташа знала, обсыпанной пудрой) сидела с счастливым видом, рядом с матерью.
Позади их с улыбкой, наклоненная ухом ко рту Жюли, виднелась гладко причесанная, красивая голова Бориса. Он исподлобья смотрел на Ростовых и улыбаясь говорил что то своей невесте.
«Они говорят про нас, про меня с ним!» подумала Наташа. «И он верно успокоивает ревность ко мне своей невесты: напрасно беспокоятся! Ежели бы они знали, как мне ни до кого из них нет дела».
Сзади сидела в зеленой токе, с преданным воле Божией и счастливым, праздничным лицом, Анна Михайловна. В ложе их стояла та атмосфера – жениха с невестой, которую так знала и любила Наташа. Она отвернулась и вдруг всё, что было унизительного в ее утреннем посещении, вспомнилось ей.
«Какое право он имеет не хотеть принять меня в свое родство? Ах лучше не думать об этом, не думать до его приезда!» сказала она себе и стала оглядывать знакомые и незнакомые лица в партере. Впереди партера, в самой середине, облокотившись спиной к рампе, стоял Долохов с огромной, кверху зачесанной копной курчавых волос, в персидском костюме. Он стоял на самом виду театра, зная, что он обращает на себя внимание всей залы, так же свободно, как будто он стоял в своей комнате. Около него столпившись стояла самая блестящая молодежь Москвы, и он видимо первенствовал между ними.
Граф Илья Андреич, смеясь, подтолкнул краснеющую Соню, указывая ей на прежнего обожателя.
– Узнала? – спросил он. – И откуда он взялся, – обратился граф к Шиншину, – ведь он пропадал куда то?
– Пропадал, – отвечал Шиншин. – На Кавказе был, а там бежал, и, говорят, у какого то владетельного князя был министром в Персии, убил там брата шахова: ну с ума все и сходят московские барыни! Dolochoff le Persan, [Персианин Долохов,] да и кончено. У нас теперь нет слова без Долохова: им клянутся, на него зовут как на стерлядь, – говорил Шиншин. – Долохов, да Курагин Анатоль – всех у нас барынь с ума свели.
В соседний бенуар вошла высокая, красивая дама с огромной косой и очень оголенными, белыми, полными плечами и шеей, на которой была двойная нитка больших жемчугов, и долго усаживалась, шумя своим толстым шелковым платьем.
Наташа невольно вглядывалась в эту шею, плечи, жемчуги, прическу и любовалась красотой плеч и жемчугов. В то время как Наташа уже второй раз вглядывалась в нее, дама оглянулась и, встретившись глазами с графом Ильей Андреичем, кивнула ему головой и улыбнулась. Это была графиня Безухова, жена Пьера. Илья Андреич, знавший всех на свете, перегнувшись, заговорил с ней.
– Давно пожаловали, графиня? – заговорил он. – Приду, приду, ручку поцелую. А я вот приехал по делам и девочек своих с собой привез. Бесподобно, говорят, Семенова играет, – говорил Илья Андреич. – Граф Петр Кириллович нас никогда не забывал. Он здесь?
– Да, он хотел зайти, – сказала Элен и внимательно посмотрела на Наташу.
Граф Илья Андреич опять сел на свое место.
– Ведь хороша? – шопотом сказал он Наташе.
– Чудо! – сказала Наташа, – вот влюбиться можно! В это время зазвучали последние аккорды увертюры и застучала палочка капельмейстера. В партере прошли на места запоздавшие мужчины и поднялась занавесь.
Как только поднялась занавесь, в ложах и партере всё замолкло, и все мужчины, старые и молодые, в мундирах и фраках, все женщины в драгоценных каменьях на голом теле, с жадным любопытством устремили всё внимание на сцену. Наташа тоже стала смотреть.


На сцене были ровные доски по средине, с боков стояли крашеные картины, изображавшие деревья, позади было протянуто полотно на досках. В середине сцены сидели девицы в красных корсажах и белых юбках. Одна, очень толстая, в шелковом белом платье, сидела особо на низкой скамеечке, к которой был приклеен сзади зеленый картон. Все они пели что то. Когда они кончили свою песню, девица в белом подошла к будочке суфлера, и к ней подошел мужчина в шелковых, в обтяжку, панталонах на толстых ногах, с пером и кинжалом и стал петь и разводить руками.
Мужчина в обтянутых панталонах пропел один, потом пропела она. Потом оба замолкли, заиграла музыка, и мужчина стал перебирать пальцами руку девицы в белом платье, очевидно выжидая опять такта, чтобы начать свою партию вместе с нею. Они пропели вдвоем, и все в театре стали хлопать и кричать, а мужчина и женщина на сцене, которые изображали влюбленных, стали, улыбаясь и разводя руками, кланяться.
После деревни и в том серьезном настроении, в котором находилась Наташа, всё это было дико и удивительно ей. Она не могла следить за ходом оперы, не могла даже слышать музыку: она видела только крашеные картоны и странно наряженных мужчин и женщин, при ярком свете странно двигавшихся, говоривших и певших; она знала, что всё это должно было представлять, но всё это было так вычурно фальшиво и ненатурально, что ей становилось то совестно за актеров, то смешно на них. Она оглядывалась вокруг себя, на лица зрителей, отыскивая в них то же чувство насмешки и недоумения, которое было в ней; но все лица были внимательны к тому, что происходило на сцене и выражали притворное, как казалось Наташе, восхищение. «Должно быть это так надобно!» думала Наташа. Она попеременно оглядывалась то на эти ряды припомаженных голов в партере, то на оголенных женщин в ложах, в особенности на свою соседку Элен, которая, совершенно раздетая, с тихой и спокойной улыбкой, не спуская глаз, смотрела на сцену, ощущая яркий свет, разлитый по всей зале и теплый, толпою согретый воздух. Наташа мало по малу начинала приходить в давно не испытанное ею состояние опьянения. Она не помнила, что она и где она и что перед ней делается. Она смотрела и думала, и самые странные мысли неожиданно, без связи, мелькали в ее голове. То ей приходила мысль вскочить на рампу и пропеть ту арию, которую пела актриса, то ей хотелось зацепить веером недалеко от нее сидевшего старичка, то перегнуться к Элен и защекотать ее.
В одну из минут, когда на сцене всё затихло, ожидая начала арии, скрипнула входная дверь партера, на той стороне где была ложа Ростовых, и зазвучали шаги запоздавшего мужчины. «Вот он Курагин!» прошептал Шиншин. Графиня Безухова улыбаясь обернулась к входящему. Наташа посмотрела по направлению глаз графини Безуховой и увидала необыкновенно красивого адъютанта, с самоуверенным и вместе учтивым видом подходящего к их ложе. Это был Анатоль Курагин, которого она давно видела и заметила на петербургском бале. Он был теперь в адъютантском мундире с одной эполетой и эксельбантом. Он шел сдержанной, молодецкой походкой, которая была бы смешна, ежели бы он не был так хорош собой и ежели бы на прекрасном лице не было бы такого выражения добродушного довольства и веселия. Несмотря на то, что действие шло, он, не торопясь, слегка побрякивая шпорами и саблей, плавно и высоко неся свою надушенную красивую голову, шел по ковру коридора. Взглянув на Наташу, он подошел к сестре, положил руку в облитой перчатке на край ее ложи, тряхнул ей головой и наклонясь спросил что то, указывая на Наташу.