Маевский, Карл Яковлевич

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Карл Яковлевич Маевский
Основные сведения
Работы и достижения
Работал в городах

Санкт-Петербург, Москва, Смоленск, Астрахань

Важнейшие постройки

церковь Андрея Критского, церковь Михаила Архангела

Ка́рл Я́ковлевич Мае́вский (30 сентября (12 октября) 1824, Житомир — 19 (31) мая 1897, Санкт-Петербург)[1][2] — русский инженер-архитектор, академик архитектуры[3]. Тайный советник.





Биография

Окончил гимназию в Житомире, в 1838—1846 гг. обучался в Санкт-Петербургском строительном училище (позже — Институт гражданских инженеров) и затем посещал классы Императорской академии художеств, которую закончил в 1847 году. Здесь его главным наставником был К. Тон. В 1859 за успешную реализацию программы: «проект здания для почтамта» получил звание академика, а в 1868 году ему присвоено звания инженера-архитектора.

С 1860 занимал должность архитектора «Экспедиции заготовления государственных бумаг» и был строителем её зданий, в том числе церкви Андрея Критского (1891—1892) при экспедиции. Построил церковь Михаила Архангела в Малой Коломне в Петербурге, императорский дворец с принадлежащими к нему службами в Киеве, здание предварительного заключения при Санкт-Петербургском окружном суде (1871—1875), перестроил в Люблине древнюю крепость в городскую тюрьму, приспособил бывшую Лосинскую фабрику (Московская губерния) под центральную тюрьму. Будучи преподавателем Института гражданских инженеров в 1880-1881 спроектировал доходный дом (Санкт-Петербург, наб. реки Фонтанки,110) и стал инициатором размещения в этом здании общежития для этого же института.

В Москве построил дом Титова (1856, Ленинский проспект, 10, перестроен), совместно с архитектором К. В. Терским участвовал в подводке под здание Большого театра нового фундамента (1895, Театральная площадь, 1).

Ему принадлежат несколько исследований памятников русской старины; он дважды был командирован в Смоленск для осмотра местных старинных крепостных стен и башен и готовил доклады по их сохранению (краткое описание в «Русской старине», 1890, книга 12). В Киеве принимал участие в строительных работах во Владимирском соборе, изучал Софийский собор, описал его и снял с него подробные рисунки.

Поохоронен на Выборгском католическом кладбище в Санкт-Петербурге.

Напишите отзыв о статье "Маевский, Карл Яковлевич"

Примечания

  1. Петербургский некрополь. / Сост. В. И. Саитов. — Т. 3. — СПб, 1912. — С.4.
  2. Метрические экстракты, с. 604 – приложение в формате doc на компакт-диске к изданию: Козлов-Струтинский С. Г. Бывшее Выборгское римско-католическое кладбище в Санкт-Петербурге и церковь во имя Посещения Пресв. Девой Марией св. Елисаветы. // Материалы к истории римско-католического прихода во имя Посещения Пресв. Девой Марией св. Елисаветы и к истории католического кладбища Выборгской стороны в Санкт-Петербурге: Сб. — Гатчина: СЦДБ, 2010. – 263 с.
  3. Зодчие Москвы, 1998, с. 161.

Литература

  • Зодчие Москвы времени эклектики, модерна и неоклассицизма (1830-е — 1917 годы): илл. биогр. словарь / Гос. науч.-исслед. музей архитектуры им. А.В.Щусева и др. — М.: КРАБиК, 1998. — С. 161. — 320 с. — ISBN 5-900395-17-0.

Ссылки

  • [www.snor.ru/?an=pers_246 Маевский Карл Яковлевич]. Справочник научных обществ России. Проверено 10 апреля 2013.
  • Герб Карла Яковлевича Маевского, надворного советника внесен в [gerbovnik.ru/arms/5179 Часть 9 Сборника дипломных гербов Российского Дворянства, невнесенных в Общий Гербовник, стр. 2]. Проверено 21 октября 2013.


При написании этой статьи использовался материал из Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона (1890—1907).

Отрывок, характеризующий Маевский, Карл Яковлевич

– Он уехал в Петер…. впрочем я не знаю, – сказал Пьер.
– Ну да это всё равно, – сказал князь Андрей. – Передай графине Ростовой, что она была и есть совершенно свободна, и что я желаю ей всего лучшего.
Пьер взял в руки связку бумаг. Князь Андрей, как будто вспоминая, не нужно ли ему сказать еще что нибудь или ожидая, не скажет ли чего нибудь Пьер, остановившимся взглядом смотрел на него.
– Послушайте, помните вы наш спор в Петербурге, – сказал Пьер, помните о…
– Помню, – поспешно отвечал князь Андрей, – я говорил, что падшую женщину надо простить, но я не говорил, что я могу простить. Я не могу.
– Разве можно это сравнивать?… – сказал Пьер. Князь Андрей перебил его. Он резко закричал:
– Да, опять просить ее руки, быть великодушным, и тому подобное?… Да, это очень благородно, но я не способен итти sur les brisees de monsieur [итти по стопам этого господина]. – Ежели ты хочешь быть моим другом, не говори со мною никогда про эту… про всё это. Ну, прощай. Так ты передашь…
Пьер вышел и пошел к старому князю и княжне Марье.
Старик казался оживленнее обыкновенного. Княжна Марья была такая же, как и всегда, но из за сочувствия к брату, Пьер видел в ней радость к тому, что свадьба ее брата расстроилась. Глядя на них, Пьер понял, какое презрение и злобу они имели все против Ростовых, понял, что нельзя было при них даже и упоминать имя той, которая могла на кого бы то ни было променять князя Андрея.
За обедом речь зашла о войне, приближение которой уже становилось очевидно. Князь Андрей не умолкая говорил и спорил то с отцом, то с Десалем, швейцарцем воспитателем, и казался оживленнее обыкновенного, тем оживлением, которого нравственную причину так хорошо знал Пьер.


В этот же вечер, Пьер поехал к Ростовым, чтобы исполнить свое поручение. Наташа была в постели, граф был в клубе, и Пьер, передав письма Соне, пошел к Марье Дмитриевне, интересовавшейся узнать о том, как князь Андрей принял известие. Через десять минут Соня вошла к Марье Дмитриевне.
– Наташа непременно хочет видеть графа Петра Кирилловича, – сказала она.
– Да как же, к ней что ль его свести? Там у вас не прибрано, – сказала Марья Дмитриевна.
– Нет, она оделась и вышла в гостиную, – сказала Соня.
Марья Дмитриевна только пожала плечами.
– Когда это графиня приедет, измучила меня совсем. Ты смотри ж, не говори ей всего, – обратилась она к Пьеру. – И бранить то ее духу не хватает, так жалка, так жалка!
Наташа, исхудавшая, с бледным и строгим лицом (совсем не пристыженная, какою ее ожидал Пьер) стояла по середине гостиной. Когда Пьер показался в двери, она заторопилась, очевидно в нерешительности, подойти ли к нему или подождать его.
Пьер поспешно подошел к ней. Он думал, что она ему, как всегда, подаст руку; но она, близко подойдя к нему, остановилась, тяжело дыша и безжизненно опустив руки, совершенно в той же позе, в которой она выходила на середину залы, чтоб петь, но совсем с другим выражением.
– Петр Кирилыч, – начала она быстро говорить – князь Болконский был вам друг, он и есть вам друг, – поправилась она (ей казалось, что всё только было, и что теперь всё другое). – Он говорил мне тогда, чтобы обратиться к вам…
Пьер молча сопел носом, глядя на нее. Он до сих пор в душе своей упрекал и старался презирать ее; но теперь ему сделалось так жалко ее, что в душе его не было места упреку.
– Он теперь здесь, скажите ему… чтобы он прост… простил меня. – Она остановилась и еще чаще стала дышать, но не плакала.
– Да… я скажу ему, – говорил Пьер, но… – Он не знал, что сказать.
Наташа видимо испугалась той мысли, которая могла притти Пьеру.
– Нет, я знаю, что всё кончено, – сказала она поспешно. – Нет, это не может быть никогда. Меня мучает только зло, которое я ему сделала. Скажите только ему, что я прошу его простить, простить, простить меня за всё… – Она затряслась всем телом и села на стул.
Еще никогда не испытанное чувство жалости переполнило душу Пьера.
– Я скажу ему, я всё еще раз скажу ему, – сказал Пьер; – но… я бы желал знать одно…
«Что знать?» спросил взгляд Наташи.
– Я бы желал знать, любили ли вы… – Пьер не знал как назвать Анатоля и покраснел при мысли о нем, – любили ли вы этого дурного человека?
– Не называйте его дурным, – сказала Наташа. – Но я ничего – ничего не знаю… – Она опять заплакала.