Мажуга, Юрий Николаевич

Юрий Мажуга
Имя при рождении:	Юрий Николаевич Мажуга
Дата рождения:	13 апреля 1931(1931-04-13) (93 года)
Место рождения:	Киев, Украинская ССР, СССР
Профессия:	актёр, театральный педагог
Гражданство:	СССР СССР, Украина Украина
Театр:	КАТРД им. Л. Украинки
Награды:
IMDb:	ID 0563276

Юрий Николаевич Мажу́га (укр. Мажуга Юрій Миколайович; род. 1931) — советский украинский актёр театра и кино, педагог. Народный артист СССР (1981).

Биография

Юрий Мажуга родился 13 апреля 1931 года в Киеве.

В 1953 году окончил актёрский факультет Киевского института театрального искусства им. И. Карпенко-Карого (ныне Киевский национальный университет театра, кино и телевидения имени И. К. Карпенко-Карого).

С 1953 года — актер Киевского академического театра русской драмы им. Л. Украинки.

С 1975 года — педагог Киевского института театрального искусства им. И. Карпенко-Карого и Киевской эстрадной студии (с 1985 года — профессор).

Член Национального союза театральных деятелей Украины и Национального союза кинематографистов Украины.

Действительный член (академик) Академии искусств Украины (2002)

Член КПСС с 1963 года.

Звания и награды

• Народный артист Украинской ССР (1971)
• Народный артист СССР (1981)
• Государственная премии Украинской ССР им. Т. Шевченко (1983) — за создание образов советских современниковв спектаклях «Кафедра» В. В. Врублевской, «Тема с вариациями» С. И. Алёшинаа, «Предел спокойствия» П. А. Загребельного
• Орден Октябрьской Революции (1976)
• Орден Трудового Красного Знамени (1986)
• Орден «Знак Почёта» (1960)
• Орден «За заслуги» III степени (1999)
• Орден «За заслуги» II степени (2001)
• Орден Дружбы (2004, Россия)
• Медаль «За трудовое отличие»
• Медаль «В память 1500-летия Киева»
• Почётная Грамота Президиума Верховного Совета Украинской ССР (1991)
• Знак ордена «Святой Дмитрий Солунский» ІV степени (1999)
• Премия «Киевская пектораль» в номинации «Лучшая мужская роль» (Городничий в спектакле «Ревизор» Н. В. Гоголя) (1999)
• Премия «Киевская пектораль» в номинации «За весомый вклад в театральное искусство» (2010).

Творчество

Роли в театре

1. 1950 — «Директор»
2. 1953 — «К новому берегу» по В. Т. Лацису
3. 1953 — «Опасный спутник» А. Д. Салынского
4. 1954 — «Стрекоза» по М. Г. Бараташвили
5. 1954 — «Дочь прокурора» Ю. И. Яновского
6. 1955 — «Ромео и Джульетта» У. Шекспира
7. 1955 — «Годы странствий» А. Н. Арбузова
8. 1955 — «Давным-давно» А. К. Гладкова
9. 1955 — «В добрый час!» В. С. Розова
10. 1955 — «Три сестры» А. П. Чехова
11. 1955 — «Олеко Дундич» А. Г. Ржешевского и М. А. Каца
12. 1956 — «Гибель эскадры» А. Е. Корнейчука
13. 1956 — «Когда цветёт акация» Н. Г. Винникова
14. 1957 — «Второе дыхание» А. А. Крона
15. 1957 — «Двадцать лет спустя» М. А. Светлова
16. 1957 — «Рассвет над морем» по Ю. К. Смоличу
17. 1958 — «В поисках радости» В. С. Розова
18. 1958 — Огненный мост Б. С. Ромашова
19. 1958 — «Чёртова речка» Л. Д. Аграновича
20. 1958 — «Такая любовь» П. Когоута
21. 1959 — «Товарищи романтики» М. А. Соболя
22. 1959 — «Юность Поли Вихровой» по Л. М. Леонову
23. 1959 — «Комедия ошибок» У. Шекспира
24. 1959 — «Песня под звёздами» В. Н. Собко
25. 1960 — «Иркутская история» А. Н. Арбузова
26. 1961 — «Проводы белых ночей» В. Ф. Пановой
27. 1961 — «Океан» А. П. Штейна
28. 1962 — «Друзья и годы» Л. Г. Зорина
29. 1962 — «Центр нападения умрёт на рассвете» А. Куссани
30. 1962 — «Перед ужином» В. С. Розова
31. 1962 — «Палата» С. И. Алёшина
32. 1963 — «На дне» М. Горького
33. 1963 — «Поворот ключа» М. Кундеры
34. 1963 — «Киевская тетрадь» В. Н. Собко
35. 1963 — «Иду на грозу» по Д. А. Гранина
36. 1964 — «Между ливнями» А. П. Штейна
37. 1964 — «В день свадьбы» В. С. Розова
38. 1964 — «104 страницы про любовь» Э. с. Радзинского
39. 1965 — «На диком бреге» по Б. Н. Полевому
40. 1965 — «Дачники» М. Горького
41. 1965 — «Сенсация №1»
42. 1965 — «Кто за? Кто против?»
43. 1965 — «Дон Карлос» У. Шекспира
44. 1966 — «Поднятая целина» по М. А. Шолохову
45. 1966 — «Сегодня и ежедневно» В. Ю. Драгунского
46. 1966 — «Встречи поздние и ранние» В. Ф. Пановой
47. 1966 — «Хождение по мукам» по А. Н. Толстому
48. 1967 — «Традиционный сбор» В. С. Розова
49. 1967 — «Разлом» Б. А. Лавренёва
50. 1967 — «Брак по конкурсу» К. Гольдони
51. 1968 — «Большевики» М. Ф. Шатрова
52. 1969 — «На всякого мудреца довольно простоты» А. Н. Островского
53. 1969 — «Справедливость — моё ремесло» Л. А. Жуховицкого
54. 1969 — «Правду! Ничего, кроме правды!!!» Д. Н. Аля
55. 1970 — «Есть такая партия!»
56. 1970 — «Мария»
57. 1971 — «Кто-то должен уйти» В. С. Красногорова
58. 1971 — «Человек со стороны» И. М. Дворецкого
59. 1972 — «Самый последний день» Б. Л. Васильева
60. 1973 — «Варвары» М. Горького
61. 1973 — «Добряки» Л. Г. Зорина
62. 1974 — «Власть тьмы» Л. Н. Толстого
63. 1974 — «Последние дни» М. А. Булгакова
64. 1974 — «Генерал Ватутин» Л. Д. Дмитерко
65. 1975 — «Русские люди» К. М. Симонова
66. 1975 — «Интервью в Буэнос-Айресе» Г. А. Боровика
67. 1976 — «Испытание» В. П. Некрасова
68. 1977 — «Кремлёвские куранты» Н. Ф. Погодина
69. 1978 — «Горе от ума» А. С. Грибоедова
70. 1978 — «Хозяйка» М. Гараевой
71. 1979 — «Надеяться» Ю. Н. Щербака
72. 1979 — «Тоот, другие и майор» И. Эркеня
73. 1981 — «Прошу занести в стенограмму» Р. К. Феденёва
74. 1982 — «Игрок»
75. 1982 — «Кафедра» В. В. Врублевской
76. 1982 — «Тема с вариациями» С. И. Алёшина
77. 1982 — «Предел спокойствия» П. А. Загребельного
78. 1984 — «Равняется четырём Франциям» А. Н. Мишарина
79. 1984 — «Я пришёл дать вам волю» по В. М. Шукшину
80. 1987 — «Иван и Мадонна» А. И. Кудрявцева
81. 1990 — «Савва» Л. Н. Андреева
82. 1992 — «Приглашение в замок» Ж. Ануя
83. 1992 — «Метеор» Ф. Дюрренматта
84. 1995 — «С вами опасно иметь дело…» по А. Н. Арбузову
85. 1997 — «Банковские служащие…» И. Тердзоли и Э. Вайме
86. 1998 — «Кошка на раскаленной крыше» Т. Уильямса
87. 1999 — «Огонь желаний»
88. 1999 — «Ревизор» Н. В. Гоголя
89. 2001 — «И всё это было… и всё это будет…»
90. 2003 — «Деревья умирают стоя» А. Касона
91. 2008 — «На закате солнца» Ю. И. Дамскер
92. 2011 — «Чуть мерцает призрачная сцена…» (Юбилей. Юбилей? Юбилей!) Е. Н. Лунченко и С. А. Озиряного
93. «Подросток» по Ф. М. Достоевскому

Фильмография

1. 1955 — Костёр бессмертия — студент
2. 1956 — Когда поют соловьи — Василий Мороз
3. 1957 — Правда — Вася
4. 1957 — Рождённые бурей — Щавель
5. 1958 — Город зажигает огни — Митя, продавец тапочек
6. 1958 — Огненный мост (фильм-спектакль) — Мазюра
7. 1959 — Катя-Катюша — Жора
8. 1964 — Лушка — Бычок
9. 1965 — Родник для жаждущих — Петро
10. 1967 — Скуки ради — Матвей Егорович
11. 1969 — Ну и молодёжь! — солдат
12. 1972 — За все в ответе — Максим Петров
13. 1972 — Тихие берега — Иван Лукич
14. 1974 — Рассказы о Кешке и его друзьях — Мирон Александрович ("Усатый")
15. 1974 — Мечтать и жить — Сукач
16. 1974 — Трудные этажи — Самородок
17. 1974 — Факел (фильм-спектакль)
18. 1975 — Там вдали, за рекой — Тараканов
19. 1975 — Волны Чёрного моря — поручик Хвощин
20. 1975 — Ральф, здравствуй! (киноальманах) — эпизод
21. 1976 — Быть братом — Павлыш
22. 1976 — Город с утра до полуночи — Максим Максимович
23. 1976 — Огненный мост — эпизод
24. 1977 — Рождённая революцией (8—10 серии) — милиционер М. Санько
25. 1977 — Красные дипкурьеры — есаул Максименко
26. 1977 — На короткой волне — Шидловский
27. 1977 — Странная женщина — Степан Кузьмич, приятель Андрея
28. 1977 — Хомут для Маркиза — Потейкин, милиционер
29. 1977 — Сапоги всмятку — Индюков, антрепренер
30. 1978 — За всё в ответе — Михаил Михайлович
31. 1978 — Неудобный человек — Афонин, начальник цеха
32. 1978 — Подпольный обком действует — Семён Бессараб
33. 1978 — Хозяйка (фильм-спектакль)
34. 1979 — Полосока нескошенных диких цветов — Антон Герасимович Тритузный
35. 1979 — Кто ходит по бревну (короткометражный)
36. 1979 — Кто берет барьеры — роль
37. 1979 — Скрытая работа — Всеславский
38. 1980 — Депутатский час — Курков
39. 1980 — Второе рождение — Самохин, следователь
40. 1980 — Дударики — эпизод
41. 1980 — Неоконченный урок — Журавков
42. 1982 — Житие святых сестёр — Мардарий
43. 1982 — Трест, который лопнул — Билл Хамбл, шериф
44. 1983 — Миргород и его обитатели — Иван Никифорович
45. 1984 — Канкан в английском парке — Иван Качур, священник
46. 1986 — Игорь Саввович — Николаев
47. 1986 — К расследованию приступить (Фильм первый. «Версия») — Сташков
48. 1988 — Штормовое предупреждение — Иван Харитонович Турчак
49. 1989 — Торможение в небесах — Бареев
50. 1990 — Овраги — Догановский
51. 1990 — Уроки в конце весны — Львовский
52. 1990 — Фуфель — Павел Петрович, прокурор
53. 1991 — Казаки идут — Сом
54. 1991 — Убить «Шакала» — проводник 5-го вагона
55. 1992 — В той области небес… — Георгий Адамович
56. 1992 — Аль Шаула (не был завершен)
57. 1993 — Вперед, за сокровищами гетмана! — роль
58. 1993 — Стамбульский транзит — Юрий Николаевич Шавкута
59. 1994 — Притча про светлицу — роль
60. 1995 — Осторожно! Красная ртуть! — Филипп Петрович
61. 1997 — Святое семейство — роль
62. 1998 — С вами опасно иметь дело (фильм-спектакль) — роль
63. 2001 — Вечера на хуторе близ Диканьки — пан голова
64. 2002 — Кукла — влиятельное лицо
65. 2007 — Здравствуйте Вам! — смотритель лодочной станции

Ссылки

• [a-tremasov.ru/mazhuga-yurij-nikolaevich Юрий Мажуга. Биография] на сайте Алексея Тремасова.
• Юрий Мажуга (англ.) на сайте Internet Movie Database

Отрывок, характеризующий Мажуга, Юрий Николаевич

– А знаешь, этот толстый Пьер, что против меня сидел, такой смешной! – сказала вдруг Наташа, останавливаясь. – Мне очень весело!
И Наташа побежала по коридору.
Соня, отряхнув пух и спрятав стихи за пазуху, к шейке с выступавшими костями груди, легкими, веселыми шагами, с раскрасневшимся лицом, побежала вслед за Наташей по коридору в диванную. По просьбе гостей молодые люди спели квартет «Ключ», который всем очень понравился; потом Николай спел вновь выученную им песню.
В приятну ночь, при лунном свете,
Представить счастливо себе,
Что некто есть еще на свете,
Кто думает и о тебе!
Что и она, рукой прекрасной,
По арфе золотой бродя,
Своей гармониею страстной
Зовет к себе, зовет тебя!
Еще день, два, и рай настанет…
Но ах! твой друг не доживет!
И он не допел еще последних слов, когда в зале молодежь приготовилась к танцам и на хорах застучали ногами и закашляли музыканты.

Пьер сидел в гостиной, где Шиншин, как с приезжим из за границы, завел с ним скучный для Пьера политический разговор, к которому присоединились и другие. Когда заиграла музыка, Наташа вошла в гостиную и, подойдя прямо к Пьеру, смеясь и краснея, сказала:
– Мама велела вас просить танцовать.
– Я боюсь спутать фигуры, – сказал Пьер, – но ежели вы хотите быть моим учителем…
И он подал свою толстую руку, низко опуская ее, тоненькой девочке.
Пока расстанавливались пары и строили музыканты, Пьер сел с своей маленькой дамой. Наташа была совершенно счастлива; она танцовала с большим , с приехавшим из за границы . Она сидела на виду у всех и разговаривала с ним, как большая. У нее в руке был веер, который ей дала подержать одна барышня. И, приняв самую светскую позу (Бог знает, где и когда она этому научилась), она, обмахиваясь веером и улыбаясь через веер, говорила с своим кавалером.
– Какова, какова? Смотрите, смотрите, – сказала старая графиня, проходя через залу и указывая на Наташу.
Наташа покраснела и засмеялась.
– Ну, что вы, мама? Ну, что вам за охота? Что ж тут удивительного?

В середине третьего экосеза зашевелились стулья в гостиной, где играли граф и Марья Дмитриевна, и большая часть почетных гостей и старички, потягиваясь после долгого сиденья и укладывая в карманы бумажники и кошельки, выходили в двери залы. Впереди шла Марья Дмитриевна с графом – оба с веселыми лицами. Граф с шутливою вежливостью, как то по балетному, подал округленную руку Марье Дмитриевне. Он выпрямился, и лицо его озарилось особенною молодецки хитрою улыбкой, и как только дотанцовали последнюю фигуру экосеза, он ударил в ладоши музыкантам и закричал на хоры, обращаясь к первой скрипке:
– Семен! Данилу Купора знаешь?
Это был любимый танец графа, танцованный им еще в молодости. (Данило Купор была собственно одна фигура англеза .)
– Смотрите на папа, – закричала на всю залу Наташа (совершенно забыв, что она танцует с большим), пригибая к коленам свою кудрявую головку и заливаясь своим звонким смехом по всей зале.
Действительно, всё, что только было в зале, с улыбкою радости смотрело на веселого старичка, который рядом с своею сановитою дамой, Марьей Дмитриевной, бывшей выше его ростом, округлял руки, в такт потряхивая ими, расправлял плечи, вывертывал ноги, слегка притопывая, и всё более и более распускавшеюся улыбкой на своем круглом лице приготовлял зрителей к тому, что будет. Как только заслышались веселые, вызывающие звуки Данилы Купора, похожие на развеселого трепачка, все двери залы вдруг заставились с одной стороны мужскими, с другой – женскими улыбающимися лицами дворовых, вышедших посмотреть на веселящегося барина.
– Батюшка то наш! Орел! – проговорила громко няня из одной двери.
Граф танцовал хорошо и знал это, но его дама вовсе не умела и не хотела хорошо танцовать. Ее огромное тело стояло прямо с опущенными вниз мощными руками (она передала ридикюль графине); только одно строгое, но красивое лицо ее танцовало. Что выражалось во всей круглой фигуре графа, у Марьи Дмитриевны выражалось лишь в более и более улыбающемся лице и вздергивающемся носе. Но зато, ежели граф, всё более и более расходясь, пленял зрителей неожиданностью ловких выверток и легких прыжков своих мягких ног, Марья Дмитриевна малейшим усердием при движении плеч или округлении рук в поворотах и притопываньях, производила не меньшее впечатление по заслуге, которую ценил всякий при ее тучности и всегдашней суровости. Пляска оживлялась всё более и более. Визави не могли ни на минуту обратить на себя внимания и даже не старались о том. Всё было занято графом и Марьею Дмитриевной. Наташа дергала за рукава и платье всех присутствовавших, которые и без того не спускали глаз с танцующих, и требовала, чтоб смотрели на папеньку. Граф в промежутках танца тяжело переводил дух, махал и кричал музыкантам, чтоб они играли скорее. Скорее, скорее и скорее, лише, лише и лише развертывался граф, то на цыпочках, то на каблуках, носясь вокруг Марьи Дмитриевны и, наконец, повернув свою даму к ее месту, сделал последнее па, подняв сзади кверху свою мягкую ногу, склонив вспотевшую голову с улыбающимся лицом и округло размахнув правою рукой среди грохота рукоплесканий и хохота, особенно Наташи. Оба танцующие остановились, тяжело переводя дыхание и утираясь батистовыми платками.
– Вот как в наше время танцовывали, ma chere, – сказал граф.
– Ай да Данила Купор! – тяжело и продолжительно выпуская дух и засучивая рукава, сказала Марья Дмитриевна.


В то время как у Ростовых танцовали в зале шестой англез под звуки от усталости фальшививших музыкантов, и усталые официанты и повара готовили ужин, с графом Безухим сделался шестой удар. Доктора объявили, что надежды к выздоровлению нет; больному дана была глухая исповедь и причастие; делали приготовления для соборования, и в доме была суетня и тревога ожидания, обыкновенные в такие минуты. Вне дома, за воротами толпились, скрываясь от подъезжавших экипажей, гробовщики, ожидая богатого заказа на похороны графа. Главнокомандующий Москвы, который беспрестанно присылал адъютантов узнавать о положении графа, в этот вечер сам приезжал проститься с знаменитым Екатерининским вельможей, графом Безухим.
Великолепная приемная комната была полна. Все почтительно встали, когда главнокомандующий, пробыв около получаса наедине с больным, вышел оттуда, слегка отвечая на поклоны и стараясь как можно скорее пройти мимо устремленных на него взглядов докторов, духовных лиц и родственников. Князь Василий, похудевший и побледневший за эти дни, провожал главнокомандующего и что то несколько раз тихо повторил ему.
Проводив главнокомандующего, князь Василий сел в зале один на стул, закинув высоко ногу на ногу, на коленку упирая локоть и рукою закрыв глаза. Посидев так несколько времени, он встал и непривычно поспешными шагами, оглядываясь кругом испуганными глазами, пошел чрез длинный коридор на заднюю половину дома, к старшей княжне.
Находившиеся в слабо освещенной комнате неровным шопотом говорили между собой и замолкали каждый раз и полными вопроса и ожидания глазами оглядывались на дверь, которая вела в покои умирающего и издавала слабый звук, когда кто нибудь выходил из нее или входил в нее.
– Предел человеческий, – говорил старичок, духовное лицо, даме, подсевшей к нему и наивно слушавшей его, – предел положен, его же не прейдеши.
– Я думаю, не поздно ли соборовать? – прибавляя духовный титул, спрашивала дама, как будто не имея на этот счет никакого своего мнения.
– Таинство, матушка, великое, – отвечало духовное лицо, проводя рукою по лысине, по которой пролегало несколько прядей зачесанных полуседых волос.
– Это кто же? сам главнокомандующий был? – спрашивали в другом конце комнаты. – Какой моложавый!…
– А седьмой десяток! Что, говорят, граф то не узнает уж? Хотели соборовать?
– Я одного знал: семь раз соборовался.
Вторая княжна только вышла из комнаты больного с заплаканными глазами и села подле доктора Лоррена, который в грациозной позе сидел под портретом Екатерины, облокотившись на стол.
– Tres beau, – говорил доктор, отвечая на вопрос о погоде, – tres beau, princesse, et puis, a Moscou on se croit a la campagne. [прекрасная погода, княжна, и потом Москва так похожа на деревню.]
– N'est ce pas? [Не правда ли?] – сказала княжна, вздыхая. – Так можно ему пить?
Лоррен задумался.
– Он принял лекарство?
– Да.
Доктор посмотрел на брегет.
– Возьмите стакан отварной воды и положите une pincee (он своими тонкими пальцами показал, что значит une pincee) de cremortartari… [щепотку кремортартара…]
– Не пило слушай , – говорил немец доктор адъютанту, – чтопи с третий удар шивь оставался .
– А какой свежий был мужчина! – говорил адъютант. – И кому пойдет это богатство? – прибавил он шопотом.
– Окотник найдутся , – улыбаясь, отвечал немец.
Все опять оглянулись на дверь: она скрипнула, и вторая княжна, сделав питье, показанное Лорреном, понесла его больному. Немец доктор подошел к Лоррену.
– Еще, может, дотянется до завтрашнего утра? – спросил немец, дурно выговаривая по французски.
Лоррен, поджав губы, строго и отрицательно помахал пальцем перед своим носом.
– Сегодня ночью, не позже, – сказал он тихо, с приличною улыбкой самодовольства в том, что ясно умеет понимать и выражать положение больного, и отошел.

Между тем князь Василий отворил дверь в комнату княжны.
В комнате было полутемно; только две лампадки горели перед образами, и хорошо пахло куреньем и цветами. Вся комната была установлена мелкою мебелью шифоньерок, шкапчиков, столиков. Из за ширм виднелись белые покрывала высокой пуховой кровати. Собачка залаяла.
– Ах, это вы, mon cousin?
Она встала и оправила волосы, которые у нее всегда, даже и теперь, были так необыкновенно гладки, как будто они были сделаны из одного куска с головой и покрыты лаком.
– Что, случилось что нибудь? – спросила она. – Я уже так напугалась.
– Ничего, всё то же; я только пришел поговорить с тобой, Катишь, о деле, – проговорил князь, устало садясь на кресло, с которого она встала. – Как ты нагрела, однако, – сказал он, – ну, садись сюда, causons. [поговорим.]
– Я думала, не случилось ли что? – сказала княжна и с своим неизменным, каменно строгим выражением лица села против князя, готовясь слушать.
– Хотела уснуть, mon cousin, и не могу.
– Ну, что, моя милая? – сказал князь Василий, взяв руку княжны и пригибая ее по своей привычке книзу.
Видно было, что это «ну, что» относилось ко многому такому, что, не называя, они понимали оба.
Княжна, с своею несообразно длинною по ногам, сухою и прямою талией, прямо и бесстрастно смотрела на князя выпуклыми серыми глазами. Она покачала головой и, вздохнув, посмотрела на образа. Жест ее можно было объяснить и как выражение печали и преданности, и как выражение усталости и надежды на скорый отдых. Князь Василий объяснил этот жест как выражение усталости.
– А мне то, – сказал он, – ты думаешь, легче? Je suis ereinte, comme un cheval de poste; [Я заморен, как почтовая лошадь;] а всё таки мне надо с тобой поговорить, Катишь, и очень серьезно.
Князь Василий замолчал, и щеки его начинали нервически подергиваться то на одну, то на другую сторону, придавая его лицу неприятное выражение, какое никогда не показывалось на лице князя Василия, когда он бывал в гостиных. Глаза его тоже были не такие, как всегда: то они смотрели нагло шутливо, то испуганно оглядывались.
Княжна, своими сухими, худыми руками придерживая на коленях собачку, внимательно смотрела в глаза князю Василию; но видно было, что она не прервет молчания вопросом, хотя бы ей пришлось молчать до утра.
– Вот видите ли, моя милая княжна и кузина, Катерина Семеновна, – продолжал князь Василий, видимо, не без внутренней борьбы приступая к продолжению своей речи, – в такие минуты, как теперь, обо всём надо подумать. Надо подумать о будущем, о вас… Я вас всех люблю, как своих детей, ты это знаешь.
Княжна так же тускло и неподвижно смотрела на него.
– Наконец, надо подумать и о моем семействе, – сердито отталкивая от себя столик и не глядя на нее, продолжал князь Василий, – ты знаешь, Катишь, что вы, три сестры Мамонтовы, да еще моя жена, мы одни прямые наследники графа. Знаю, знаю, как тебе тяжело говорить и думать о таких вещах. И мне не легче; но, друг мой, мне шестой десяток, надо быть ко всему готовым. Ты знаешь ли, что я послал за Пьером, и что граф, прямо указывая на его портрет, требовал его к себе?
Князь Василий вопросительно посмотрел на княжну, но не мог понять, соображала ли она то, что он ей сказал, или просто смотрела на него…
– Я об одном не перестаю молить Бога, mon cousin, – отвечала она, – чтоб он помиловал его и дал бы его прекрасной душе спокойно покинуть эту…
– Да, это так, – нетерпеливо продолжал князь Василий, потирая лысину и опять с злобой придвигая к себе отодвинутый столик, – но, наконец…наконец дело в том, ты сама знаешь, что прошлою зимой граф написал завещание, по которому он всё имение, помимо прямых наследников и нас, отдавал Пьеру.
– Мало ли он писал завещаний! – спокойно сказала княжна. – Но Пьеру он не мог завещать. Пьер незаконный.
– Ma chere, – сказал вдруг князь Василий, прижав к себе столик, оживившись и начав говорить скорей, – но что, ежели письмо написано государю, и граф просит усыновить Пьера? Понимаешь, по заслугам графа его просьба будет уважена…
Княжна улыбнулась, как улыбаются люди, которые думают что знают дело больше, чем те, с кем разговаривают.
– Я тебе скажу больше, – продолжал князь Василий, хватая ее за руку, – письмо было написано, хотя и не отослано, и государь знал о нем. Вопрос только в том, уничтожено ли оно, или нет. Ежели нет, то как скоро всё кончится , – князь Василий вздохнул, давая этим понять, что он разумел под словами всё кончится , – и вскроют бумаги графа, завещание с письмом будет передано государю, и просьба его, наверно, будет уважена. Пьер, как законный сын, получит всё.
– А наша часть? – спросила княжна, иронически улыбаясь так, как будто всё, но только не это, могло случиться.
– Mais, ma pauvre Catiche, c'est clair, comme le jour. [Но, моя дорогая Катишь, это ясно, как день.] Он один тогда законный наследник всего, а вы не получите ни вот этого. Ты должна знать, моя милая, были ли написаны завещание и письмо, и уничтожены ли они. И ежели почему нибудь они забыты, то ты должна знать, где они, и найти их, потому что…