Мазаев, Дей Иванович
| Дей Иванович Мазаев | |
 | |
| Род деятельности: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Отец: |
Иван Гаврилов Мазаев |
| Баптизм |
|---|
 |
Дей Иванович Мазаев (1855, Нововасильевка — 20 мая 1922, Моздок) — российский религиозный деятель. Брат Г. И. Мазаева. Один из основателей Союза баптистов (1884; в 1888—1920 гг. неоднократно избирался его председателем), создатель и редактор журнала «Баптист» (1907—1909).
Биография
Родился в семье зажиточных молокан в с. Нововасильевке Таврической губернии. В 1867 году семья Мазаевых переселилась на Кубань и занялась овцеводством. Обратился в баптистской общине в 1879 году, где в 1884 году принял крещение, за что был сразу же изгнан из дома отцом с угрозой лишить его наследства. В следующем году Дей Иванович был избран пресвитером местной баптистской общины и приобрел широкую известность как проповедник. Выдвигался кандидатом в Государственную Думу от Северного Кавказа.
В 1886 г. на 3-ем съезде Союза баптистов Д. И. Мазаев как одарённый проповедник и организатор был избран заместителем председателя, а на 4-м съезде, в 1888 г. — председателем Союза баптистов России и был постоянно переизбираем на эту должность свыше 20-и лет, до 1909 года. С небольшими перерывами оставался в должности председателя Союза баптистов до 1920 года. В 1905 году участвовал в первом съезде Всемирного союза баптистов. В своей религиозной деятельности Мазаев выступал за объединение евангельских христиан и баптистов, в связи с чем поддержал объединенное название: евангельские христиане-баптисты. Тем не менее, не одобрял широкую экуменическую деятельность И. С. Проханова через Русский евангельский союз и попытки включить в свою деятельность православных. По этой причине, на съезде 1920 года выступил против слияния двух союзов.
В декабре 1917 года, защищая своё имущество и дом в Хасав-Юрте от грабителей, случайно убил одного из нападавших, что привело его к глубокому духовному кризису. Сначала местная община даже наложила на него отлучение, но затем, в связи с его глубоким покаянием, восстановила его.
В 1918—1920 годы гражданская война в России, разгоревшаяся с особой яростью на Дону и Кубани, безжалостно разбросала большую семью Д. И Мазаева, а сам он стал беженцем. Найдя приют у единоверцев в Моздоке, оставался там до конца своих дней.
Напишите отзыв о статье "Мазаев, Дей Иванович"
Литература
- А.П. Нагирняк. Подвижники веры. — К.: Ассоциация «Духовное возрождение», ООО «Книгоноша», 2014. — 308 с.
Ссылки
- [persons-info.com/index.php?pid=51415 карточка личности]
- [oni-proshli.ru/node/17 Помни свой путь — 52 биографии]
- Нагирняк А. П. [rosbaptist.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=126&Itemid=221 Служение Дея Мазаева и его влияние на братство ЕХБ]
- [ucb.chat.ru/history5.jpg Фото]
Отрывок, характеризующий Мазаев, Дей Иванович
– Или у вас денег много завелось?– Приходи.
– Нельзя. Зарок дал. Не пью и не играю, пока не произведут.
– Да что ж, до первого дела…
– Там видно будет.
Опять они помолчали.
– Ты заходи, коли что нужно, все в штабе помогут… – сказал Жерков.
Долохов усмехнулся.
– Ты лучше не беспокойся. Мне что нужно, я просить не стану, сам возьму.
– Да что ж, я так…
– Ну, и я так.
– Прощай.
– Будь здоров…
… и высоко, и далеко,
На родиму сторону…
Жерков тронул шпорами лошадь, которая раза три, горячась, перебила ногами, не зная, с какой начать, справилась и поскакала, обгоняя роту и догоняя коляску, тоже в такт песни.
Возвратившись со смотра, Кутузов, сопутствуемый австрийским генералом, прошел в свой кабинет и, кликнув адъютанта, приказал подать себе некоторые бумаги, относившиеся до состояния приходивших войск, и письма, полученные от эрцгерцога Фердинанда, начальствовавшего передовою армией. Князь Андрей Болконский с требуемыми бумагами вошел в кабинет главнокомандующего. Перед разложенным на столе планом сидели Кутузов и австрийский член гофкригсрата.
– А… – сказал Кутузов, оглядываясь на Болконского, как будто этим словом приглашая адъютанта подождать, и продолжал по французски начатый разговор.
– Я только говорю одно, генерал, – говорил Кутузов с приятным изяществом выражений и интонации, заставлявшим вслушиваться в каждое неторопливо сказанное слово. Видно было, что Кутузов и сам с удовольствием слушал себя. – Я только одно говорю, генерал, что ежели бы дело зависело от моего личного желания, то воля его величества императора Франца давно была бы исполнена. Я давно уже присоединился бы к эрцгерцогу. И верьте моей чести, что для меня лично передать высшее начальство армией более меня сведущему и искусному генералу, какими так обильна Австрия, и сложить с себя всю эту тяжкую ответственность для меня лично было бы отрадой. Но обстоятельства бывают сильнее нас, генерал.
И Кутузов улыбнулся с таким выражением, как будто он говорил: «Вы имеете полное право не верить мне, и даже мне совершенно всё равно, верите ли вы мне или нет, но вы не имеете повода сказать мне это. И в этом то всё дело».
Австрийский генерал имел недовольный вид, но не мог не в том же тоне отвечать Кутузову.
– Напротив, – сказал он ворчливым и сердитым тоном, так противоречившим лестному значению произносимых слов, – напротив, участие вашего превосходительства в общем деле высоко ценится его величеством; но мы полагаем, что настоящее замедление лишает славные русские войска и их главнокомандующих тех лавров, которые они привыкли пожинать в битвах, – закончил он видимо приготовленную фразу.
Кутузов поклонился, не изменяя улыбки.
– А я так убежден и, основываясь на последнем письме, которым почтил меня его высочество эрцгерцог Фердинанд, предполагаю, что австрийские войска, под начальством столь искусного помощника, каков генерал Мак, теперь уже одержали решительную победу и не нуждаются более в нашей помощи, – сказал Кутузов.
Генерал нахмурился. Хотя и не было положительных известий о поражении австрийцев, но было слишком много обстоятельств, подтверждавших общие невыгодные слухи; и потому предположение Кутузова о победе австрийцев было весьма похоже на насмешку. Но Кутузов кротко улыбался, всё с тем же выражением, которое говорило, что он имеет право предполагать это. Действительно, последнее письмо, полученное им из армии Мака, извещало его о победе и о самом выгодном стратегическом положении армии.
