Маздаизм
Маздаизм (маздеизм) — название ряда древнеиранских религий, предшествующих зороастризму. В некоторых источниках ошибочно сопоставляется с зороастризмом. В отличие от зороастризма, в маздаизме Ахура Мазда один из богов, равный Митре[1]. Маздаизм совместно с ведизмом относится к индоиранским религиям, имеющие общую мифологию, ритуалы и схожие названия некоторых богов и героев.
Содержание
Образ Ахура Мазды в маздаизме
Божество Ахура-Мазда, как полагают некоторые историки зороастризма, не было изобретено Заратуштрой, оно существовало и до проповеди пророка. По мнению Ценера, дозороастрийский Ахура был, несомненно, также связан и с концепцией истины или представлением о некоей «упорядоченности космоса», равно как и с водами, и со светом или с солнцем[2].
Другие течения маздаизма
Северная ветвь маздаизма в современной исторической науке известна как туранская религия; другая ветвь маздаизма — юго-восточная — получила широкое распространение в Тибете под названием традиционной религии бон[3][неавторитетный источник? 3839 дней].
| Периодизация | Индийские | Иранские | Тибетские | Другие |
|---|---|---|---|---|
| Древний период | Ведизм | Маздаизм | ||
| Туранские религии | Митраизм | |||
| Существующие в современном мире | Индуизм | Зороастризм | Бон | Гиндукушская религия |
Сопоставление названий богов и героев в индоиранских религиях
| Индийские | Иранские | Тибетские (бон) | Туранские | Другие индоевропейцы |
|---|---|---|---|---|
| Асур | Ахура Мазда | Мудрый Бумкхри (Бумкхри-мазда, укхари-мазда, Будда-мазда) | Сура | Ашшур |
| Митра | Митра | Пехар | Митра/Матрай | Мир (славяне) |
| Парадата | Парлата (скифы) | |||
| Йама | Йима | Йем | Зима (славяне) | |
| Вивасвант | Вивахвант | |||
| Дев | Даэва | Дев | Диеу/Див | Див (славяне), Зевс/Теос (греки) |
| Сарасвати | Ардви Сура | Сатриг Эрсан | Ардава/Ардва | Анахита (лидийцы) |
| Сома | Хаома | Хаума |
См. также
Напишите отзыв о статье "Маздаизм"
Примечания
Литература
- Г. Генкель, «О влиянии маздаизма на развитие иудаизма», «Восход», 1899 г.
Отрывок, характеризующий Маздаизм
– Позови, позови. Жалкий мальчишка, – повторил Денисов.Петя стоял у двери, когда Денисов сказал это. Петя пролез между офицерами и близко подошел к Денисову.
– Позвольте вас поцеловать, голубчик, – сказал он. – Ах, как отлично! как хорошо! – И, поцеловав Денисова, он побежал на двор.
– Bosse! Vincent! – прокричал Петя, остановясь у двери.
– Вам кого, сударь, надо? – сказал голос из темноты. Петя отвечал, что того мальчика француза, которого взяли нынче.
– А! Весеннего? – сказал казак.
Имя его Vincent уже переделали: казаки – в Весеннего, а мужики и солдаты – в Висеню. В обеих переделках это напоминание о весне сходилось с представлением о молоденьком мальчике.
– Он там у костра грелся. Эй, Висеня! Висеня! Весенний! – послышались в темноте передающиеся голоса и смех.
– А мальчонок шустрый, – сказал гусар, стоявший подле Пети. – Мы его покормили давеча. Страсть голодный был!
В темноте послышались шаги и, шлепая босыми ногами по грязи, барабанщик подошел к двери.
– Ah, c'est vous! – сказал Петя. – Voulez vous manger? N'ayez pas peur, on ne vous fera pas de mal, – прибавил он, робко и ласково дотрогиваясь до его руки. – Entrez, entrez. [Ах, это вы! Хотите есть? Не бойтесь, вам ничего не сделают. Войдите, войдите.]
– Merci, monsieur, [Благодарю, господин.] – отвечал барабанщик дрожащим, почти детским голосом и стал обтирать о порог свои грязные ноги. Пете многое хотелось сказать барабанщику, но он не смел. Он, переминаясь, стоял подле него в сенях. Потом в темноте взял его за руку и пожал ее.
– Entrez, entrez, – повторил он только нежным шепотом.
«Ах, что бы мне ему сделать!» – проговорил сам с собою Петя и, отворив дверь, пропустил мимо себя мальчика.
Когда барабанщик вошел в избушку, Петя сел подальше от него, считая для себя унизительным обращать на него внимание. Он только ощупывал в кармане деньги и был в сомненье, не стыдно ли будет дать их барабанщику.
От барабанщика, которому по приказанию Денисова дали водки, баранины и которого Денисов велел одеть в русский кафтан, с тем, чтобы, не отсылая с пленными, оставить его при партии, внимание Пети было отвлечено приездом Долохова. Петя в армии слышал много рассказов про необычайные храбрость и жестокость Долохова с французами, и потому с тех пор, как Долохов вошел в избу, Петя, не спуская глаз, смотрел на него и все больше подбадривался, подергивая поднятой головой, с тем чтобы не быть недостойным даже и такого общества, как Долохов.
