Мазетти, Умберто

Умберто Мазетти Umberto Masetti
Основная информация
Полное имя	Умберто (Августович) Мазетти
Дата рождения	18 февраля 1869(1869-02-18)
Место рождения	Болонья, Италия
Дата смерти	27 апреля 1919(1919-04-27) (50 лет)
Место смерти	Москва
Страна	Российская империя Российская империя
Профессии	оперный певец
Певческий голос	тенор

Умбе́рто Мазе́тти (1869—1919) — итальянский вокальный педагог, певец (лирический тенор), профессор Московской консерватории.

Биография

Родился 18 февраля 1869 г. в Болонье. Учился в Болонской Консерватории по классу фортепиано и композиции у Дж. Мартуччи. В дальнейшем обучался пению у А. Бузи. После окончания Консерватории вёл разностороннюю музыкальную деятельность. Написал несколько опер, симфоний, которые исполнялись в Болонье и Риме под управлением автора. Его перу принадлежит цикл романсов. Выступал он и как камерный певец.

На протяжении пяти лет был ассистентом в классе А. Буцци, в 1895—99 гг. — профессор пения в Болонском музыкальном лицее.

Среди его учеников в Италии — Риккардо Страччари, Фернандо Карпи, Гея делла Гаризенда, Пелличиони, Я. Рубинштейн (сын А. Г. Рубинштейна).

С 1899 г. жил в России, куда был приглашён и где становится одним из ведущих профессоров Московской консерватории (1899—1919).

Один из выдающихся педагогов, знаток вокальной техники, тонкий и глубокий музыкант, он снискал уважение и любовь своих учеников, в которых он умел раскрыть самобытность дарования, особенности таланта, наиболее выразительные черты голоса будущего певца.

Первые годы по приезде в Москву, не зная русского языка, объяснялся с учениками только на французском и итальянском, что не мешало ему преподавать. Быстро овладев русским языком, стал одним из крупнейших вокальных педагогов своего времени, воспитавшим плеяду выдающихся русских певцов и педагогов.

Среди его учеников в России — В. В. Барсова, А. Л. Доливо, М. Г. Гукова, К. М. Квитницкая, Н. П. Кошиц, М. М. Куренко, А. В. Нежданова, Н. А. Обухова, В. М. Политковский, Р. А. Романов-Добржанский и многие другие.

Особенное внимание в своей работе с учениками он уделял «атаке» звука, созданию правильного мысленного образа для воспроизведения звука, системе правильного дыхания, положению гортани, естественности звучания голоса, его выразительности и подвижности, эмоциональной культуре исполнения. Органично соединил стилевые особенности русской вокальной школы с итальянской культурой владения певческим звуком.

Когда началась первая мировая война, Мазетти не уехал в Италию. Несмотря на ужасающие условия жизни, он продолжает занятия, обучая своих учеников вокалу.

Умер 27 апреля 1919 г. в Москве от чёрной оспы. Похоронен на Новодевичьем кладбище.

Литература

• Назаренко И.К. Искусство пения: Очерки и материалы по истории, теории и практике художественного пения. М., 1968.
• Львов М. А. В. Нежданова. М.: Государственное музыкальное издательство, 1952. («Мастера Большого Театра»).
• Нежданова А. В. Воспоминания о Московской консерватории. М.: Музыка, 1966.
• Надежда Андреевна Обухова: Воспоминания. Статьи. Материалы. М., 1970.

Отрывок, характеризующий Мазетти, Умберто

– Я одно хотел вам сказать, княжна, – сказал Ростов, – это то, что ежели бы князь Андрей Николаевич не был бы жив, то, как полковой командир, в газетах это сейчас было бы объявлено.
Княжна смотрела на него, не понимая его слов, но радуясь выражению сочувствующего страдания, которое было в его лице.
– И я столько примеров знаю, что рана осколком (в газетах сказано гранатой) бывает или смертельна сейчас же, или, напротив, очень легкая, – говорил Николай. – Надо надеяться на лучшее, и я уверен…
Княжна Марья перебила его.
– О, это было бы так ужа… – начала она и, не договорив от волнения, грациозным движением (как и все, что она делала при нем) наклонив голову и благодарно взглянув на него, пошла за теткой.
Вечером этого дня Николай никуда не поехал в гости и остался дома, с тем чтобы покончить некоторые счеты с продавцами лошадей. Когда он покончил дела, было уже поздно, чтобы ехать куда нибудь, но было еще рано, чтобы ложиться спать, и Николай долго один ходил взад и вперед по комнате, обдумывая свою жизнь, что с ним редко случалось.
Княжна Марья произвела на него приятное впечатление под Смоленском. То, что он встретил ее тогда в таких особенных условиях, и то, что именно на нее одно время его мать указывала ему как на богатую партию, сделали то, что он обратил на нее особенное внимание. В Воронеже, во время его посещения, впечатление это было не только приятное, но сильное. Николай был поражен той особенной, нравственной красотой, которую он в этот раз заметил в ней. Однако он собирался уезжать, и ему в голову не приходило пожалеть о том, что уезжая из Воронежа, он лишается случая видеть княжну. Но нынешняя встреча с княжной Марьей в церкви (Николай чувствовал это) засела ему глубже в сердце, чем он это предвидел, и глубже, чем он желал для своего спокойствия. Это бледное, тонкое, печальное лицо, этот лучистый взгляд, эти тихие, грациозные движения и главное – эта глубокая и нежная печаль, выражавшаяся во всех чертах ее, тревожили его и требовали его участия. В мужчинах Ростов терпеть не мог видеть выражение высшей, духовной жизни (оттого он не любил князя Андрея), он презрительно называл это философией, мечтательностью; но в княжне Марье, именно в этой печали, выказывавшей всю глубину этого чуждого для Николая духовного мира, он чувствовал неотразимую привлекательность.
«Чудная должна быть девушка! Вот именно ангел! – говорил он сам с собою. – Отчего я не свободен, отчего я поторопился с Соней?» И невольно ему представилось сравнение между двумя: бедность в одной и богатство в другой тех духовных даров, которых не имел Николай и которые потому он так высоко ценил. Он попробовал себе представить, что бы было, если б он был свободен. Каким образом он сделал бы ей предложение и она стала бы его женою? Нет, он не мог себе представить этого. Ему делалось жутко, и никакие ясные образы не представлялись ему. С Соней он давно уже составил себе будущую картину, и все это было просто и ясно, именно потому, что все это было выдумано, и он знал все, что было в Соне; но с княжной Марьей нельзя было себе представить будущей жизни, потому что он не понимал ее, а только любил.
Мечтания о Соне имели в себе что то веселое, игрушечное. Но думать о княжне Марье всегда было трудно и немного страшно.
«Как она молилась! – вспомнил он. – Видно было, что вся душа ее была в молитве. Да, это та молитва, которая сдвигает горы, и я уверен, что молитва ее будет исполнена. Отчего я не молюсь о том, что мне нужно? – вспомнил он. – Что мне нужно? Свободы, развязки с Соней. Она правду говорила, – вспомнил он слова губернаторши, – кроме несчастья, ничего не будет из того, что я женюсь на ней. Путаница, горе maman… дела… путаница, страшная путаница! Да я и не люблю ее. Да, не так люблю, как надо. Боже мой! выведи меня из этого ужасного, безвыходного положения! – начал он вдруг молиться. – Да, молитва сдвинет гору, но надо верить и не так молиться, как мы детьми молились с Наташей о том, чтобы снег сделался сахаром, и выбегали на двор пробовать, делается ли из снегу сахар. Нет, но я не о пустяках молюсь теперь», – сказал он, ставя в угол трубку и, сложив руки, становясь перед образом. И, умиленный воспоминанием о княжне Марье, он начал молиться так, как он давно не молился. Слезы у него были на глазах и в горле, когда в дверь вошел Лаврушка с какими то бумагами.