Мазуркевич, Стефан
Стефан Мазуркевич | |
польск. Stefan Mazurkiewicz | |
Дата рождения: | |
---|---|
Место рождения: | |
Дата смерти: | |
Место смерти: | |
Страна: |
Польша |
Научная сфера: | |
Место работы: | |
Альма-матер: | |
Научный руководитель: | |
Известен как: |
Сте́фан Мазурке́вич (польск. Stefan Mazurkiewicz 25 сентября 1888 года, Варшава — 19 июня 1945 года, Гродзиск-Мазовецкий) — польский математик, профессор Варшавского университета, почётный член Польской академии знаний, представитель варшавской математической школы (польск. warszawska szkoła matematyczna).
Учился в Мюнхенском и Гёттингенском университетах, затем во Львовском университете, где был учеником Вацлава Серпинского. С 1915 года работал Варшавского университета (с 1919 года — профессор).
Основные его исследования посвящены топологии, математическому анализу и теории вероятностей. В топологии развивал теорию континуумов Пеано, теорию измерений неразлагаемых континуумов. Был одним из первых математиков, применивших к исследованию топологических пространств функциональные пространства. Применил теорию рядов к задачам гидродинамики, теории аналитических функций и теории вероятностей. Последние годы жизни занимался главным образом теорией вероятностей.
В 1933—1935 годах был президентом Польского математического общества. Один из основателей и главный редактор журнала «Fundamentа mаthematiсае» (1920), основатель серии журналов «Математические монографии». Среди учеников — Кароль Борсук, Бронислав Кнастер (польск. Bronisław Knaster), Казимир Куратовский, Антоний Зигмунд (польск. Antoni Zygmund).
Напишите отзыв о статье "Мазуркевич, Стефан"
Ссылки
- [www.persons-info.com/index.php?v_ddb=25&v_mmb=9&res_mode=740&pid=28558]
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
Отрывок, характеризующий Мазуркевич, Стефан
– Може он, а може, и так, – проговорил гусар, – дело ночное. Ну! шали! – крикнул он на свою лошадь, шевелившуюся под ним.Лошадь Ростова тоже торопилась, била ногой по мерзлой земле, прислушиваясь к звукам и приглядываясь к огням. Крики голосов всё усиливались и усиливались и слились в общий гул, который могла произвести только несколько тысячная армия. Огни больше и больше распространялись, вероятно, по линии французского лагеря. Ростову уже не хотелось спать. Веселые, торжествующие крики в неприятельской армии возбудительно действовали на него: Vive l'empereur, l'empereur! [Да здравствует император, император!] уже ясно слышалось теперь Ростову.
– А недалеко, – должно быть, за ручьем? – сказал он стоявшему подле него гусару.
Гусар только вздохнул, ничего не отвечая, и прокашлялся сердито. По линии гусар послышался топот ехавшего рысью конного, и из ночного тумана вдруг выросла, представляясь громадным слоном, фигура гусарского унтер офицера.
– Ваше благородие, генералы! – сказал унтер офицер, подъезжая к Ростову.
Ростов, продолжая оглядываться на огни и крики, поехал с унтер офицером навстречу нескольким верховым, ехавшим по линии. Один был на белой лошади. Князь Багратион с князем Долгоруковым и адъютантами выехали посмотреть на странное явление огней и криков в неприятельской армии. Ростов, подъехав к Багратиону, рапортовал ему и присоединился к адъютантам, прислушиваясь к тому, что говорили генералы.
– Поверьте, – говорил князь Долгоруков, обращаясь к Багратиону, – что это больше ничего как хитрость: он отступил и в арьергарде велел зажечь огни и шуметь, чтобы обмануть нас.
– Едва ли, – сказал Багратион, – с вечера я их видел на том бугре; коли ушли, так и оттуда снялись. Г. офицер, – обратился князь Багратион к Ростову, – стоят там еще его фланкёры?
– С вечера стояли, а теперь не могу знать, ваше сиятельство. Прикажите, я съезжу с гусарами, – сказал Ростов.
Багратион остановился и, не отвечая, в тумане старался разглядеть лицо Ростова.
– А что ж, посмотрите, – сказал он, помолчав немного.
– Слушаю с.
Ростов дал шпоры лошади, окликнул унтер офицера Федченку и еще двух гусар, приказал им ехать за собою и рысью поехал под гору по направлению к продолжавшимся крикам. Ростову и жутко и весело было ехать одному с тремя гусарами туда, в эту таинственную и опасную туманную даль, где никто не был прежде его. Багратион закричал ему с горы, чтобы он не ездил дальше ручья, но Ростов сделал вид, как будто не слыхал его слов, и, не останавливаясь, ехал дальше и дальше, беспрестанно обманываясь, принимая кусты за деревья и рытвины за людей и беспрестанно объясняя свои обманы. Спустившись рысью под гору, он уже не видал ни наших, ни неприятельских огней, но громче, яснее слышал крики французов. В лощине он увидал перед собой что то вроде реки, но когда он доехал до нее, он узнал проезженную дорогу. Выехав на дорогу, он придержал лошадь в нерешительности: ехать по ней, или пересечь ее и ехать по черному полю в гору. Ехать по светлевшей в тумане дороге было безопаснее, потому что скорее можно было рассмотреть людей. «Пошел за мной», проговорил он, пересек дорогу и стал подниматься галопом на гору, к тому месту, где с вечера стоял французский пикет.