Маив, Стелла
Поделись знанием:
– И тебе не стыдно будет писать ему?
Соня улыбнулась.
– Нет.
– А мне стыдно будет писать Борису, я не буду писать.
– Да отчего же стыдно?Да так, я не знаю. Неловко, стыдно.
– А я знаю, отчего ей стыдно будет, – сказал Петя, обиженный первым замечанием Наташи, – оттого, что она была влюблена в этого толстого с очками (так называл Петя своего тезку, нового графа Безухого); теперь влюблена в певца этого (Петя говорил об итальянце, Наташином учителе пенья): вот ей и стыдно.
– Петя, ты глуп, – сказала Наташа.
– Не глупее тебя, матушка, – сказал девятилетний Петя, точно как будто он был старый бригадир.
Графиня была приготовлена намеками Анны Михайловны во время обеда. Уйдя к себе, она, сидя на кресле, не спускала глаз с миниатюрного портрета сына, вделанного в табакерке, и слезы навертывались ей на глаза. Анна Михайловна с письмом на цыпочках подошла к комнате графини и остановилась.
– Не входите, – сказала она старому графу, шедшему за ней, – после, – и затворила за собой дверь.
Граф приложил ухо к замку и стал слушать.
Сначала он слышал звуки равнодушных речей, потом один звук голоса Анны Михайловны, говорившей длинную речь, потом вскрик, потом молчание, потом опять оба голоса вместе говорили с радостными интонациями, и потом шаги, и Анна Михайловна отворила ему дверь. На лице Анны Михайловны было гордое выражение оператора, окончившего трудную ампутацию и вводящего публику для того, чтоб она могла оценить его искусство.
– C'est fait! [Дело сделано!] – сказала она графу, торжественным жестом указывая на графиню, которая держала в одной руке табакерку с портретом, в другой – письмо и прижимала губы то к тому, то к другому.
Увидав графа, она протянула к нему руки, обняла его лысую голову и через лысую голову опять посмотрела на письмо и портрет и опять для того, чтобы прижать их к губам, слегка оттолкнула лысую голову. Вера, Наташа, Соня и Петя вошли в комнату, и началось чтение. В письме был кратко описан поход и два сражения, в которых участвовал Николушка, производство в офицеры и сказано, что он целует руки maman и papa, прося их благословения, и целует Веру, Наташу, Петю. Кроме того он кланяется m r Шелингу, и m mе Шос и няне, и, кроме того, просит поцеловать дорогую Соню, которую он всё так же любит и о которой всё так же вспоминает. Услыхав это, Соня покраснела так, что слезы выступили ей на глаза. И, не в силах выдержать обратившиеся на нее взгляды, она побежала в залу, разбежалась, закружилась и, раздув баллоном платье свое, раскрасневшаяся и улыбающаяся, села на пол. Графиня плакала.
– О чем же вы плачете, maman? – сказала Вера. – По всему, что он пишет, надо радоваться, а не плакать.
Это было совершенно справедливо, но и граф, и графиня, и Наташа – все с упреком посмотрели на нее. «И в кого она такая вышла!» подумала графиня.
Письмо Николушки было прочитано сотни раз, и те, которые считались достойными его слушать, должны были приходить к графине, которая не выпускала его из рук. Приходили гувернеры, няни, Митенька, некоторые знакомые, и графиня перечитывала письмо всякий раз с новым наслаждением и всякий раз открывала по этому письму новые добродетели в своем Николушке. Как странно, необычайно, радостно ей было, что сын ее – тот сын, который чуть заметно крошечными членами шевелился в ней самой 20 лет тому назад, тот сын, за которого она ссорилась с баловником графом, тот сын, который выучился говорить прежде: «груша», а потом «баба», что этот сын теперь там, в чужой земле, в чужой среде, мужественный воин, один, без помощи и руководства, делает там какое то свое мужское дело. Весь всемирный вековой опыт, указывающий на то, что дети незаметным путем от колыбели делаются мужами, не существовал для графини. Возмужание ее сына в каждой поре возмужания было для нее так же необычайно, как бы и не было никогда миллионов миллионов людей, точно так же возмужавших. Как не верилось 20 лет тому назад, чтобы то маленькое существо, которое жило где то там у ней под сердцем, закричало бы и стало сосать грудь и стало бы говорить, так и теперь не верилось ей, что это же существо могло быть тем сильным, храбрым мужчиной, образцом сыновей и людей, которым он был теперь, судя по этому письму.
| Стелла Маив | |
| Stella Maeve | |
| Место рождения: |
Найак, Нью-Йорк, США |
|---|---|
| Профессия: | |
| Карьера: |
2005 — наст. время |
Стелла Маив Джонстон (англ. Stella Maeve Johnston, род. 14 ноября 1989) — американская актриса. Она родилась и выросла в Нью-Йорке и дебютировала на экране в кинофильме 2005 года «Трансамерика».
Маив получила известность благодаря роли Сэнди Уэст в фильме 2010 года «Ранэвэйс», которую она получила обойдя около пяти сотен конкуренток на кастинге[1]. Более часто она работала на телевидении, где появлялась в «Закон и порядок», «Закон и порядок: Специальный корпус» и «Закон и порядок: Преступное намерение», а также «Сплетница», «C.S.I.: Место преступления», «Доктор Хаус» и «Анатомия страсти». На регулярной основе Маив снялась в недолго просуществовавшем сериале CBS «Везунчик» в 2013 году[2]. После его закрытия она взяла на себя второстепенную роль в сериале NBC «Полиция Чикаго»[3].
Фильмография
| Год | Русское название | Оригинальное название | Роль | |
|---|---|---|---|---|
| 2005 | кор | Liminality | ||
| 2005 | ф | Трансамерика | Transamerica | |
| 2005 | с | Закон и порядок: Преступное намерение | Law & Order: Criminal Intent | |
| 2005 | с | Закон и порядок | Law & Order | |
| 2006 | кор | Легкая смерть | Euthanasia | |
| 2007 | ф | Ошеломление | Remember the Daze | |
| 2007 | с | The Bronx Is Burning | ||
| 2008 | ф | Гарольд | Harold | |
| 2009 | ф | Бруклинские полицейские | Brooklyn's Finest | |
| 2008—2009 | с | Сплетница | Gossip Girl | |
| 2009 | ф | Шестеро из дурдома | Asylum Seekers | |
| 2009 | с | C.S.I.: Место преступления | CSI: Crime Scene Investigation | |
| 2009 | ф | Обвиняемая | Accused at 17 | |
| 2010 | ф | Ранэвэйс | The Runaways | Сэнди Уэст |
| 2010 | с | Кости | Bones | |
| 2010—2011 | с | Доктор Хаус | House M.D. | |
| 2011 | с | Телеканал «Гори в Аду» | Funny or Die Presents... | |
| 2012 | с | Анатомия страсти | Grey's Anatomy | |
| 2012 | ф | Создающий заново | CLONED: The Recreator Chronicles | |
| 2012 | ф | Старлетка | Starlet | |
| 2013 | с | Везунчик | Golden Boy | |
| 2013 | ф | А теперь все вместе | All Together Now | |
| 2014 | с | Риццоли и Айлс | Rizzoli & Isles | |
| 2014 | ф | Самаритянин | Buttwhistle | |
| 2014 | ф | The Park Bench | ||
| 2015 | ф | Неупокоенная | Dark Summer | |
| 2014—2015 | с | Полиция Чикаго | Chicago P.D. | |
| 2015 | ф | Перевёрнутая | Flipped | |
| 2015—2016 | с | Закон и порядок: Специальный корпус | Law & Order: Special Victims Unit | |
| 2016 | ф | Длинная ночь, короткое утро | Long Nights Short Mornings | |
| 2015—2016 | с | Волшебники | The Magicians | Джулия Уикер |
Напишите отзыв о статье "Маив, Стелла"
Примечания
- ↑ [www.tvguide.com/celebrities/stella-maeve/bio/294560/ Stella Maeve Biography]. TV Guide. Проверено 9 апреля 2015.
- ↑ Lesley Goldberg. [www.hollywoodreporter.com/live-feed/cbs-ryan-phillippe-greg-berlanti-pilot-runaways-292598 'The Runaways' Co-Star Joins CBS' Ryan Phillippe Cop Drama]. The Hollywood Reporter (18 февраля 2012). Проверено 9 апреля 2015.
- ↑ Nellie Andreeva. [deadline.com/2013/10/stella-maeve-joins-chicago-pd-nick-tarabay-cast-in-believe-gang-related-twisted-also-add-recurring-616272/ Stella Maeve Joins ‘Chicago PD'; Nick Tarabay Cast In ‘Believe'; ‘Gang Related’ & ‘Twisted’ Also Add Recurring]. Deadline.com (21 октября 2013). Проверено 9 апреля 2015.
Ссылки
- Стелла Маив (англ.) на сайте Internet Movie Database
Отрывок, характеризующий Маив, Стелла
– Не знаю; я думаю, коли он пишет, – и я напишу, – краснея, сказала она.– И тебе не стыдно будет писать ему?
Соня улыбнулась.
– Нет.
– А мне стыдно будет писать Борису, я не буду писать.
– Да отчего же стыдно?Да так, я не знаю. Неловко, стыдно.
– А я знаю, отчего ей стыдно будет, – сказал Петя, обиженный первым замечанием Наташи, – оттого, что она была влюблена в этого толстого с очками (так называл Петя своего тезку, нового графа Безухого); теперь влюблена в певца этого (Петя говорил об итальянце, Наташином учителе пенья): вот ей и стыдно.
– Петя, ты глуп, – сказала Наташа.
– Не глупее тебя, матушка, – сказал девятилетний Петя, точно как будто он был старый бригадир.
Графиня была приготовлена намеками Анны Михайловны во время обеда. Уйдя к себе, она, сидя на кресле, не спускала глаз с миниатюрного портрета сына, вделанного в табакерке, и слезы навертывались ей на глаза. Анна Михайловна с письмом на цыпочках подошла к комнате графини и остановилась.
– Не входите, – сказала она старому графу, шедшему за ней, – после, – и затворила за собой дверь.
Граф приложил ухо к замку и стал слушать.
Сначала он слышал звуки равнодушных речей, потом один звук голоса Анны Михайловны, говорившей длинную речь, потом вскрик, потом молчание, потом опять оба голоса вместе говорили с радостными интонациями, и потом шаги, и Анна Михайловна отворила ему дверь. На лице Анны Михайловны было гордое выражение оператора, окончившего трудную ампутацию и вводящего публику для того, чтоб она могла оценить его искусство.
– C'est fait! [Дело сделано!] – сказала она графу, торжественным жестом указывая на графиню, которая держала в одной руке табакерку с портретом, в другой – письмо и прижимала губы то к тому, то к другому.
Увидав графа, она протянула к нему руки, обняла его лысую голову и через лысую голову опять посмотрела на письмо и портрет и опять для того, чтобы прижать их к губам, слегка оттолкнула лысую голову. Вера, Наташа, Соня и Петя вошли в комнату, и началось чтение. В письме был кратко описан поход и два сражения, в которых участвовал Николушка, производство в офицеры и сказано, что он целует руки maman и papa, прося их благословения, и целует Веру, Наташу, Петю. Кроме того он кланяется m r Шелингу, и m mе Шос и няне, и, кроме того, просит поцеловать дорогую Соню, которую он всё так же любит и о которой всё так же вспоминает. Услыхав это, Соня покраснела так, что слезы выступили ей на глаза. И, не в силах выдержать обратившиеся на нее взгляды, она побежала в залу, разбежалась, закружилась и, раздув баллоном платье свое, раскрасневшаяся и улыбающаяся, села на пол. Графиня плакала.
– О чем же вы плачете, maman? – сказала Вера. – По всему, что он пишет, надо радоваться, а не плакать.
Это было совершенно справедливо, но и граф, и графиня, и Наташа – все с упреком посмотрели на нее. «И в кого она такая вышла!» подумала графиня.
Письмо Николушки было прочитано сотни раз, и те, которые считались достойными его слушать, должны были приходить к графине, которая не выпускала его из рук. Приходили гувернеры, няни, Митенька, некоторые знакомые, и графиня перечитывала письмо всякий раз с новым наслаждением и всякий раз открывала по этому письму новые добродетели в своем Николушке. Как странно, необычайно, радостно ей было, что сын ее – тот сын, который чуть заметно крошечными членами шевелился в ней самой 20 лет тому назад, тот сын, за которого она ссорилась с баловником графом, тот сын, который выучился говорить прежде: «груша», а потом «баба», что этот сын теперь там, в чужой земле, в чужой среде, мужественный воин, один, без помощи и руководства, делает там какое то свое мужское дело. Весь всемирный вековой опыт, указывающий на то, что дети незаметным путем от колыбели делаются мужами, не существовал для графини. Возмужание ее сына в каждой поре возмужания было для нее так же необычайно, как бы и не было никогда миллионов миллионов людей, точно так же возмужавших. Как не верилось 20 лет тому назад, чтобы то маленькое существо, которое жило где то там у ней под сердцем, закричало бы и стало сосать грудь и стало бы говорить, так и теперь не верилось ей, что это же существо могло быть тем сильным, храбрым мужчиной, образцом сыновей и людей, которым он был теперь, судя по этому письму.
