Майами (аэропорт)

Международный аэропорт Майами (англ. Miami International Airport, IATA: MIA, ICAO: KMIA, FAA LID: MIA) — гражданский аэропорт в 13 км северо-западнее от центра города Майами. Находится между городами Майами, Хайалеа, Дорал и Майами Спрингс, посёлком Вирджиния Гарденс и невключённой территорией Фонтейнбло.

Аэропорт Майами является основными воздушными воротами между США и Латинской Америкой, и, наряду с международным аэропортом Хартсфилд-Джексон в Атланте играет роль одного из крупнейших транзитных аэропортов на юге США из-за своей близости к достопримечательностям города, роста местной экономики, большого объёма местного латиноамериканского и европейского населения и стратегически удачного местоположения для транзитных перевозок между Северной Америкой, Латинской Америкой и в Европой. В прошлом являлся пересадочным узлом авиакомпаний Eastern Air Lines, Air Florida, National Airlines, Pan Am, United Airlines и Iberia Airlines.

В 2010 году аэропорт занял первое место в США по доле международных рейсов в общем объёме перевозок и второе по абсолютному объёму международных перевозок, уступив только аэропорту имени Джона Кеннеди в Нью-Йорке. В 2010 году количество пассажиров, воспользовавшихся услугами аэропорта, составило 35 698 025. Аэропорт также занимает 12-е место в Соединенных Штатах по ежегодной пассажирской пропускной способности и является самым большим аэропортом во Флориде, немного превосходя по этому параметру аэропорт Орландо.

Ссылки

• [www.miami-airport.com/ Miami International Airport] (официальный сайт) (англ.)

Отрывок, характеризующий Майами (аэропорт)

– Впрочем, если прикажете, ваше величество, – сказал Кутузов, поднимая голову и снова изменяя тон на прежний тон тупого, нерассуждающего, но повинующегося генерала.
Он тронул лошадь и, подозвав к себе начальника колонны Милорадовича, передал ему приказание к наступлению.
Войско опять зашевелилось, и два батальона Новгородского полка и батальон Апшеронского полка тронулись вперед мимо государя.
В то время как проходил этот Апшеронский батальон, румяный Милорадович, без шинели, в мундире и орденах и со шляпой с огромным султаном, надетой набекрень и с поля, марш марш выскакал вперед и, молодецки салютуя, осадил лошадь перед государем.
– С Богом, генерал, – сказал ему государь.
– Ma foi, sire, nous ferons ce que qui sera dans notre possibilite, sire, [Право, ваше величество, мы сделаем, что будет нам возможно сделать, ваше величество,] – отвечал он весело, тем не менее вызывая насмешливую улыбку у господ свиты государя своим дурным французским выговором.
Милорадович круто повернул свою лошадь и стал несколько позади государя. Апшеронцы, возбуждаемые присутствием государя, молодецким, бойким шагом отбивая ногу, проходили мимо императоров и их свиты.
– Ребята! – крикнул громким, самоуверенным и веселым голосом Милорадович, видимо, до такой степени возбужденный звуками стрельбы, ожиданием сражения и видом молодцов апшеронцев, еще своих суворовских товарищей, бойко проходивших мимо императоров, что забыл о присутствии государя. – Ребята, вам не первую деревню брать! – крикнул он.
– Рады стараться! – прокричали солдаты.
Лошадь государя шарахнулась от неожиданного крика. Лошадь эта, носившая государя еще на смотрах в России, здесь, на Аустерлицком поле, несла своего седока, выдерживая его рассеянные удары левой ногой, настораживала уши от звуков выстрелов, точно так же, как она делала это на Марсовом поле, не понимая значения ни этих слышавшихся выстрелов, ни соседства вороного жеребца императора Франца, ни всего того, что говорил, думал, чувствовал в этот день тот, кто ехал на ней.