Майерсон, Роджер

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Роджер Брюс Майерсон
Roger Myerson
Дата рождения:

29 марта 1951(1951-03-29) (73 года)

Место рождения:

Бостон, шт. Массачусетс, США

Страна:

США

Научная сфера:

экономика

Место работы:

Университет Чикаго
Северо-Западный университет

Альма-матер:

Гарвардский университет

Научный руководитель:

К. Д. Эрроу

Известен как:

Теория игр, Дизайн механизмов

Награды и премии:

Нобелевская премия по экономике (2007)

Роджер Брюс Майерсон (англ. Roger Bruce Myerson; *29.03. 1951, Бостон) — американский экономист, лауреат Нобелевской премии по экономике 2007 за «создание основ теории оптимальных механизмов».

Бакалавр (1973), магистр (1973) и доктор философии (1976) Гарвардского университета. С 1976 по 2001 преподавал в Северо-Западном университете (профессор с 1982); с 2001 — профессор Чикагского университета.



Основные произведения

  • «Теория игр: анализ конфликта» (Game Theory: Analysis of Conflict, 1991);
  • «Вероятностные модели принятия экономических решений» (Probability Models for Economic Decisions, 2005).

Напишите отзыв о статье "Майерсон, Роджер"

Ссылки

  • [home.uchicago.edu/~rmyerson/ Страница на сайте Чикагского университета]


Отрывок, характеризующий Майерсон, Роджер

– Господа, – сказал он, прометав несколько времени, – прошу класть деньги на карты, а то я могу спутаться в счетах.
Один из игроков сказал, что, он надеется, ему можно поверить.
– Поверить можно, но боюсь спутаться; прошу класть деньги на карты, – отвечал Долохов. – Ты не стесняйся, мы с тобой сочтемся, – прибавил он Ростову.
Игра продолжалась: лакей, не переставая, разносил шампанское.
Все карты Ростова бились, и на него было написано до 800 т рублей. Он надписал было над одной картой 800 т рублей, но в то время, как ему подавали шампанское, он раздумал и написал опять обыкновенный куш, двадцать рублей.
– Оставь, – сказал Долохов, хотя он, казалось, и не смотрел на Ростова, – скорее отыграешься. Другим даю, а тебе бью. Или ты меня боишься? – повторил он.
Ростов повиновался, оставил написанные 800 и поставил семерку червей с оторванным уголком, которую он поднял с земли. Он хорошо ее после помнил. Он поставил семерку червей, надписав над ней отломанным мелком 800, круглыми, прямыми цифрами; выпил поданный стакан согревшегося шампанского, улыбнулся на слова Долохова, и с замиранием сердца ожидая семерки, стал смотреть на руки Долохова, державшего колоду. Выигрыш или проигрыш этой семерки червей означал многое для Ростова. В Воскресенье на прошлой неделе граф Илья Андреич дал своему сыну 2 000 рублей, и он, никогда не любивший говорить о денежных затруднениях, сказал ему, что деньги эти были последние до мая, и что потому он просил сына быть на этот раз поэкономнее. Николай сказал, что ему и это слишком много, и что он дает честное слово не брать больше денег до весны. Теперь из этих денег оставалось 1 200 рублей. Стало быть, семерка червей означала не только проигрыш 1 600 рублей, но и необходимость изменения данному слову. Он с замиранием сердца смотрел на руки Долохова и думал: «Ну, скорей, дай мне эту карту, и я беру фуражку, уезжаю домой ужинать с Денисовым, Наташей и Соней, и уж верно никогда в руках моих не будет карты». В эту минуту домашняя жизнь его, шуточки с Петей, разговоры с Соней, дуэты с Наташей, пикет с отцом и даже спокойная постель в Поварском доме, с такою силою, ясностью и прелестью представились ему, как будто всё это было давно прошедшее, потерянное и неоцененное счастье. Он не мог допустить, чтобы глупая случайность, заставив семерку лечь прежде на право, чем на лево, могла бы лишить его всего этого вновь понятого, вновь освещенного счастья и повергнуть его в пучину еще неиспытанного и неопределенного несчастия. Это не могло быть, но он всё таки ожидал с замиранием движения рук Долохова. Ширококостые, красноватые руки эти с волосами, видневшимися из под рубашки, положили колоду карт, и взялись за подаваемый стакан и трубку.