Майер, Карл (писатель)
| Карл Майер | |
| Carl Mayer | |
 | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
| Гражданство: | |
| Профессия: | |
| Направление: | |
Содержание
Биография
Карл Майер родился 20 ноября 1894 в Граце в семье безуспешного предпринимателя. В 16 лет стал сиротой, после того как его отец, проиграв крупную сумму, покончил жизнь самоубийством. Чтобы прокормить младших братьев, Карлу пришлось выполнять случайные работы. Он был уличным торговцем, певцом в хоре, рисовальщиком и статистом в театре, а позднее актером провинциальной сцены.
В 1919 будучи драматургом «Резиденцтеатра» в Берлине, Майер познакомился с бывшим офицером и чешским писателем Гансом Яновицем. Вместе они написали сценарий фильма «Кабинет доктора Калигари» (Das Cabinet des Dr. Caligari, 1920).
После экспрессионистского фильма «Генуине» (Genuine, 1920) Майер отошел от «калигаризма» и работал над сценариями камерных фильмов и реалистических драм в мещанской среде. Написал сценарии фильмов Фридриха Вильгельма Мурнау «Последний человек» (1924) и «Восход солнца» (1927).
В 1933 году после прихода к власти нацистов Майер эмигрирует сначала во Францию, а в 1935 году — в Англию. Умер от рака.
Фильмография
Сценарист
- 1920 — Кабинет доктора Калигари (совместно с Гансом Яновицем)
- 1920 — Генуине
- 1924 — Последний человек
- 1927 — Восход солнца
Напишите отзыв о статье "Майер, Карл (писатель)"
Литература
- Michael Omasta, Brigitte Mayr, Christian Cargnelli (eds.): Carl Mayer: Ein Script von ihm war schon ein Film (A Script by Carl Mayer Was Already a Film), Vienna: Synema, 2003, ISBN 3-901644-10-5 (German/English)
Отрывок, характеризующий Майер, Карл (писатель)
– И жизнь и имущество возьми, ваше величество!Пьер не чувствовал в эту минуту уже ничего, кроме желания показать, что все ему нипочем и что он всем готов жертвовать. Как упрек ему представлялась его речь с конституционным направлением; он искал случая загладить это. Узнав, что граф Мамонов жертвует полк, Безухов тут же объявил графу Растопчину, что он отдает тысячу человек и их содержание.
Старик Ростов без слез не мог рассказать жене того, что было, и тут же согласился на просьбу Пети и сам поехал записывать его.
На другой день государь уехал. Все собранные дворяне сняли мундиры, опять разместились по домам и клубам и, покряхтывая, отдавали приказания управляющим об ополчении, и удивлялись тому, что они наделали.
Наполеон начал войну с Россией потому, что он не мог не приехать в Дрезден, не мог не отуманиться почестями, не мог не надеть польского мундира, не поддаться предприимчивому впечатлению июньского утра, не мог воздержаться от вспышки гнева в присутствии Куракина и потом Балашева.
Александр отказывался от всех переговоров потому, что он лично чувствовал себя оскорбленным. Барклай де Толли старался наилучшим образом управлять армией для того, чтобы исполнить свой долг и заслужить славу великого полководца. Ростов поскакал в атаку на французов потому, что он не мог удержаться от желания проскакаться по ровному полю. И так точно, вследствие своих личных свойств, привычек, условий и целей, действовали все те неперечислимые лица, участники этой войны. Они боялись, тщеславились, радовались, негодовали, рассуждали, полагая, что они знают то, что они делают, и что делают для себя, а все были непроизвольными орудиями истории и производили скрытую от них, но понятную для нас работу. Такова неизменная судьба всех практических деятелей, и тем не свободнее, чем выше они стоят в людской иерархии.
Теперь деятели 1812 го года давно сошли с своих мест, их личные интересы исчезли бесследно, и одни исторические результаты того времени перед нами.
Но допустим, что должны были люди Европы, под предводительством Наполеона, зайти в глубь России и там погибнуть, и вся противуречащая сама себе, бессмысленная, жестокая деятельность людей – участников этой войны, становится для нас понятною.
Провидение заставляло всех этих людей, стремясь к достижению своих личных целей, содействовать исполнению одного огромного результата, о котором ни один человек (ни Наполеон, ни Александр, ни еще менее кто либо из участников войны) не имел ни малейшего чаяния.
