Майер, Эгон

Эгон Майер
нем. Egon Mayer
Награды и премии

Эгон Майер (нем. Egon Mayer; 19 августа 1917, Констанц — 2 марта 1944, Монмеди) — немецкий лётчик-ас второй мировой войны, совершивший 353 боевых вылета и одержавший 102 воздушные победы, 26 из них над 4-х моторными бомбардировщиками, 51 над Спитфайрами и 12 над P-47. Был первым из 3-х летчиков, одержавших 100 побед, летая исключительно над Западной Европой. Кавалер Рыцарского креста с дубовыми листьями и мечами.

Биография

Вступил в Люфтваффе в 1937 году. После летного обучения в мирное время, фаненюнкер Майер 6 декабря 1939 года был назначен в группу I./JG2. К началу французской кампании, Майер служил в эскадрилье 6./JG2.

Свою первую победу Майер одержал 13 июня 1940 года, когда он сбил французский истребитель MS-406. 1 августа 1940 года он был переведен в школу пилотов истребителей Вернойхен (Jagdfliegerschule Werneuchen).

В JG2 Майер вернулся в сентябре 1940 года. Он был назначен в эскадрилью 3./JG2, которая базировалась в Бомон-ле-Роже во Франции. 7 октября Майер сбил истребитель Харрикейн в районе Портленда, ставший его второй победой. Вскоре лейтенант Майер был переведен в 8./JG2, где он одержал еще одну победу — 15 ноября 1940 года в районе Чичестера был сбит Харрикейн Королевских ВВС.

После своей третьей победы в его успехах настал довольно длительный перерыв. 10 июня 1941 года обер-лейтенант Майер был назначен штаффелькапитаном (командиром) эскадрильи 7./JG2, базирующийся в Сент-Поль-Бриас. На этом посту его успехи сразу возросли. За период июнь-июль он одержал 17 побед, 2 из которых не были подтверждены и 1 августа 1941 года, он был награждён рыцарским крестом за 20 сбитых самолетов противника (реально 18). 15 апреля 1942 год сбив очередной Спитфар, он записал на свой счет 30-ю победу.

19 августа 1942 года в день своего 25-и летия Майер участвовал в воздушной битва за Дьеп и своеобразно отметил день рождения, сбив два истребителя Спитфайр, это была его 51 и 52 победы.

В борьбе с 4-х моторными машинами

В ноябре 1942 года, гауптман Майер был назначен командиром группы III./JG2. К этому моменту над Западной Европой появились тяжелые бомбардировщики американцев, первые бои с которыми показали, что это твердый орешек даже для опытных пилотов. Пытаясь атаковать классическим способом, сзади, истребетели попадали под плотный огонь стрелков и несли потери. Эгон Майер и пилот его группы Георг-Петер Эдер, недавно переведенный с Восточного фронта начала разрабатывать тактику лобовой атаки тяжелых машин. Огонь с этого ракурса обладал наибольшей плотность, но при этом возникали проблемы стремительного сближения самолетов, которые летели навстречу с общей скоростью в 1000 км/ч.

23 ноября 1942 году пилотам предоставился шанс испытать новую тактику. В этот день Майер повел свою группу на перехват тяжелых бомбардировщиков. Применяя новую тактику группа в течение получаса одержала 4 победы над 4-х моторными бомбардировщиками, 3 из которых были на счету командира. Это были его 53-55 победы и одновременно первые над данными машинами. В дальнейшем ас несколько раз сбивал по 2 тяжелых бомбардировщика за день.

16 апреля 1943 года по достижении 63 побед он был награждён дубовыми листьями к рыцарскому кресту (№ 232).

На посту командира эскадры

1 июля 1943 года оберст-лейтенант Майер был назначен командиром JG2, сменив на этом посту оберста Вальтера Оезау.

6 сентября 1943 года Майер за 19 минут сбил три бомбардировщика B-17 ВВС США (78-80 победы). 1 декабря, Майер сбил четыре истребителя ВВС США P-47 Тандерболт и один четырёхмоторный бомбардировщик B-17 (85-89 победы). На 31 декабря 1943 года, он имел 90 побед, а 5 февраля 1944 года, сбив истребитель Р-47 вблизи Аргона, достиг рубежа в 100 побед, стал первым кто достиг этого результата, воюя исключительно над Западной Европой.

6 февраля 1944 года, Майер сбил два истребителя Р-47 и это были его последние 101 и 102-я победы.

2 марта 1944 года Майер поднял в воздух весь состав JG2 на перехват бомбардировщиков ВВС США, которые шли под прикрытием истребителей сопровождения Р-47. Истребители Р-47 атаковали группу Майера, и его FW-190A-6 (W.Nr. 470 468) был сбит. Посмертно Эгон Майер был награждён мечами к дубовым листьям и рыцарскому кресту (№ 51).

После войны победу над ним на основе снимок фотопулемета и воспоминаний ведомого Майера приписали пилоту Уолтеру Грешему (Walter Gresham) из 358-й истребительной эскадрильи (358FS).

Литература

• Залесский К. А. Люфтваффе. Военно-воздушные силы Третьего рейха. — М.: Эксмо, 2005. — 736 с. — 5000 экз. — ISBN 5-699-13768-8.

Ссылки

• Petr Kacha. [luftwaffe.cz/mayer.html Aces of the Luftwaffe - Egon Mayer] (англ.). Проверено 1 июля 2010. [www.webcitation.org/67Kfb54IA Архивировано из первоисточника 1 мая 2012].

Отрывок, характеризующий Майер, Эгон

– Когда я говорю, что мне надо говорить с вами… – повторял Пьер.
– Ну что, это глупо. А? – сказал Анатоль, ощупывая оторванную с сукном пуговицу воротника.
– Вы негодяй и мерзавец, и не знаю, что меня воздерживает от удовольствия разможжить вам голову вот этим, – говорил Пьер, – выражаясь так искусственно потому, что он говорил по французски. Он взял в руку тяжелое пресспапье и угрожающе поднял и тотчас же торопливо положил его на место.
– Обещали вы ей жениться?
– Я, я, я не думал; впрочем я никогда не обещался, потому что…
Пьер перебил его. – Есть у вас письма ее? Есть у вас письма? – повторял Пьер, подвигаясь к Анатолю.
Анатоль взглянул на него и тотчас же, засунув руку в карман, достал бумажник.
Пьер взял подаваемое ему письмо и оттолкнув стоявший на дороге стол повалился на диван.
– Je ne serai pas violent, ne craignez rien, [Не бойтесь, я насилия не употреблю,] – сказал Пьер, отвечая на испуганный жест Анатоля. – Письма – раз, – сказал Пьер, как будто повторяя урок для самого себя. – Второе, – после минутного молчания продолжал он, опять вставая и начиная ходить, – вы завтра должны уехать из Москвы.
– Но как же я могу…
– Третье, – не слушая его, продолжал Пьер, – вы никогда ни слова не должны говорить о том, что было между вами и графиней. Этого, я знаю, я не могу запретить вам, но ежели в вас есть искра совести… – Пьер несколько раз молча прошел по комнате. Анатоль сидел у стола и нахмурившись кусал себе губы.
– Вы не можете не понять наконец, что кроме вашего удовольствия есть счастье, спокойствие других людей, что вы губите целую жизнь из того, что вам хочется веселиться. Забавляйтесь с женщинами подобными моей супруге – с этими вы в своем праве, они знают, чего вы хотите от них. Они вооружены против вас тем же опытом разврата; но обещать девушке жениться на ней… обмануть, украсть… Как вы не понимаете, что это так же подло, как прибить старика или ребенка!…
Пьер замолчал и взглянул на Анатоля уже не гневным, но вопросительным взглядом.
– Этого я не знаю. А? – сказал Анатоль, ободряясь по мере того, как Пьер преодолевал свой гнев. – Этого я не знаю и знать не хочу, – сказал он, не глядя на Пьера и с легким дрожанием нижней челюсти, – но вы сказали мне такие слова: подло и тому подобное, которые я comme un homme d'honneur [как честный человек] никому не позволю.
Пьер с удивлением посмотрел на него, не в силах понять, чего ему было нужно.
– Хотя это и было с глазу на глаз, – продолжал Анатоль, – но я не могу…
– Что ж, вам нужно удовлетворение? – насмешливо сказал Пьер.
– По крайней мере вы можете взять назад свои слова. А? Ежели вы хотите, чтоб я исполнил ваши желанья. А?
– Беру, беру назад, – проговорил Пьер и прошу вас извинить меня. Пьер взглянул невольно на оторванную пуговицу. – И денег, ежели вам нужно на дорогу. – Анатоль улыбнулся.
Это выражение робкой и подлой улыбки, знакомой ему по жене, взорвало Пьера.
– О, подлая, бессердечная порода! – проговорил он и вышел из комнаты.
На другой день Анатоль уехал в Петербург.


Пьер поехал к Марье Дмитриевне, чтобы сообщить об исполнении ее желанья – об изгнании Курагина из Москвы. Весь дом был в страхе и волнении. Наташа была очень больна, и, как Марья Дмитриевна под секретом сказала ему, она в ту же ночь, как ей было объявлено, что Анатоль женат, отравилась мышьяком, который она тихонько достала. Проглотив его немного, она так испугалась, что разбудила Соню и объявила ей то, что она сделала. Во время были приняты нужные меры против яда, и теперь она была вне опасности; но всё таки слаба так, что нельзя было думать везти ее в деревню и послано было за графиней. Пьер видел растерянного графа и заплаканную Соню, но не мог видеть Наташи.
Пьер в этот день обедал в клубе и со всех сторон слышал разговоры о попытке похищения Ростовой и с упорством опровергал эти разговоры, уверяя всех, что больше ничего не было, как только то, что его шурин сделал предложение Ростовой и получил отказ. Пьеру казалось, что на его обязанности лежит скрыть всё дело и восстановить репутацию Ростовой.
Он со страхом ожидал возвращения князя Андрея и каждый день заезжал наведываться о нем к старому князю.
Князь Николай Андреич знал через m lle Bourienne все слухи, ходившие по городу, и прочел ту записку к княжне Марье, в которой Наташа отказывала своему жениху. Он казался веселее обыкновенного и с большим нетерпением ожидал сына.
Чрез несколько дней после отъезда Анатоля, Пьер получил записку от князя Андрея, извещавшего его о своем приезде и просившего Пьера заехать к нему.
Князь Андрей, приехав в Москву, в первую же минуту своего приезда получил от отца записку Наташи к княжне Марье, в которой она отказывала жениху (записку эту похитила у княжны Марьи и передала князю m lle Вourienne) и услышал от отца с прибавлениями рассказы о похищении Наташи.
Князь Андрей приехал вечером накануне. Пьер приехал к нему на другое утро. Пьер ожидал найти князя Андрея почти в том же положении, в котором была и Наташа, и потому он был удивлен, когда, войдя в гостиную, услыхал из кабинета громкий голос князя Андрея, оживленно говорившего что то о какой то петербургской интриге. Старый князь и другой чей то голос изредка перебивали его. Княжна Марья вышла навстречу к Пьеру. Она вздохнула, указывая глазами на дверь, где был князь Андрей, видимо желая выразить свое сочувствие к его горю; но Пьер видел по лицу княжны Марьи, что она была рада и тому, что случилось, и тому, как ее брат принял известие об измене невесты.