Майер (должность)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Майер (нем. Meier, Mehre, Meyer, Maier, Mäher, Mäger, Major, Meiur, Mayr) — первоначально означал должностное лицо, служившее у дворянина или священнослужителя-землевладельца в качестве управляющего его недвижимым имуществом. Начиная с позднего Средневековья термин приобрел значение «арендатор» или «независимый фермер».



Название и этимология

Слово майер происходит либо от восточно-немецкого слова meierei — «молочные продукты», либо от германизированной формы латинского слова maior — «большой, главный».

Термин имеет различные региональные и временные наименования, такие как: Amtmann (Ammann), Amtsschulze, Bauernvogt (крестьянский фогт), Drost, Gutsvogt (фогт поместья), Hofbauer (придворный крестьянин), Hofschultheiß, Meiervogt (майер-фогт), Schultheiß, Vogt (фогт).

Если речь шла об управляющем монастыря, то употреблялись названия: Klostermeier, Kellerer, Pfleger, Schaffner или Stiftsamtmann.

От названия данного вида деятельности появилась фамилия Майер и различные варианты её написания.

Социальное положение

Майер трудился на своего лендлорда, являясь главой фермы (нем. Fronhof), осуществляли надзор за крепостными. Первоначально майеры сами были крепостными, но уже в Средние века они добились наследственных прав, а их обязанности перед лендлордами были преобразованы в фиксированную ежегодную плату, так что майеры превратились в арендаторов.

Права майеров были закреплены в 1290[1]. Позже, в ходе реформы аграрного законодательства, майеры получили фермы в собственность и стали представлять собой свободное крестьянство.

Напишите отзыв о статье "Майер (должность)"

Примечания

  1. Eintrag [www.rzuser.uni-heidelberg.de/~cd2/drw/e/me/ierr/echt/meierrecht.htm Meierrecht]. In: Deutsches Rechtswörterbuch, DRW Online, Heidelberger Akademie der Wissenschaften. Meierrechtliche Bestimmungen gingen noch stark ins Reichserbhofgesetz ein.

Отрывок, характеризующий Майер (должность)

Лошадь государя шарахнулась от неожиданного крика. Лошадь эта, носившая государя еще на смотрах в России, здесь, на Аустерлицком поле, несла своего седока, выдерживая его рассеянные удары левой ногой, настораживала уши от звуков выстрелов, точно так же, как она делала это на Марсовом поле, не понимая значения ни этих слышавшихся выстрелов, ни соседства вороного жеребца императора Франца, ни всего того, что говорил, думал, чувствовал в этот день тот, кто ехал на ней.
Государь с улыбкой обратился к одному из своих приближенных, указывая на молодцов апшеронцев, и что то сказал ему.


Кутузов, сопутствуемый своими адъютантами, поехал шагом за карабинерами.
Проехав с полверсты в хвосте колонны, он остановился у одинокого заброшенного дома (вероятно, бывшего трактира) подле разветвления двух дорог. Обе дороги спускались под гору, и по обеим шли войска.
Туман начинал расходиться, и неопределенно, верстах в двух расстояния, виднелись уже неприятельские войска на противоположных возвышенностях. Налево внизу стрельба становилась слышнее. Кутузов остановился, разговаривая с австрийским генералом. Князь Андрей, стоя несколько позади, вглядывался в них и, желая попросить зрительную трубу у адъютанта, обратился к нему.
– Посмотрите, посмотрите, – говорил этот адъютант, глядя не на дальнее войско, а вниз по горе перед собой. – Это французы!
Два генерала и адъютанты стали хвататься за трубу, вырывая ее один у другого. Все лица вдруг изменились, и на всех выразился ужас. Французов предполагали за две версты от нас, а они явились вдруг, неожиданно перед нами.
– Это неприятель?… Нет!… Да, смотрите, он… наверное… Что ж это? – послышались голоса.