Игнатьев, Майкл Грант

Майкл Грант Игнатьев Michael Grant Ignatieff<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr> <tr><td colspan="2" style="text-align: center;">депутат Палаты общин Майкл Грант Игнатьев</td></tr>
Лидер официальной оппозиции Её Величества
10 декабря 2008 года — 30 мая 2011 года
Предшественник:	Стефан Дион
Преемник:	Джек Лейтон
Рождение:	12 мая 1947(1947-05-12) (76 лет) Торонто, Канада
Отец:	граф Георгий Павлович Игнатьев
Мать:	Элисон Грант
Партия:	Либеральная партия Канады
Образование:	Торонтский университет Гарвардский университет Оксфордский университет
Учёная степень:	доктор философии (PhD)
Деятельность:	журналист, телевизионный деятель, преподаватель, политический деятель
Сайт:	[www.michaelignatieff.ca/ haelignatieff.ca]
Автограф:

Майкл Грант Игна́тьев (англ. Michael Grant Ignatieff, также Михаил Георгиевич Игнатьев; 12 мая 1947, Торонто) — канадский историк, публицист и политик. Лидер Либеральной партии Канады с мая 2009 по май 2011 года.

Биография

Сын Георгия Павловича Игнатьева и Элисон Грант, внук П. Н. Игнатьева, правнук Н. П. Игнатьева и праправнук П. Н. Игнатьева. Канадец русского происхождения.

Будучи потомком российских графов, Игнатьев также имеет право на пользование графским титулом, но мысль быть русским графом кажется ему смешной. Кроме того, с 1919 г. за гражданами Канады, за исключением членов королевской семьи, дворянские титулы не признаются.

Окончил Торонтский университет, в 1976 году защитил диссертацию на степень доктора философии (Ph.D.) в Гарвардском университете. С 1976 по 1978 год преподавал в Университете Британской Колумбии. В 1978 году переехал в Великобританию, где до 1984 года работал в Кембриджском университете, когда переехал в Лондон, где занимался публицистической деятельностью. За время пребывания в Великобритании Игнатьев стал известным радио- и телеведущим. В 2000 году перешёл на работу в Гарвардский университет, где преподавал до 2005 года, когда вернулся в Канаду и поступил на работу в Университет Торонто. Является автором 17 книг. За последние десятилетия неоднократно входил в различные рейтинги самых влиятельных людей Канады.

Политическая деятельность

Игнатьев был активен в политике со студенческой юности, участвовал в избирательных кампаниях Пьера Трюдо и Лестера Пирсона. В 2004 году группа деятелей Либеральной партии Канады обратилась к Игнатьеву с предложением баллотироваться на пост лидера партии. В ноябре 2006 года Игнатьев был избран членом Палаты общин Канады, переизбран в 2008 году.

В декабре 2006 года Игнатьев баллотировался на пост лидера Либеральной партии Канады, но проиграл Стефану Диону, который позже назначил его своим заместителем. В ноябре 2008-го Игнатьев вновь выдвинулся на пост лидера партии на выборах, которые должны были состояться на съезде в мае 2009 года в Ванкувере. Однако в начале декабря 2008-го два других кандидата на пост лидера, Боб Рей и Доминик Леблан, сняли свои кандидатуры, что сделало Игнатьева фактическим победителем без выборов. 10 декабря 2008 года избран временным лидером Либеральной партии. 2 мая 2009 на съезде в Ванкувере Игнатьев был официально избран главой Либеральной партии 97 % процентами голосовавших депутатов.

На федеральных выборах 2011 года либералы уменьшили число своих депутатов более чем вдвое (с 77 до 34 мест), а сам Игнатьев не был переизбран по своему избирательному округу Etobicoke—Lakeshore. Это был худший результат в истории Либеральной партии и впервые в истории Канады либералы не смогли занять даже второе место на выборах.

3 мая 2011 года объявил о намерении уйти в отставку с поста лидера партии и о намерении вернуться к преподавательской деятельности. В истории Либеральной партии Канады Игнатьев стал третьим её лидером, не поработавшим в качестве премьер-министра страны.

Награды и звания

• Почётный доктор права Тилбургского университета (Нидерланды, 2007 год)

Библиография

• Михаил Игнатьев. Русский альбом. — Журнал «Нева», 1996. — 232 с. — 10 000 экз. — ISBN 5-87516-060-8.

Ссылки

• [www.michaelignatieff.ca Официальный сайт]
• [www1.voanews.com/russian/news/a-33-2007-05-29-voa7.html «Меньшее зло» Mайкла Игнатьева]

Отрывок, характеризующий Игнатьев, Майкл Грант

Ему надо было быть слабым здоровьем, для того чтобы передать свое место тому, кто заступал его. И действительно, здоровье его было слабо.
Как естественно, и просто, и постепенно явился Кутузов из Турции в казенную палату Петербурга собирать ополчение и потом в армию, именно тогда, когда он был необходим, точно так же естественно, постепенно и просто теперь, когда роль Кутузова была сыграна, на место его явился новый, требовавшийся деятель.
Война 1812 го года, кроме своего дорогого русскому сердцу народного значения, должна была иметь другое – европейское.
За движением народов с запада на восток должно было последовать движение народов с востока на запад, и для этой новой войны нужен был новый деятель, имеющий другие, чем Кутузов, свойства, взгляды, движимый другими побуждениями.
Александр Первый для движения народов с востока на запад и для восстановления границ народов был так же необходим, как необходим был Кутузов для спасения и славы России.
Кутузов не понимал того, что значило Европа, равновесие, Наполеон. Он не мог понимать этого. Представителю русского народа, после того как враг был уничтожен, Россия освобождена и поставлена на высшую степень своей славы, русскому человеку, как русскому, делать больше было нечего. Представителю народной войны ничего не оставалось, кроме смерти. И он умер.


Пьер, как это большею частью бывает, почувствовал всю тяжесть физических лишений и напряжений, испытанных в плену, только тогда, когда эти напряжения и лишения кончились. После своего освобождения из плена он приехал в Орел и на третий день своего приезда, в то время как он собрался в Киев, заболел и пролежал больным в Орле три месяца; с ним сделалась, как говорили доктора, желчная горячка. Несмотря на то, что доктора лечили его, пускали кровь и давали пить лекарства, он все таки выздоровел.
Все, что было с Пьером со времени освобождения и до болезни, не оставило в нем почти никакого впечатления. Он помнил только серую, мрачную, то дождливую, то снежную погоду, внутреннюю физическую тоску, боль в ногах, в боку; помнил общее впечатление несчастий, страданий людей; помнил тревожившее его любопытство офицеров, генералов, расспрашивавших его, свои хлопоты о том, чтобы найти экипаж и лошадей, и, главное, помнил свою неспособность мысли и чувства в то время. В день своего освобождения он видел труп Пети Ростова. В тот же день он узнал, что князь Андрей был жив более месяца после Бородинского сражения и только недавно умер в Ярославле, в доме Ростовых. И в тот же день Денисов, сообщивший эту новость Пьеру, между разговором упомянул о смерти Элен, предполагая, что Пьеру это уже давно известно. Все это Пьеру казалось тогда только странно. Он чувствовал, что не может понять значения всех этих известий. Он тогда торопился только поскорее, поскорее уехать из этих мест, где люди убивали друг друга, в какое нибудь тихое убежище и там опомниться, отдохнуть и обдумать все то странное и новое, что он узнал за это время. Но как только он приехал в Орел, он заболел. Проснувшись от своей болезни, Пьер увидал вокруг себя своих двух людей, приехавших из Москвы, – Терентия и Ваську, и старшую княжну, которая, живя в Ельце, в имении Пьера, и узнав о его освобождении и болезни, приехала к нему, чтобы ходить за ним.
Во время своего выздоровления Пьер только понемногу отвыкал от сделавшихся привычными ему впечатлений последних месяцев и привыкал к тому, что его никто никуда не погонит завтра, что теплую постель его никто не отнимет и что у него наверное будет обед, и чай, и ужин. Но во сне он еще долго видел себя все в тех же условиях плена. Так же понемногу Пьер понимал те новости, которые он узнал после своего выхода из плена: смерть князя Андрея, смерть жены, уничтожение французов.
Радостное чувство свободы – той полной, неотъемлемой, присущей человеку свободы, сознание которой он в первый раз испытал на первом привале, при выходе из Москвы, наполняло душу Пьера во время его выздоровления. Он удивлялся тому, что эта внутренняя свобода, независимая от внешних обстоятельств, теперь как будто с излишком, с роскошью обставлялась и внешней свободой. Он был один в чужом городе, без знакомых. Никто от него ничего не требовал; никуда его не посылали. Все, что ему хотелось, было у него; вечно мучившей его прежде мысли о жене больше не было, так как и ее уже не было.
– Ах, как хорошо! Как славно! – говорил он себе, когда ему подвигали чисто накрытый стол с душистым бульоном, или когда он на ночь ложился на мягкую чистую постель, или когда ему вспоминалось, что жены и французов нет больше. – Ах, как хорошо, как славно! – И по старой привычке он делал себе вопрос: ну, а потом что? что я буду делать? И тотчас же он отвечал себе: ничего. Буду жить. Ах, как славно!
То самое, чем он прежде мучился, чего он искал постоянно, цели жизни, теперь для него не существовало. Эта искомая цель жизни теперь не случайно не существовала для него только в настоящую минуту, но он чувствовал, что ее нет и не может быть. И это то отсутствие цели давало ему то полное, радостное сознание свободы, которое в это время составляло его счастие.
Он не мог иметь цели, потому что он теперь имел веру, – не веру в какие нибудь правила, или слова, или мысли, но веру в живого, всегда ощущаемого бога. Прежде он искал его в целях, которые он ставил себе. Это искание цели было только искание бога; и вдруг он узнал в своем плену не словами, не рассуждениями, но непосредственным чувством то, что ему давно уж говорила нянюшка: что бог вот он, тут, везде. Он в плену узнал, что бог в Каратаеве более велик, бесконечен и непостижим, чем в признаваемом масонами Архитектоне вселенной. Он испытывал чувство человека, нашедшего искомое у себя под ногами, тогда как он напрягал зрение, глядя далеко от себя. Он всю жизнь свою смотрел туда куда то, поверх голов окружающих людей, а надо было не напрягать глаз, а только смотреть перед собой.