Крайтон, Майкл

Майкл Крайтон
Michael Crichton
Майкл Крайтон выступает в Гарвардском университете
Имя при рождении:	Джон Майкл Крайтон
Псевдонимы:	Джон Ланг, Джеффри Хадсон
Дата рождения:	23 октября 1942(1942-10-23)
Место рождения:	Чикаго, США
Дата смерти:	4 ноября 2008(2008-11-04) (66 лет)
Место смерти:	Лос-Анджелес, США
Гражданство:	США США
Род деятельности:	прозаик, сценарист, кинорежиссёр
Направление:	фантастика
[www.crichton-official.com/ crichton-official.com]

Майкл Крайтон (англ. John Michael Crichton; 23 октября 1942, Чикаго, США — 4 ноября 2008, Лос-Анджелес, США) — американский писатель-фантаст, сценарист и кинорежиссёр, продюсер широко известный благодаря своим произведениям в жанрах научной фантастики, медицинской фантастики и триллера. Его книги проданы по всему миру тиражом более 150 млн экземпляров, многие были экранизированы. В 1994 году был единственным человеком, чьи произведения были одновременно номером один на телевидении («Скорая помощь»), в киноискусстве («Парк Юрского периода») и в книгоиздательской отрасли («Разоблачение»).

Его литературные произведения обычно являются сочетанием жанров боевика и технотриллера, описывая катастрофы — результат человеческих ошибок при обращении с новейшими технологиями, в особенности с биотехнологиями. Действие многих книг происходит в медицинском или научном мире, отражая прошлое самого автора. Среди прочего, является автором следующих книг: «Штамм „Андромеда“», «Конго», «Сфера», «Восходящее солнце», «Затерянный мир», «Крылья», «Стрела времени», «Рой», «Next» (последняя опубликованная перед смертью книга), «Пиратские широты» (должна быть опубликована 24 ноября 2009 года), и последнего неоконченного технотриллера, который должен был быть выпущен осенью 2010 года.

Биография

Ранние годы

Родился 23 октября 1942 года в Чикаго (штат Иллинойс), но вырос близ Нью-Йорка, в Рослине (на Лонг-Айленде). Отец Крайтона работал в журнале, мать — домохозяйка, в семье было ещё трое детей (две сестры и младший брат).

Учился в средней школе Рослина, где благодаря своему росту успешно играл в баскетбольной команде. Всегда планировал стать писателем, поэтому с 1960 года занимается в престижном Гарвардском университете в Кембридже (штат Массачусетс) на филологическом факультете. Однако его стиль постоянно вызывал нарекания у профессоров и оценки его обычно были невысоки. Однажды в качестве своей работы он представил одно из эссе Джорджа Оруэлла. Профессор за этот «труд» поставил Крайтону три с плюсом, и после этого будущий писатель понял, что гарвардские мерки не для него.

В 1964 году, после окончания университета со средними оценками, он решает сменить область интересов и заняться антропологией в Кембридже (Великобритания). На этом поприще успехи превзошли все ожидания, за успехи в учёбе в 1965 году он был премирован годичной поездкой по Европе и северной Африке. Вернувшись в США, Крайтон вновь меняет область интересов. На этот раз он намеревается стать врачом, в Гарвардской медицинской школе в 1969 году защитил диссертацию по медицине, недолгое время проработал в институте биологических исследований Джонаса Солка в Ла-Холле (штат Калифорния), но частную практику получать не стал, так ещё во время учёбы в медицинской школе начинает писать.

По словам самого автора, в это время (1977 год) его рост был около 2 метров 6 сантиметров, поэтому его псевдонимами были Джон Лангe (John Lange) и Джеффри Хадсон (Jeffrey Hudson). Lange — немецкая фамилия, означающая «длинный», сэр Джеффри Хадсон — известный в XVII веке карлик. В книге «Путешествия» Крайтон вспоминает подслушанный разговор двух незнакомых врачей, которые обсуждали ошибки, допущенные в романе «Штамм Андромеда», в то время как он сохранял анонимность в медицинской школе. Был соавтором книги «Dealing» со своим младшим братом Дугласом, книга опубликована под общим псевдонимом Майкл Дуглас (Michael Douglas), на задней стороне обложки книги была помещена фотография Майкла и Дугласа в очень раннем возрасте, сделанная их матерью.

Литература

Своё первое произведение — путевые зарисовки — Майкл Крайтон продал газете «Нью-Йорк таймс» в 14 лет. Более серьёзно пробовал писать на филологическом факультете, а в середине 1960-х, чтобы оплатить учёбу, начал писать полицейские романы, публиковавшиеся под псевдонимами Джеффри Хадсон (Jeffrey Hudson) и Джон Лангe (John Lange). Один из этих романов под названием «В случае необходимости» завоевал в 1968 году престижную премию писателей детективов «Эдгар». А другая книга становится первой фантастической книгой Крайтона: имеется в виду роман «Отборное средство» (1968), представляющий собой классический фантастический детектив. Успех же Крайтону принесла первая, подписанная собственным именем, книга — фантастический роман «Штамм „Андромеда“» (1969), который спустя два года был экранизирован.

В начале 1970-х годов он переключается на карьеру киносценариста, а затем и режиссёра, и его пятый фильм под названием «Мир Дикого Запада» завоёвывает определённый успех. В этой картине люди будущего проводят свой отпуск в гигантском парке наподобие «Диснейленда», где воспроизведены все минувшие эпохи, но вместо людей — ничем не отличающиеся от них роботы. И вот один из ковбоев-роботов выходит из строя и начинает охоту за человеком. Противостояние робота и человека и составляет основной сюжет фильма. К тому же в этой ленте Крайтон одним из первых использовал оцифровку изображения для получения спецэффектов.

Но всемирную известность Крайтон приобрел в 1993 году, когда на экранах появился блокбастер по одноимённому роману «Парк юрского периода». Эта экранизация подстегнула читательский интерес и к старым трудам писателя, а сам «Парк» в 1993 году в США почти год держался в списках бестселлеров, его общий тираж в США приближается к 7 миллионам экземпляров. В том же году Крайтон был признан самым популярным писателем США. К началу 1998 года он был четвёртым в списке самых богатых деятелей индустрии развлечений (102 млн долларов). К настоящему моменту тираж его книг по всему миру превышает 100 млн экземпляров.

Кроме того, по сценарию Майкла Крайтона был снят один из самых успешных американских телесериалов «Скорая помощь», который получил 14 премий «Эмми» — высшей награды в телевидении. Крайтон был руководителем фирмы по производству программного обеспечения «FilmTrack», а в конце 1990-х годов стал основателем компании «Timeline Studios» по производству компьютерных игр, основанных на сюжетах собственных романов. Сам писатель признавался, что почти два десятка лет фанатично любил этот вид развлечений и это не могло не сказаться на его творчестве.

Личная жизнь

Жил в Санта-Монике (штат Калифорния). Был трижды женат: Джоан Рэдам (Joan Radam), Кэти Ст. Джонс (Kathy St. Johns) и Анн-Мари Мартин (Anne-Marie Martin). Дочь Тейлор родилась в 1988 году.

Выступал экспертом в области компьютеров и автором одной из первых научно-популярных книг об информационных технологиях «Электронная жизнь: Как думают компьютеры» (1983), также являлся разработчиком компьютерных игр «Амазонка» (Amazon, 1984) и «Стрела времени „Timeline“» (2000).

Коллекционировал произведения современного искусства, написал серьёзную монографию, посвящённую ведущему представителю поп-арта Джасперу Джонсу. В 1988 году у Крайтона вышел автобиографический роман «Путешествия», в котором автор описал свои поездки по миру: Бангкок, Малайзия, Пакистан, Килиманджаро, Ямайка, Новая Гвинея. Кроме этого он постоянно публиковал статьи о науке в различных журналах и альманахах.

Крайтон экспериментировал в экстрасенсорике, участвовал в спиритических сеансах, наблюдал ауры человека, пытался изгибать металлические ложки и даже проводил сеансы изгнания нечистой силы.

В 2000 году его именем назван открытый палеонтологами новый вид анкилозавра «Bienosaurus crichtoni», а три года спустя, в 2003-м — броненосный динозавр «Crichtonsaurus bohlini».

Майкл Крайтон умер от лимфомыв Лос-Анджелесе 4 ноября 2008 года.

Высказывания о Крайтоне

Размер таланта Майкла сопоставим с размерами его динозавров в Парке юрского периода. Он был величайшим в смешанных науках и с большими театрализованными концепциями, которые позволяли динозаврам вновь пройтись по этой земле. Майкл был доброй душой, выражавший свою яркую сторону в романах. Нет никого, кто бы мог занять его место когда-нибудь.

— Стивен Спилберг

Майкл Крайтон был экстраординарным человеком. Яркий, забавный, эрудированный, грациозный и всегда много думающий. Ни один ланч с Майклом не длился меньше трёх часов и ни один предмет не был слишком прозаичным, чтобы не затронуть его интерес. Проблемы полов, медицинские и научные вопросы, антропология, археология, экономика, астрономия, квантовая физика и молекулярная биология всегда были обычными темами для обсуждения.

— Джон Веллс, исполнительный продюсер сериала «Скорая помощь»

Человек Эпохи возрождения сегодняшнего дня. Он был врачом, писателем, режиссёром, и продюсером — мало людей делали столько вещей так хорошо как он. Как создатель и продюсер «Скорой помощи», он помог изменить внешний вид телевизионной драмы.

— Джефф Зуккер, президент NBC

Он был хорошим человеком, и умер слишком молодым… Слишком молодым…

— Рей Бредбери

Майкл Крайтон был первоизобретателем «Скорой помощи». Он положил в основу «Скорой помощи» события из собственной жизни, так как он был молодым врачом. Майкл всегда гордился фактом того, что он изобрел что-то и выпустил это в мир. Он был основателем всего этого. Нам будет его не хватать.

— Энтони Эдвардс, актёр сериала «Скорая помощь»

Библиография

год	Русский перевод	Оригинальное название	Синопсис
1966	«Шансы на...»	Odds On
1967	«Первая царапина»	Scratch One
1968	«Лёгкий ход» / «Последняя могила»	Easy Go (The Last Tomb)
1968	«Отборное средство»	Drug of Choice
1968	«Экстренный случай» / «Вынужденная мера» / «Случай необходимости»	A Case of Need	С целью снятия обвинений в подпольном аборте и убийстве со своего коллеги, врач расследует смерть молодой девушки. Показан консерватизм и снобизм медицинской элиты США.
1969	«Штамм «Андромеда»	The Andromeda Strain	Военный спутник заносит на Землю неизвестный и смертельно опасный микроорганизм. Группа ученых в специальной лаборатории пытается исследовать и обуздать неизвестную жизнь. Попутно рассказывается о микробиологии и медицине.
1969	«Ядовитый бизнес»	The Venom Business
1969	«Ноль градусов холода»	Zero Cool
1970	«Смертельный десант»	Grave Descend
1970		Dealing: Or the Berkeley-to-Boston Forty-Brick Lost-Bag Blues
1972	«Человек-компьютер» / «Опасный пациент» / «Человек-терминал»	The Terminal Man	С целью излечения от немотивированной агрессии пациенту вживляют в мозг электроды, управляемые компьютером. Но ошибка в самом подходе к лечению превращает пациента в маньяка-убийцу.
1972	«Двойник»	Binary
1975	«Большое ограбление поезда»	The Great Train Robbery	Роман о дерзком и тщательно спланированном ограблении поезда с золотом в Великобритании во времена Крымской войны
1976	«Пожиратели мёртвых» / «13-й воин»	Eaters of the Dead	Псевдодокументальный роман, повествующий о том, как араб Ибн Фадлан, направленный в качестве посла в земли викингов (территория современной России), против своей воли становится участником специального отряда воинов. Цель отряда — пресечь нападения таинственных «демонов ночи», которые разоряют поселения на родине викингов, убивая всех жителей и унося с собой части тел. По словам автора, написание началось с попытки вычленить из поэмы «Беовульф» все более поздние добавления и выяснить, какие реальные события лежали в её основе. В связи с объективной невозможностью достичь результата, Крайтон использовал сюжет поэмы, а также реально существующий манускрипт Ибн Фадлана для создания фантастического романа, замаскированного под научную монографию. В романе высказывается идея, что какие-то группы неандертальцев могли существовать в некоторых труднодоступных частях Европы буквально тысячу лет назад. Такая группа и выступает в качестве «пожирателей мертвых». Крайтон указывает, что роман написан как образчик «постмодернистской» науки, приверженцы которой допускают равенство научных гипотез и чистого вымысла, которой внутренне непротиворечив, построен на реальных фактах, но принципиально не может быть подтвержден или опровергнут. В связи с этим в романе вымысел, гипотезы и исторические факты тесно переплетены: события, лежащие в основе «Беовульфа» и манускрипта Ибн Фадлана реальны, но происходили в разные отрезки времени; первые главы романа представляют собой литературную обработку настоящего текста манускрипта, последующие — чистый вымысел, написанный в схожем стиле. Кроме того, роман снабжен ссылками на библиографические источники, часть из которых — подлинные, часть — придуманы автором.
1980	«Конго»	Congo	Две экспедиции соперничают в поисках затерянного алмазного рудника в джунглях Конго. Ещё раньше другие экспедиции в этом районе были уничтожены таинственными человекообразными существами. Контакт с ними помогает установить говорящая на языке жестов горилла… Рассказывается о достижениях в области лингвистики и биологии.
1987	«Сфера»	Sphere	Американцы находят в океане потонувший космический корабль, прибывший из будущего. На корабле присутствует сфера — явно искусственный предмет, имеющий нечеловеческое происхождение. После того, как один из членов экспедиции попадает внутрь, вокруг подводной станции начинают происходить странные явления.
1990	«Парк Юрского периода»	Jurassic Park	Эксцентричный капиталист основывает парк аттракционов с живыми динозаврами, воскрешенными методами генной инженерии. Вскоре после открытия парка происходит авария, и доисторические хищники оказываются на свободе.
1992	«Восходящее солнце»	Rising Sun	Во время торжественного приема по поводу открытия нового небоскреба японской корпорации, на котором присутствуют звезды шоу-бизнеса, бизнесмены и политики, происходит убийство девушки. Два детектива, ведущих расследование, обнаруживают, что записи камер видеонаблюдения подделаны, а некто оказывает на них серьёзное давление, с целью прекратить следствие. Роман говорит о глубоком проникновении японских корпораций на американский рынок, в политику и само общество. Освещаются цели и методы ведения бизнеса японцами, их методы захвата иностранных рынков и отношение к иностранцам.
1994	«Разоблачение»	Disclosure	Одна из высокотехнологичных компаний готовится к слиянию с перспективным инвестором. Проблема в том, что в это же время возникают неполадки при выпуске новой продукции, вице-президент компании пытается соблазнить одного из технических руководителей, а после неудачи — подает жалобу на сексуальные домогательства. Описываются проблемы американского делового мира, связанные с широким распространением штампа «сексуальное домогательство», который начинают использовать ради продвижения по службе и устранения неугодных. Также затрагивается вопрос о компетентности менеджеров и экономистов, которые своим вмешательством в технические проблемы не только не помогают, но создают новые. По словам автора, книга основана на реальных событиях.
1995	«Затерянный мир»	The Lost World	Продолжение «Парка Юрского периода», в котором автор «объясняет» упрощения, неточности и нестыковки, присутствующие в первом романе, а также приводит новые научные гипотезы и мнения о различных аспектах жизни, поведения и физиологии динозавров, с которыми он ознакомился после написания первой части истории.
1996	«Крылья»	Airframe	Пилот самолета, следующего из Юго-Восточной Азии в США сообщает, что он попал в турбулентность, в результате чего есть жертвы. Авиастроительная корпорация начинает расследование, чтобы выяснить истинные причины происшествия. Ситуация осложняется грядущим подписанием крупного контракта на поставку самолетов этой модели в Китай, а репортеры в погоне за сенсацией пытаются создать образ авиакорпорации-монстра, выпускающего ненадежные самолеты. Но на самом деле причина аварии совсем иная… Роман рассказывает о проблемах в производственной сфере США, о том как мало соотносятся телевизионные новости с реальностью.
1999	«Стрела времени»	Timeline	Коммерческой компанией открыт способ путешествий во времени. Группа ученых направляется в ранее средневековье, чтобы найти и вернуть в настоящее пропавшего на территории Франции профессора истории. Сразу после отправления взрыв разрушает «машину времени», что ставит возможность возвращение под вопрос. Кроме того, компания не считает жизни людей наивысшей ценностью. По словам самого автора, одной из целей написания романа было показать, что раннее средневековье это вовсе не темное время, с забитыми, необразованными и грязными людьми.
2002	«Рой»	Prey	Мужа настораживает поведение своей жены, работающей в нанотехнологической компании. На испытательном полигоне компании он выясняет, что по заказу военных была попытка разработать нанороботов, пригодных для видеоразведки, но часть из них вырвалась на свободу и теперь ведет себя очень странно. Оказывается, что потерпев неудачу в своих научных поисках, компания наделила нанороботов способностью к эволюции и выпустила «на свободу» в надежде на естественный отбор. Но эволюция заходит слишком далеко.
2004	«Государство страха»	State of Fear	Вы думаете, что «зелёные» — это добрые люди, которые пытаются спасти природу? Но вот наиболее экстремистское крыло с помощью последних достижений науки пытается устроить серию террористических актов с массовой гибелью людей. Цель — привлечь внимание к международному симпозиуму по проблемам изменения климата, обеспечить финансирование различных программ. Автор позволяет взглянуть на проблему изменения климата и природоохранные организации с другой стороны. Дает массу ссылок на публикации, ставящие под сомнение многие аспекты изменения климата, которые под давлением СМИ превратились в незыблемые догмы, со своими фанатиками. Показывает роль страха в политике и общественном поведении.
2006	«Next»	Next	Человек становится трансгенным продуктом, наряду с соей, кукурузой и картофелем. Уже открыты гены послушания и агрессивности и даже ген «хозяина».
2009	«Пиратские широты»	Pirate Latitudes	Приключенческий исторический роман. 1665 год, губернатор английской колонии на Ямайке снаряжает капёрскую экспедицию на укреплённый испанский остров, в гавани которого скрывается галеон, отбившийся от «золотого флота».
2011	«Micro»	Micro	Роман о группе ученых, работающих на Гавайях на некую биотехнологическую компанию.

Фильмография

Сценарист

• 1971 год — «Штамм „Андромеда“» / The Andromeda Strain
• 1972 год — /Dealing: Or the Berkeley-to-Boston Forty-Brick Lost-Bag Blues
• 1972 год — «Методы доктора Кэри» / The Carey Treatment
• 1972 год — /Pursuit
• 1973 год — «Человек, который смотрит» / Extreme Close-Up
• 1973 год — «Мир Дикого Запада» / Westworld
• 1974 год — «Человек, несущий смерть» / The Terminal Man
• 1978 год — «Кома» / Coma
• 1979 год — «Большое ограбление поезда» / The First Great Train Robbery
• 1980 год — /Beyond Westworld
• 1981 год — «Лукер» / Looker
• 1984 год — «Бунт роботов» / Runaway
• 1993 год — «Парк юрского периода» / Jurassic Park
• 1993 год — «Восходящее солнце» / Rising Sun
• 1994 год—2009 — «Скорая помощь» / ER
• 1994 год — «Разоблачение» / Disclosure
• 1995 год — «Конго» / Congo
• 1996 год — «Смерч» / Twister
• 1997 год — «Парк Юрского периода 2: Затерянный мир» / The Lost World: Jurassic Park
• 1998 год — «Сфера» / Sphere
• 1999 год — «Тринадцатый воин» / The 13th warrior
• 2001 год — «Парк юрского периода III» / Jurassic Park
• 2003 год — «В ловушке времени» / Timeline
• 2008 год — «Штамм „Андромеда“» / The Andromeda Strain
• 2009 год — / Westworld
• 2011 год — «Пиратские широты» / Pirate Latitudes

Режиссёр

• 1972 — /Pursuit
• 1973 — «Мир Дикого Запада» / Westworld
• 1978 — «Кома» / Coma
• 1979 — «Большое ограбление поезда» / The First Great Train Robbery
• 1981 — «Лукер» / Looker
• 1984 — «Бунт роботов» / Runaway
• 1989 — «Вещественное доказательство» / Physical Evidence
• 1999 — «Тринадцатый воин» / The 13th warrior

Продюсер

• 1994—2009 — «Скорая помощь» / ER
• 1994 — «Разоблачение» / Disclosure
• 1996 — «Смерч» / Twister
• 1998 — «Сфера» / Sphere
• 1999 — «Тринадцатый воин» / The 13th warrior

Литература

• В. Гаков Мастер на все руки // Если : журнал. — Москва: Любимая книга, 2012. — № 10. — С. 259-266. — ISSN [www.sigla.ru/table.jsp?f=8&t=3&v0=0136-0140&f=1003&t=1&v1=&f=4&t=2&v2=&f=21&t=3&v3=&f=1016&t=3&v4=&f=1016&t=3&v5=&bf=4&b=&d=0&ys=&ye=&lng=&ft=&mt=&dt=&vol=&pt=&iss=&ps=&pe=&tr=&tro=&cc=UNION&i=1&v=tagged&s=0&ss=0&st=0&i18n=ru&rlf=&psz=20&bs=20&ce=hJfuypee8JzzufeGmImYYIpZKRJeeOeeWGJIZRrRRrdmtdeee88NJJJJpeeefTJ3peKJJ3UWWPtzzzzzzzzzzzzzzzzzbzzvzzpy5zzjzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzztzzzzzzzbzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzvzzzzzzyeyTjkDnyHzTuueKZePz9decyzzLzzzL*.c8.NzrGJJvufeeeeeJheeyzjeeeeJh*peeeeKJJJJJJJJJJmjHvOJJJJJJJJJfeeeieeeeSJJJJJSJJJ3TeIJJJJ3..E.UEAcyhxD.eeeeeuzzzLJJJJ5.e8JJJheeeeeeeeeeeeyeeK3JJJJJJJJ*s7defeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeSJJJJJJJJZIJJzzz1..6LJJJJJJtJJZ4....EK*&debug=false 0136-0140].

Ссылки

• [www.michaelcrichton.com/ Официальный сайт] (англ.)
• Виталий Карацупа. [archivsf.narod.ru/persona/crichton/crichton.htm Майкл Крайтон] на сайте «Архив фантастики»

Отрывок, характеризующий Крайтон, Майкл

И когда Дуняша охотно обещалась ей все сделать, Наташа села на пол, взяла в руки старое бальное платье и задумалась совсем не о том, что бы должно было занимать ее теперь. Из задумчивости, в которой находилась Наташа, вывел ее говор девушек в соседней девичьей и звуки их поспешных шагов из девичьей на заднее крыльцо. Наташа встала и посмотрела в окно. На улице остановился огромный поезд раненых.
Девушки, лакеи, ключница, няня, повар, кучера, форейторы, поваренки стояли у ворот, глядя на раненых.
Наташа, накинув белый носовой платок на волосы и придерживая его обеими руками за кончики, вышла на улицу.
Бывшая ключница, старушка Мавра Кузминишна, отделилась от толпы, стоявшей у ворот, и, подойдя к телеге, на которой была рогожная кибиточка, разговаривала с лежавшим в этой телеге молодым бледным офицером. Наташа подвинулась на несколько шагов и робко остановилась, продолжая придерживать свой платок и слушая то, что говорила ключница.
– Что ж, у вас, значит, никого и нет в Москве? – говорила Мавра Кузминишна. – Вам бы покойнее где на квартире… Вот бы хоть к нам. Господа уезжают.
– Не знаю, позволят ли, – слабым голосом сказал офицер. – Вон начальник… спросите, – и он указал на толстого майора, который возвращался назад по улице по ряду телег.
Наташа испуганными глазами заглянула в лицо раненого офицера и тотчас же пошла навстречу майору.
– Можно раненым у нас в доме остановиться? – спросила она.
Майор с улыбкой приложил руку к козырьку.
– Кого вам угодно, мамзель? – сказал он, суживая глаза и улыбаясь.
Наташа спокойно повторила свой вопрос, и лицо и вся манера ее, несмотря на то, что она продолжала держать свой платок за кончики, были так серьезны, что майор перестал улыбаться и, сначала задумавшись, как бы спрашивая себя, в какой степени это можно, ответил ей утвердительно.
– О, да, отчего ж, можно, – сказал он.
Наташа слегка наклонила голову и быстрыми шагами вернулась к Мавре Кузминишне, стоявшей над офицером и с жалобным участием разговаривавшей с ним.
– Можно, он сказал, можно! – шепотом сказала Наташа.
Офицер в кибиточке завернул во двор Ростовых, и десятки телег с ранеными стали, по приглашениям городских жителей, заворачивать в дворы и подъезжать к подъездам домов Поварской улицы. Наташе, видимо, поправились эти, вне обычных условий жизни, отношения с новыми людьми. Она вместе с Маврой Кузминишной старалась заворотить на свой двор как можно больше раненых.
– Надо все таки папаше доложить, – сказала Мавра Кузминишна.
– Ничего, ничего, разве не все равно! На один день мы в гостиную перейдем. Можно всю нашу половину им отдать.
– Ну, уж вы, барышня, придумаете! Да хоть и в флигеля, в холостую, к нянюшке, и то спросить надо.
– Ну, я спрошу.
Наташа побежала в дом и на цыпочках вошла в полуотворенную дверь диванной, из которой пахло уксусом и гофманскими каплями.
– Вы спите, мама?
– Ах, какой сон! – сказала, пробуждаясь, только что задремавшая графиня.
– Мама, голубчик, – сказала Наташа, становясь на колени перед матерью и близко приставляя свое лицо к ее лицу. – Виновата, простите, никогда не буду, я вас разбудила. Меня Мавра Кузминишна послала, тут раненых привезли, офицеров, позволите? А им некуда деваться; я знаю, что вы позволите… – говорила она быстро, не переводя духа.
– Какие офицеры? Кого привезли? Ничего не понимаю, – сказала графиня.
Наташа засмеялась, графиня тоже слабо улыбалась.
– Я знала, что вы позволите… так я так и скажу. – И Наташа, поцеловав мать, встала и пошла к двери.
В зале она встретила отца, с дурными известиями возвратившегося домой.
– Досиделись мы! – с невольной досадой сказал граф. – И клуб закрыт, и полиция выходит.
– Папа, ничего, что я раненых пригласила в дом? – сказала ему Наташа.
– Разумеется, ничего, – рассеянно сказал граф. – Не в том дело, а теперь прошу, чтобы пустяками не заниматься, а помогать укладывать и ехать, ехать, ехать завтра… – И граф передал дворецкому и людям то же приказание. За обедом вернувшийся Петя рассказывал свои новости.
Он говорил, что нынче народ разбирал оружие в Кремле, что в афише Растопчина хотя и сказано, что он клич кликнет дня за два, но что уж сделано распоряжение наверное о том, чтобы завтра весь народ шел на Три Горы с оружием, и что там будет большое сражение.
Графиня с робким ужасом посматривала на веселое, разгоряченное лицо своего сына в то время, как он говорил это. Она знала, что ежели она скажет слово о том, что она просит Петю не ходить на это сражение (она знала, что он радуется этому предстоящему сражению), то он скажет что нибудь о мужчинах, о чести, об отечестве, – что нибудь такое бессмысленное, мужское, упрямое, против чего нельзя возражать, и дело будет испорчено, и поэтому, надеясь устроить так, чтобы уехать до этого и взять с собой Петю, как защитника и покровителя, она ничего не сказала Пете, а после обеда призвала графа и со слезами умоляла его увезти ее скорее, в эту же ночь, если возможно. С женской, невольной хитростью любви, она, до сих пор выказывавшая совершенное бесстрашие, говорила, что она умрет от страха, ежели не уедут нынче ночью. Она, не притворяясь, боялась теперь всего.


M me Schoss, ходившая к своей дочери, еще болоо увеличила страх графини рассказами о том, что она видела на Мясницкой улице в питейной конторе. Возвращаясь по улице, она не могла пройти домой от пьяной толпы народа, бушевавшей у конторы. Она взяла извозчика и объехала переулком домой; и извозчик рассказывал ей, что народ разбивал бочки в питейной конторе, что так велено.
После обеда все домашние Ростовых с восторженной поспешностью принялись за дело укладки вещей и приготовлений к отъезду. Старый граф, вдруг принявшись за дело, всё после обеда не переставая ходил со двора в дом и обратно, бестолково крича на торопящихся людей и еще более торопя их. Петя распоряжался на дворе. Соня не знала, что делать под влиянием противоречивых приказаний графа, и совсем терялась. Люди, крича, споря и шумя, бегали по комнатам и двору. Наташа, с свойственной ей во всем страстностью, вдруг тоже принялась за дело. Сначала вмешательство ее в дело укладывания было встречено с недоверием. От нее всё ждали шутки и не хотели слушаться ее; но она с упорством и страстностью требовала себе покорности, сердилась, чуть не плакала, что ее не слушают, и, наконец, добилась того, что в нее поверили. Первый подвиг ее, стоивший ей огромных усилий и давший ей власть, была укладка ковров. У графа в доме были дорогие gobelins и персидские ковры. Когда Наташа взялась за дело, в зале стояли два ящика открытые: один почти доверху уложенный фарфором, другой с коврами. Фарфора было еще много наставлено на столах и еще всё несли из кладовой. Надо было начинать новый, третий ящик, и за ним пошли люди.
– Соня, постой, да мы всё так уложим, – сказала Наташа.
– Нельзя, барышня, уж пробовали, – сказал буфетчнк.
– Нет, постой, пожалуйста. – И Наташа начала доставать из ящика завернутые в бумаги блюда и тарелки.
– Блюда надо сюда, в ковры, – сказала она.
– Да еще и ковры то дай бог на три ящика разложить, – сказал буфетчик.
– Да постой, пожалуйста. – И Наташа быстро, ловко начала разбирать. – Это не надо, – говорила она про киевские тарелки, – это да, это в ковры, – говорила она про саксонские блюда.
– Да оставь, Наташа; ну полно, мы уложим, – с упреком говорила Соня.
– Эх, барышня! – говорил дворецкий. Но Наташа не сдалась, выкинула все вещи и быстро начала опять укладывать, решая, что плохие домашние ковры и лишнюю посуду не надо совсем брать. Когда всё было вынуто, начали опять укладывать. И действительно, выкинув почти все дешевое, то, что не стоило брать с собой, все ценное уложили в два ящика. Не закрывалась только крышка коверного ящика. Можно было вынуть немного вещей, но Наташа хотела настоять на своем. Она укладывала, перекладывала, нажимала, заставляла буфетчика и Петю, которого она увлекла за собой в дело укладыванья, нажимать крышку и сама делала отчаянные усилия.
– Да полно, Наташа, – говорила ей Соня. – Я вижу, ты права, да вынь один верхний.
– Не хочу, – кричала Наташа, одной рукой придерживая распустившиеся волосы по потному лицу, другой надавливая ковры. – Да жми же, Петька, жми! Васильич, нажимай! – кричала она. Ковры нажались, и крышка закрылась. Наташа, хлопая в ладоши, завизжала от радости, и слезы брызнули у ней из глаз. Но это продолжалось секунду. Тотчас же она принялась за другое дело, и уже ей вполне верили, и граф не сердился, когда ему говорили, что Наталья Ильинишна отменила его приказанье, и дворовые приходили к Наташе спрашивать: увязывать или нет подводу и довольно ли она наложена? Дело спорилось благодаря распоряжениям Наташи: оставлялись ненужные вещи и укладывались самым тесным образом самые дорогие.
Но как ни хлопотали все люди, к поздней ночи еще не все могло быть уложено. Графиня заснула, и граф, отложив отъезд до утра, пошел спать.
Соня, Наташа спали, не раздеваясь, в диванной. В эту ночь еще нового раненого провозили через Поварскую, и Мавра Кузминишна, стоявшая у ворот, заворотила его к Ростовым. Раненый этот, по соображениям Мавры Кузминишны, был очень значительный человек. Его везли в коляске, совершенно закрытой фартуком и с спущенным верхом. На козлах вместе с извозчиком сидел старик, почтенный камердинер. Сзади в повозке ехали доктор и два солдата.
– Пожалуйте к нам, пожалуйте. Господа уезжают, весь дом пустой, – сказала старушка, обращаясь к старому слуге.
– Да что, – отвечал камердинер, вздыхая, – и довезти не чаем! У нас и свой дом в Москве, да далеко, да и не живет никто.
– К нам милости просим, у наших господ всего много, пожалуйте, – говорила Мавра Кузминишна. – А что, очень нездоровы? – прибавила она.
Камердинер махнул рукой.
– Не чаем довезти! У доктора спросить надо. – И камердинер сошел с козел и подошел к повозке.
– Хорошо, – сказал доктор.
Камердинер подошел опять к коляске, заглянул в нее, покачал головой, велел кучеру заворачивать на двор и остановился подле Мавры Кузминишны.
– Господи Иисусе Христе! – проговорила она.
Мавра Кузминишна предлагала внести раненого в дом.
– Господа ничего не скажут… – говорила она. Но надо было избежать подъема на лестницу, и потому раненого внесли во флигель и положили в бывшей комнате m me Schoss. Раненый этот был князь Андрей Болконский.


Наступил последний день Москвы. Была ясная веселая осенняя погода. Было воскресенье. Как и в обыкновенные воскресенья, благовестили к обедне во всех церквах. Никто, казалось, еще не мог понять того, что ожидает Москву.
Только два указателя состояния общества выражали то положение, в котором была Москва: чернь, то есть сословие бедных людей, и цены на предметы. Фабричные, дворовые и мужики огромной толпой, в которую замешались чиновники, семинаристы, дворяне, в этот день рано утром вышли на Три Горы. Постояв там и не дождавшись Растопчина и убедившись в том, что Москва будет сдана, эта толпа рассыпалась по Москве, по питейным домам и трактирам. Цены в этот день тоже указывали на положение дел. Цены на оружие, на золото, на телеги и лошадей всё шли возвышаясь, а цены на бумажки и на городские вещи всё шли уменьшаясь, так что в середине дня были случаи, что дорогие товары, как сукна, извозчики вывозили исполу, а за мужицкую лошадь платили пятьсот рублей; мебель же, зеркала, бронзы отдавали даром.
В степенном и старом доме Ростовых распадение прежних условий жизни выразилось очень слабо. В отношении людей было только то, что в ночь пропало три человека из огромной дворни; но ничего не было украдено; и в отношении цен вещей оказалось то, что тридцать подвод, пришедшие из деревень, были огромное богатство, которому многие завидовали и за которые Ростовым предлагали огромные деньги. Мало того, что за эти подводы предлагали огромные деньги, с вечера и рано утром 1 го сентября на двор к Ростовым приходили посланные денщики и слуги от раненых офицеров и притаскивались сами раненые, помещенные у Ростовых и в соседних домах, и умоляли людей Ростовых похлопотать о том, чтоб им дали подводы для выезда из Москвы. Дворецкий, к которому обращались с такими просьбами, хотя и жалел раненых, решительно отказывал, говоря, что он даже и не посмеет доложить о том графу. Как ни жалки были остающиеся раненые, было очевидно, что, отдай одну подводу, не было причины не отдать другую, все – отдать и свои экипажи. Тридцать подвод не могли спасти всех раненых, а в общем бедствии нельзя было не думать о себе и своей семье. Так думал дворецкий за своего барина.
Проснувшись утром 1 го числа, граф Илья Андреич потихоньку вышел из спальни, чтобы не разбудить к утру только заснувшую графиню, и в своем лиловом шелковом халате вышел на крыльцо. Подводы, увязанные, стояли на дворе. У крыльца стояли экипажи. Дворецкий стоял у подъезда, разговаривая с стариком денщиком и молодым, бледным офицером с подвязанной рукой. Дворецкий, увидав графа, сделал офицеру и денщику значительный и строгий знак, чтобы они удалились.
– Ну, что, все готово, Васильич? – сказал граф, потирая свою лысину и добродушно глядя на офицера и денщика и кивая им головой. (Граф любил новые лица.)
– Хоть сейчас запрягать, ваше сиятельство.
– Ну и славно, вот графиня проснется, и с богом! Вы что, господа? – обратился он к офицеру. – У меня в доме? – Офицер придвинулся ближе. Бледное лицо его вспыхнуло вдруг яркой краской.
– Граф, сделайте одолжение, позвольте мне… ради бога… где нибудь приютиться на ваших подводах. Здесь у меня ничего с собой нет… Мне на возу… все равно… – Еще не успел договорить офицер, как денщик с той же просьбой для своего господина обратился к графу.
– А! да, да, да, – поспешно заговорил граф. – Я очень, очень рад. Васильич, ты распорядись, ну там очистить одну или две телеги, ну там… что же… что нужно… – какими то неопределенными выражениями, что то приказывая, сказал граф. Но в то же мгновение горячее выражение благодарности офицера уже закрепило то, что он приказывал. Граф оглянулся вокруг себя: на дворе, в воротах, в окне флигеля виднелись раненые и денщики. Все они смотрели на графа и подвигались к крыльцу.
– Пожалуйте, ваше сиятельство, в галерею: там как прикажете насчет картин? – сказал дворецкий. И граф вместе с ним вошел в дом, повторяя свое приказание о том, чтобы не отказывать раненым, которые просятся ехать.
– Ну, что же, можно сложить что нибудь, – прибавил он тихим, таинственным голосом, как будто боясь, чтобы кто нибудь его не услышал.
В девять часов проснулась графиня, и Матрена Тимофеевна, бывшая ее горничная, исполнявшая в отношении графини должность шефа жандармов, пришла доложить своей бывшей барышне, что Марья Карловна очень обижены и что барышниным летним платьям нельзя остаться здесь. На расспросы графини, почему m me Schoss обижена, открылось, что ее сундук сняли с подводы и все подводы развязывают – добро снимают и набирают с собой раненых, которых граф, по своей простоте, приказал забирать с собой. Графиня велела попросить к себе мужа.
– Что это, мой друг, я слышу, вещи опять снимают?
– Знаешь, ma chere, я вот что хотел тебе сказать… ma chere графинюшка… ко мне приходил офицер, просят, чтобы дать несколько подвод под раненых. Ведь это все дело наживное; а каково им оставаться, подумай!.. Право, у нас на дворе, сами мы их зазвали, офицеры тут есть. Знаешь, думаю, право, ma chere, вот, ma chere… пускай их свезут… куда же торопиться?.. – Граф робко сказал это, как он всегда говорил, когда дело шло о деньгах. Графиня же привыкла уж к этому тону, всегда предшествовавшему делу, разорявшему детей, как какая нибудь постройка галереи, оранжереи, устройство домашнего театра или музыки, – и привыкла, и долгом считала всегда противоборствовать тому, что выражалось этим робким тоном.
Она приняла свой покорно плачевный вид и сказала мужу:
– Послушай, граф, ты довел до того, что за дом ничего не дают, а теперь и все наше – детское состояние погубить хочешь. Ведь ты сам говоришь, что в доме на сто тысяч добра. Я, мой друг, не согласна и не согласна. Воля твоя! На раненых есть правительство. Они знают. Посмотри: вон напротив, у Лопухиных, еще третьего дня все дочиста вывезли. Вот как люди делают. Одни мы дураки. Пожалей хоть не меня, так детей.
Граф замахал руками и, ничего не сказав, вышел из комнаты.
– Папа! об чем вы это? – сказала ему Наташа, вслед за ним вошедшая в комнату матери.
– Ни о чем! Тебе что за дело! – сердито проговорил граф.
– Нет, я слышала, – сказала Наташа. – Отчего ж маменька не хочет?
– Тебе что за дело? – крикнул граф. Наташа отошла к окну и задумалась.
– Папенька, Берг к нам приехал, – сказала она, глядя в окно.


Берг, зять Ростовых, был уже полковник с Владимиром и Анной на шее и занимал все то же покойное и приятное место помощника начальника штаба, помощника первого отделения начальника штаба второго корпуса.
Он 1 сентября приехал из армии в Москву.
Ему в Москве нечего было делать; но он заметил, что все из армии просились в Москву и что то там делали. Он счел тоже нужным отпроситься для домашних и семейных дел.
Берг, в своих аккуратных дрожечках на паре сытых саврасеньких, точно таких, какие были у одного князя, подъехал к дому своего тестя. Он внимательно посмотрел во двор на подводы и, входя на крыльцо, вынул чистый носовой платок и завязал узел.
Из передней Берг плывущим, нетерпеливым шагом вбежал в гостиную и обнял графа, поцеловал ручки у Наташи и Сони и поспешно спросил о здоровье мамаши.
– Какое теперь здоровье? Ну, рассказывай же, – сказал граф, – что войска? Отступают или будет еще сраженье?
– Один предвечный бог, папаша, – сказал Берг, – может решить судьбы отечества. Армия горит духом геройства, и теперь вожди, так сказать, собрались на совещание. Что будет, неизвестно. Но я вам скажу вообще, папаша, такого геройского духа, истинно древнего мужества российских войск, которое они – оно, – поправился он, – показали или выказали в этой битве 26 числа, нет никаких слов достойных, чтоб их описать… Я вам скажу, папаша (он ударил себя в грудь так же, как ударял себя один рассказывавший при нем генерал, хотя несколько поздно, потому что ударить себя в грудь надо было при слове «российское войско»), – я вам скажу откровенно, что мы, начальники, не только не должны были подгонять солдат или что нибудь такое, но мы насилу могли удерживать эти, эти… да, мужественные и древние подвиги, – сказал он скороговоркой. – Генерал Барклай до Толли жертвовал жизнью своей везде впереди войска, я вам скажу. Наш же корпус был поставлен на скате горы. Можете себе представить! – И тут Берг рассказал все, что он запомнил, из разных слышанных за это время рассказов. Наташа, не спуская взгляда, который смущал Берга, как будто отыскивая на его лице решения какого то вопроса, смотрела на него.
– Такое геройство вообще, каковое выказали российские воины, нельзя представить и достойно восхвалить! – сказал Берг, оглядываясь на Наташу и как бы желая ее задобрить, улыбаясь ей в ответ на ее упорный взгляд… – «Россия не в Москве, она в сердцах се сынов!» Так, папаша? – сказал Берг.
В это время из диванной, с усталым и недовольным видом, вышла графиня. Берг поспешно вскочил, поцеловал ручку графини, осведомился о ее здоровье и, выражая свое сочувствие покачиваньем головы, остановился подле нее.
– Да, мамаша, я вам истинно скажу, тяжелые и грустные времена для всякого русского. Но зачем же так беспокоиться? Вы еще успеете уехать…
– Я не понимаю, что делают люди, – сказала графиня, обращаясь к мужу, – мне сейчас сказали, что еще ничего не готово. Ведь надо же кому нибудь распорядиться. Вот и пожалеешь о Митеньке. Это конца не будет?
Граф хотел что то сказать, но, видимо, воздержался. Он встал с своего стула и пошел к двери.
Берг в это время, как бы для того, чтобы высморкаться, достал платок и, глядя на узелок, задумался, грустно и значительно покачивая головой.
– А у меня к вам, папаша, большая просьба, – сказал он.
– Гм?.. – сказал граф, останавливаясь.
– Еду я сейчас мимо Юсупова дома, – смеясь, сказал Берг. – Управляющий мне знакомый, выбежал и просит, не купите ли что нибудь. Я зашел, знаете, из любопытства, и там одна шифоньерочка и туалет. Вы знаете, как Верушка этого желала и как мы спорили об этом. (Берг невольно перешел в тон радости о своей благоустроенности, когда он начал говорить про шифоньерку и туалет.) И такая прелесть! выдвигается и с аглицким секретом, знаете? А Верочке давно хотелось. Так мне хочется ей сюрприз сделать. Я видел у вас так много этих мужиков на дворе. Дайте мне одного, пожалуйста, я ему хорошенько заплачу и…
Граф сморщился и заперхал.
– У графини просите, а я не распоряжаюсь.
– Ежели затруднительно, пожалуйста, не надо, – сказал Берг. – Мне для Верушки только очень бы хотелось.
– Ах, убирайтесь вы все к черту, к черту, к черту и к черту!.. – закричал старый граф. – Голова кругом идет. – И он вышел из комнаты.
Графиня заплакала.
– Да, да, маменька, очень тяжелые времена! – сказал Берг.
Наташа вышла вместе с отцом и, как будто с трудом соображая что то, сначала пошла за ним, а потом побежала вниз.
На крыльце стоял Петя, занимавшийся вооружением людей, которые ехали из Москвы. На дворе все так же стояли заложенные подводы. Две из них были развязаны, и на одну из них влезал офицер, поддерживаемый денщиком.
– Ты знаешь за что? – спросил Петя Наташу (Наташа поняла, что Петя разумел: за что поссорились отец с матерью). Она не отвечала.
– За то, что папенька хотел отдать все подводы под ранепых, – сказал Петя. – Мне Васильич сказал. По моему…
– По моему, – вдруг закричала почти Наташа, обращая свое озлобленное лицо к Пете, – по моему, это такая гадость, такая мерзость, такая… я не знаю! Разве мы немцы какие нибудь?.. – Горло ее задрожало от судорожных рыданий, и она, боясь ослабеть и выпустить даром заряд своей злобы, повернулась и стремительно бросилась по лестнице. Берг сидел подле графини и родственно почтительно утешал ее. Граф с трубкой в руках ходил по комнате, когда Наташа, с изуродованным злобой лицом, как буря ворвалась в комнату и быстрыми шагами подошла к матери.