Дейвис, Майлс

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Майлс Дэвис»)
Перейти к: навигация, поиск
Майлс Дэвис
Miles Davis

Майлс Дэвис (1952)
Основная информация
Полное имя

Miles Dewey Davis III

Дата рождения

26 мая 1926(1926-05-26)

Место рождения

Олтон (Иллинойс), США

Дата смерти

28 сентября 1991(1991-09-28) (65 лет)

Место смерти

Санта-Моника, Калифорния, США

Страна

США США

Профессии

трубач, композитор

Инструменты

труба

Жанры

джаз, бибоп, кул-джаз, модальный джаз, джаз-фьюжн, эйсид-джаз.

Лейблы

Prestige, Columbia

[www.milesdavis.com/ www.milesdavis.com] (англ.)]

Майлс Дью́и Дэвис (Дэйвис; англ. Miles Dewey Davis III; 26 мая 1926, Олтон — 28 сентября 1991, Санта-Моника) — американский джазовый трубач и бэнд-лидер, оказавший значительнейшее влияние на развитие музыки XX века. Дэвис стоял у истоков множества стилей и направлений в джазе, таких как модальный джаз (modal jazz), кул-джаз (cool jazz) и фьюжн (fusion).

Около 50 лет работы Дэвиса определили звучание джаза для трёх поколений слушателей. Записи Дэвиса позволяют проследить развитие современного джаза от бибопа конца сороковых до современных экспериментальных направлений. В отличие от многих других джазменов, Дэвис никогда не был ограничен каким-то одним джазовым стилем. Отмечая широту интересов и многогранность его таланта, Дюк Эллингтон сравнивал Дэвиса с Пикассо.





Биография

Ранний период творчества

Начал играть на трубе в 13 лет. Намеревался стать академическим исполнителем, однако довольно быстро добился признания как джазмен, выступая с ансамблями Сонни Стита и Кларка Терри. В 1945, учась в Джульярдской музыкальной школе в Нью-Йорке, посещал джем-сейшнз на 52-й улице. В ноябре этого же года вошел в квинтет Чарли Паркера, записав «Now’s The Time» и «Billie’s Bounce». Не обладая виртуозной техникой, Майлс Дэвис постепенно вырабатывал собственное звучание — длинные ноты без вибрато, частое использование сурдины, короткие фразы и многозначительные паузы. По мнению критика Андре Одэра: «Дэвис придал музыке Паркера интимный характер». В конце 1945 года уехал в Сент-Луис, чтобы присоединиться к оркестру Бенни Картера, но работа в биг-бэнде ему не понравилась и поэтому он через несколько месяцев вернулся в Нью-Йорк и вновь играл с Паркером. В 1946 заменил Диззи Гиллеспи в оркестре Билли Экстайна, в то же время выступал с Сонни Ститом и Джином Аммонсом. В 1948 судьба опять свела его с Паркером, кроме того его партнерами стали Сонни Роллинз, Джон Льюис и Макс Роуч.

Период cool jazz

В 1948 собрал нонет, который вошел в историю джаза как CAPITOL BAND — первый ансамбль так называемого «прохладного джаза». Состав нонета был для того времени достаточно оригинален — труба, тромбон, валторна, туба, альт- и баритон-саксофон, фортепиано, контрабас, ударные. Термин «кул» впервые появился на пластинке Дэвиса The Birth Of The Cool (1949), на которой были записаны композиции и аранжировки Джерри Маллигэна, Джона Льюиса, Гила Эванса и Джона Каризи.

50-е, «третье течение»

Карьера Дэвиса была неровной, в 1950-е гг. он увлекся наркотиками и после записей 1950-51 гг. с составом METRONOME ALL STARS не появлялся на сцене 4 года. Только в 1955 он собрал ансамбль, в который вошли Джон Колтрейн, Рэд Гарлэнд (англ.), Пол Чемберс (англ.), Филли Джо Джонс (иногда присоединялись Кэннонбол Эддерли и Билл Эванс). Во второй половине 1950-х гг. Дэвис становится признанным лидером современного джаза и начинает экспериментировать в области формы и гармонии, заменяя традиционные аккордовые последовательности остинатными басовыми формулами (альбомы Milestones, 1958, Kind Of Blue,1959). В то же время он записывает (на трубе и флюгельгорне) с оркестром Гила Эванса сюиты, которые можно отнести к «третьему течению» — Miles Ahead (1957), Porgy and Bess (1958), Sketches of Spain (1959).

Акустический джаз, европейские гастроли

В 1960-е гг. Дэвис собрал новый квинтет, в который пригласил молодых виртуозов — Уэйна Шортера, Херби Хэнкока, Рона Картера, Тони Уильямса (англ.), триумфально гастролировал в Европе и выпустил альбомы, которые считаются вершиной развития акустического джаза — Davis In Europe (1963), Seven Steps To Heaven (1963), My Funny Valentine (1965), E.S.P.(1965), Miles Smiles (1967) и другие.

Период джаз-рока

Новый виток популярности начался в конце 1960-х гг., когда Дэвис обратил внимание на электроинструменты, на энергетику рок-музыки, отказался от использования тем, напоминающих джазовые стандарты, разработал новый тип аранжировки (продолжительные композиции цементировались короткими риффами) и пригласил в свою группу молодых исполнителей — Джо Завинула, Джона Маклафлина, Чика Кориа, Дэйва Холланда, Ленни Уайта (англ.), Билли Кобэма, Стива Гроссмана (англ.), Аирто Морейру. С ними он записал ряд джаз-роковых альбомов — Filles De Kilimanjaro (1968), In a Silent Way (англ.) (1969) и Bitches Brew (1970). В 1970-е гг. Дейвис утвердил на сцене новый тип джазового шоу, после чего стал частым гостем американских и европейских джаз- и рок-фестивалей. Однако здоровье Дэвиса ухудшалось. Смерть близких ему музыкантов, воспаление лёгких, автокатастрофа и повреждение коленного сустава, наркотики и неприятности с полицией — всё это привело к сильной депрессии, и после 1975 он не появлялся на сцене 6 лет.

Барабанщица Мэрилин Мазур (Marilyn Mazur) была единственной женщиной, участвовавшей в выступлениях Дэвиса за всю историю его карьеры. Помимо блестящего владения ударными инструментами, Мэрилин является талантливым композитором, певицей, бэнд-лидером и пианисткой. Ее профессиональные навыки и стремление к лучшему результату покорили Дэвиса, и он впервые принял в свой коллектив женщину-музыканта.

Фанк-рок джаз

О выздоровлении и возвращении возвестил альбом The Man With A Horn (1981). В оркестре вновь появились новые имена (он всегда умел открывать таланты) — Джон Скофилд, Кенни Гарретт, Майк Стерн (англ.), Эл Фостер, Маркус Миллер, Боб Берг (англ.) и другие. Новый стиль, который можно охарактеризовать как фанк-рок-джаз, был представлен альбомом Tutu (1986). Майк Зверин назвал его «звуковой дорожкой десятилетия». Дэвис продолжал гастролировать вплоть до своей кончины в 1991. Самые популярные темы Дэвиса — Tutu, All Blues, Tune Up, Bitches brew, Seven Steps To Heaven, Solar, Milestones, So What.

В 2002 году одна из работ Майлса Дэвиса, альбом In a Silent Way была включена в рейтинг The 25 Most Influential Ambient Albums Of All Time (25 главных эмбиент альбомов всех времён).

С 1981 по 1988 год был женат на американской актрисе Сисели Тайсон.

Boplicity
с альбома Майлса Дэвиса «Birth of the Cool» (1949—50)
Помощь по воспроизведению

Вклад в развитие музыки

Среди его главных достижений:

  • создание оригинального стиля игры на трубе, который впервые проявился в записях, сделанных Дэвисом с Чарли Паркером в середине 1940-х годов и который оказал влияние на огромное количество трубачей, играющих в стиле бибоп и кул (прохладный джаз);
  • Майлс Дэвис стоял у истоков таких направлений в джазе, как фьюжн и джаз-рок;
  • Запись основополагающих альбомов для т. н. прохладного джаза — «Birth of the Cool» (1949), модального джаза — «Kind of Blue» (1959), стиля джаз-фьюжн — «In a Silent Way» и «Bitches Brew» (оба записаны в 1969 году).
  • «In a Silent Way» также указывается в списке альбомов, оказавших наибольшее влияние на развитие эмбиента.
  • В 1970 году выдающему трубачу удалось выполнить одну из задач, которую всегда ставят перед собой музыканты, а именно привлечь новую аудиторию к знакомству с новым стилем. Дэвис соединил элементы рока и джаза, сохранив при этом в основе импровизацию. Так родился альбом Bitches Brew, заслужив «Грэмми» за джазовое исполнение большим ансамблем.

Избранная дискография

Ранние студийные записи, 1945—1956

  • Bopping the Blues (1946)
  • Cool Boppin' (1948)
  • Birth of the Cool (1949 и 1950)
  • Conception (1951)
  • Blue Period (1951)
  • Dig (1951)
  • Miles Davis with Horns (1951 и 1953)
  • Miles Davis Volume 1 (Blue Note Records, 1952 и 1954)
  • Miles Davis Volume 2 (Blue Note Records, 1953)
  • Blue Haze (1953 and 1954)
  • Walkin' (1954)
  • Bags' Groove (1954)
  • Miles Davis and the Modern Jazz Giants (1954, с одной записью 1956)
  • Musings of Miles (1955)
  • Blue Moods (1955)
  • Quintet / Sextet (1955, Miles Davis и Milt Jackson)
  • Miles: The New Miles Davis Quintet (1955)
  • Relaxin' with the Miles Davis Quintet (1956)
  • Steamin' with the Miles Davis Quintet (1956)
  • Workin' with the Miles Davis Quintet (1956)
  • Cookin' with the Miles Davis Quintet (1956)

Студийные записи в Columbia, 1955—1975

  • Round About Midnight (1955—1956)
  • Miles Ahead (1957)
  • Ascenseur pour l'Échafaud (Fontana, 1957 — саундтрек)
  • Milestones (1958)
  • Somethin' Else (Blue Note Records, 1958 — Cannonball Adderley quintet)
  • Porgy and Bess (1958)
  • Kind of Blue (1959)
  • Sketches of Spain (1960)
  • Someday My Prince Will Come (1961)
  • Quiet Nights (1962—1963)
  • Seven Steps to Heaven (1963)
  • E.S.P. (1965)
  • Miles Smiles (1966)
  • Sorcerer (1967)
  • Nefertiti (1967)
  • Miles in the Sky (1968)
  • Filles de Kilimanjaro (1968)
  • In a Silent Way (1969)
  • Bitches Brew (1969)
  • A Tribute to Jack Johnson (1970)
  • Live-Evil (1970) — студийный и концертный
  • On the Corner (1972)
  • Big Fun (1969—1972)
  • Get Up with It (1970—1974)

Студийные записи 1981—1991

  • The Man With The Horn (1980/1981)
  • Star People (1982/1983)
  • Decoy (1983)
  • You’re Under Arrest (1984/1985)
  • Aura (1985)
  • Tutu (1986)
  • Music from Siesta (1987 — саундтрек)
  • Back on the Block (1989)
  • Amandla (1989)
  • Dingo (1991 — саундтрек)
  • Doo-Bop (1992)

Концертные записи

  • Birdland 1951 (1951)
  • Miles & Coltrane (1955)
  • Amsterdam Concert (1957)
  • Live in Den Haag (1960)
  • Olympia, 20th March 1960 (1960)
  • Manchester Concert (1960)
  • Olympia, 11th October 1960 (1960)
  • In Person: At The Blackhawk, San Francisco (1961)
  • At Carnegie Hall (1961)
  • Miles & Monk at Newport (1963 — концерт 1958)
  • In Europe (1963)
  • My Funny Valentine (1964)
  • Four & More (1964)
  • Miles In Tokyo (1964)
  • Miles In Berlin (1964)
  • The Complete Live at the Plugged Nickel (1965)
  • 1969 Miles — Festiva De Juan Pins (1969)
  • Live at the Fillmore East, March 7, 1970: It’s About That Time (1970)
  • Black Beauty: Miles Davis at Fillmore West (1970)
  • Miles Davis at Fillmore: Live at the Fillmore East (1970)
  • Message to Love: The Isle of Wight Festival 1970 (1970)
  • The Cellar Door Sessions (1970)
  • Live-Evil (1970)
  • In Concert: Live at Philharmonic Hall (1972)
  • Jazz at the Plaza (1973)
  • Dark Magus (1974)
  • Agharta (1975)
  • Pangaea (1975)
  • Miles! Miles! Miles! (1981)
  • We Want Miles (1982)
  • The Complete Miles Davis at Montreux (1973—1991)
  • Miles & Quincy Live At Montreux (1991)
  • Live Around The World (1988—1991)
  • Miles Davis & Thelonious Monk: Live at Newport 1958 & 1963 (1994)

Сборники

  • Facets (1973)
  • Water Babies (1977)
  • Circle in the Round (1979)
  • Directions (1980)
  • The Columbia Years (1990)
  • The Essential Miles Davis (2001)
  • Cool & Collected (2006)

Напишите отзыв о статье "Дейвис, Майлс"

Ссылки

  • [www.milesdavis.com/ Официальный сайт Майлса Дэвиса]
  • [www.ritter-sax.ru/miles-davis Майлз Дэвис (рус)]
  • [jazzpeople.ru/jazz-in-faces/interesnye-fakty-o-miles-davise/ 8 малоизвестных фактов о Майлсе Дэвисе]
  • [jazzpeople.ru/jazz-in-faces/knyaz-tmy-dve-storony-slavy-maylsa/ Майлс Дэвис: две стороны славы «Князя Тьмы»] // Биография
  • [jazz-jazz.ru/?category=about_artists&altname=miles_davis Музыка Майлса Дэвиса]
  • [www.agharta.net/Milesmain.html Статьи, переведенные на русский С. Р. Кухлевским]
  • [trumpetclub.ru/News-view-2.html Майлс Дэвис — чёрный принц джаза] // trumpetclub.ru
  • [www.svoboda.org/audio/27733989.html Легенда, которой 90 лет] в «Время джаза» на Радио «Свобода» (28 мая 2016)

Отрывок, характеризующий Дейвис, Майлс



Над мостом уже пролетели два неприятельские ядра, и на мосту была давка. В средине моста, слезши с лошади, прижатый своим толстым телом к перилам, стоял князь Несвицкий.
Он, смеючись, оглядывался назад на своего казака, который с двумя лошадьми в поводу стоял несколько шагов позади его.
Только что князь Несвицкий хотел двинуться вперед, как опять солдаты и повозки напирали на него и опять прижимали его к перилам, и ему ничего не оставалось, как улыбаться.
– Экой ты, братец, мой! – говорил казак фурштатскому солдату с повозкой, напиравшему на толпившуюся v самых колес и лошадей пехоту, – экой ты! Нет, чтобы подождать: видишь, генералу проехать.
Но фурштат, не обращая внимания на наименование генерала, кричал на солдат, запружавших ему дорогу: – Эй! землячки! держись влево, постой! – Но землячки, теснясь плечо с плечом, цепляясь штыками и не прерываясь, двигались по мосту одною сплошною массой. Поглядев за перила вниз, князь Несвицкий видел быстрые, шумные, невысокие волны Энса, которые, сливаясь, рябея и загибаясь около свай моста, перегоняли одна другую. Поглядев на мост, он видел столь же однообразные живые волны солдат, кутасы, кивера с чехлами, ранцы, штыки, длинные ружья и из под киверов лица с широкими скулами, ввалившимися щеками и беззаботно усталыми выражениями и движущиеся ноги по натасканной на доски моста липкой грязи. Иногда между однообразными волнами солдат, как взбрызг белой пены в волнах Энса, протискивался между солдатами офицер в плаще, с своею отличною от солдат физиономией; иногда, как щепка, вьющаяся по реке, уносился по мосту волнами пехоты пеший гусар, денщик или житель; иногда, как бревно, плывущее по реке, окруженная со всех сторон, проплывала по мосту ротная или офицерская, наложенная доверху и прикрытая кожами, повозка.
– Вишь, их, как плотину, прорвало, – безнадежно останавливаясь, говорил казак. – Много ль вас еще там?
– Мелион без одного! – подмигивая говорил близко проходивший в прорванной шинели веселый солдат и скрывался; за ним проходил другой, старый солдат.
– Как он (он – неприятель) таперича по мосту примется зажаривать, – говорил мрачно старый солдат, обращаясь к товарищу, – забудешь чесаться.
И солдат проходил. За ним другой солдат ехал на повозке.
– Куда, чорт, подвертки запихал? – говорил денщик, бегом следуя за повозкой и шаря в задке.
И этот проходил с повозкой. За этим шли веселые и, видимо, выпившие солдаты.
– Как он его, милый человек, полыхнет прикладом то в самые зубы… – радостно говорил один солдат в высоко подоткнутой шинели, широко размахивая рукой.
– То то оно, сладкая ветчина то. – отвечал другой с хохотом.
И они прошли, так что Несвицкий не узнал, кого ударили в зубы и к чему относилась ветчина.
– Эк торопятся, что он холодную пустил, так и думаешь, всех перебьют. – говорил унтер офицер сердито и укоризненно.
– Как оно пролетит мимо меня, дяденька, ядро то, – говорил, едва удерживаясь от смеха, с огромным ртом молодой солдат, – я так и обмер. Право, ей Богу, так испужался, беда! – говорил этот солдат, как будто хвастаясь тем, что он испугался. И этот проходил. За ним следовала повозка, непохожая на все проезжавшие до сих пор. Это был немецкий форшпан на паре, нагруженный, казалось, целым домом; за форшпаном, который вез немец, привязана была красивая, пестрая, с огромным вымем, корова. На перинах сидела женщина с грудным ребенком, старуха и молодая, багроворумяная, здоровая девушка немка. Видно, по особому разрешению были пропущены эти выселявшиеся жители. Глаза всех солдат обратились на женщин, и, пока проезжала повозка, двигаясь шаг за шагом, и, все замечания солдат относились только к двум женщинам. На всех лицах была почти одна и та же улыбка непристойных мыслей об этой женщине.
– Ишь, колбаса то, тоже убирается!
– Продай матушку, – ударяя на последнем слоге, говорил другой солдат, обращаясь к немцу, который, опустив глаза, сердито и испуганно шел широким шагом.
– Эк убралась как! То то черти!
– Вот бы тебе к ним стоять, Федотов.
– Видали, брат!
– Куда вы? – спрашивал пехотный офицер, евший яблоко, тоже полуулыбаясь и глядя на красивую девушку.
Немец, закрыв глаза, показывал, что не понимает.
– Хочешь, возьми себе, – говорил офицер, подавая девушке яблоко. Девушка улыбнулась и взяла. Несвицкий, как и все, бывшие на мосту, не спускал глаз с женщин, пока они не проехали. Когда они проехали, опять шли такие же солдаты, с такими же разговорами, и, наконец, все остановились. Как это часто бывает, на выезде моста замялись лошади в ротной повозке, и вся толпа должна была ждать.
– И что становятся? Порядку то нет! – говорили солдаты. – Куда прешь? Чорт! Нет того, чтобы подождать. Хуже того будет, как он мост подожжет. Вишь, и офицера то приперли, – говорили с разных сторон остановившиеся толпы, оглядывая друг друга, и всё жались вперед к выходу.
Оглянувшись под мост на воды Энса, Несвицкий вдруг услышал еще новый для него звук, быстро приближающегося… чего то большого и чего то шлепнувшегося в воду.
– Ишь ты, куда фатает! – строго сказал близко стоявший солдат, оглядываясь на звук.
– Подбадривает, чтобы скорей проходили, – сказал другой неспокойно.
Толпа опять тронулась. Несвицкий понял, что это было ядро.
– Эй, казак, подавай лошадь! – сказал он. – Ну, вы! сторонись! посторонись! дорогу!
Он с большим усилием добрался до лошади. Не переставая кричать, он тронулся вперед. Солдаты пожались, чтобы дать ему дорогу, но снова опять нажали на него так, что отдавили ему ногу, и ближайшие не были виноваты, потому что их давили еще сильнее.
– Несвицкий! Несвицкий! Ты, г'ожа! – послышался в это время сзади хриплый голос.
Несвицкий оглянулся и увидал в пятнадцати шагах отделенного от него живою массой двигающейся пехоты красного, черного, лохматого, в фуражке на затылке и в молодецки накинутом на плече ментике Ваську Денисова.
– Вели ты им, чег'тям, дьяволам, дать дог'огу, – кричал. Денисов, видимо находясь в припадке горячности, блестя и поводя своими черными, как уголь, глазами в воспаленных белках и махая невынутою из ножен саблей, которую он держал такою же красною, как и лицо, голою маленькою рукой.
– Э! Вася! – отвечал радостно Несвицкий. – Да ты что?
– Эскадг'ону пг'ойти нельзя, – кричал Васька Денисов, злобно открывая белые зубы, шпоря своего красивого вороного, кровного Бедуина, который, мигая ушами от штыков, на которые он натыкался, фыркая, брызгая вокруг себя пеной с мундштука, звеня, бил копытами по доскам моста и, казалось, готов был перепрыгнуть через перила моста, ежели бы ему позволил седок. – Что это? как баг'аны! точь в точь баг'аны! Пг'очь… дай дог'огу!… Стой там! ты повозка, чог'т! Саблей изг'ублю! – кричал он, действительно вынимая наголо саблю и начиная махать ею.
Солдаты с испуганными лицами нажались друг на друга, и Денисов присоединился к Несвицкому.
– Что же ты не пьян нынче? – сказал Несвицкий Денисову, когда он подъехал к нему.
– И напиться то вг'емени не дадут! – отвечал Васька Денисов. – Целый день то туда, то сюда таскают полк. Дг'аться – так дг'аться. А то чог'т знает что такое!
– Каким ты щеголем нынче! – оглядывая его новый ментик и вальтрап, сказал Несвицкий.
Денисов улыбнулся, достал из ташки платок, распространявший запах духов, и сунул в нос Несвицкому.
– Нельзя, в дело иду! выбг'ился, зубы вычистил и надушился.
Осанистая фигура Несвицкого, сопровождаемая казаком, и решительность Денисова, махавшего саблей и отчаянно кричавшего, подействовали так, что они протискались на ту сторону моста и остановили пехоту. Несвицкий нашел у выезда полковника, которому ему надо было передать приказание, и, исполнив свое поручение, поехал назад.
Расчистив дорогу, Денисов остановился у входа на мост. Небрежно сдерживая рвавшегося к своим и бившего ногой жеребца, он смотрел на двигавшийся ему навстречу эскадрон.
По доскам моста раздались прозрачные звуки копыт, как будто скакало несколько лошадей, и эскадрон, с офицерами впереди по четыре человека в ряд, растянулся по мосту и стал выходить на ту сторону.
Остановленные пехотные солдаты, толпясь в растоптанной у моста грязи, с тем особенным недоброжелательным чувством отчужденности и насмешки, с каким встречаются обыкновенно различные роды войск, смотрели на чистых, щеголеватых гусар, стройно проходивших мимо их.
– Нарядные ребята! Только бы на Подновинское!
– Что от них проку! Только напоказ и водят! – говорил другой.
– Пехота, не пыли! – шутил гусар, под которым лошадь, заиграв, брызнула грязью в пехотинца.
– Прогонял бы тебя с ранцем перехода два, шнурки то бы повытерлись, – обтирая рукавом грязь с лица, говорил пехотинец; – а то не человек, а птица сидит!
– То то бы тебя, Зикин, на коня посадить, ловок бы ты был, – шутил ефрейтор над худым, скрюченным от тяжести ранца солдатиком.
– Дубинку промеж ног возьми, вот тебе и конь буде, – отозвался гусар.


Остальная пехота поспешно проходила по мосту, спираясь воронкой у входа. Наконец повозки все прошли, давка стала меньше, и последний батальон вступил на мост. Одни гусары эскадрона Денисова оставались по ту сторону моста против неприятеля. Неприятель, вдалеке видный с противоположной горы, снизу, от моста, не был еще виден, так как из лощины, по которой текла река, горизонт оканчивался противоположным возвышением не дальше полуверсты. Впереди была пустыня, по которой кое где шевелились кучки наших разъездных казаков. Вдруг на противоположном возвышении дороги показались войска в синих капотах и артиллерия. Это были французы. Разъезд казаков рысью отошел под гору. Все офицеры и люди эскадрона Денисова, хотя и старались говорить о постороннем и смотреть по сторонам, не переставали думать только о том, что было там, на горе, и беспрестанно всё вглядывались в выходившие на горизонт пятна, которые они признавали за неприятельские войска. Погода после полудня опять прояснилась, солнце ярко спускалось над Дунаем и окружающими его темными горами. Было тихо, и с той горы изредка долетали звуки рожков и криков неприятеля. Между эскадроном и неприятелями уже никого не было, кроме мелких разъездов. Пустое пространство, саженей в триста, отделяло их от него. Неприятель перестал стрелять, и тем яснее чувствовалась та строгая, грозная, неприступная и неуловимая черта, которая разделяет два неприятельские войска.
«Один шаг за эту черту, напоминающую черту, отделяющую живых от мертвых, и – неизвестность страдания и смерть. И что там? кто там? там, за этим полем, и деревом, и крышей, освещенной солнцем? Никто не знает, и хочется знать; и страшно перейти эту черту, и хочется перейти ее; и знаешь, что рано или поздно придется перейти ее и узнать, что там, по той стороне черты, как и неизбежно узнать, что там, по ту сторону смерти. А сам силен, здоров, весел и раздражен и окружен такими здоровыми и раздраженно оживленными людьми». Так ежели и не думает, то чувствует всякий человек, находящийся в виду неприятеля, и чувство это придает особенный блеск и радостную резкость впечатлений всему происходящему в эти минуты.
На бугре у неприятеля показался дымок выстрела, и ядро, свистя, пролетело над головами гусарского эскадрона. Офицеры, стоявшие вместе, разъехались по местам. Гусары старательно стали выравнивать лошадей. В эскадроне всё замолкло. Все поглядывали вперед на неприятеля и на эскадронного командира, ожидая команды. Пролетело другое, третье ядро. Очевидно, что стреляли по гусарам; но ядро, равномерно быстро свистя, пролетало над головами гусар и ударялось где то сзади. Гусары не оглядывались, но при каждом звуке пролетающего ядра, будто по команде, весь эскадрон с своими однообразно разнообразными лицами, сдерживая дыханье, пока летело ядро, приподнимался на стременах и снова опускался. Солдаты, не поворачивая головы, косились друг на друга, с любопытством высматривая впечатление товарища. На каждом лице, от Денисова до горниста, показалась около губ и подбородка одна общая черта борьбы, раздраженности и волнения. Вахмистр хмурился, оглядывая солдат, как будто угрожая наказанием. Юнкер Миронов нагибался при каждом пролете ядра. Ростов, стоя на левом фланге на своем тронутом ногами, но видном Грачике, имел счастливый вид ученика, вызванного перед большою публикой к экзамену, в котором он уверен, что отличится. Он ясно и светло оглядывался на всех, как бы прося обратить внимание на то, как он спокойно стоит под ядрами. Но и в его лице та же черта чего то нового и строгого, против его воли, показывалась около рта.