Майоров, Николай Петрович (поэт)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Николай Петрович Майоров

Фотография поэта в 1940-м году
Место рождения:

деревня Дуровка (Сызранский уезд, Симбирская губерния)

Место смерти:

деревня Баранцево Смоленской области

Род деятельности:

поэт

Никола́й Петро́вич Майо́ров (20 мая 1919 — 8 февраля 1942) — русский поэт.





Биография

Родился в деревне Дуровка Сызранского уезда Симбирской губернии в семье рабочих. С десяти лет жил в городе Иваново. Учился в школе № 33, ныне — школа № 26.[1] В 1937 году поступил на исторический факультет Московского государственного университета. С 1939 года одновременно учился в Литературном институте им. М. Горького, занимался в поэтическом семинаре Павла Григорьевича Антокольского.

В октябре 1941 года ушёл добровольцем на фронт. Был политруком пулемётной роты 1106-го стрелкового полка 331-й дивизии. Погиб на фронте у деревни Баранцево Смоленской области. Похоронен в братской могиле в селе Карманово Гагаринского района Смоленской области[2].

Творчество

Несколько стихотворений опубликовано за время его учёбы в газете «Московский универси­тет». Две поэмы, написанные им в 1939 и 1940, не сохранились. Большинство рукопи­сей, очевидно, утеряно вместе с чемода­ном, отданным на сохранение в начале вой­ны. Сохранившиеся стихотворные произведения были опубликованы посмертно.

В 2013 году были обнаружены три тетради с неизвестными школьными стихами Николая Майорова (РГАЛИ, ф. 1346, оп. 4, ед. хр. 101). Их в 1960 году передала сестра Михаила Кульчицкого — товарища Майорова по семинару П. Антокольского в Литинституте[3]. В РГАЛИ (ф. 632, оп. 1, ед. хр. 4055-4056) также хранится личное дело студента Литературного института, к которому приложены стихи Н. Майорова (некоторые из них не публиковались в сборниках 1962 и 1972 гг).
«Его стихи отличаются большой страстностью и утверждением активности в жизни. Данное Майоровым описание Н. Гоголя, сжигающего руко­пись, позволяет предполагать, что он и сам порой критически относился к собственным стихам. Сожаление о том, чего не удалось пережить, и мотив ранней солдатской смерти говорят о предчувствии конечно же собственной судь­бы. Лирика Майорова предметна, его язык большей частью жёсткий, немногословный, но, судя даже по немногим уцелевшим стихам, бога­тый.»[4]

Издания

  • Мы: Книга стихов. Москва: 1962.
  • Мы. Вступительная статья Н. Банникова. Москва: 1972.
  • «Мы были высоки, русоволосы…» Верхне-волжское, Ярославль, 1969
  • «Мы» (Эл. версия) — www.litmir.net/bd/?b=191487
  • «Мы были высоки, русоволосы…» (Эл. версия) — www.litmir.net/bd/?b=191406
  • Избранное: стихотворения / Н. П. Майоров; сост., вступ. ст., примеч. Н. А. Голубева. — Иваново: Издатель Епишева О. В., 2015. — 192 с. ISBN 978-5-904004-54-5 yepisheva.ru/index.php?option=com_content&view=article&id=253

Напишите отзыв о статье "Майоров, Николай Петрович (поэт)"

Литература

  • Голубев Николай [archive.is/Ag6J5 «Мы любили жизнь, но вас мы любили больше». Найдена могила поэта Николая Майорова. О жизни, любви и творчестве ивановца погибшего на фронте]// Ивановская областная газета «Рабочий край». 2 октября 2010. С. 3-4.
  • Голубев Николай. [my-ivanovo.ru/ivanovo-news/%D0%B2-%D1%87%D0%B5%D0%BC-%D1%81%D1%83%D1%89%D0%BD%D0%BE%D1%81%D1%82%D1%8C-%D0%B6%D0%B8%D0%B7%D0%BD%D0%B8-8-%D1%84%D0%B5%D0%B2%D1%80%D0%B0%D0%BB%D1%8F-1942-%D0%B3%D0%BE%D0%B4%D0%B0-%D0%BF%D0%BE/ «В чем сущность жизни?..» 8 февраля 1942 года погиб Николай Майоров]// Ивановская областная газета «Рабочий край». 9 февраля 2011. С.2.
  • Голубев Николай. [lgz.ru/article/-20-6463-21-05-2014/kak-zhil-kogo-lyubil-komu-ruki-ne-podal-/ «Как жил, кого любил, кому руки не подал…»] // Литературная газета. 2014. № 20 (6463). С.6.
  • Логвинова Людмила. «Мы даже смерти выше…» (Жизнь и творчество Н.Майорова), «ЛоТоС», — www.litmir.net/bd/?b=191719
  • Русские писатели, XX век. Биобиблиографивческий словарь: В 2 ч. Ч. 2: М—Я. Москва: Просвещение, 1998. ISBN 5-09-006995-6(2), ISBN 5-09-006994-8 (общ.). С. 3—4.
  • Сердюк Виталий. Выше смерти. Страницы жизни Николая Майорова// Сердюк В. Е. Судьба писателя. Иваново: Референт, 2011. С. 48-101.
  • Терентьев В. [ivgazeta.ru/?module=articles&action=view&id=32338 Тайна поэта с «божьей искрой]»// Ивановская газета. 16,17,18 января 2013.

Память

Именем Майорова названа одна из улиц города Иванова.[5] В Литературном сквере в Иванове установлен бюст.

Примечания

  1. [www.lj.ivanovo.ru/users/melnikov/99723.html Николай Майоров]
  2. См. Голубев Н. [archive.is/Ag6J5 «Мы любили жизнь, но вас мы любили больше». Найдена могила поэта Николая Майорова. О жизни, любви и творчестве ивановца погибшего на фронте]// Ивановская областная газета «Рабочий край». 2 октября 2010. С. 3-4.
  3. Голубев Николай. [lgz.ru/article/-20-6463-21-05-2014/kak-zhil-kogo-lyubil-komu-ruki-ne-podal-/ «Как жил, кого любил, кому руки не подал…»] // Литературная газета. 2014. № 20 (6463). С.6.
  4. Казак В. Лексикон русской литературы XX века = Lexikon der russischen Literatur ab 1917 / [пер. с нем.]. — М. : РИК «Культура», 1996. — XVIII, 491, [1] с. — 5000 экз. — ISBN 5-8334-0019-8.. — С. 244.</span>
  5. [www.irbn.ru/Street.asp?id=1480&o=1 Поэта Майорова ул., Иваново]
  6. </ol>

Ссылки

  • [www.poesis.ru/poeti-poezia/maiorov/frm_vers.htm Стихи]
  • [www.obd-memorial.ru/html/info.htm?id=50690886 Донесение о гибели поэта]

Отрывок, характеризующий Майоров, Николай Петрович (поэт)

Пришедший Дрон подтвердил слова Дуняши: мужики пришли по приказанию княжны.
– Да я никогда не звала их, – сказала княжна. – Ты, верно, не так передал им. Я только сказала, чтобы ты им отдал хлеб.
Дрон, не отвечая, вздохнул.
– Если прикажете, они уйдут, – сказал он.
– Нет, нет, я пойду к ним, – сказала княжна Марья
Несмотря на отговариванье Дуняши и няни, княжна Марья вышла на крыльцо. Дрон, Дуняша, няня и Михаил Иваныч шли за нею. «Они, вероятно, думают, что я предлагаю им хлеб с тем, чтобы они остались на своих местах, и сама уеду, бросив их на произвол французов, – думала княжна Марья. – Я им буду обещать месячину в подмосковной, квартиры; я уверена, что Andre еще больше бы сделав на моем месте», – думала она, подходя в сумерках к толпе, стоявшей на выгоне у амбара.
Толпа, скучиваясь, зашевелилась, и быстро снялись шляпы. Княжна Марья, опустив глаза и путаясь ногами в платье, близко подошла к ним. Столько разнообразных старых и молодых глаз было устремлено на нее и столько было разных лиц, что княжна Марья не видала ни одного лица и, чувствуя необходимость говорить вдруг со всеми, не знала, как быть. Но опять сознание того, что она – представительница отца и брата, придало ей силы, и она смело начала свою речь.
– Я очень рада, что вы пришли, – начала княжна Марья, не поднимая глаз и чувствуя, как быстро и сильно билось ее сердце. – Мне Дронушка сказал, что вас разорила война. Это наше общее горе, и я ничего не пожалею, чтобы помочь вам. Я сама еду, потому что уже опасно здесь и неприятель близко… потому что… Я вам отдаю все, мои друзья, и прошу вас взять все, весь хлеб наш, чтобы у вас не было нужды. А ежели вам сказали, что я отдаю вам хлеб с тем, чтобы вы остались здесь, то это неправда. Я, напротив, прошу вас уезжать со всем вашим имуществом в нашу подмосковную, и там я беру на себя и обещаю вам, что вы не будете нуждаться. Вам дадут и домы и хлеба. – Княжна остановилась. В толпе только слышались вздохи.
– Я не от себя делаю это, – продолжала княжна, – я это делаю именем покойного отца, который был вам хорошим барином, и за брата, и его сына.
Она опять остановилась. Никто не прерывал ее молчания.
– Горе наше общее, и будем делить всё пополам. Все, что мое, то ваше, – сказала она, оглядывая лица, стоявшие перед нею.
Все глаза смотрели на нее с одинаковым выражением, значения которого она не могла понять. Было ли это любопытство, преданность, благодарность, или испуг и недоверие, но выражение на всех лицах было одинаковое.
– Много довольны вашей милостью, только нам брать господский хлеб не приходится, – сказал голос сзади.
– Да отчего же? – сказала княжна.
Никто не ответил, и княжна Марья, оглядываясь по толпе, замечала, что теперь все глаза, с которыми она встречалась, тотчас же опускались.
– Отчего же вы не хотите? – спросила она опять.
Никто не отвечал.
Княжне Марье становилось тяжело от этого молчанья; она старалась уловить чей нибудь взгляд.
– Отчего вы не говорите? – обратилась княжна к старому старику, который, облокотившись на палку, стоял перед ней. – Скажи, ежели ты думаешь, что еще что нибудь нужно. Я все сделаю, – сказала она, уловив его взгляд. Но он, как бы рассердившись за это, опустил совсем голову и проговорил:
– Чего соглашаться то, не нужно нам хлеба.
– Что ж, нам все бросить то? Не согласны. Не согласны… Нет нашего согласия. Мы тебя жалеем, а нашего согласия нет. Поезжай сама, одна… – раздалось в толпе с разных сторон. И опять на всех лицах этой толпы показалось одно и то же выражение, и теперь это было уже наверное не выражение любопытства и благодарности, а выражение озлобленной решительности.
– Да вы не поняли, верно, – с грустной улыбкой сказала княжна Марья. – Отчего вы не хотите ехать? Я обещаю поселить вас, кормить. А здесь неприятель разорит вас…
Но голос ее заглушали голоса толпы.
– Нет нашего согласия, пускай разоряет! Не берем твоего хлеба, нет согласия нашего!
Княжна Марья старалась уловить опять чей нибудь взгляд из толпы, но ни один взгляд не был устремлен на нее; глаза, очевидно, избегали ее. Ей стало странно и неловко.
– Вишь, научила ловко, за ней в крепость иди! Дома разори да в кабалу и ступай. Как же! Я хлеб, мол, отдам! – слышались голоса в толпе.
Княжна Марья, опустив голову, вышла из круга и пошла в дом. Повторив Дрону приказание о том, чтобы завтра были лошади для отъезда, она ушла в свою комнату и осталась одна с своими мыслями.


Долго эту ночь княжна Марья сидела у открытого окна в своей комнате, прислушиваясь к звукам говора мужиков, доносившегося с деревни, но она не думала о них. Она чувствовала, что, сколько бы она ни думала о них, она не могла бы понять их. Она думала все об одном – о своем горе, которое теперь, после перерыва, произведенного заботами о настоящем, уже сделалось для нее прошедшим. Она теперь уже могла вспоминать, могла плакать и могла молиться. С заходом солнца ветер затих. Ночь была тихая и свежая. В двенадцатом часу голоса стали затихать, пропел петух, из за лип стала выходить полная луна, поднялся свежий, белый туман роса, и над деревней и над домом воцарилась тишина.