Макарий Александрийский

Макарий Александрийский
Иконописное изображение Макария Александрийского (слева) и Макария Египетского, автор — Солнцев, Фёдор Григорьевич
Рождение	~ 295 Александрия
Смерть	~ 395 Вади-Натрун
Почитается	в Православной, Католической, Коптской церквях
В лике	преподобных
День памяти	9 января — в Православной церкви, 8 декабря — в Католической церкви, 1 мая — в Коптской церкви

Мака́рий Александри́йский (греч. Μακάριος Αλεξανδρέας) или Мака́рий Городско́й (греч. Μακάριος Πολετικός; ~ 295 — ~ 395) — христианский святой аскет, писатель, монах и священник. Прославлен в лике преподобных, почитается в Православной, Католической и Коптской церквях.

Макарий родился в Александрии и был язычником, он занимался торговлей. Крестился Макарий в 40 лет и удалился в пустыню; после чего прожил более 60 лет. Палладий Еленопольский, видевший и знавший лично Макария, оставил его описание в старости в своей книге «Лавсаик» — Макарий был согбен и сухощав, волосы у Макария росли только на губе, да еще на конце подбородка было их немного — от чрезмерных трудов подвижнических у Макария борода не росла. После нескольких лет подвижнической жизни Макарий был рукоположен в священики и поставлен настоятелем монастыря, называемого «Келлии», в египетской пустыне между Нитрийской горой и скитом. В этом монастыре монахи-отшельники подвизались в безмолвии, каждый в своей келлии отдельно. В качестве наставника и начальника христианского александрийского училища Макарий был представителем строго-церковного направления в Александрийском богословии и противником рационализма. Существует известие о том, что Макарий с успехом опровергал возражения против христианства Порфирия и других языческих философов. В монастыре Макарий известен своими иноческими подвигами: он не вкушал ни хлеба, ни варёной пищи, кроме жесткого проса или каких-нибудь семян, размоченных в воде; отдавал своё тело укусам множества больших комаров, и т. п. Макарий Александрийский был ближайшим другом и сподвижником Макария Египетского.

Известны сочинения, подписанные именем Макария Александрийского: «Монашеские правила» (в числе 30), «Слово об исходе души из тела и о посмертном состоянии человека», «Письмо к инокам». Все они изданы в 34 томе «Греческой патрологии». В русском переводе издано «Слово об исходе души из тела и о посмертном состоянии человека» («Христианское чтение», 1831 год). В славянских рукописях с именем Макария встречается много «слов», из которых некоторые, возможно, и принадлежат ему. «Слово о исходе души» Макария входит в состав Следованной Псалтири.

Ссылки

• Макарий Александрийский // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• [www.saint.gr/1141/saint.aspx Όρθόδοξος συναξαριστής. Όσιοι Μακάριος ο Αιγύπτιος και Μακάριος ο Αλεξανδρεύς]
• Палладий Еленопольский. [azbyka.ru/otechnik/Palladij_Elenopolskij/lavsaik/1_22 Лавсаик, или повествование о жизни святых и блаженных отцов. О Макарии Александрийском]
• Παλλάδιος τῆς Ἑλενοπόλεως. [users.uoa.gr/~nektar/orthodoxy/gerontikon/palladios_laysaikh_istoria.htm#Περὶ_Μακαρίου_τοῦ_Ἀλεξανδρέως Λαυσαική Ιστορία (Γεροντικόν). Περὶ Μακαρίου τοῦ Ἀλεξανδρέως]
• [days.pravoslavie.ru/Life/life6703.htm Макарий Александрийский]
• [books.google.ru/books?id=GxURAAAAYAAJ&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false PG 34]
• [azbyka.ru/otechnik/Makarij_Aleksandrijskij/ «Ангельское Откровение преподобному Макарию Александрийскому». «Два начертания правил св. Макария Александрийского». «Извлечение из слова об исходе душ праведников и грешников»]

Отрывок, характеризующий Макарий Александрийский

От дома князя Щербатова пленных повели прямо вниз по Девичьему полю, левее Девичьего монастыря и подвели к огороду, на котором стоял столб. За столбом была вырыта большая яма с свежевыкопанной землей, и около ямы и столба полукругом стояла большая толпа народа. Толпа состояла из малого числа русских и большого числа наполеоновских войск вне строя: немцев, итальянцев и французов в разнородных мундирах. Справа и слева столба стояли фронты французских войск в синих мундирах с красными эполетами, в штиблетах и киверах.
Преступников расставили по известному порядку, который был в списке (Пьер стоял шестым), и подвели к столбу. Несколько барабанов вдруг ударили с двух сторон, и Пьер почувствовал, что с этим звуком как будто оторвалась часть его души. Он потерял способность думать и соображать. Он только мог видеть и слышать. И только одно желание было у него – желание, чтобы поскорее сделалось что то страшное, что должно было быть сделано. Пьер оглядывался на своих товарищей и рассматривал их.
Два человека с края были бритые острожные. Один высокий, худой; другой черный, мохнатый, мускулистый, с приплюснутым носом. Третий был дворовый, лет сорока пяти, с седеющими волосами и полным, хорошо откормленным телом. Четвертый был мужик, очень красивый, с окладистой русой бородой и черными глазами. Пятый был фабричный, желтый, худой малый, лет восемнадцати, в халате.
Пьер слышал, что французы совещались, как стрелять – по одному или по два? «По два», – холодно спокойно отвечал старший офицер. Сделалось передвижение в рядах солдат, и заметно было, что все торопились, – и торопились не так, как торопятся, чтобы сделать понятное для всех дело, но так, как торопятся, чтобы окончить необходимое, но неприятное и непостижимое дело.
Чиновник француз в шарфе подошел к правой стороне шеренги преступников в прочел по русски и по французски приговор.
Потом две пары французов подошли к преступникам и взяли, по указанию офицера, двух острожных, стоявших с края. Острожные, подойдя к столбу, остановились и, пока принесли мешки, молча смотрели вокруг себя, как смотрит подбитый зверь на подходящего охотника. Один все крестился, другой чесал спину и делал губами движение, подобное улыбке. Солдаты, торопясь руками, стали завязывать им глаза, надевать мешки и привязывать к столбу.
Двенадцать человек стрелков с ружьями мерным, твердым шагом вышли из за рядов и остановились в восьми шагах от столба. Пьер отвернулся, чтобы не видать того, что будет. Вдруг послышался треск и грохот, показавшиеся Пьеру громче самых страшных ударов грома, и он оглянулся. Был дым, и французы с бледными лицами и дрожащими руками что то делали у ямы. Повели других двух. Так же, такими же глазами и эти двое смотрели на всех, тщетно, одними глазами, молча, прося защиты и, видимо, не понимая и не веря тому, что будет. Они не могли верить, потому что они одни знали, что такое была для них их жизнь, и потому не понимали и не верили, чтобы можно было отнять ее.
Пьер хотел не смотреть и опять отвернулся; но опять как будто ужасный взрыв поразил его слух, и вместе с этими звуками он увидал дым, чью то кровь и бледные испуганные лица французов, опять что то делавших у столба, дрожащими руками толкая друг друга. Пьер, тяжело дыша, оглядывался вокруг себя, как будто спрашивая: что это такое? Тот же вопрос был и во всех взглядах, которые встречались со взглядом Пьера.
На всех лицах русских, на лицах французских солдат, офицеров, всех без исключения, он читал такой же испуг, ужас и борьбу, какие были в его сердце. «Да кто жо это делает наконец? Они все страдают так же, как и я. Кто же? Кто же?» – на секунду блеснуло в душе Пьера.
– Tirailleurs du 86 me, en avant! [Стрелки 86 го, вперед!] – прокричал кто то. Повели пятого, стоявшего рядом с Пьером, – одного. Пьер не понял того, что он спасен, что он и все остальные были приведены сюда только для присутствия при казни. Он со все возраставшим ужасом, не ощущая ни радости, ни успокоения, смотрел на то, что делалось. Пятый был фабричный в халате. Только что до него дотронулись, как он в ужасе отпрыгнул и схватился за Пьера (Пьер вздрогнул и оторвался от него). Фабричный не мог идти. Его тащили под мышки, и он что то кричал. Когда его подвели к столбу, он вдруг замолк. Он как будто вдруг что то понял. То ли он понял, что напрасно кричать, или то, что невозможно, чтобы его убили люди, но он стал у столба, ожидая повязки вместе с другими и, как подстреленный зверь, оглядываясь вокруг себя блестящими глазами.