Макарий Великий

Макарий Великий
Рождение	ок. 300 года в Нижнем Египте в селении Птинапор
Смерть	391(0391) в основанном им монастыре
Почитается	в Православной и Католической церквях
В лике	преподобного
День памяти	в Православной церкви — 19 января (по юлианскому календарю), в Католической церкви — 15 января
Труды	богословские сочинения (пятьдесят слов (бесед), семь наставлений и два послания)
Подвижничество	аскетизм, основание монастыря Макария Великого

Макарий Великий (Макарий Египетский; ок. 300, Птинапор — 391) — христианский святой, отшельник, почитаемый в лике преподобного, автор духовных бесед.

Память совершается в Православной церкви 19 января (по юлианскому календарю), в Католической церкви 15 января.

Жизнеописание

Макарий родился около 300 года в Нижнем Египте в селении Птинапор. В раннем возрасте по желанию родителей вступил в брак, но рано овдовел. После смерти жены Макарий углубился в изучение Священного Писания. Похоронив родителей, Макарий удалился в ближайшую к селению пустыню и стал послушником при проживавшем там старце-отшельнике. Проезжавший через Птинапор местный епископ рукоположил Макария в одного из младших клириков местной церкви, однако Макарий, тяготившийся полученным саном, оставил селение и удалился в полном одиночестве в пустыню.

Прожив несколько лет в одиночестве в Фаранской пустыне, Макарий пошёл к Антонию Великому и стал его учеником, прожив долгое время в основанном им монастыре в Фивадской пустыне. По совету Антония Макарий удалился в Скитскую пустыню. По словам Димитрия Ростовского, в ней Макарий

так просиял подвигами и столь преуспел в иноческой жизни, что превосходил многих братий и получил от них название «юноша-старец», так как, несмотря на молодость свою, обнаружил вполне старческую жизнь.

В 40 лет Макарий был рукоположен в сан священника и поставлен настоятелем иноков, живших в Скитской пустыне. В этом же возрасте, согласно церковному преданию, он получил дар чудотворения и прославился многими чудесами, включая воскрешение умерших. Так, по преданию, святой воскресил мёртвого, чтобы убедить еретика, отрицающего возможность воскрешения. Из более поздних свидетельств о жизни Макария известно, что он мог так взывать к умершим, что те могли говорить вслух. Известен случай, когда мёртвый свидетельствовал для оправдания невиновного, другой умерший рассказал, где спрятаны вещи, что избавило его семью от рабства. Около 360 года Макарий основал в Нитрийской пустыне монастырь, получивший впоследствии название — монастырь Макария Великого.

Макарий Великий вместе с Макарием Александрийским пострадал в период правления императора-арианина Валента. Их сослали на пустынный остров, населённый язычниками, но, согласно преданию, через исцеление дочери жреца, Макарий обратил жителей острова в христианство. После того как об этом стало известно арианскому епископу, отправившему Макария в ссылку, он разрешил обоим старцам вернуться в свои пустыни.

Скончался Макарий в 391 году, в основанном им монастыре. Чудеса и видения Макария были описаны пресвитером Руфином, а житие составил преподобный Серапион, епископ Тмунтский. Мощи Макария Великого находятся в Италии, в городе Амальфи и в Египте в монастыре Макария Великого.

Литературное наследие

Полный корпус приписываемых сочинений

Богословское наследие Макария Великого составляют пятьдесят слов (бесед), семь наставлений и два послания. Сочинения преподобного Макария включены в 34-й том Patrologia Graeca.

«Послание к чадам своим», оно же «Посланием к чадам Божиим»

Этот небольшой аскетический трактат, состоящий из 17 глав, некоторыми западными учеными признаётся единственным подлинным произведением Макария. Перевод на латинский язык был осуществлен уже в начале V в., в дальнейшем оно пользовалось большим авторитетом у подвижников латинского Запада. Греческий текст был открыт и опубликован только во второй половине ХХ века.

Сочинения Макария в русских переводах XIX - XX веков

«Необходимо сказать, что публикуемые в старых изданиях (и русском переводе в приложении к “Духовным беседам”) семь “Слов” преподобного Макария — это переработанные в позднее время парафразы и извлечения из его творений, которые не могут в этом своём виде признаваться подлинными. “Послание”, входящее в старые издания, — испорченная и сокращённая редакция подлинного “Великого Послания”».

Тематика сочинений Макария

Основной темой сочинений Макария является духовная жизнь христианина в форме аскетического уединения. В ряде своих сочинений Макарий аллегорически толкует Библию (например, Беседа о видении Иезекииля). Затрагивал он и вопрос о свободе воли.

Литература

Русские переводы:

• Духовные преполезные беседы о совершенстве… / Пер. Моисея (Гумилевского). Ч. 1-2. М., 1782. Ч. 1. 273 стр. Ч. 2. 228 стр.
  • переизд.: М., 1820.
• Слова преподобного отца нашего Макария Египетского. / Пер. иеродиак. Германа. СПб., 1817. 166 стр.
• Духовные беседы, послание и слова, с присовокуплением сведений о жизни его и писаниях. / Пер. Моск. дух. акад. М., 1852. XXXIV, 624 стр.
  • переизд.: М., 1998. XXIII, 467 стр.
• Преподобный Макарий Египетский. Духовные слова и послания. Собрание типа I (Vatic. Graec. 694). / Изд. подг. А. Г. Дунаев. М.: Индрик, 2002. 1056 стр. ([www.danuvius.orthodoxy.ru/Mac_ogl.htm см. оглавление])

Исследования:

• Бронзов А. А. Преподобный Макарий Египетский. Его жизнь, творения и нравственное мировоззрение. Т. 1. Жизнь и творения. СПб., 1899. — 545 стр.
• Попов И. В. Мистическое оправдание аскетизма в творениях преп. Макария Египетского. Сергиев Посад, 1905. 101 стр.

Ссылки

• [www.omolenko.com/biblio/makariy1.htm#Nav Преподобный Макарий Египетский. Духовные беседы (1 – 10)]
• [www.omolenko.com/biblio/makariy-7slov.htm#Nav Преподобный Макарий Великий. Семь слов]
• [www.youtube.com/watch?v=_5xf9c0yZtE Макарий Великий. О свободе ума]
• [www.youtube.com/watch?v=rtwKIj2sqtE Макарий Великий. Брань с внутренними помыслами]
• [www.youtube.com/watch?v=Uzl2FwLr21E Житие Макария Великого]
• [www.youtube.com/watch?v=2xkP_1UnGzs Преподобный Макарий Великий]

Отрывок, характеризующий Макарий Великий

– О, ох! – охнул Несвицкий, как будто от жгучей боли, хватая за руку свитского офицера. – Посмотрите, упал один, упал, упал!
– Два, кажется?
– Был бы я царь, никогда бы не воевал, – сказал Несвицкий, отворачиваясь.
Французские орудия опять поспешно заряжали. Пехота в синих капотах бегом двинулась к мосту. Опять, но в разных промежутках, показались дымки, и защелкала и затрещала картечь по мосту. Но в этот раз Несвицкий не мог видеть того, что делалось на мосту. С моста поднялся густой дым. Гусары успели зажечь мост, и французские батареи стреляли по ним уже не для того, чтобы помешать, а для того, что орудия были наведены и было по ком стрелять.
– Французы успели сделать три картечные выстрела, прежде чем гусары вернулись к коноводам. Два залпа были сделаны неверно, и картечь всю перенесло, но зато последний выстрел попал в середину кучки гусар и повалил троих.
Ростов, озабоченный своими отношениями к Богданычу, остановился на мосту, не зная, что ему делать. Рубить (как он всегда воображал себе сражение) было некого, помогать в зажжении моста он тоже не мог, потому что не взял с собою, как другие солдаты, жгута соломы. Он стоял и оглядывался, как вдруг затрещало по мосту будто рассыпанные орехи, и один из гусар, ближе всех бывший от него, со стоном упал на перилы. Ростов побежал к нему вместе с другими. Опять закричал кто то: «Носилки!». Гусара подхватили четыре человека и стали поднимать.
– Оооо!… Бросьте, ради Христа, – закричал раненый; но его всё таки подняли и положили.
Николай Ростов отвернулся и, как будто отыскивая чего то, стал смотреть на даль, на воду Дуная, на небо, на солнце. Как хорошо показалось небо, как голубо, спокойно и глубоко! Как ярко и торжественно опускающееся солнце! Как ласково глянцовито блестела вода в далеком Дунае! И еще лучше были далекие, голубеющие за Дунаем горы, монастырь, таинственные ущелья, залитые до макуш туманом сосновые леса… там тихо, счастливо… «Ничего, ничего бы я не желал, ничего бы не желал, ежели бы я только был там, – думал Ростов. – Во мне одном и в этом солнце так много счастия, а тут… стоны, страдания, страх и эта неясность, эта поспешность… Вот опять кричат что то, и опять все побежали куда то назад, и я бегу с ними, и вот она, вот она, смерть, надо мной, вокруг меня… Мгновенье – и я никогда уже не увижу этого солнца, этой воды, этого ущелья»…
В эту минуту солнце стало скрываться за тучами; впереди Ростова показались другие носилки. И страх смерти и носилок, и любовь к солнцу и жизни – всё слилось в одно болезненно тревожное впечатление.
«Господи Боже! Тот, Кто там в этом небе, спаси, прости и защити меня!» прошептал про себя Ростов.
Гусары подбежали к коноводам, голоса стали громче и спокойнее, носилки скрылись из глаз.
– Что, бг'ат, понюхал пог'оху?… – прокричал ему над ухом голос Васьки Денисова.
«Всё кончилось; но я трус, да, я трус», подумал Ростов и, тяжело вздыхая, взял из рук коновода своего отставившего ногу Грачика и стал садиться.
– Что это было, картечь? – спросил он у Денисова.
– Да еще какая! – прокричал Денисов. – Молодцами г'аботали! А г'абота сквег'ная! Атака – любезное дело, г'убай в песи, а тут, чог'т знает что, бьют как в мишень.
И Денисов отъехал к остановившейся недалеко от Ростова группе: полкового командира, Несвицкого, Жеркова и свитского офицера.
«Однако, кажется, никто не заметил», думал про себя Ростов. И действительно, никто ничего не заметил, потому что каждому было знакомо то чувство, которое испытал в первый раз необстреленный юнкер.
– Вот вам реляция и будет, – сказал Жерков, – глядишь, и меня в подпоручики произведут.
– Доложите князу, что я мост зажигал, – сказал полковник торжественно и весело.
– А коли про потерю спросят?
– Пустячок! – пробасил полковник, – два гусара ранено, и один наповал , – сказал он с видимою радостью, не в силах удержаться от счастливой улыбки, звучно отрубая красивое слово наповал .


Преследуемая стотысячною французскою армией под начальством Бонапарта, встречаемая враждебно расположенными жителями, не доверяя более своим союзникам, испытывая недостаток продовольствия и принужденная действовать вне всех предвидимых условий войны, русская тридцатипятитысячная армия, под начальством Кутузова, поспешно отступала вниз по Дунаю, останавливаясь там, где она бывала настигнута неприятелем, и отбиваясь ариергардными делами, лишь насколько это было нужно для того, чтоб отступать, не теряя тяжестей. Были дела при Ламбахе, Амштетене и Мельке; но, несмотря на храбрость и стойкость, признаваемую самим неприятелем, с которою дрались русские, последствием этих дел было только еще быстрейшее отступление. Австрийские войска, избежавшие плена под Ульмом и присоединившиеся к Кутузову у Браунау, отделились теперь от русской армии, и Кутузов был предоставлен только своим слабым, истощенным силам. Защищать более Вену нельзя было и думать. Вместо наступательной, глубоко обдуманной, по законам новой науки – стратегии, войны, план которой был передан Кутузову в его бытность в Вене австрийским гофкригсратом, единственная, почти недостижимая цель, представлявшаяся теперь Кутузову, состояла в том, чтобы, не погубив армии подобно Маку под Ульмом, соединиться с войсками, шедшими из России.
28 го октября Кутузов с армией перешел на левый берег Дуная и в первый раз остановился, положив Дунай между собой и главными силами французов. 30 го он атаковал находившуюся на левом берегу Дуная дивизию Мортье и разбил ее. В этом деле в первый раз взяты трофеи: знамя, орудия и два неприятельские генерала. В первый раз после двухнедельного отступления русские войска остановились и после борьбы не только удержали поле сражения, но прогнали французов. Несмотря на то, что войска были раздеты, изнурены, на одну треть ослаблены отсталыми, ранеными, убитыми и больными; несмотря на то, что на той стороне Дуная были оставлены больные и раненые с письмом Кутузова, поручавшим их человеколюбию неприятеля; несмотря на то, что большие госпитали и дома в Кремсе, обращенные в лазареты, не могли уже вмещать в себе всех больных и раненых, – несмотря на всё это, остановка при Кремсе и победа над Мортье значительно подняли дух войска. Во всей армии и в главной квартире ходили самые радостные, хотя и несправедливые слухи о мнимом приближении колонн из России, о какой то победе, одержанной австрийцами, и об отступлении испуганного Бонапарта.
Князь Андрей находился во время сражения при убитом в этом деле австрийском генерале Шмите. Под ним была ранена лошадь, и сам он был слегка оцарапан в руку пулей. В знак особой милости главнокомандующего он был послан с известием об этой победе к австрийскому двору, находившемуся уже не в Вене, которой угрожали французские войска, а в Брюнне. В ночь сражения, взволнованный, но не усталый(несмотря на свое несильное на вид сложение, князь Андрей мог переносить физическую усталость гораздо лучше самых сильных людей), верхом приехав с донесением от Дохтурова в Кремс к Кутузову, князь Андрей был в ту же ночь отправлен курьером в Брюнн. Отправление курьером, кроме наград, означало важный шаг к повышению.
Ночь была темная, звездная; дорога чернелась между белевшим снегом, выпавшим накануне, в день сражения. То перебирая впечатления прошедшего сражения, то радостно воображая впечатление, которое он произведет известием о победе, вспоминая проводы главнокомандующего и товарищей, князь Андрей скакал в почтовой бричке, испытывая чувство человека, долго ждавшего и, наконец, достигшего начала желаемого счастия. Как скоро он закрывал глаза, в ушах его раздавалась пальба ружей и орудий, которая сливалась со стуком колес и впечатлением победы. То ему начинало представляться, что русские бегут, что он сам убит; но он поспешно просыпался, со счастием как будто вновь узнавал, что ничего этого не было, и что, напротив, французы бежали. Он снова вспоминал все подробности победы, свое спокойное мужество во время сражения и, успокоившись, задремывал… После темной звездной ночи наступило яркое, веселое утро. Снег таял на солнце, лошади быстро скакали, и безразлично вправе и влеве проходили новые разнообразные леса, поля, деревни.