Макарий I (митрополит Киевский)

Митрополит Макарий I
Митрополит Киевский, Галицкий и всея Руси
1494 — 1497
Церковь:	Константинопольская православная церковь
Община:	Киевская митрополия
Предшественник:	Митрополит Иона I
Преемник:	Митрополит Иосиф
Смерть:	1 мая 1497(1497-05-01)

Митрополит Мака́рий I (прозвище Чертá; ум. 1 мая 1497) — митрополит Киевский, Галицкий и всея Руси (1494—1497).

Почитается в Русской церкви как святой в лике священномучеников, память совершается 1 мая (по юлианскому календарю).

Биография

Митрополит Симеон поставил Макария архимандритом Виленского Троицкого монастыря.

В 1495 году после смерти киевского митрополита Ионы (Глезны), Собором архиереев состоялось рукоположение архимандрита Макария в митрополиты. Избирательный собор не ограничился одним предъизбранием, а до благословения и утверждения патриарха постановил безотлагательно, в срочном порядке, соборными силами местного епископата сначала посвятить Макария во епископа и в митрополита и потом уже послать к патриарху за благословением. Местная летопись говорит: «Собрались тогда епископы Владимирский Вассиан, Полоцкий Лука, Туровский Вассиан, Луцкий Иона и постановили архимандрита Макария, по прозванию Черта, митрополитом Киеву и всей Руси. А к патриарху за благословением послали старца Дионисия и Германа диакона-инока». Вскоре посольство вернулось с утвердительным ответом, но посланник патриарха все-таки не мог не сделать выговора за нарушение нормального порядка. Послу были объяснены скрытые от нас причины торопливости, и он их признал убедительными для оправдания русских епископов.

Митрополит Макарий прилагал много усилий к ослаблению внутренних распрей среди духовенства и мирян, заботился о развитии Киевской митрополии. На свои личные средства упорядочил и украсил много храмов и монастырей. Он оберегал и защищал права православных от латинян. Для этого принимал меры, чтобы склонить литовского великого князя Александра к православным.

Жил в столице Литвы, так как Киев постоянно подвергался набегам крымских татар. Несмотря на опасность путешествия, митрополит Макарий поехал, чтобы решить многие церковные дела и, главное, заняться восстановлением разрушенного Софийского собора.

1 мая 1497 года Макарий проводил Божественную литургию на берегу реки Припять, когда напали татары. Святитель призвал присутствующих спасаться, а сам остался у алтаря и принял мученическую смерть. Его зарубили, отсекли ступню и голову.

Современники горячо оплакивали смерть святителя. Его тело привезли в Киев и положили в храме Святой Софии. Его память чтили в день тезоименитства (18 января), но с 1827 года эта дата была перенесена на день его смерти.

См. также

• Митрополиты юго-западной Руси

Ссылки

• Макарий, митрополит Киевский // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• [lib.eparhia-saratov.ru/books/10k/kartashev/russianchurch1/109.html Юго-западная митрополия от разделения Русской Церкви в 1458 году до Брестской унии 1596 года // Карташев А.В. Очерки по истории Русской Церкви]
• [days.pravoslavie.ru/Life/life6710.htm Священномученик Макарий Киевский, митрополит] на сайте Православие.Ru

Отрывок, характеризующий Макарий I (митрополит Киевский)

Но, кроме того, со времени выказавшихся в войсках утомления и огромной убыли, происходивших от быстроты движения, еще другая причина представлялась Кутузову для замедления движения войск и для выжидания. Цель русских войск была – следование за французами. Путь французов был неизвестен, и потому, чем ближе следовали наши войска по пятам французов, тем больше они проходили расстояния. Только следуя в некотором расстоянии, можно было по кратчайшему пути перерезывать зигзаги, которые делали французы. Все искусные маневры, которые предлагали генералы, выражались в передвижениях войск, в увеличении переходов, а единственно разумная цель состояла в том, чтобы уменьшить эти переходы. И к этой цели во всю кампанию, от Москвы до Вильны, была направлена деятельность Кутузова – не случайно, не временно, но так последовательно, что он ни разу не изменил ей.
Кутузов знал не умом или наукой, а всем русским существом своим знал и чувствовал то, что чувствовал каждый русский солдат, что французы побеждены, что враги бегут и надо выпроводить их; но вместе с тем он чувствовал, заодно с солдатами, всю тяжесть этого, неслыханного по быстроте и времени года, похода.
Но генералам, в особенности не русским, желавшим отличиться, удивить кого то, забрать в плен для чего то какого нибудь герцога или короля, – генералам этим казалось теперь, когда всякое сражение было и гадко и бессмысленно, им казалось, что теперь то самое время давать сражения и побеждать кого то. Кутузов только пожимал плечами, когда ему один за другим представляли проекты маневров с теми дурно обутыми, без полушубков, полуголодными солдатами, которые в один месяц, без сражений, растаяли до половины и с которыми, при наилучших условиях продолжающегося бегства, надо было пройти до границы пространство больше того, которое было пройдено.
В особенности это стремление отличиться и маневрировать, опрокидывать и отрезывать проявлялось тогда, когда русские войска наталкивались на войска французов.
Так это случилось под Красным, где думали найти одну из трех колонн французов и наткнулись на самого Наполеона с шестнадцатью тысячами. Несмотря на все средства, употребленные Кутузовым, для того чтобы избавиться от этого пагубного столкновения и чтобы сберечь свои войска, три дня у Красного продолжалось добивание разбитых сборищ французов измученными людьми русской армии.
Толь написал диспозицию: die erste Colonne marschiert [первая колонна направится туда то] и т. д. И, как всегда, сделалось все не по диспозиции. Принц Евгений Виртембергский расстреливал с горы мимо бегущие толпы французов и требовал подкрепления, которое не приходило. Французы, по ночам обегая русских, рассыпались, прятались в леса и пробирались, кто как мог, дальше.
Милорадович, который говорил, что он знать ничего не хочет о хозяйственных делах отряда, которого никогда нельзя было найти, когда его было нужно, «chevalier sans peur et sans reproche» [«рыцарь без страха и упрека»], как он сам называл себя, и охотник до разговоров с французами, посылал парламентеров, требуя сдачи, и терял время и делал не то, что ему приказывали.
– Дарю вам, ребята, эту колонну, – говорил он, подъезжая к войскам и указывая кавалеристам на французов. И кавалеристы на худых, ободранных, еле двигающихся лошадях, подгоняя их шпорами и саблями, рысцой, после сильных напряжений, подъезжали к подаренной колонне, то есть к толпе обмороженных, закоченевших и голодных французов; и подаренная колонна кидала оружие и сдавалась, чего ей уже давно хотелось.
Под Красным взяли двадцать шесть тысяч пленных, сотни пушек, какую то палку, которую называли маршальским жезлом, и спорили о том, кто там отличился, и были этим довольны, но очень сожалели о том, что не взяли Наполеона или хоть какого нибудь героя, маршала, и упрекали в этом друг друга и в особенности Кутузова.