Макаров, Олег Григорьевич

Макаров Олег Григорьевич
	Макаров Олег Григорьевич
	; Почтовая марка СССР «Полёт космонавтов В. А. Джанибекова и О. Г. Макарова на космическом комплексе „Союз-27“ — „Салют-6“ — „Союз-26“» (1979, 4 копейки, ЦФА № 4972, Скотт № 4758)
Страна:	СССР Россия
Специальность:	Инженер-исследователь
Экспедиции:	Союз-12, Союз-18-1, Союз-27, Союз Т-3
Дата рождения:	6 января 1933
Место рождения:	город Удомля, ; Тверская область
Дата смерти:	28 мая 2003 (70 лет)
Место смерти:	Москва, Россия

В Википедии есть статьи о других людях с фамилией Макаров.

Оле́г Григо́рьевич Мака́ров (6 января 1933, Удомля, Калининская область (тогда — ещё Московская область), СССР — 28 мая 2003, Москва) — советский и российский космонавт, дважды Герой Советского Союза. Кандидат технических наук.

Биография

Родился 6 января 1933 года в селе Удомля (ныне город Тверской области) в семье военнослужащего. Русский.

В 1951 году окончил среднюю школу № 3 города Ровно (Украина).

В 1957 году окончил Московское высшее техническое училище имени Н. Э. Баумана, работал в легендарном «Конструкторском бюро Королёва» — ОКБ-1, участвуя в разработке первых пилотируемых космических кораблей.

С 1966 года — в Отряде космонавтов, где прошёл полный курс общекосмической подготовки, подготовки к полётам на космических кораблях типа «Союз».

В 1965—1969 годах Макаров входил в группу советских космонавтов, готовившихся по советским программам облёта Луны Л1/«Зонд» и посадки на неё Л3.

Полёт пилотируемого корабля «Зонд-7» по лунно-облётной программе был предварительно назначен на 8 декабря 1968 года. По предварительным назначениям, Макаров входил в состав второго экипажа. Но полёт был отменён, несмотря на то, что экипажи написали заявление в Политбюро ЦК КПСС с просьбой разрешить немедленно лететь к Луне для обеспечения приоритета СССР (американцы планировали аналогичный пилотируемый полёт на 21—27 декабря 1968 года). Дело в том, что предыдущие беспилотные полёты кораблей «Зонд» (Л1) были полностью или частично неудачными из-за неотработанности корабля и ракеты-носителя «Протон». Приоритет остался за США — «Аполлон-8» в запланированные сроки совершил пилотируемый облёт Луны.

Макаров также был вторым членом главного экипажа, который, по предварительным назначениям, должен был выполнить (в сентябре 1968 г. — согласно графику советской программы от 1967 г.) первую экспедицию на Луну с высадкой на неё командира экипажа Леонова (Макаров должен был оставаться на окололунной орбите) по параллельной лунно-посадочной программе, которая также была отменена ввиду начавшегося отставания СССР в «лунной гонке» после успешной высадки американцев на Луну на «Аполлоне-11» в июле 1969 года.

Член КПСС с 1961 года. Был делегатом XXVI съезда КПСС.

27-й космонавт СССР. Первый свой полёт в космос совершил на космическом корабле «Союз-12» (27-29.9.1973). Командиром экипажа был В. Г. Лазарев.

5 апреля 1975 года — «Союз-18-1», авария ракеты-носителя «Союз» на старте, суборбитальный полёт продолжительностью 21 минута 27 секунд. Максимальная высота полёта составила 192 км от поверхности Земли. При спуске космонавты испытали значительную перегрузку — около двух десятков g из-за проблем ориентации спускаемого аппарата. Капсула с космонавтами совершила посадку в горах Алтая на склоне горы Теремок-3 на правом берегу реки Уба (в настоящее время — территория Казахстана).

Второй полёт в космос совершил на космическом корабле «Союз-27» и орбитальной станции «Салют-6» (10-16.1.1978). Командир экипажа — Владимир Александрович Джанибеков.

Третий полёт в космос совершил на космическом корабле «Союз Т-3» (27.11-10.12.1980). Командовал экипажем Леонид Денисович Кизим. Вместе с ними третьим членом экипажа был космонавт-исследователь Геннадий Михайлович Стрекалов.

Умер 28 мая 2003 года от сердечного приступа (инфаркт). Похоронен в Москве на Останкинском кладбище.

Семья

Отец — Макаров Григорий Васильевич.
Мать — Макарова (Зверева) Ольга Степановна.
Сестра — Бундзен (Макарова) Нинель Григорьевна.
Жена — Макарова (Солдатова) Валентина Ивановна.
Сын — Макаров Леонид Олегович.
Сын — Макаров Константин Олегович.

Награды и звания

Две медали «Золотая Звезда» Героя Советского Союза.
Четыре ордена Ленина.
Орден «Голубой Нил» (Эфиопия).
Лётчик-космонавт СССР.
Почётный гражданин городов: Джезказган (Казахстан), Ровно (Украина), Якутск (Россия).

Память

Бронзовый бюст дважды Героя Советского Союза О. Г. Макарова установлен на его родине — в городе Удомля.
Мемориальная доска в честь дважды Героя Советского Союза О. Г. Макарова установлена на здании школы № 3 в городе Ровно.

Классность

Космонавт-испытатель 3-го класса (29 ноября 1973).
Космонавт-испытатель 2-го класса (2 января 1976).
Космонавт-испытатель 1-го класса (28 апреля 1979).

См. также

Напишите отзыв о статье "Макаров, Олег Григорьевич"

Литература

«С. П. Королёв. Энциклопедия жизни и творчества» — под редакцией В. А. Лопота, РКК «Энергия» им. С. П. Королёва, 2014 г. ISBN 978-5-906674-04-3.

Ссылки

[www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=1302 Макаров, Олег Григорьевич]. Сайт «Герои Страны».

[www.peoples.ru/military/cosmos/makarov/ Олег Григорьевич Макаров: Биография] (рус.). Проверено 1 октября 2008. [www.webcitation.org/617VbkCYM Архивировано из первоисточника 22 августа 2011].
[www.astronaut.ru/register/515.htm Общий список космонавтов СССР и России] (рус.). Проверено 1 октября 2008. [www.webcitation.org/617VcpEid Архивировано из первоисточника 22 августа 2011].
[tvroscosmos.ru/frm/encyclopaedia/kosmonavt/27.php Космонавт Макаров.] Видеоэнциклопедия. Телестудия Роскосмоса
[www.baikonuradm.ru/index.php?mod=180 Официальный сайт администрации г. Байконур. Почётные граждане города.]

Отрывок, характеризующий Макаров, Олег Григорьевич

Князь Багратион посмотрел на Тушина и, видимо не желая выказать недоверия к резкому суждению Болконского и, вместе с тем, чувствуя себя не в состоянии вполне верить ему, наклонил голову и сказал Тушину, что он может итти. Князь Андрей вышел за ним.
– Вот спасибо: выручил, голубчик, – сказал ему Тушин.
Князь Андрей оглянул Тушина и, ничего не сказав, отошел от него. Князю Андрею было грустно и тяжело. Всё это было так странно, так непохоже на то, чего он надеялся.

«Кто они? Зачем они? Что им нужно? И когда всё это кончится?» думал Ростов, глядя на переменявшиеся перед ним тени. Боль в руке становилась всё мучительнее. Сон клонил непреодолимо, в глазах прыгали красные круги, и впечатление этих голосов и этих лиц и чувство одиночества сливались с чувством боли. Это они, эти солдаты, раненые и нераненые, – это они то и давили, и тяготили, и выворачивали жилы, и жгли мясо в его разломанной руке и плече. Чтобы избавиться от них, он закрыл глаза.
Он забылся на одну минуту, но в этот короткий промежуток забвения он видел во сне бесчисленное количество предметов: он видел свою мать и ее большую белую руку, видел худенькие плечи Сони, глаза и смех Наташи, и Денисова с его голосом и усами, и Телянина, и всю свою историю с Теляниным и Богданычем. Вся эта история была одно и то же, что этот солдат с резким голосом, и эта то вся история и этот то солдат так мучительно, неотступно держали, давили и все в одну сторону тянули его руку. Он пытался устраняться от них, но они не отпускали ни на волос, ни на секунду его плечо. Оно бы не болело, оно было бы здорово, ежели б они не тянули его; но нельзя было избавиться от них.
Он открыл глаза и поглядел вверх. Черный полог ночи на аршин висел над светом углей. В этом свете летали порошинки падавшего снега. Тушин не возвращался, лекарь не приходил. Он был один, только какой то солдатик сидел теперь голый по другую сторону огня и грел свое худое желтое тело.
«Никому не нужен я! – думал Ростов. – Некому ни помочь, ни пожалеть. А был же и я когда то дома, сильный, веселый, любимый». – Он вздохнул и со вздохом невольно застонал.
– Ай болит что? – спросил солдатик, встряхивая свою рубаху над огнем, и, не дожидаясь ответа, крякнув, прибавил: – Мало ли за день народу попортили – страсть!
Ростов не слушал солдата. Он смотрел на порхавшие над огнем снежинки и вспоминал русскую зиму с теплым, светлым домом, пушистою шубой, быстрыми санями, здоровым телом и со всею любовью и заботою семьи. «И зачем я пошел сюда!» думал он.
На другой день французы не возобновляли нападения, и остаток Багратионова отряда присоединился к армии Кутузова.

Князь Василий не обдумывал своих планов. Он еще менее думал сделать людям зло для того, чтобы приобрести выгоду. Он был только светский человек, успевший в свете и сделавший привычку из этого успеха. У него постоянно, смотря по обстоятельствам, по сближениям с людьми, составлялись различные планы и соображения, в которых он сам не отдавал себе хорошенько отчета, но которые составляли весь интерес его жизни. Не один и не два таких плана и соображения бывало у него в ходу, а десятки, из которых одни только начинали представляться ему, другие достигались, третьи уничтожались. Он не говорил себе, например: «Этот человек теперь в силе, я должен приобрести его доверие и дружбу и через него устроить себе выдачу единовременного пособия», или он не говорил себе: «Вот Пьер богат, я должен заманить его жениться на дочери и занять нужные мне 40 тысяч»; но человек в силе встречался ему, и в ту же минуту инстинкт подсказывал ему, что этот человек может быть полезен, и князь Василий сближался с ним и при первой возможности, без приготовления, по инстинкту, льстил, делался фамильярен, говорил о том, о чем нужно было.
Пьер был у него под рукою в Москве, и князь Василий устроил для него назначение в камер юнкеры, что тогда равнялось чину статского советника, и настоял на том, чтобы молодой человек с ним вместе ехал в Петербург и остановился в его доме. Как будто рассеянно и вместе с тем с несомненной уверенностью, что так должно быть, князь Василий делал всё, что было нужно для того, чтобы женить Пьера на своей дочери. Ежели бы князь Василий обдумывал вперед свои планы, он не мог бы иметь такой естественности в обращении и такой простоты и фамильярности в сношении со всеми людьми, выше и ниже себя поставленными. Что то влекло его постоянно к людям сильнее или богаче его, и он одарен был редким искусством ловить именно ту минуту, когда надо и можно было пользоваться людьми.
Пьер, сделавшись неожиданно богачом и графом Безухим, после недавнего одиночества и беззаботности, почувствовал себя до такой степени окруженным, занятым, что ему только в постели удавалось остаться одному с самим собою. Ему нужно было подписывать бумаги, ведаться с присутственными местами, о значении которых он не имел ясного понятия, спрашивать о чем то главного управляющего, ехать в подмосковное имение и принимать множество лиц, которые прежде не хотели и знать о его существовании, а теперь были бы обижены и огорчены, ежели бы он не захотел их видеть. Все эти разнообразные лица – деловые, родственники, знакомые – все были одинаково хорошо, ласково расположены к молодому наследнику; все они, очевидно и несомненно, были убеждены в высоких достоинствах Пьера. Беспрестанно он слышал слова: «С вашей необыкновенной добротой» или «при вашем прекрасном сердце», или «вы сами так чисты, граф…» или «ежели бы он был так умен, как вы» и т. п., так что он искренно начинал верить своей необыкновенной доброте и своему необыкновенному уму, тем более, что и всегда, в глубине души, ему казалось, что он действительно очень добр и очень умен. Даже люди, прежде бывшие злыми и очевидно враждебными, делались с ним нежными и любящими. Столь сердитая старшая из княжен, с длинной талией, с приглаженными, как у куклы, волосами, после похорон пришла в комнату Пьера. Опуская глаза и беспрестанно вспыхивая, она сказала ему, что очень жалеет о бывших между ними недоразумениях и что теперь не чувствует себя вправе ничего просить, разве только позволения, после постигшего ее удара, остаться на несколько недель в доме, который она так любила и где столько принесла жертв. Она не могла удержаться и заплакала при этих словах. Растроганный тем, что эта статуеобразная княжна могла так измениться, Пьер взял ее за руку и просил извинения, сам не зная, за что. С этого дня княжна начала вязать полосатый шарф для Пьера и совершенно изменилась к нему.
– Сделай это для нее, mon cher; всё таки она много пострадала от покойника, – сказал ему князь Василий, давая подписать какую то бумагу в пользу княжны.
Князь Василий решил, что эту кость, вексель в 30 т., надо было всё таки бросить бедной княжне с тем, чтобы ей не могло притти в голову толковать об участии князя Василия в деле мозаикового портфеля. Пьер подписал вексель, и с тех пор княжна стала еще добрее. Младшие сестры стали также ласковы к нему, в особенности самая младшая, хорошенькая, с родинкой, часто смущала Пьера своими улыбками и смущением при виде его.