Макбет (пьеса)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Макбет
Macbeth

Сцена I Акта IV «Макбета» — «Ведьмы», картина Уильяма Риммера
Жанр:

Трагедия

Автор:

Уильям Шекспир

Язык оригинала:

английский

Дата написания:

16031606 (?)

Текст произведения в Викитеке

«Макбе́т» (англ. Macbeth) — пьеса, одна из наиболее известных трагедий Уильяма Шекспира. Пьеса, отдалённо основанная на истории реального шотландского короля Макбета, часто представляется архетипичной историей об опасности чрезмерной жажды власти и измены друзьям.





Сюжет

Пьеса открывается грозной сценой с громом и молнией, три ведьмы-сестры решают, где будет их встреча с Макбетом. В следующей сцене раненый воин докладывает королю Шотландии Дункану о том, что его генералы Макбет и Банко разбили войска из Норвегии и Ирландии под предводительством восставшего Макдональда. Знатного Макбета восхваляют за его смелость и отвагу.

Смена сцен. Макбет и Банко беседуют, в том числе обсуждая погоду и победу («Не помню дня суровей и прекрасней»).

Они встречают ведьм, которые одаривают их своими предсказаниями. Первая восхваляет Макбета как гламисского тана (шотландский дворянский титул, которым Макбет был наделён по происхождению), вторая — как кавдорского тана, а третья — что он даже будет новым королём. Пока Макбет стоит в задумчивости, они говорят свои предсказания и Банко: «тот королём не будет, зато станет предком целой династии королей». Тут ведьмы незаметно исчезают, а вместо них появляется посланник от короля Росс и сообщает о присвоении Макбету титула кавдорского тана (предыдущий тан осуждён за измену на казнь) — первое предсказание выполнено. Естественно, у Макбета сразу же появляются виды стать королём.

Макбет в письме передал жене предсказания. Когда король Дункан решил остановиться в замке Макбета Инвернесс, жена Макбета захотела убить его, чтобы гарантировать трон супругу. Макбет высказал сомнение в необходимости цареубийства, но жена убедила его согласиться с планом.

Макбет оказался настолько потрясён совершённым убийством, что его жена взяла и всё остальное на себя — подложив окровавленный кинжал спящей прислуге.

На следующее утро приезжают Леннокс и Макдуф, тан Файфа. Макбет провожает их к королю, и Макдуф обнаруживает труп. В поддельной ярости Макбет убивает прислугу, не дав им возможности оправдаться. Впрочем, Макдуф всё же сразу начинает подозревать Макбета, не подавая, однако, виду.

Опасаясь за свои жизни, сыновья короля Дункана бегут: Малкольм — в Англию, а Дональбэйн — в Ирландию. Бегство наследников по праву попадает под подозрение, и Макбет принимает трон Шотландии.

Несмотря на этот успех, Макбет размышляет о третьем пророчестве, данном Банко. Он приглашает того на пир, но узнав, что Банко с младшим сыном Флинсом уже собрались на прогулку на лошадях тем вечером, нанимает убийц. Банко убит, но Флинсу удалось убежать.

На банкете внезапно появляется призрак Банко и садится на трон Макбета. Только сам Макбет может его видеть. Остальные гости странно реагируют на то, как Макбет кричит на пустой трон — леди Макбет приказывает им удалиться. Встревоженный Макбет снова идёт к ведьмам.

Они вызывают трёх призраков с тремя предупреждениями-предсказаниями: «Остерегайся Макдуфа», «Никто из тех, кто женщиной рожден, не повредит Макбету» и «От всех врагов Макбет храним судьбой, пока Бирнамский лес не выйдет в бой на Дунсинанский холм» (цитируется по переводу М. Лозинского). Пока Макдуф находится в изгнании в Англии (собираясь вместе с Малкольмом идти войной на Макбета), Макбет убивает всех в его замке, включая леди Макдуф и троих сыновей Макдуфа.

Леди Макбет в это время гложет совесть — она ходит во сне и пытается смыть воображаемую кровь с рук, всё время говоря об ужасных вещах.

Малкольм и Макдуф тем временем, собрав армию, планируют вторгнуться в Шотландию и свергнуть «тирана» Макбета. Макбет видит, что многие из его дворян (танов) его оставили. Малкольм, Макдуф и Сивард окружают замок Дунсиан. Их воины собирают ветви деревьев для маскировки своего расположения в Бирнамском лесу; слуга в панике сообщает Макбету, что лес стал двигаться. Второе пророчество выполнено.

Тем временем Макбет произносит знаменитый нигилистичный монолог «Завтра, завтра, завтра» узнав о смерти леди Макбет (Макбет заключает, что это самоубийство).

Разгорается битва, Сивард-младший убит, Макдуф сходится с Макбетом. Макбет говорит, что не боится Макдуфа и что он не может быть убит любым мужчиной, рождённым женщиной. Тогда Макдуф отвечает, что он «из чрева матери ножом исторгнут». Макбет наконец понимает последнее пророчество, но поздно. Битва заканчивается тем, что Макдуф отрубает голову Макбету, исполняя пророчество.

В заключительной сцене коронуется Малкольм. Считается, что пророчество ведьм в отношении Банко исполнено, ведь реальный король Англии Яков I из шотландского дома Стюартов считался зрителями времён Шекспира потомком Банко. На это имеется прямой намёк и в самом тексте Шекспира, когда Макбет видит призрак Банко и ряд его потомков-королей; восьмой из них держит зеркало, где видны новые короли «с трёхствольным скипетром, с двойной державой» (так как начиная именно с Якова I, восьмого короля из дома Стюартов, шотландские монархи стали править также Англией и Ирландией).

Персонажи

Переводы на русский язык

Первый перевод «Макбета» на русский язык сделан в 1802 году А. И. Тургеневым. Добросовестный автор перевода признавал, что работа ему не удалась: «он вообще слаб». Сознавая несопоставимость своего и шекспировского «Макбета», переводчик не нашел лучшего средства, как уничтожить перевод.

Почти все переводы Шекспира, сделанные в России в начале XIX века, выполнены в прозе с французских и немецких версий. В 1827 году М. П. Погодин писал: «Не стыд ли литературе русской, что у нас до сих пор нет ни одной его трагедии, переведенной с подлинника?». Доходило до казусов: в 1830-м А. Г. Ротчев озаглавил перевод шиллеровской переделки «Макбета» следующим образом: «Макбет. Трагедия Шакспира. Из сочинений Шиллера».

Среди русских литераторов того времени, пожалуй, наиболее ревностным почитателем великого английского драматурга был В. К. Кюхельбекер. Во время пребывания в Шлиссельбургской крепости (июнь 1826-октябрь 1827 г.) Кюхельбекер занялся английским языком, чтобы читать Шекспира в подлиннике. В августе-сентябре 1828 г. была переведена вчерне историческая хроника «Ричард II». В ноябре-декабре того же года Кюхельбекер перевел «Макбета». Впоследствии, уже в ссылке (то есть после декабря 1835 г.), поэт коренным образом переработал перевод первых трех актов трагедии.[1]

М. П. Вронченко (1802—1855) — военный геодезист и географ по профессии, первый в России решился воссоздавать пьесы Шекспира на русском языке в истинном виде, без произвольных изменений, которыми отличались предшествующие переводы-переделки. За «Макбета» Вронченко принялся в 1828 году, однако из-за служебных занятий Вронченко работа над переводом затянулась, перевод был окончен только в 1836 году. В том же году переводчик представил трагедию в драматическую цензуру, где она была запрещена. Содержащееся в «Макбете» изображение цареубийства делало эту трагедию Шекспира особенно подозрительной в глазах царских цензоров, и в период царствования Николая I её постановки неоднократно запрещались.[2].

В дальнейшем на русский язык «Макбета» переводили неоднократно, в том числе А. Кронеберг (1847), С. Соловьёв (по некот. сведениям, 1903, более вероятно — 20-е гг. XX в.), А. Радлова (1935), Б. Пастернак (30-е гг. XX века), М. Лозинский (ок. 1949), Ю. Корнеев (1960), М. Вербина (2005), В. Гандельсман (2010), Г. Сегаль (2013).

Влияние на культуру

Литература

  • К пьесе Шекспира отсылают название и сюжет повести Николая Лескова и оперы Дмитрия Шостаковича «Леди Макбет Мценского уезда».
  • Название романа «Шум и ярость» (англ. The Sound and the Fury, 1929) американского писателя Уильяма Фолкнера отсылает к строкам «Макбета»: «Жизнь — это история, рассказанная идиотом, наполненная шумом и яростью и не значащая ничего» (Акт V, сцена 5).
  • Название повести «Огонь, гори!» (англ. Fire, Burn!, 1957) британского писателя детективов Джона Диксона Карра является цитатой из песни ведьм в IV акте «Макбета».
  • Эжен Ионеско в пьесе «Макбетт», являющейся абсурдистским переложением шекспировской пьесы, частично использует сюжет и некоторых персонажей.
  • Роман Терри Пратчетта «Вещие сестрички» полон аллюзий на «Макбет», практически является его переложением в фэнтезийном ключе.
  • «Вещие сёстры», — три ведьмы из пьесы, упоминаются в романе Стивена Кинга «Долгая Прогулка».
  • В произведении А. Сапковского «Башня Шутов» одна из трёх ведьм путает Рейневана с Макбетом.
  • В стихотворении русского поэта Константина Случевского «Воспоминанья вы убить хотите?!» присутствует образ персонажа пьесы: тяжелое воспоминание «к банкету скрытно проберется / И тенью Банко сядет за столом».
  • Героиня пьесы легко угадывается в образном рисунке стихотворения русского поэта Владислава Ходасевича «Леди долго руки мыла…» (1922).
  • В романе Агаты Кристи «Вилла „Белый Конь“» (англ. The Pale Horse) главный герой Марк Истербрук в четвёртой главе со своей спутницей Гермией Рэдклифф и другими персонажами обсуждает постановку «Макбета», в частности, образы ведьм.
  • Пузыри земли — выражение, встречающееся в трагедии Шекспира «Макбет»: "The earth hath bubbles, as the water has,And these are of them:—whither are they vanish'd?..." Именно это выражение избрал Александр Блок, чтобы озаглавить первый цикл второго тома собраний собственных произведений.

Музыка

  • «Вещие сёстры» упоминаются и в песне группы Dead Celebrity Status (англ.) «Somebody Turn The Lights Off».
  • Сюжет пьесы лёг в основу альбома «Thane To The Throne» хэви-метал группы Jag Panzer (англ.).
  • Альбом группы Rebellion 2002 года называется «Shakespeare’s Macbeth — A Tragedy In Steel».
  • Macbeth — готик-метал-группа из Милана, Италия, образовавшаяся летом 1995 года под названием «Land of Dark Souls» («Земли Тёмных Душ»). Они выпустили одну демозапись и четыре альбома.
  • Под влиянием пьесы Шекспира написан девятый студийный альбом американской рок-группы Marilyn Manson — Born Villain. В начале песни Overneath the Path of Misery Мэрилин Мэнсон произносит монолог Макбета «Завтра, завтра, завтра…»

Кино и телевидение

  • В нескольких сериях (2-я, конец 9-й, 10-я) второго сезона аниме-сериала «Горизонт на Границе Пустоты» Томас Шекспир (по сюжету — студентка Оксфордской академии и известный писатель в Англии) в битвах с Тусан Нашинбарой (секретарь академии Мусаши Ариадуст) инсценирует постановку Макбета, таким образом делая своего соперника участником трагедии (2012).
  • Макбет является персонажем мультсериала «Гаргульи». При этом в ряде серий присутствуют отсылки к пьесе Шекспира.
  • В 2015 году в прокат вышла полнометражная экранизация одноимённой пьесы Уильяма Шекспира «Макбет». Фильм был снят режиссёром Джастином Курзелем по сценарию Тодда Луисо. Главную роль исполнили Майкл Фассбендер (Макбет) и Марион Котийяр (леди Макбет). Фильм был тепло встречен критиками и зрителями. Фильм был представлен на ряде кинофестивалей, где выдвигался на различные номинации в разных категориях, в том числе «Лучший режиссёр», «Лучший актёр», «Лучшая актриса», «Лучшие костюмы» и так далее. Однако, при бюджете, примерно, в $12 000 000 картина собрала в мировом прокате $12 352 219.

Театральные постановки

Самая первая постановка — в апреле 1611 года в театре «Глобус», Лондон (Макбет — Р. Бёрбедж).

Постановки в России

В России пьеса до 1860 года была запрещена к постановке.

Постановки на провинциальных и столичных российских сценах (пьеса ставилась довольно редко): среди исполнителей — А. К. Любский, Е. Ф. Павленков, И. М. Шувалов (Макбет); А. В. Дарьял, А. А. Пасхалова (леди Макбет).

Экранизации

Пьеса экранизировалась и адаптировалась для кино десятки раз[3]. В том числе:

Год Страна Название Режиссёр В ролях Примечание
1908 Макбет (англ.) Джеймс Стюарт Блэктон
1916 Макбет Джон Эмерсон Герберт Бирбом Три (Макбет)
1922 Макбет (англ.) [www.imdb.com/name/nm0662840/ Генри Паркинсон] Рассел Торндайк (Макбет)
1948 США Макбет (Macbeth) Джордж Орсон Уэллс Орсон Уэллс (Макбет), Жанетт Нолан (леди Макбет), Дэн О’Херлихи (Макдуфф), Родди МакДауэлл (Малькольм)
1957 Япония Трон в крови (蜘蛛巣城) Акира Куросава Тосиро Мифунэ (Васидзу — Макбет), Исудзу Ямада (Асадзи — леди Макбет) Действие перенесено в средневековую Японию
1961 Канада Макбет (англ. Macbeth) Paul Almond Шон Коннери (Макбет), Zoe Caldwell (леди Макбет) Телевизионный фильм
1971 Великобритания, США Макбет (англ. Macbeth, другое название — англ. The Tragedy of Macbeth) Роман Полански Джон Финч (Макбет), Франческа Аннис (леди Макбет)
1979 Великобритания Макбет (англ. Macbeth, другое название — англ. A Performance of Macbeth) Филипп Кассон Иэн Маккеллен (Макбет), Джуди Денч (леди Макбет) Телевизионный фильм
1990 США Люди, достойные уважения (Men of Respect) Уильям Рейли Джон Туртурро (Майк Батталья — Макбет), Кэтрин Боровиц (Рути Батталья — леди Макбет) Действие перенесено в мафиозный клан современной Америки
2005 Великобритания Шекспир на новый лад: Макбет (англ. ShakespeaRe-Told: Macbeth) Марк Брозел Джеймс МакЭвой (Макбет) Телевизионный фильм, современная адаптация, действие разворачивается на кухне дорогого ресторана
2006 Австралия Макбет (англ.) (Macbeth) [www.imdb.com/name/nm0942408/ Джеффри Райт] Сэм Уортингтон (Макбет)
2010 Великобритания Макбет (англ.) (Macbeth) Rupert Goold Патрик Стюарт (Макбет), Современная адаптация
2015 Великобритания Макбет (Macbeth) Джастин Курзель Майкл Фассбендер (Макбет), Марион Котийяр (леди Макбет) Мрачно-реалистичная адаптация

См. также

Напишите отзыв о статье "Макбет (пьеса)"

Примечания

  1. Ю. Д. Левин. «Макбет» Шекспира в переводе В. К. Кюхельбекера. Предисловие к книге «Вильям Шекспир. Макбет (Пер. В. К. Кюхельбекера). Памятники культуры. Новые открытия». Ленинград, «Наука», 1983
  2. Ю. Д. Левин. Неизвестное предисловие М. П. Вронченко к переводу «Макбета» // И. М. Левидова. Шекспир. Библиография русских переводов и критической литературы на русском языке. 1748—1962. М., «Книга», 1964
  3. [www.imdb.com/find?s=tt&q=macbeath Результат поиска по сайту imdb.com].

Библиография

  • Юткевич С. [rus-shake.ru/criticism/Yutkevich/Welles/ От гражданина Кейна до сэра Джона Фальстафа, или краткая история величия и падения мистера Орсона Уэллса] // [rus-shake.ru/criticism/Yutkevich/Shakespeare_Cinema/ Шекспир и кино]. — М.: Наука, 1973. — С. 71—113.
  • Юткевич С. [rus-shake.ru/criticism/Yutkevich/Kurosawa/ Маски Акиры Куросавы] // Шекспир и кино. — М.: Наука, 1973. — С. 114—121.

Ссылки

В Викитеке есть оригинал текста по этой теме.
  • [www.lib.ru/SHAKESPEARE/ «Макбет»] в Библиотеке Максима Мошкова
  • [rus-shake.ru/translations/Macbeth/ «Макбет» в русских переводах] в БД «Русский Шекспир»
  •  (англ.) [www.gutenberg.net/etext/2264 Project Gutenberg : Macbeth] — текстовая ASCII-версия из Проекта Гутенберг
  •  (англ.) [william-shakespeare.classic-literature.co.uk/the-tragedie-of-macbeth/ Classic Literature Library] — HTML-версия
  •  (англ.) [shakespearenet.net/macbeth/macbreak.htm shakespeareNet — Макбет. Комментарии акт за актом]
  •  (англ.) [ahds.ac.uk/ahdscoll/docroot/shakespeare/performanceslist.do?playId=11017/ Фотографии из представлений Макбета в Лондоне и Стрэтфорде 1960—2000]

Отрывок, характеризующий Макбет (пьеса)

– Ну, так прими предложение. И то пора замуж итти, – сердито и насмешливо сказала мать.
– Нет, мама, мне так жалко его. Я не знаю, как я скажу.
– Да тебе и нечего говорить, я сама скажу, – сказала графиня, возмущенная тем, что осмелились смотреть, как на большую, на эту маленькую Наташу.
– Нет, ни за что, я сама, а вы слушайте у двери, – и Наташа побежала через гостиную в залу, где на том же стуле, у клавикорд, закрыв лицо руками, сидел Денисов. Он вскочил на звук ее легких шагов.
– Натали, – сказал он, быстрыми шагами подходя к ней, – решайте мою судьбу. Она в ваших руках!
– Василий Дмитрич, мне вас так жалко!… Нет, но вы такой славный… но не надо… это… а так я вас всегда буду любить.
Денисов нагнулся над ее рукою, и она услыхала странные, непонятные для нее звуки. Она поцеловала его в черную, спутанную, курчавую голову. В это время послышался поспешный шум платья графини. Она подошла к ним.
– Василий Дмитрич, я благодарю вас за честь, – сказала графиня смущенным голосом, но который казался строгим Денисову, – но моя дочь так молода, и я думала, что вы, как друг моего сына, обратитесь прежде ко мне. В таком случае вы не поставили бы меня в необходимость отказа.
– Г'афиня, – сказал Денисов с опущенными глазами и виноватым видом, хотел сказать что то еще и запнулся.
Наташа не могла спокойно видеть его таким жалким. Она начала громко всхлипывать.
– Г'афиня, я виноват перед вами, – продолжал Денисов прерывающимся голосом, – но знайте, что я так боготво'ю вашу дочь и всё ваше семейство, что две жизни отдам… – Он посмотрел на графиню и, заметив ее строгое лицо… – Ну п'ощайте, г'афиня, – сказал он, поцеловал ее руку и, не взглянув на Наташу, быстрыми, решительными шагами вышел из комнаты.

На другой день Ростов проводил Денисова, который не хотел более ни одного дня оставаться в Москве. Денисова провожали у цыган все его московские приятели, и он не помнил, как его уложили в сани и как везли первые три станции.
После отъезда Денисова, Ростов, дожидаясь денег, которые не вдруг мог собрать старый граф, провел еще две недели в Москве, не выезжая из дому, и преимущественно в комнате барышень.
Соня была к нему нежнее и преданнее чем прежде. Она, казалось, хотела показать ему, что его проигрыш был подвиг, за который она теперь еще больше любит его; но Николай теперь считал себя недостойным ее.
Он исписал альбомы девочек стихами и нотами, и не простившись ни с кем из своих знакомых, отослав наконец все 43 тысячи и получив росписку Долохова, уехал в конце ноября догонять полк, который уже был в Польше.



После своего объяснения с женой, Пьер поехал в Петербург. В Торжке на cтанции не было лошадей, или не хотел их смотритель. Пьер должен был ждать. Он не раздеваясь лег на кожаный диван перед круглым столом, положил на этот стол свои большие ноги в теплых сапогах и задумался.
– Прикажете чемоданы внести? Постель постелить, чаю прикажете? – спрашивал камердинер.
Пьер не отвечал, потому что ничего не слыхал и не видел. Он задумался еще на прошлой станции и всё продолжал думать о том же – о столь важном, что он не обращал никакого .внимания на то, что происходило вокруг него. Его не только не интересовало то, что он позже или раньше приедет в Петербург, или то, что будет или не будет ему места отдохнуть на этой станции, но всё равно было в сравнении с теми мыслями, которые его занимали теперь, пробудет ли он несколько часов или всю жизнь на этой станции.
Смотритель, смотрительша, камердинер, баба с торжковским шитьем заходили в комнату, предлагая свои услуги. Пьер, не переменяя своего положения задранных ног, смотрел на них через очки, и не понимал, что им может быть нужно и каким образом все они могли жить, не разрешив тех вопросов, которые занимали его. А его занимали всё одни и те же вопросы с самого того дня, как он после дуэли вернулся из Сокольников и провел первую, мучительную, бессонную ночь; только теперь в уединении путешествия, они с особенной силой овладели им. О чем бы он ни начинал думать, он возвращался к одним и тем же вопросам, которых он не мог разрешить, и не мог перестать задавать себе. Как будто в голове его свернулся тот главный винт, на котором держалась вся его жизнь. Винт не входил дальше, не выходил вон, а вертелся, ничего не захватывая, всё на том же нарезе, и нельзя было перестать вертеть его.
Вошел смотритель и униженно стал просить его сиятельство подождать только два часика, после которых он для его сиятельства (что будет, то будет) даст курьерских. Смотритель очевидно врал и хотел только получить с проезжего лишние деньги. «Дурно ли это было или хорошо?», спрашивал себя Пьер. «Для меня хорошо, для другого проезжающего дурно, а для него самого неизбежно, потому что ему есть нечего: он говорил, что его прибил за это офицер. А офицер прибил за то, что ему ехать надо было скорее. А я стрелял в Долохова за то, что я счел себя оскорбленным, а Людовика XVI казнили за то, что его считали преступником, а через год убили тех, кто его казнил, тоже за что то. Что дурно? Что хорошо? Что надо любить, что ненавидеть? Для чего жить, и что такое я? Что такое жизнь, что смерть? Какая сила управляет всем?», спрашивал он себя. И не было ответа ни на один из этих вопросов, кроме одного, не логического ответа, вовсе не на эти вопросы. Ответ этот был: «умрешь – всё кончится. Умрешь и всё узнаешь, или перестанешь спрашивать». Но и умереть было страшно.
Торжковская торговка визгливым голосом предлагала свой товар и в особенности козловые туфли. «У меня сотни рублей, которых мне некуда деть, а она в прорванной шубе стоит и робко смотрит на меня, – думал Пьер. И зачем нужны эти деньги? Точно на один волос могут прибавить ей счастья, спокойствия души, эти деньги? Разве может что нибудь в мире сделать ее и меня менее подверженными злу и смерти? Смерть, которая всё кончит и которая должна притти нынче или завтра – всё равно через мгновение, в сравнении с вечностью». И он опять нажимал на ничего не захватывающий винт, и винт всё так же вертелся на одном и том же месте.
Слуга его подал ему разрезанную до половины книгу романа в письмах m mе Suza. [мадам Сюза.] Он стал читать о страданиях и добродетельной борьбе какой то Аmelie de Mansfeld. [Амалии Мансфельд.] «И зачем она боролась против своего соблазнителя, думал он, – когда она любила его? Не мог Бог вложить в ее душу стремления, противного Его воле. Моя бывшая жена не боролась и, может быть, она была права. Ничего не найдено, опять говорил себе Пьер, ничего не придумано. Знать мы можем только то, что ничего не знаем. И это высшая степень человеческой премудрости».
Всё в нем самом и вокруг него представлялось ему запутанным, бессмысленным и отвратительным. Но в этом самом отвращении ко всему окружающему Пьер находил своего рода раздражающее наслаждение.
– Осмелюсь просить ваше сиятельство потесниться крошечку, вот для них, – сказал смотритель, входя в комнату и вводя за собой другого, остановленного за недостатком лошадей проезжающего. Проезжающий был приземистый, ширококостый, желтый, морщинистый старик с седыми нависшими бровями над блестящими, неопределенного сероватого цвета, глазами.
Пьер снял ноги со стола, встал и перелег на приготовленную для него кровать, изредка поглядывая на вошедшего, который с угрюмо усталым видом, не глядя на Пьера, тяжело раздевался с помощью слуги. Оставшись в заношенном крытом нанкой тулупчике и в валеных сапогах на худых костлявых ногах, проезжий сел на диван, прислонив к спинке свою очень большую и широкую в висках, коротко обстриженную голову и взглянул на Безухого. Строгое, умное и проницательное выражение этого взгляда поразило Пьера. Ему захотелось заговорить с проезжающим, но когда он собрался обратиться к нему с вопросом о дороге, проезжающий уже закрыл глаза и сложив сморщенные старые руки, на пальце одной из которых был большой чугунный перстень с изображением Адамовой головы, неподвижно сидел, или отдыхая, или о чем то глубокомысленно и спокойно размышляя, как показалось Пьеру. Слуга проезжающего был весь покрытый морщинами, тоже желтый старичек, без усов и бороды, которые видимо не были сбриты, а никогда и не росли у него. Поворотливый старичек слуга разбирал погребец, приготовлял чайный стол, и принес кипящий самовар. Когда всё было готово, проезжающий открыл глаза, придвинулся к столу и налив себе один стакан чаю, налил другой безбородому старичку и подал ему. Пьер начинал чувствовать беспокойство и необходимость, и даже неизбежность вступления в разговор с этим проезжающим.
Слуга принес назад свой пустой, перевернутый стакан с недокусанным кусочком сахара и спросил, не нужно ли чего.
– Ничего. Подай книгу, – сказал проезжающий. Слуга подал книгу, которая показалась Пьеру духовною, и проезжающий углубился в чтение. Пьер смотрел на него. Вдруг проезжающий отложил книгу, заложив закрыл ее и, опять закрыв глаза и облокотившись на спинку, сел в свое прежнее положение. Пьер смотрел на него и не успел отвернуться, как старик открыл глаза и уставил свой твердый и строгий взгляд прямо в лицо Пьеру.
Пьер чувствовал себя смущенным и хотел отклониться от этого взгляда, но блестящие, старческие глаза неотразимо притягивали его к себе.


– Имею удовольствие говорить с графом Безухим, ежели я не ошибаюсь, – сказал проезжающий неторопливо и громко. Пьер молча, вопросительно смотрел через очки на своего собеседника.
– Я слышал про вас, – продолжал проезжающий, – и про постигшее вас, государь мой, несчастье. – Он как бы подчеркнул последнее слово, как будто он сказал: «да, несчастье, как вы ни называйте, я знаю, что то, что случилось с вами в Москве, было несчастье». – Весьма сожалею о том, государь мой.
Пьер покраснел и, поспешно спустив ноги с постели, нагнулся к старику, неестественно и робко улыбаясь.
– Я не из любопытства упомянул вам об этом, государь мой, но по более важным причинам. – Он помолчал, не выпуская Пьера из своего взгляда, и подвинулся на диване, приглашая этим жестом Пьера сесть подле себя. Пьеру неприятно было вступать в разговор с этим стариком, но он, невольно покоряясь ему, подошел и сел подле него.
– Вы несчастливы, государь мой, – продолжал он. – Вы молоды, я стар. Я бы желал по мере моих сил помочь вам.
– Ах, да, – с неестественной улыбкой сказал Пьер. – Очень вам благодарен… Вы откуда изволите проезжать? – Лицо проезжающего было не ласково, даже холодно и строго, но несмотря на то, и речь и лицо нового знакомца неотразимо привлекательно действовали на Пьера.
– Но если по каким либо причинам вам неприятен разговор со мною, – сказал старик, – то вы так и скажите, государь мой. – И он вдруг улыбнулся неожиданно, отечески нежной улыбкой.
– Ах нет, совсем нет, напротив, я очень рад познакомиться с вами, – сказал Пьер, и, взглянув еще раз на руки нового знакомца, ближе рассмотрел перстень. Он увидал на нем Адамову голову, знак масонства.
– Позвольте мне спросить, – сказал он. – Вы масон?
– Да, я принадлежу к братству свободных каменьщиков, сказал проезжий, все глубже и глубже вглядываясь в глаза Пьеру. – И от себя и от их имени протягиваю вам братскую руку.
– Я боюсь, – сказал Пьер, улыбаясь и колеблясь между доверием, внушаемым ему личностью масона, и привычкой насмешки над верованиями масонов, – я боюсь, что я очень далек от пониманья, как это сказать, я боюсь, что мой образ мыслей насчет всего мироздания так противоположен вашему, что мы не поймем друг друга.
– Мне известен ваш образ мыслей, – сказал масон, – и тот ваш образ мыслей, о котором вы говорите, и который вам кажется произведением вашего мысленного труда, есть образ мыслей большинства людей, есть однообразный плод гордости, лени и невежества. Извините меня, государь мой, ежели бы я не знал его, я бы не заговорил с вами. Ваш образ мыслей есть печальное заблуждение.
– Точно так же, как я могу предполагать, что и вы находитесь в заблуждении, – сказал Пьер, слабо улыбаясь.
– Я никогда не посмею сказать, что я знаю истину, – сказал масон, всё более и более поражая Пьера своею определенностью и твердостью речи. – Никто один не может достигнуть до истины; только камень за камнем, с участием всех, миллионами поколений, от праотца Адама и до нашего времени, воздвигается тот храм, который должен быть достойным жилищем Великого Бога, – сказал масон и закрыл глаза.
– Я должен вам сказать, я не верю, не… верю в Бога, – с сожалением и усилием сказал Пьер, чувствуя необходимость высказать всю правду.
Масон внимательно посмотрел на Пьера и улыбнулся, как улыбнулся бы богач, державший в руках миллионы, бедняку, который бы сказал ему, что нет у него, у бедняка, пяти рублей, могущих сделать его счастие.
– Да, вы не знаете Его, государь мой, – сказал масон. – Вы не можете знать Его. Вы не знаете Его, оттого вы и несчастны.
– Да, да, я несчастен, подтвердил Пьер; – но что ж мне делать?
– Вы не знаете Его, государь мой, и оттого вы очень несчастны. Вы не знаете Его, а Он здесь, Он во мне. Он в моих словах, Он в тебе, и даже в тех кощунствующих речах, которые ты произнес сейчас! – строгим дрожащим голосом сказал масон.
Он помолчал и вздохнул, видимо стараясь успокоиться.
– Ежели бы Его не было, – сказал он тихо, – мы бы с вами не говорили о Нем, государь мой. О чем, о ком мы говорили? Кого ты отрицал? – вдруг сказал он с восторженной строгостью и властью в голосе. – Кто Его выдумал, ежели Его нет? Почему явилось в тебе предположение, что есть такое непонятное существо? Почему ты и весь мир предположили существование такого непостижимого существа, существа всемогущего, вечного и бесконечного во всех своих свойствах?… – Он остановился и долго молчал.
Пьер не мог и не хотел прерывать этого молчания.
– Он есть, но понять Его трудно, – заговорил опять масон, глядя не на лицо Пьера, а перед собою, своими старческими руками, которые от внутреннего волнения не могли оставаться спокойными, перебирая листы книги. – Ежели бы это был человек, в существовании которого ты бы сомневался, я бы привел к тебе этого человека, взял бы его за руку и показал тебе. Но как я, ничтожный смертный, покажу всё всемогущество, всю вечность, всю благость Его тому, кто слеп, или тому, кто закрывает глаза, чтобы не видать, не понимать Его, и не увидать, и не понять всю свою мерзость и порочность? – Он помолчал. – Кто ты? Что ты? Ты мечтаешь о себе, что ты мудрец, потому что ты мог произнести эти кощунственные слова, – сказал он с мрачной и презрительной усмешкой, – а ты глупее и безумнее малого ребенка, который бы, играя частями искусно сделанных часов, осмелился бы говорить, что, потому что он не понимает назначения этих часов, он и не верит в мастера, который их сделал. Познать Его трудно… Мы веками, от праотца Адама и до наших дней, работаем для этого познания и на бесконечность далеки от достижения нашей цели; но в непонимании Его мы видим только нашу слабость и Его величие… – Пьер, с замиранием сердца, блестящими глазами глядя в лицо масона, слушал его, не перебивал, не спрашивал его, а всей душой верил тому, что говорил ему этот чужой человек. Верил ли он тем разумным доводам, которые были в речи масона, или верил, как верят дети интонациям, убежденности и сердечности, которые были в речи масона, дрожанию голоса, которое иногда почти прерывало масона, или этим блестящим, старческим глазам, состарившимся на том же убеждении, или тому спокойствию, твердости и знанию своего назначения, которые светились из всего существа масона, и которые особенно сильно поражали его в сравнении с своей опущенностью и безнадежностью; – но он всей душой желал верить, и верил, и испытывал радостное чувство успокоения, обновления и возвращения к жизни.
– Он не постигается умом, а постигается жизнью, – сказал масон.
– Я не понимаю, – сказал Пьер, со страхом чувствуя поднимающееся в себе сомнение. Он боялся неясности и слабости доводов своего собеседника, он боялся не верить ему. – Я не понимаю, – сказал он, – каким образом ум человеческий не может постигнуть того знания, о котором вы говорите.
Масон улыбнулся своей кроткой, отеческой улыбкой.
– Высшая мудрость и истина есть как бы чистейшая влага, которую мы хотим воспринять в себя, – сказал он. – Могу ли я в нечистый сосуд воспринять эту чистую влагу и судить о чистоте ее? Только внутренним очищением самого себя я могу до известной чистоты довести воспринимаемую влагу.
– Да, да, это так! – радостно сказал Пьер.
– Высшая мудрость основана не на одном разуме, не на тех светских науках физики, истории, химии и т. д., на которые распадается знание умственное. Высшая мудрость одна. Высшая мудрость имеет одну науку – науку всего, науку объясняющую всё мироздание и занимаемое в нем место человека. Для того чтобы вместить в себя эту науку, необходимо очистить и обновить своего внутреннего человека, и потому прежде, чем знать, нужно верить и совершенствоваться. И для достижения этих целей в душе нашей вложен свет Божий, называемый совестью.
– Да, да, – подтверждал Пьер.
– Погляди духовными глазами на своего внутреннего человека и спроси у самого себя, доволен ли ты собой. Чего ты достиг, руководясь одним умом? Что ты такое? Вы молоды, вы богаты, вы умны, образованы, государь мой. Что вы сделали из всех этих благ, данных вам? Довольны ли вы собой и своей жизнью?
– Нет, я ненавижу свою жизнь, – сморщась проговорил Пьер.
– Ты ненавидишь, так измени ее, очисти себя, и по мере очищения ты будешь познавать мудрость. Посмотрите на свою жизнь, государь мой. Как вы проводили ее? В буйных оргиях и разврате, всё получая от общества и ничего не отдавая ему. Вы получили богатство. Как вы употребили его? Что вы сделали для ближнего своего? Подумали ли вы о десятках тысяч ваших рабов, помогли ли вы им физически и нравственно? Нет. Вы пользовались их трудами, чтоб вести распутную жизнь. Вот что вы сделали. Избрали ли вы место служения, где бы вы приносили пользу своему ближнему? Нет. Вы в праздности проводили свою жизнь. Потом вы женились, государь мой, взяли на себя ответственность в руководстве молодой женщины, и что же вы сделали? Вы не помогли ей, государь мой, найти путь истины, а ввергли ее в пучину лжи и несчастья. Человек оскорбил вас, и вы убили его, и вы говорите, что вы не знаете Бога, и что вы ненавидите свою жизнь. Тут нет ничего мудреного, государь мой! – После этих слов, масон, как бы устав от продолжительного разговора, опять облокотился на спинку дивана и закрыл глаза. Пьер смотрел на это строгое, неподвижное, старческое, почти мертвое лицо, и беззвучно шевелил губами. Он хотел сказать: да, мерзкая, праздная, развратная жизнь, – и не смел прерывать молчание.
Масон хрипло, старчески прокашлялся и кликнул слугу.
– Что лошади? – спросил он, не глядя на Пьера.
– Привели сдаточных, – отвечал слуга. – Отдыхать не будете?
– Нет, вели закладывать.
«Неужели же он уедет и оставит меня одного, не договорив всего и не обещав мне помощи?», думал Пьер, вставая и опустив голову, изредка взглядывая на масона, и начиная ходить по комнате. «Да, я не думал этого, но я вел презренную, развратную жизнь, но я не любил ее, и не хотел этого, думал Пьер, – а этот человек знает истину, и ежели бы он захотел, он мог бы открыть мне её». Пьер хотел и не смел сказать этого масону. Проезжающий, привычными, старческими руками уложив свои вещи, застегивал свой тулупчик. Окончив эти дела, он обратился к Безухому и равнодушно, учтивым тоном, сказал ему:
– Вы куда теперь изволите ехать, государь мой?
– Я?… Я в Петербург, – отвечал Пьер детским, нерешительным голосом. – Я благодарю вас. Я во всем согласен с вами. Но вы не думайте, чтобы я был так дурен. Я всей душой желал быть тем, чем вы хотели бы, чтобы я был; но я ни в ком никогда не находил помощи… Впрочем, я сам прежде всего виноват во всем. Помогите мне, научите меня и, может быть, я буду… – Пьер не мог говорить дальше; он засопел носом и отвернулся.
Масон долго молчал, видимо что то обдумывая.
– Помощь дается токмо от Бога, – сказал он, – но ту меру помощи, которую во власти подать наш орден, он подаст вам, государь мой. Вы едете в Петербург, передайте это графу Вилларскому (он достал бумажник и на сложенном вчетверо большом листе бумаги написал несколько слов). Один совет позвольте подать вам. Приехав в столицу, посвятите первое время уединению, обсуждению самого себя, и не вступайте на прежние пути жизни. Затем желаю вам счастливого пути, государь мой, – сказал он, заметив, что слуга его вошел в комнату, – и успеха…