Макдональд, Билл
| Билл Макдональд англ. William McDonald<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;">  </td></tr>
| |
| Рождение: | 28 сентября 1852 Кемпер, Миссисипи |
|---|---|
| Смерть: | 15 января 1918 (65 лет) Уичито-Фолс, Техас |
| Военная служба | |
| Звание: | капитан техасских рейнджеров маршал США |
Уильям «Билл» Джесс Макдональд (англ. William Jesse McDonald; 28 сентября 1852, Кемпер, Миссисипи — 15 января 1918, Уичито-Фолс, Техас) — легендарный[1][2] техасский рейнджер, телохранитель президентов США Теодора Рузвельта и Вудро Вильсона[1].
Биография
Ранние годы и образование
Билл Макдональд родился в округе Кемпер, Миссисипи, но после гражданской войны переехал со своей матерью, урождённой Юнис Дарэм, и другими родственниками на восток Техаса. Его отец, Энох Макдональд, был убит в 1862 году в битве при Коринфе[en], штат Миссисипи[3]. Макдональды поселились на ферме около Хендерсона в округе Раск. В 16 лет, во время реконструкции, Макдональд поссорился с федеральными чиновниками, был осуждён за измену, но оправдан благодаря вмешательству будущего конгрессмена Дэвида Б. Калберсона[en][2].
В 1872 году Макдональд окончил торговый колледж в Новом Орлеане, штат Луизиана. В Хендерсоне он учился чистописанию, пока не открыл небольшой магазин[4] около реки Сабин в округе Грегг, Техас[5].
На страже закона
Работая в магазине, Макдональд помогал правоохранительным органам, и позже стал помощником шерифа округа Вуд. Будущий губернатор Джейм Хогг познакомил Макдональда с Родой Изабель Картер, которая позже стала его женой. Свадьба состоялась в январе 1876 года[2]. В 1883 году пара переехала в округ Уичита, штат Техас, а затем в округ Хардимэн, где Макдональд снова стал заместителем шерифа, был выдвинут в рейнджеры и заместители маршала Северного округа штата Техас и Южного округа Канзаса[4]. Его смелая тактика помогла схватить банду Брукинсов в округе Хардимэн, а также прекратить кражи крупного рогатого скота и грабежи поездов на «ничейной земле» и на земле чероки[2].
В 1891 году губернатор Хогг назначил Макдональда капитаном техасских рейнджеров. Эту должность он занимал до 1907 года. В это время рейнджеры расследовали многие конфликты в штате, в том числе: бой боксёров Боб Фицсиммонс — Питер Маэр[en] в Эль-Пасо, ограбление банка в Уичито-Фолс, убийство в округе Сан-Саба (в это время госпожа Макдональд была в лагере вместе с мужем), междоусобица в округе Колорадо[en], линчевание семьи Хэмфрис, убийство семьи Кондитт возле города Эдна[en], перестрелка с мексиканскими американцами около Рио-Гранд-Сити, округ Старр. Во время всех этих конфликтов под руководством Макдональда погиб только один рейнджер[6] — T.L. Fuller.
В 1893 году Макдональд был ранен в городе Куана[en] на дуэли с шерифом округа Чилдресс Джоном Мэтьюсом. В 1906 году Макдональд был направлен для наведения порядка в Браунсвилл. Это дело стало известно как Браунсвиллский рейд[en], в котором 167 афро-американских солдат 25-го пехотного полка армии США ложно обвинили в расовых беспорядках. Президент Теодор Рузвельт отправил в отставку солдат с лишением прав и привилегий, сгоряча обвинив их в участии в «заговоре молчания», не обозначив конкретных воинов, которые, возможно, стреляли и убили белого торговца.
Макдональд и трое других офицеров — Джон Х. Роджерс, Джон Р. Хьюз и Джон А. Брукс, были известны как «четыре великих капитана» техасских рейнджеров. Макдональд был выдающимся стрелком, который использовал своё оружие для запугивания и разоружения оппонентов. Получив в перестрелках не одну пулю, Макдональд никогда не убивал своих противников[7].
В 1905 году Макдональд был телохранителем президента Теодора Рузвельта. В 1906 году умерла его жена. В 1907 году Макдональд переехал в Остин, где возглавил налоговую службу в администрации губернатора Томаса Кэмпбелла[2]. За два года на этом посту он увеличил поступления в бюджет штата на миллиард долларов[2]. Позже он стал телохранителем президента Вудро Вильсона[2], который назначил Макдональда маршалом Северного округа штата Техас[1].
15 января 1918 года Макдональд умер от пневмонии в Уичито-Фолс[2][8].
Наследие
Макдональд занесён в Зал славы техасских рейнджеров[en] в Уэйко[4]. О нём были написаны книги The Texas Rangers Уолтера Уэбба[en] (1935) и Trails and Trials of a Texas Ranger В. В. Стерлинга (1968).
Напишите отзыв о статье "Макдональд, Билл"
Примечания
- ↑ 1 2 3 Charles Bennett. [www.officer.com/article/10233599/legendary-lawman-bill-mcdonald Legendary Lawman Bill McDonald] (англ.) (May 11, 2009). Проверено 25 июня 2012. [www.webcitation.org/6AyetOcGP Архивировано из первоисточника 27 сентября 2012].
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 [www.tshaonline.org/handbook/online/articles/fmc43 McDonald, William Jesse] (HTML). Handbook of Texas Online. Texas State Historical Association. Проверено 25 июня 2012. [www.webcitation.org/6Axq52Tnv Архивировано из первоисточника 26 сентября 2012].
- ↑ Нет подтверждённых данных о том, что Энох Макдональд был убит во время осады Коринфа (первый бой), или во время второй битвы при Коринфе[en] в 1862 году.
- ↑ 1 2 3 [www.texasranger.org/halloffame/McDonald_Jesse.htm Texas Ranger Hall of Fame (State Designated Memorial): William Jesse McDonald] (англ.). texasranger.org. Проверено 25 июня 2012. [www.webcitation.org/6Ayeu43ys Архивировано из первоисточника 27 сентября 2012].
- ↑ Christopher Long. [www.tshaonline.org/handbook/online/articles/hre10 ELDERVILLE, TX] (англ.) (HTML). Texas State Historical Association. Проверено 25 июня 2012. [www.webcitation.org/6AyeuaRbh Архивировано из первоисточника 27 сентября 2012].
- ↑ [untpress.unt.edu/catalog/bookid/311?ID=311 "Harold J. Weiss, Jr., Yours to Command: The Life and Legend of Texas Ranger Captain Bill McDonald"] (англ.). unt.edu. Проверено 25 июня 2012. [www.webcitation.org/6AyevBllB Архивировано из первоисточника 27 сентября 2012].
- ↑ Harold J. Weiss, Jr., of Leander, Texas, «Bill McDonald and the Media Show», West Texas Historical Association, annual meeting in Fort Worth, February 26, 2010
- ↑ [query.nytimes.com/mem/archive-free/pdf?res=9E03E5D8133FE433A25755C1A9679C946996D6CF Capt. 'Bill' MacDonald Dies. Bodyguard of President Wilson Was Noted Texas Ranger] (англ.). New York Times (January 16, 1918). Проверено 26 июня 2012. [www.webcitation.org/6Ayew4Xyi Архивировано из первоисточника 27 сентября 2012].
Отрывок, характеризующий Макдональд, Билл
Что стоило еще оставаться два дни? По крайней мере, они бы сами ушли; ибо не имели воды напоить людей и лошадей. Он дал слово мне, что не отступит, но вдруг прислал диспозицию, что он в ночь уходит. Таким образом воевать не можно, и мы можем неприятеля скоро привести в Москву…Слух носится, что вы думаете о мире. Чтобы помириться, боже сохрани! После всех пожертвований и после таких сумасбродных отступлений – мириться: вы поставите всю Россию против себя, и всякий из нас за стыд поставит носить мундир. Ежели уже так пошло – надо драться, пока Россия может и пока люди на ногах…
Надо командовать одному, а не двум. Ваш министр, может, хороший по министерству; но генерал не то что плохой, но дрянной, и ему отдали судьбу всего нашего Отечества… Я, право, с ума схожу от досады; простите мне, что дерзко пишу. Видно, тот не любит государя и желает гибели нам всем, кто советует заключить мир и командовать армиею министру. Итак, я пишу вам правду: готовьте ополчение. Ибо министр самым мастерским образом ведет в столицу за собою гостя. Большое подозрение подает всей армии господин флигель адъютант Вольцоген. Он, говорят, более Наполеона, нежели наш, и он советует все министру. Я не токмо учтив против него, но повинуюсь, как капрал, хотя и старее его. Это больно; но, любя моего благодетеля и государя, – повинуюсь. Только жаль государя, что вверяет таким славную армию. Вообразите, что нашею ретирадою мы потеряли людей от усталости и в госпиталях более 15 тысяч; а ежели бы наступали, того бы не было. Скажите ради бога, что наша Россия – мать наша – скажет, что так страшимся и за что такое доброе и усердное Отечество отдаем сволочам и вселяем в каждого подданного ненависть и посрамление. Чего трусить и кого бояться?. Я не виноват, что министр нерешим, трус, бестолков, медлителен и все имеет худые качества. Вся армия плачет совершенно и ругают его насмерть…»
В числе бесчисленных подразделений, которые можно сделать в явлениях жизни, можно подразделить их все на такие, в которых преобладает содержание, другие – в которых преобладает форма. К числу таковых, в противоположность деревенской, земской, губернской, даже московской жизни, можно отнести жизнь петербургскую, в особенности салонную. Эта жизнь неизменна.
С 1805 года мы мирились и ссорились с Бонапартом, мы делали конституции и разделывали их, а салон Анны Павловны и салон Элен были точно такие же, какие они были один семь лет, другой пять лет тому назад. Точно так же у Анны Павловны говорили с недоумением об успехах Бонапарта и видели, как в его успехах, так и в потакании ему европейских государей, злостный заговор, имеющий единственной целью неприятность и беспокойство того придворного кружка, которого представительницей была Анна Павловна. Точно так же у Элен, которую сам Румянцев удостоивал своим посещением и считал замечательно умной женщиной, точно так же как в 1808, так и в 1812 году с восторгом говорили о великой нации и великом человеке и с сожалением смотрели на разрыв с Францией, который, по мнению людей, собиравшихся в салоне Элен, должен был кончиться миром.
В последнее время, после приезда государя из армии, произошло некоторое волнение в этих противоположных кружках салонах и произведены были некоторые демонстрации друг против друга, но направление кружков осталось то же. В кружок Анны Павловны принимались из французов только закоренелые легитимисты, и здесь выражалась патриотическая мысль о том, что не надо ездить во французский театр и что содержание труппы стоит столько же, сколько содержание целого корпуса. За военными событиями следилось жадно, и распускались самые выгодные для нашей армии слухи. В кружке Элен, румянцевском, французском, опровергались слухи о жестокости врага и войны и обсуживались все попытки Наполеона к примирению. В этом кружке упрекали тех, кто присоветывал слишком поспешные распоряжения о том, чтобы приготавливаться к отъезду в Казань придворным и женским учебным заведениям, находящимся под покровительством императрицы матери. Вообще все дело войны представлялось в салоне Элен пустыми демонстрациями, которые весьма скоро кончатся миром, и царствовало мнение Билибина, бывшего теперь в Петербурге и домашним у Элен (всякий умный человек должен был быть у нее), что не порох, а те, кто его выдумали, решат дело. В этом кружке иронически и весьма умно, хотя весьма осторожно, осмеивали московский восторг, известие о котором прибыло вместе с государем в Петербург.
В кружке Анны Павловны, напротив, восхищались этими восторгами и говорили о них, как говорит Плутарх о древних. Князь Василий, занимавший все те же важные должности, составлял звено соединения между двумя кружками. Он ездил к ma bonne amie [своему достойному другу] Анне Павловне и ездил dans le salon diplomatique de ma fille [в дипломатический салон своей дочери] и часто, при беспрестанных переездах из одного лагеря в другой, путался и говорил у Анны Павловны то, что надо было говорить у Элен, и наоборот.
Вскоре после приезда государя князь Василий разговорился у Анны Павловны о делах войны, жестоко осуждая Барклая де Толли и находясь в нерешительности, кого бы назначить главнокомандующим. Один из гостей, известный под именем un homme de beaucoup de merite [человек с большими достоинствами], рассказав о том, что он видел нынче выбранного начальником петербургского ополчения Кутузова, заседающего в казенной палате для приема ратников, позволил себе осторожно выразить предположение о том, что Кутузов был бы тот человек, который удовлетворил бы всем требованиям.
Анна Павловна грустно улыбнулась и заметила, что Кутузов, кроме неприятностей, ничего не дал государю.
– Я говорил и говорил в Дворянском собрании, – перебил князь Василий, – но меня не послушали. Я говорил, что избрание его в начальники ополчения не понравится государю. Они меня не послушали.
– Все какая то мания фрондировать, – продолжал он. – И пред кем? И все оттого, что мы хотим обезьянничать глупым московским восторгам, – сказал князь Василий, спутавшись на минуту и забыв то, что у Элен надо было подсмеиваться над московскими восторгами, а у Анны Павловны восхищаться ими. Но он тотчас же поправился. – Ну прилично ли графу Кутузову, самому старому генералу в России, заседать в палате, et il en restera pour sa peine! [хлопоты его пропадут даром!] Разве возможно назначить главнокомандующим человека, который не может верхом сесть, засыпает на совете, человека самых дурных нравов! Хорошо он себя зарекомендовал в Букарещте! Я уже не говорю о его качествах как генерала, но разве можно в такую минуту назначать человека дряхлого и слепого, просто слепого? Хорош будет генерал слепой! Он ничего не видит. В жмурки играть… ровно ничего не видит!
Никто не возражал на это.
24 го июля это было совершенно справедливо. Но 29 июля Кутузову пожаловано княжеское достоинство. Княжеское достоинство могло означать и то, что от него хотели отделаться, – и потому суждение князя Василья продолжало быть справедливо, хотя он и не торопился ого высказывать теперь. Но 8 августа был собран комитет из генерал фельдмаршала Салтыкова, Аракчеева, Вязьмитинова, Лопухина и Кочубея для обсуждения дел войны. Комитет решил, что неудачи происходили от разноначалий, и, несмотря на то, что лица, составлявшие комитет, знали нерасположение государя к Кутузову, комитет, после короткого совещания, предложил назначить Кутузова главнокомандующим. И в тот же день Кутузов был назначен полномочным главнокомандующим армий и всего края, занимаемого войсками.
