Македонская православная церковь

Македонская Православная Церковь Македонска православна црква
Кафедральный собор святителя Климента Охридского в Скопье
Основная информация
Основатели	Архиепископ Досифей
Автокефалия	самопровозглашена в 1967 году
Признание автокефалии	не признана ни одной поместной православной церковью
Автономия	дарована в 1958 году
Предстоятель в настоящее время	Стефан, Архиепископ Охридский и Македонский и Митрополит Скопский
Центр	Охрид, Скопье
Юрисдикция (территория)	Республика Македония
Епархии за пределами юрисдикции	Американско-Канадская, Европейская, Австралийско-Новозеландская
Церковь-мать	Сербская Православная Церковь
Богослужебный язык	церковнославянский, македонский
Календарь	юлианский
Численность
Епархий	11
Монастырей	12
Приходов	~ 1200
Монахов и монахинь	~ 200
Верующих	~ 2,3 млн
Сайт	[mpc.org.mk .mk]

Македо́нская правосла́вная це́рковь (макед. Македонска Православна Црква, сокращённо МПЦ, полное название Македонская православная церковь — Охридская архиепископия, макед. Македонска православна црква - Охридска архиепископија) — неканоническая православная церковь, действующая на территории Республики Македонии, а также в македонской диаспоре.

В своём нынешнем виде существует с 1967 года, когда была учреждена решением III Церковно-народного собора, прошедшего в городе Охрид. Однако ни Сербская православная церковь (в которой на правах автономии с 1958 года Македонская православная церковь находилась), ни остальные Поместные православные церкви нового статуса церкви не признали.

В 2005 году Архиерейский Синод Сербской православной церкви отлучил от церковного общения верующих, принадлежащих к Македонской православной церкви.

История

С окончанием Первой мировой войны большая часть османской Македонии попадает под власть Сербского королевства. Большинство православных приходов Македонии стали подчиняться Сербской православной церкви. После аннексии Македонии Болгарией, которая принимала участие во Второй мировой войне на стороне Германии, македонские приходы возвращаются к юрисдикции Болгарского экзархата. Решением Синода Болгарской православной церкви от 29 апреля 1941 года были созданы три новые епархии: Струмичско-Драмская (в 1943 году из её состава выделена Драмская епархия, а остальные приходы переданы в соседние епархии, Скопле-Велешская и Охридско-Битольская. Значительная часть сербского духовенства была изгнана болгарскими властями, оставшиеся (в основном македонские) священники должны были дать подписку о лояльности Болгарской православной церкви. Кроме того, из Болгарии были командированы священники. Созданные болгарами македонские епархии отличались большим количеством церквей и монастырей. Например, в декабре 1943 года в Скопле-Велешской епархии насчитывалось 360 церквей, 36 часовен, 167 священников, 35 мужских и 3 женских монастыря, 63 монаха и монахини. В то же время в Охридско-Битольской епархии было 398 церквей, 43 часовни, 148 священников, 38 мужских и 4 женских монастыря, 19 монахов, 32 монахини, 101 послушник и трудник. В 1944 году Болгарская православная церковь оставила македонские епархии.

Идея возрождения автокефальной Охридской архиепископии в виде поместной Македонской Православной Церкви возникла в 1943 году. В это время при Генеральном штабе Народно-освободительной армии было образовано Религиозное представительство во главе со священником Велё Манчевским. Одним из наиболее важных деяний Религиозного представительства было провозглашение курса на церковную независимость Македонии и переход на македонский язык в богослужении. Был создан Македонский религиозный комитет, который уже 4 — 5 марта 1945 года провел церковно-народный собор, на котором была провозглашено создание Македонской православной церкви и восстановление Охридской архиепископии. Синод Сербской православной церкви созвал конференцию епископов, признавшую такие действия неканоническими.

По окончании Второй мировой войны территория Македонии вошла в Федеративную Народную Республику Югославии. В это время в Македонии образованы три епархии, к которым принадлежало большинство жителей этой области; потом после прихода к власти коммунистов сначала была образована Народная Республика Македония, а затем власть согласилась на создание автокефальной православной церкви.

В ноябре 1951 года представителей Македонского организационного комитета пригласили в СПЦ, где их делегация признала юрисдикцию СПЦ над македонскими землями, если та «уважает национальный суверенитет македонского народа». Патриарх разрешил епископу СПЦ македонского происхождения Досифею (Стойковскому) посетить Македонию, а в 1956 году в Москве принял председателя Македонского религиозного комитета Нестора Поповского. Также в 1957 году македонскому духовенству было разрешено читать проповеди на македонском языке.

В октябре 1958 года в Охриде с одобрения властей состоялся Церковный и Национальный собор, собравший 220 священников и мирян, на котором было решено восстановить и древнюю архиепископскую кафедру в Охриде, и автономию Македонской Православной Церкви. На Соборе избраны три новых епископа для трёх новых епархий. Такое избрание было расценено как неканоническое, поскольку на нём присутствовал всего один епископ. Однако новая Церковь заявила, что находится в каноническом единстве с Сербской Православной Церковью в лице Сербского патриарха.

В июне 1959 года Сербский Священный Синод признал епархию, указав в постановлении, что она «отделилась в самостоятельную церковь, которая управляется в соответствии с уставом, принятым на македонском церковно-национальном соборе». В следующем месяце избранные епископы были рукоположены сербскими православными епископами.

Осенью 1966 года Македонская Православная Церковь официально обратилась к Сербскому Патриархату с просьбой предоставить ей автокефальный статус, но в мае 1967 года Архиерейский Собор Сербской православной церкви отверг данное требование. Однако македонцы при активном вмешательстве властей настаивали на своём и 17-19 июля 1967 созвали «Церковно-народный собор» в Охриде.

19 июля, основываясь на резолюции собора, Священный Синод Македонской Церкви провозгласил автокефалию Православной Церкви Республики Македония. Митрополит получил новый титул «архиепископ Охридский и Македонский». Такие действия открыто поддерживались правительством Македонии, члены которого присутствовали на поставлении архиепископа. Тогда же Македонская церковь перешла на новоюлианский календарь. По словам Архиепископа Иоана (Вранишковского) одной из причин желания государства создать такую церковь было желание поставить контроль над диаспорой в Америке, Австралии и Западной Европе, «потому как другим госслужбам это не удалось».

К моменту объявления в 1967 году об автокефалии Македонская Православная Церковь насчитывала 334 священника и около 400 приходов.

Священный Архиерейский Синод Сербской Церкви на состоявшемся 14-15 сентября 1967 года внеочередном заседании объявил Македонскую Православную Церковь раскольнической религиозной организацией и порвал с её иерархией все литургические и канонические отношения, хотя и сохранил их с простыми верующими: такое решение было поддержано другими православными церквами — ни одна не признала каноничности Македонской Церкви.

Решением Архиерейского Синода Македонской Православной Церкви от 26 сентября 1967 года в монастыре святого пророка Илии открыта первая Македонская Духовная Семинария имени св. Кли­мента Охридского. В 1977 году начал свою работу Православный Богословский факультет имени святителя Климента Охридского в Скопье.

В 1998 году была предпринята новая попытка уврачевать раскол. После долгих переговоров в мае 2002 года стороны пришли к решению, которое стало известно под именем «Нишское соглашене». Подписи под ним поставили четыре епископа Сербской Православной Церкви, и три епископа Македонской Православной Церкви, однако Архиерейский Синод Македонской Церкви под давлением государственной власти отвергнул этот документ.

В 2004 году большинство македонских монахов и монахинь вернулись из раскола в лоно канонической Охридской архиепископии. В 2004 году государство официально опубликовало «Декларацию в поддержку Македонской Православной церкви» (№ 07-327/1 23 января 2004), согласно которой в государстве может быть лишь одна законная православная община, — неканоническая «МПЦ», Охридская же архиепископия Сербской православной церкви таким образом ставилась вне закона.

В 2005 году синод Сербской православной церкви отлучил от церковного общения верующих, принадлежащих к Македонской православной церкви.

В 2009 году последовало решение «Македонской Церкви» о принятии исторического названия «Охридская архиепископия» как основного самоназвания. С тех пор стала официально именоваться в документах «Македонская православная церковь — Охридская архиепископия».

19 июня 2013 года Полошско-Кумановская епархия была разделена на Кумановско-Осоговскую и Тетовско-Гостиварскую.

В октябре 2013 года Синод Македонской Православной Церкви запретил своим священнослужителям пользоваться Фейсбуком. Этот запрет не относится к другим веб-страницам и блогам, многие из которых священники ведут от имени приходов, монастырей и т. п.

Современное состояние

К МПЦ принадлежит 2/3 от всех верующих Республики Македония (примерно 1,2 миллиона человек вместе с общинами в США и Австралии). Количество епархий МПЦ — 10 (из них 7 действует на территории Республики Македония и 3 — за её границами). Количество храмов и монастырей на территории Республики Македонии около 1200. Действующих монастырей МПЦ — 12.

С 2005 года предстоятелем МПЦ является архиепископ Стефан Охридский. Он возглавляет Священный Синод МПЦ, который состоит из 9 митрополитов и одного архиепископа. Диоцез МПЦ охватывает территорию Республики Македонии и македонцев диаспоры.

1. Скопская митрополия — архиепископ Стефан (Веляновский)
2. Тетовская и Гостиварская митрополия — митрополит Иосиф (Тодоровский)
3. Кумановско-Осоговская митрополия — митрополит Иосиф (Пейовский)
4. Дебарско-Кичевская митрополия — митрополит Тимофей (Йовановский)
5. Преспанско-Пелагониская митрополия — митрополит Петр (Каревский)
6. Струмичская митрополия — митрополит Наум (Илиевский)
7. Повардарская митрополия — митрополит Агафангел (Станковский)
8. Брегалничская митрополия — митрополит Иларион (Серафимовский)
9. Американско-Канадская митрополия — митрополит Мефодий (Златанов)
10. Европейская митрополия — митрополит Пимен (Илиевский)
11. Австралийская и Новозеландская митрополия — митрополит Петр (Каревский) в/у

В ведении МПЦ находятся 2000 церквей и монастырей. 12 монастырей — действующие, в них около 100 монахов.

Для подготовки духовенства действует [preminportal.com.mk/content/view/766/57/ Македонская Православная семинария святого Климента Охридского] в Скопье.

Предстоятели

• Досифей (Стойковский) (6 октября 1958 — 20 мая 1981)
• Кирилл (Поповский) (22 мая — 19 августа 1981) местоблюститель, митр. Американско-Канадский и Австралийский
• Ангеларий (Крстеский) (18 августа 1981 — 15 июля 1986)
• Гавриил (Милошев) (4 октября 1986 — 9 июня 1993)
• Михаил (Гогов) (4 декабря 1993 — 6 июля 1999)
• Стефан (Веляновский) (c 10 октября 1999)

См. также

• Список монастырей Республики Македонии
• Охридско-Битольская епархия
• Скопская епархия
• Македонский вопрос

Литература

• Михаил Шкаровский [www.bogoslov.ru/text/457045.html Создание Македонской Православной Церкви в период оккупации республики и первые послевоенные годы]
• Игуман Давид (Нинов) [www.poa-info.org/mk/vesti/200411/Crkvata_i_mediumite_srb.pdf МЕДИЈИИЊИХОВА (НЕ)ОТГОВОРНОСТУ Р. МАКЕДОНИЈИ (кратак приказ медија и њихове спреге са раскол ничким синодом МПЦ contra канонском поретку Православне Охридске Архиепископије)], Софијска богословија «Свети Јован Рилски» 9-11 Новембра 2004 г. Софија

Ссылки

• На Викискладе есть медиафайлы по теме Македонская православная церковь
• [www.mpc.org.mk Официальный сайт Македонской православной церкви]  (макед.),  (англ.)
• [drevo.pravbeseda.ru/index.php?id=1156 Македонская православная церковь на сайте Древо  (рус.)]
• Prof. dr VELjKO Đurić Mišina [www.svetosavlje.org/biblioteka/Istorija/MakedonskaPravoslavnaCrkva/Lat_MakedonskaPravoslavnaCrkva2.htm MAKEDONSKA PRAVOSLAVNA CRKVA]
• Юрий Максимов [www.radonezh.ru/analytic/9177.html Современные гонения на православных в Македонии]
• Предраг Пузович [ruskline.ru/monitoring_smi/2007/09/03/raskol_v_serbskoj_pravoslavnoj_cerkvi_iii/ Раскол в Сербской Православной Церкви (III)]

Отрывок, характеризующий Македонская православная церковь

Через час после этого Дуняша пришла к княжне с известием, что пришел Дрон и все мужики, по приказанию княжны, собрались у амбара, желая переговорить с госпожою.
– Да я никогда не звала их, – сказала княжна Марья, – я только сказала Дронушке, чтобы раздать им хлеба.
– Только ради бога, княжна матушка, прикажите их прогнать и не ходите к ним. Все обман один, – говорила Дуняша, – а Яков Алпатыч приедут, и поедем… и вы не извольте…
– Какой же обман? – удивленно спросила княжна
– Да уж я знаю, только послушайте меня, ради бога. Вот и няню хоть спросите. Говорят, не согласны уезжать по вашему приказанию.
– Ты что нибудь не то говоришь. Да я никогда не приказывала уезжать… – сказала княжна Марья. – Позови Дронушку.
Пришедший Дрон подтвердил слова Дуняши: мужики пришли по приказанию княжны.
– Да я никогда не звала их, – сказала княжна. – Ты, верно, не так передал им. Я только сказала, чтобы ты им отдал хлеб.
Дрон, не отвечая, вздохнул.
– Если прикажете, они уйдут, – сказал он.
– Нет, нет, я пойду к ним, – сказала княжна Марья
Несмотря на отговариванье Дуняши и няни, княжна Марья вышла на крыльцо. Дрон, Дуняша, няня и Михаил Иваныч шли за нею. «Они, вероятно, думают, что я предлагаю им хлеб с тем, чтобы они остались на своих местах, и сама уеду, бросив их на произвол французов, – думала княжна Марья. – Я им буду обещать месячину в подмосковной, квартиры; я уверена, что Andre еще больше бы сделав на моем месте», – думала она, подходя в сумерках к толпе, стоявшей на выгоне у амбара.
Толпа, скучиваясь, зашевелилась, и быстро снялись шляпы. Княжна Марья, опустив глаза и путаясь ногами в платье, близко подошла к ним. Столько разнообразных старых и молодых глаз было устремлено на нее и столько было разных лиц, что княжна Марья не видала ни одного лица и, чувствуя необходимость говорить вдруг со всеми, не знала, как быть. Но опять сознание того, что она – представительница отца и брата, придало ей силы, и она смело начала свою речь.
– Я очень рада, что вы пришли, – начала княжна Марья, не поднимая глаз и чувствуя, как быстро и сильно билось ее сердце. – Мне Дронушка сказал, что вас разорила война. Это наше общее горе, и я ничего не пожалею, чтобы помочь вам. Я сама еду, потому что уже опасно здесь и неприятель близко… потому что… Я вам отдаю все, мои друзья, и прошу вас взять все, весь хлеб наш, чтобы у вас не было нужды. А ежели вам сказали, что я отдаю вам хлеб с тем, чтобы вы остались здесь, то это неправда. Я, напротив, прошу вас уезжать со всем вашим имуществом в нашу подмосковную, и там я беру на себя и обещаю вам, что вы не будете нуждаться. Вам дадут и домы и хлеба. – Княжна остановилась. В толпе только слышались вздохи.
– Я не от себя делаю это, – продолжала княжна, – я это делаю именем покойного отца, который был вам хорошим барином, и за брата, и его сына.
Она опять остановилась. Никто не прерывал ее молчания.
– Горе наше общее, и будем делить всё пополам. Все, что мое, то ваше, – сказала она, оглядывая лица, стоявшие перед нею.
Все глаза смотрели на нее с одинаковым выражением, значения которого она не могла понять. Было ли это любопытство, преданность, благодарность, или испуг и недоверие, но выражение на всех лицах было одинаковое.
– Много довольны вашей милостью, только нам брать господский хлеб не приходится, – сказал голос сзади.
– Да отчего же? – сказала княжна.
Никто не ответил, и княжна Марья, оглядываясь по толпе, замечала, что теперь все глаза, с которыми она встречалась, тотчас же опускались.
– Отчего же вы не хотите? – спросила она опять.
Никто не отвечал.
Княжне Марье становилось тяжело от этого молчанья; она старалась уловить чей нибудь взгляд.
– Отчего вы не говорите? – обратилась княжна к старому старику, который, облокотившись на палку, стоял перед ней. – Скажи, ежели ты думаешь, что еще что нибудь нужно. Я все сделаю, – сказала она, уловив его взгляд. Но он, как бы рассердившись за это, опустил совсем голову и проговорил:
– Чего соглашаться то, не нужно нам хлеба.
– Что ж, нам все бросить то? Не согласны. Не согласны… Нет нашего согласия. Мы тебя жалеем, а нашего согласия нет. Поезжай сама, одна… – раздалось в толпе с разных сторон. И опять на всех лицах этой толпы показалось одно и то же выражение, и теперь это было уже наверное не выражение любопытства и благодарности, а выражение озлобленной решительности.
– Да вы не поняли, верно, – с грустной улыбкой сказала княжна Марья. – Отчего вы не хотите ехать? Я обещаю поселить вас, кормить. А здесь неприятель разорит вас…
Но голос ее заглушали голоса толпы.
– Нет нашего согласия, пускай разоряет! Не берем твоего хлеба, нет согласия нашего!
Княжна Марья старалась уловить опять чей нибудь взгляд из толпы, но ни один взгляд не был устремлен на нее; глаза, очевидно, избегали ее. Ей стало странно и неловко.
– Вишь, научила ловко, за ней в крепость иди! Дома разори да в кабалу и ступай. Как же! Я хлеб, мол, отдам! – слышались голоса в толпе.
Княжна Марья, опустив голову, вышла из круга и пошла в дом. Повторив Дрону приказание о том, чтобы завтра были лошади для отъезда, она ушла в свою комнату и осталась одна с своими мыслями.


Долго эту ночь княжна Марья сидела у открытого окна в своей комнате, прислушиваясь к звукам говора мужиков, доносившегося с деревни, но она не думала о них. Она чувствовала, что, сколько бы она ни думала о них, она не могла бы понять их. Она думала все об одном – о своем горе, которое теперь, после перерыва, произведенного заботами о настоящем, уже сделалось для нее прошедшим. Она теперь уже могла вспоминать, могла плакать и могла молиться. С заходом солнца ветер затих. Ночь была тихая и свежая. В двенадцатом часу голоса стали затихать, пропел петух, из за лип стала выходить полная луна, поднялся свежий, белый туман роса, и над деревней и над домом воцарилась тишина.
Одна за другой представлялись ей картины близкого прошедшего – болезни и последних минут отца. И с грустной радостью она теперь останавливалась на этих образах, отгоняя от себя с ужасом только одно последнее представление его смерти, которое – она чувствовала – она была не в силах созерцать даже в своем воображении в этот тихий и таинственный час ночи. И картины эти представлялись ей с такой ясностью и с такими подробностями, что они казались ей то действительностью, то прошедшим, то будущим.
То ей живо представлялась та минута, когда с ним сделался удар и его из сада в Лысых Горах волокли под руки и он бормотал что то бессильным языком, дергал седыми бровями и беспокойно и робко смотрел на нее.
«Он и тогда хотел сказать мне то, что он сказал мне в день своей смерти, – думала она. – Он всегда думал то, что он сказал мне». И вот ей со всеми подробностями вспомнилась та ночь в Лысых Горах накануне сделавшегося с ним удара, когда княжна Марья, предчувствуя беду, против его воли осталась с ним. Она не спала и ночью на цыпочках сошла вниз и, подойдя к двери в цветочную, в которой в эту ночь ночевал ее отец, прислушалась к его голосу. Он измученным, усталым голосом говорил что то с Тихоном. Ему, видно, хотелось поговорить. «И отчего он не позвал меня? Отчего он не позволил быть мне тут на месте Тихона? – думала тогда и теперь княжна Марья. – Уж он не выскажет никогда никому теперь всего того, что было в его душе. Уж никогда не вернется для него и для меня эта минута, когда бы он говорил все, что ему хотелось высказать, а я, а не Тихон, слушала бы и понимала его. Отчего я не вошла тогда в комнату? – думала она. – Может быть, он тогда же бы сказал мне то, что он сказал в день смерти. Он и тогда в разговоре с Тихоном два раза спросил про меня. Ему хотелось меня видеть, а я стояла тут, за дверью. Ему было грустно, тяжело говорить с Тихоном, который не понимал его. Помню, как он заговорил с ним про Лизу, как живую, – он забыл, что она умерла, и Тихон напомнил ему, что ее уже нет, и он закричал: „Дурак“. Ему тяжело было. Я слышала из за двери, как он, кряхтя, лег на кровать и громко прокричал: „Бог мой!Отчего я не взошла тогда? Что ж бы он сделал мне? Что бы я потеряла? А может быть, тогда же он утешился бы, он сказал бы мне это слово“. И княжна Марья вслух произнесла то ласковое слово, которое он сказал ей в день смерти. «Ду ше нь ка! – повторила княжна Марья это слово и зарыдала облегчающими душу слезами. Она видела теперь перед собою его лицо. И не то лицо, которое она знала с тех пор, как себя помнила, и которое она всегда видела издалека; а то лицо – робкое и слабое, которое она в последний день, пригибаясь к его рту, чтобы слышать то, что он говорил, в первый раз рассмотрела вблизи со всеми его морщинами и подробностями.
«Душенька», – повторила она.
«Что он думал, когда сказал это слово? Что он думает теперь? – вдруг пришел ей вопрос, и в ответ на это она увидала его перед собой с тем выражением лица, которое у него было в гробу на обвязанном белым платком лице. И тот ужас, который охватил ее тогда, когда она прикоснулась к нему и убедилась, что это не только не был он, но что то таинственное и отталкивающее, охватил ее и теперь. Она хотела думать о другом, хотела молиться и ничего не могла сделать. Она большими открытыми глазами смотрела на лунный свет и тени, всякую секунду ждала увидеть его мертвое лицо и чувствовала, что тишина, стоявшая над домом и в доме, заковывала ее.
– Дуняша! – прошептала она. – Дуняша! – вскрикнула она диким голосом и, вырвавшись из тишины, побежала к девичьей, навстречу бегущим к ней няне и девушкам.


17 го августа Ростов и Ильин, сопутствуемые только что вернувшимся из плена Лаврушкой и вестовым гусаром, из своей стоянки Янково, в пятнадцати верстах от Богучарова, поехали кататься верхами – попробовать новую, купленную Ильиным лошадь и разузнать, нет ли в деревнях сена.
Богучарово находилось последние три дня между двумя неприятельскими армиями, так что так же легко мог зайти туда русский арьергард, как и французский авангард, и потому Ростов, как заботливый эскадронный командир, желал прежде французов воспользоваться тем провиантом, который оставался в Богучарове.
Ростов и Ильин были в самом веселом расположении духа. Дорогой в Богучарово, в княжеское именье с усадьбой, где они надеялись найти большую дворню и хорошеньких девушек, они то расспрашивали Лаврушку о Наполеоне и смеялись его рассказам, то перегонялись, пробуя лошадь Ильина.
Ростов и не знал и не думал, что эта деревня, в которую он ехал, была именье того самого Болконского, который был женихом его сестры.
Ростов с Ильиным в последний раз выпустили на перегонку лошадей в изволок перед Богучаровым, и Ростов, перегнавший Ильина, первый вскакал в улицу деревни Богучарова.
– Ты вперед взял, – говорил раскрасневшийся Ильин.
– Да, всё вперед, и на лугу вперед, и тут, – отвечал Ростов, поглаживая рукой своего взмылившегося донца.
– А я на французской, ваше сиятельство, – сзади говорил Лаврушка, называя французской свою упряжную клячу, – перегнал бы, да только срамить не хотел.
Они шагом подъехали к амбару, у которого стояла большая толпа мужиков.
Некоторые мужики сняли шапки, некоторые, не снимая шапок, смотрели на подъехавших. Два старые длинные мужика, с сморщенными лицами и редкими бородами, вышли из кабака и с улыбками, качаясь и распевая какую то нескладную песню, подошли к офицерам.
– Молодцы! – сказал, смеясь, Ростов. – Что, сено есть?
– И одинакие какие… – сказал Ильин.
– Развесе…oo…ооо…лая бесе… бесе… – распевали мужики с счастливыми улыбками.
Один мужик вышел из толпы и подошел к Ростову.
– Вы из каких будете? – спросил он.
– Французы, – отвечал, смеючись, Ильин. – Вот и Наполеон сам, – сказал он, указывая на Лаврушку.
– Стало быть, русские будете? – переспросил мужик.
– А много вашей силы тут? – спросил другой небольшой мужик, подходя к ним.
– Много, много, – отвечал Ростов. – Да вы что ж собрались тут? – прибавил он. – Праздник, что ль?
– Старички собрались, по мирскому делу, – отвечал мужик, отходя от него.
В это время по дороге от барского дома показались две женщины и человек в белой шляпе, шедшие к офицерам.
– В розовом моя, чур не отбивать! – сказал Ильин, заметив решительно подвигавшуюся к нему Дуняшу.
– Наша будет! – подмигнув, сказал Ильину Лаврушка.
– Что, моя красавица, нужно? – сказал Ильин, улыбаясь.
– Княжна приказали узнать, какого вы полка и ваши фамилии?
– Это граф Ростов, эскадронный командир, а я ваш покорный слуга.
– Бе…се…е…ду…шка! – распевал пьяный мужик, счастливо улыбаясь и глядя на Ильина, разговаривающего с девушкой. Вслед за Дуняшей подошел к Ростову Алпатыч, еще издали сняв свою шляпу.
– Осмелюсь обеспокоить, ваше благородие, – сказал он с почтительностью, но с относительным пренебрежением к юности этого офицера и заложив руку за пазуху. – Моя госпожа, дочь скончавшегося сего пятнадцатого числа генерал аншефа князя Николая Андреевича Болконского, находясь в затруднении по случаю невежества этих лиц, – он указал на мужиков, – просит вас пожаловать… не угодно ли будет, – с грустной улыбкой сказал Алпатыч, – отъехать несколько, а то не так удобно при… – Алпатыч указал на двух мужиков, которые сзади так и носились около него, как слепни около лошади.
– А!.. Алпатыч… А? Яков Алпатыч!.. Важно! прости ради Христа. Важно! А?.. – говорили мужики, радостно улыбаясь ему. Ростов посмотрел на пьяных стариков и улыбнулся.
– Или, может, это утешает ваше сиятельство? – сказал Яков Алпатыч с степенным видом, не заложенной за пазуху рукой указывая на стариков.
– Нет, тут утешенья мало, – сказал Ростов и отъехал. – В чем дело? – спросил он.
– Осмелюсь доложить вашему сиятельству, что грубый народ здешний не желает выпустить госпожу из имения и угрожает отпречь лошадей, так что с утра все уложено и ее сиятельство не могут выехать.
– Не может быть! – вскрикнул Ростов.
– Имею честь докладывать вам сущую правду, – повторил Алпатыч.
Ростов слез с лошади и, передав ее вестовому, пошел с Алпатычем к дому, расспрашивая его о подробностях дела. Действительно, вчерашнее предложение княжны мужикам хлеба, ее объяснение с Дроном и с сходкою так испортили дело, что Дрон окончательно сдал ключи, присоединился к мужикам и не являлся по требованию Алпатыча и что поутру, когда княжна велела закладывать, чтобы ехать, мужики вышли большой толпой к амбару и выслали сказать, что они не выпустят княжны из деревни, что есть приказ, чтобы не вывозиться, и они выпрягут лошадей. Алпатыч выходил к ним, усовещивая их, но ему отвечали (больше всех говорил Карп; Дрон не показывался из толпы), что княжну нельзя выпустить, что на то приказ есть; а что пускай княжна остается, и они по старому будут служить ей и во всем повиноваться.
В ту минуту, когда Ростов и Ильин проскакали по дороге, княжна Марья, несмотря на отговариванье Алпатыча, няни и девушек, велела закладывать и хотела ехать; но, увидав проскакавших кавалеристов, их приняли за французов, кучера разбежались, и в доме поднялся плач женщин.
– Батюшка! отец родной! бог тебя послал, – говорили умиленные голоса, в то время как Ростов проходил через переднюю.
Княжна Марья, потерянная и бессильная, сидела в зале, в то время как к ней ввели Ростова. Она не понимала, кто он, и зачем он, и что с нею будет. Увидав его русское лицо и по входу его и первым сказанным словам признав его за человека своего круга, она взглянула на него своим глубоким и лучистым взглядом и начала говорить обрывавшимся и дрожавшим от волнения голосом. Ростову тотчас же представилось что то романическое в этой встрече. «Беззащитная, убитая горем девушка, одна, оставленная на произвол грубых, бунтующих мужиков! И какая то странная судьба натолкнула меня сюда! – думал Ростов, слушяя ее и глядя на нее. – И какая кротость, благородство в ее чертах и в выражении! – думал он, слушая ее робкий рассказ.