Маки (Вторая мировая война)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Маки

Члены одной из групп маки
Годы существования

19411944

Страна

Сражающаяся Франция Сражающаяся Франция

Включает в себя

Испанские Маки
1-й украинский батальон имени Ивана Богуна
2-й украинский батальон имени Тараса Шевченко

Функция

Сопротивление немецким оккупантам и их пособникам

Дислокация

Европейская территория Франции

Покровитель

Западные союзники

Снаряжение

пехотное оружие французского, немецкого и британского производства

Участие в

Вторая мировая война:

Знаки отличия

Береты

Командиры
Известные командиры

Нэнси Уэйк

Маки́ (фр. Maquis) — часть движения Сопротивления во Франции нацистским оккупационным войскам во время Второй мировой войны, представлявшая собой по преимуществу вооружённые группы партизан, действовавших в сельской местности.

Первоначально они состояли из мужчин, бежавших в горы, чтобы избежать призыва в вишистские трудовые отряды, отправляемые на принудительные работы в Германию. Созданные для попытки избежать захвата и депортации и сначала представлявшие собой небольшие разрозненные группы, близкие к бандам, через какое-то время маки стали более организованными, а к их первоначальной цели сохранить собственную свободу добавилось активное участие во Французском Сопротивлении. Значительная часть маки подчинялась организации «Французские франтирёры и партизаны», созданной Французской коммунистической партией.





Значение слова

Название этого партизанского движения изначально происходит от вида местности, в которой начали действовать партизанские отряды, — маквиса, типа возвышенностей на юго-востоке Франции, покрытых труднопроходимым вечнозелёным кустарником. Хотя на деле слово «маквис» правильнее переводить с французского как «кустарник».

Операции

Большинство партизан-маки действовало в горных районах Бретани и южной Франции, особенно в Альпах и Лимузене. Они применяли партизанскую тактику борьбы против французской милиции вишистского режима и германских оккупационных войск. Маки также помогали укрыться или бежать сбитым английским лётчикам, евреям и всем, кого преследовали нацисты и вишисты. Партизаны-маки обычно полагались на сотрудничество с местным населением или хотя бы на его сочувствие. В марте 1944 года немецкая армия начала кампанию террора по всей Франции, которая включала в себя репрессии в отношении гражданских лиц, проживавших в районах, где Французское Сопротивление было активным.

Большинство «ячеек» маки — такие как маки Лимузена или маки Веро — носили название той местности, в которой они действовали. Размеры этих «ячеек» могли колебаться от нескольких десятков до нескольких тысяч мужчин и женщин.

Во Французском Индокитае местное сопротивление против японских оккупантов, действовавшее с 1941 года, было усилено созданным в ноябре 1943 года воздушно-десантным подразделением коммандос «Corps Léger d’Intervention». Оно было переброшено в Индокитай транспортными самолётами британской авиагруппы 136.

Политический состав

В политическом отношении среди членов маки были люди самых разных взглядов — от правых националистов до коммунистов и анархистов. Некоторые группы маки, действовавшие на юго-западе Франции, состояли исключительно из ветеранов Испанской гражданской войны, придерживавшихся левых взглядов.

Когда немцы начали реализовывать свой проект принудительной депортации французов на работы в Германию в начале 1943 года, тысячи молодых людей бежали и присоединились к маки. Британское Управление специальных операций помогало маки с поставками необходимых вещей и агентами. Американское Управление стратегических служб также стало посылать во Францию своих агентов в сотрудничестве с англичанами и французским Центральным Бюро разведки и операций, чтобы совместно провести операцию «Джедбург».

Пища

Маки обычно питались фруктами и ягодами, которые они собирали в горах. Также они охотились с помощью ружей, но не любили этого делать по причине того, что немцы в регионе могли услышать ружейные выстрелы в горах, вследствие чего маки могли быть обнаружены и захвачены.

Значение

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Во время высадки Союзников во Франции в июне 1944 года маки и другие группы партизан сыграли определённую роль в задержке германской мобилизации. Члены Сопротивления из «Французских Внутренних сил» неоднократно взрывали железнодорожные пути и нападали на поезда, перевозившие немецких солдат и технику к побережью Атлантического океана. Благодаря зашифрованным сообщениям, передаваемым по BBC, каждая группа маки была уведомлена о готовящемся дне «Д», слушая бессмысленные на первый взгляд сообщения, вроде «ворон будет утром петь три раза» или любого другого сообщения, по предварительной договорённости передаваемого несколько раз в британском эфире. Когда союзные войска продвинулись на территории Франции, Французское сопротивление в массовом порядке восстало против германских войск. Например, группа маки из 7000 человек под руководством Нэнси Уэйк 20 июня 1944 года вела бой с 22 000 немцев. Некоторые группы маки отличались большой жестокостью и не брали пленных, поэтому немцы обычно предпочитали сдаваться солдатам союзников, а не маки. Захваченные маки подвергались пыткам, смертной казни или отправке в концентрационные лагеря, где лишь немногие из них выжили.

Затем наступление союзников замедлилось и германские войска смогли контратаковать на юго-востоке Франции. На плато Веро группа маки вела бой с 8000 немецких солдат и потерпела поражение, потеряв 600 человек.

Когда Шарль де Голль приказал распуститься отрядам Сопротивления после освобождения Парижа, многие партизаны-маки вернулись в свои дома. Но многие из них также присоединились к новой французской армии для продолжения борьбы с нацистами.

Снаряжение

В начальный период деятельности в распоряжении «маки» оказалось некоторое количество оружия французской армии, спрятанное военнослужащими и собранное на местах боёв. Также маки широко использовали трофейное оружие немецкого и французского производства, захваченное у немцев и коллаборационистов.

Кроме того, британское УСО оказывало «маки» помощь, сбрасывая с самолётов контейнеры с оружием и боеприпасами, включая пистолеты-пулемёты STEN, бесшумные пистолеты Welrod, детонаторы, пластиковую взрывчатку и иное стрелковое оружие (пистолеты, винтовки, автоматы), а также присылая агентов-парашютистов с радиостанциями.

Береты

Стандартной практикой для маки с целью выявления своих было носить баскские береты, что было вполне обыденным и не вызывало подозрений, но при этом достаточно заметным, чтобы быть эффективным.

Напишите отзыв о статье "Маки (Вторая мировая война)"

Примечания

См. также

  • Уэйк, Нэнси — одна из самых известных партизан-«маки», за неё было назначено вознаграждение 5 млн франков.
  • Дмитрук, Питер — маки в департаменте Овернь

Ссылки

Отрывок, характеризующий Маки (Вторая мировая война)

Пьера поразила скромность маленького, хотя и чистенького домика после тех блестящих условий, в которых последний раз он видел своего друга в Петербурге. Он поспешно вошел в пахнущую еще сосной, не отштукатуренную, маленькую залу и хотел итти дальше, но Антон на цыпочках пробежал вперед и постучался в дверь.
– Ну, что там? – послышался резкий, неприятный голос.
– Гость, – отвечал Антон.
– Проси подождать, – и послышался отодвинутый стул. Пьер быстрыми шагами подошел к двери и столкнулся лицом к лицу с выходившим к нему, нахмуренным и постаревшим, князем Андреем. Пьер обнял его и, подняв очки, целовал его в щеки и близко смотрел на него.
– Вот не ждал, очень рад, – сказал князь Андрей. Пьер ничего не говорил; он удивленно, не спуская глаз, смотрел на своего друга. Его поразила происшедшая перемена в князе Андрее. Слова были ласковы, улыбка была на губах и лице князя Андрея, но взгляд был потухший, мертвый, которому, несмотря на видимое желание, князь Андрей не мог придать радостного и веселого блеска. Не то, что похудел, побледнел, возмужал его друг; но взгляд этот и морщинка на лбу, выражавшие долгое сосредоточение на чем то одном, поражали и отчуждали Пьера, пока он не привык к ним.
При свидании после долгой разлуки, как это всегда бывает, разговор долго не мог остановиться; они спрашивали и отвечали коротко о таких вещах, о которых они сами знали, что надо было говорить долго. Наконец разговор стал понемногу останавливаться на прежде отрывочно сказанном, на вопросах о прошедшей жизни, о планах на будущее, о путешествии Пьера, о его занятиях, о войне и т. д. Та сосредоточенность и убитость, которую заметил Пьер во взгляде князя Андрея, теперь выражалась еще сильнее в улыбке, с которою он слушал Пьера, в особенности тогда, когда Пьер говорил с одушевлением радости о прошедшем или будущем. Как будто князь Андрей и желал бы, но не мог принимать участия в том, что он говорил. Пьер начинал чувствовать, что перед князем Андреем восторженность, мечты, надежды на счастие и на добро не приличны. Ему совестно было высказывать все свои новые, масонские мысли, в особенности подновленные и возбужденные в нем его последним путешествием. Он сдерживал себя, боялся быть наивным; вместе с тем ему неудержимо хотелось поскорей показать своему другу, что он был теперь совсем другой, лучший Пьер, чем тот, который был в Петербурге.
– Я не могу вам сказать, как много я пережил за это время. Я сам бы не узнал себя.
– Да, много, много мы изменились с тех пор, – сказал князь Андрей.
– Ну а вы? – спрашивал Пьер, – какие ваши планы?
– Планы? – иронически повторил князь Андрей. – Мои планы? – повторил он, как бы удивляясь значению такого слова. – Да вот видишь, строюсь, хочу к будущему году переехать совсем…
Пьер молча, пристально вглядывался в состаревшееся лицо (князя) Андрея.
– Нет, я спрашиваю, – сказал Пьер, – но князь Андрей перебил его:
– Да что про меня говорить…. расскажи же, расскажи про свое путешествие, про всё, что ты там наделал в своих именьях?
Пьер стал рассказывать о том, что он сделал в своих имениях, стараясь как можно более скрыть свое участие в улучшениях, сделанных им. Князь Андрей несколько раз подсказывал Пьеру вперед то, что он рассказывал, как будто всё то, что сделал Пьер, была давно известная история, и слушал не только не с интересом, но даже как будто стыдясь за то, что рассказывал Пьер.
Пьеру стало неловко и даже тяжело в обществе своего друга. Он замолчал.
– А вот что, душа моя, – сказал князь Андрей, которому очевидно было тоже тяжело и стеснительно с гостем, – я здесь на биваках, и приехал только посмотреть. Я нынче еду опять к сестре. Я тебя познакомлю с ними. Да ты, кажется, знаком, – сказал он, очевидно занимая гостя, с которым он не чувствовал теперь ничего общего. – Мы поедем после обеда. А теперь хочешь посмотреть мою усадьбу? – Они вышли и проходили до обеда, разговаривая о политических новостях и общих знакомых, как люди мало близкие друг к другу. С некоторым оживлением и интересом князь Андрей говорил только об устраиваемой им новой усадьбе и постройке, но и тут в середине разговора, на подмостках, когда князь Андрей описывал Пьеру будущее расположение дома, он вдруг остановился. – Впрочем тут нет ничего интересного, пойдем обедать и поедем. – За обедом зашел разговор о женитьбе Пьера.
– Я очень удивился, когда услышал об этом, – сказал князь Андрей.
Пьер покраснел так же, как он краснел всегда при этом, и торопливо сказал:
– Я вам расскажу когда нибудь, как это всё случилось. Но вы знаете, что всё это кончено и навсегда.
– Навсегда? – сказал князь Андрей. – Навсегда ничего не бывает.
– Но вы знаете, как это всё кончилось? Слышали про дуэль?
– Да, ты прошел и через это.
– Одно, за что я благодарю Бога, это за то, что я не убил этого человека, – сказал Пьер.
– Отчего же? – сказал князь Андрей. – Убить злую собаку даже очень хорошо.
– Нет, убить человека не хорошо, несправедливо…
– Отчего же несправедливо? – повторил князь Андрей; то, что справедливо и несправедливо – не дано судить людям. Люди вечно заблуждались и будут заблуждаться, и ни в чем больше, как в том, что они считают справедливым и несправедливым.
– Несправедливо то, что есть зло для другого человека, – сказал Пьер, с удовольствием чувствуя, что в первый раз со времени его приезда князь Андрей оживлялся и начинал говорить и хотел высказать всё то, что сделало его таким, каким он был теперь.
– А кто тебе сказал, что такое зло для другого человека? – спросил он.
– Зло? Зло? – сказал Пьер, – мы все знаем, что такое зло для себя.
– Да мы знаем, но то зло, которое я знаю для себя, я не могу сделать другому человеку, – всё более и более оживляясь говорил князь Андрей, видимо желая высказать Пьеру свой новый взгляд на вещи. Он говорил по французски. Je ne connais l dans la vie que deux maux bien reels: c'est le remord et la maladie. II n'est de bien que l'absence de ces maux. [Я знаю в жизни только два настоящих несчастья: это угрызение совести и болезнь. И единственное благо есть отсутствие этих зол.] Жить для себя, избегая только этих двух зол: вот вся моя мудрость теперь.
– А любовь к ближнему, а самопожертвование? – заговорил Пьер. – Нет, я с вами не могу согласиться! Жить только так, чтобы не делать зла, чтоб не раскаиваться? этого мало. Я жил так, я жил для себя и погубил свою жизнь. И только теперь, когда я живу, по крайней мере, стараюсь (из скромности поправился Пьер) жить для других, только теперь я понял всё счастие жизни. Нет я не соглашусь с вами, да и вы не думаете того, что вы говорите.
Князь Андрей молча глядел на Пьера и насмешливо улыбался.
– Вот увидишь сестру, княжну Марью. С ней вы сойдетесь, – сказал он. – Может быть, ты прав для себя, – продолжал он, помолчав немного; – но каждый живет по своему: ты жил для себя и говоришь, что этим чуть не погубил свою жизнь, а узнал счастие только тогда, когда стал жить для других. А я испытал противуположное. Я жил для славы. (Ведь что же слава? та же любовь к другим, желание сделать для них что нибудь, желание их похвалы.) Так я жил для других, и не почти, а совсем погубил свою жизнь. И с тех пор стал спокойнее, как живу для одного себя.
– Да как же жить для одного себя? – разгорячаясь спросил Пьер. – А сын, а сестра, а отец?