Маклоуз, Лафайет

Лафайет Маклоуз (Мак-Лоуз)
Лафайет Маклоуз
Дата рождения	15 января 1821(1821-01-15)
Место рождения	Огаста, Джорджия
Дата смерти	24 июля 1897(1897-07-24) (76 лет)
Место смерти	Саванна, Джорджия
Принадлежность	США США Конфедеративные Штаты Америки
Годы службы	1842—1861 (США) 1861—1865 (КША)
Звание	капитан (США) генерал-майор
Сражения/войны	Американо-мексиканская война Гражданская война в Америке: Сражение при Йорктауне (1862) Семидневная битва Сражение при Хаперс-Ферри Сражение при Энтитеме Битва при Фредериксберге Сражение при Чанселорсвилле Битва при Геттисберге Сражение при Форт-Сандерс
В отставке	страховой бизнес сборщик налогов почтальон публицист

Лафайет Маклоуз (Мак-Лоуз) (англ. Lafayette McLaws; 15 января 1821 — 24 июля 1897) — американский военачальник, офицер армии США и генерал армии Конфедерации во время гражданской войны в Америке. Один из известных и талантливых командиров дивизионного уровня.

Биография

Маклоуз родился в Огасте, штат Джорджия.

В 1838 году он поступил в Военную Академию Вест-Пойнт, окончил её 48-м из 56-ти кадетов в выпуске 1842 года, и был определен в 6-й пехотный полк во временном звании второго лейтенанта. В 1842—1844 служил на фронтире в форте Гибсон, 16 марта 1844 года стал вторым лейтенантом 7-го пехотного полка. Во время Мексиканской войны участвовал в сражении при Монтерее и в осаде Веракруса. 16 февраля 1847 стал первым лейтенантом, а после нескольких лет гарнизонной службы, 24 августа 1851 года, стал капитаном. В 1858 году участвовал в Ютской войне против мормонов.

В это время, в Джефферсонских казармах, он женился на Эмили Элисон Тейлор — племяннице Закари Тейлора, — благодаря чему стал свойственником Ричарда Тейлора и Джефферсона Дэвиса.

Гражданская война

Когда началась Гражданская война, Маклоуз имел звание капитана федеральной армии. Он уволился из армии США и поступил в армию Конфедерации в звании майора и быстро дослужился до полковника: ему был передан в командование 10-й Джорджианский пехотный полк. В 1861 году Маклоуз служил в Йорктауне и произвёл хорошее впечатление на генерала Магрудера, который произвёл его в ноябре в бригадные генералы. В апреле 1862 он хорошо проявил себя в сражении при Йорктауне, поэтому 23 мая 1862 года ему присвоили звание генерал-майора. Таким образом, Маклоуз быстро дослужился до генерал-майорского звания, однако на этом его карьерный рост остановился.

Он вступил в I корпус генерала Лонгстрита в качестве командира 1-й дивизии и находился под командованием Лонгстрита большую часть войны. Дивизия изначала состояла из двух бригад: Пола Семса и Джозефа Кершоу. После окончания Семидневной битвы генерал Ли реорганизовал армию, отправил на запад генерала Магрудера, а дивизию Магрудера (бригады Барксдейла и Кобба) включил в дивизию Маклоуза.

Когда завершились сражения на полуострове Северовирджинская армия ушла в Северную Вирджинию, однако дивизии Маклоуза и Дэниеля Хилла оставили под Ричмондом, чтобы прикрыть столицу Конфедерации на случай внезапной атаки с полуострова. По этой причине Маклоуз пропустил Северо-Вирджинскую кампанию.

Во время Мэрилендской кампании дивизия Маклоуза была временно передана в распоряжение Джексона «Каменной стены» и участвовала в блокаде Харперс-Ферри. После капитуляции форта дивизия была переброшена к Шарпсбергу и успела принять участие в Энтитемском сражении, хотя генерал Ли был недоволен тем, что Маклоуз прибыл с существенным опозданием. (Фриман впоследствии обратил внимание, что Мак-Лоузу потребовался 41 час чтобы пройти от Харперс-Ферри до Шарпсберга, в то время, как у Эмброуза Хилла на тот же путь ушло 9 часов)

В сражении при Фредериксберге Маклоуз защищал высоты Мари. Именно на его дивизию (бригаду Томаса Кобба) пришелся основной удар федеральной армии. Люди Маклоуза удержали позицию и нанесли северянам огромные потери, заставившие их отступить. Кобб погиб в бою и бригаду передали Уильяму Уоффорду.

Маклоуз находился при генерале Ли во время сражения при Чанселорсвилле, хотя весь остальной корпус Лонгстрита участвовал в осаде Саффолка. 1 мая дивизию Маклоуза и дивизию Ричарда Андерсона перебросили на левый фланг, чтобы остановить обходной манёвр корпусов Потомакской армии. Под личным руководством Джексона дивизии остановили наступление и заставили федеральные корпуса отойти на позиции у Чанселорсвилла. 2 мая дивизия Маклоуза вела только отвлекающие бои.

3 мая 1863 года Ли послал дивизию Маклоуза остановить продвижение VI федерального корпуса генерала Джона Седжвика, который захватил высоты Мари и теперь заходил в тыл армии Ли. Маклоуз прибыл как раз в тот момент, когда бригада Уилкокса начала сражение при Салем-Чеч и при поддержке двух полков бригады Семса (из дивизии Маклоуза) остановила федеральный корпус. Маклоуз не вмешивался в сражение, доверив Уилкоксу командование на поле боя. 4 июня дивизия Маклоуза несколько пассивно участвовала в боевых действиях против Седжвика (Сражение при Бэнкс-Форд), где Маклоуз разочаровал Ли тем, что действовал недостаточно активно и дал Седжвику шанс уйти за Раппаханок. После гибели Джексона «Каменной стены» Ли реорганизовал 2-й корпус в два новых. Он отклонил предложенные Лонгстритом кандидатуры и назначил корпусными командирами Ричарда Юэлла и Эмброуза Хилла, несмотря на то, что Маклоуз был на тот момент старшим по званию генерал-майором.

В результате в начале Геттисбергской кампании дивизия Маклоуза насчитывала 7 138 человек и имела следующий состав:

• Бригада Джозефа Кершоу: 6 Южно-Каролинских полков.
• Бригада Уильяма Барксдейла: 4 Миссисипских полка.
• Бригада Пола Семмеса: 4 Джорджианских полка.
• Бригада Уильяма Уоффорда: 5 Джорджианских полков + 1 батальон снайперов

На второй день Геттисбергского сражения Маклоуз участвовал в наступлении Лонгстрита на левый фланг федеральной армии. В этом бою его дивизии пришлось столкнуться с почти вдвое превосходящими его силами: федеральными бригадами Тробрианда, Тилтона, Швейцера, Зука, Келли, Брука и Грэхама. Бригады Маклоуза участвовали в наступлении на Персиковый Сад и боях за поле Уитфилд.

Ценой серьёзных потерь ему удалось достичь успеха — его дивизия взяла штурмом персиковый сад, хотя и не смогла выбить федералов с Кладбищенского хребта. Дивизия Мак-Лоуза не участвовала в атаке Пикетта 3 июля, хотя Лонгстрит и настаивал на этом.

Маклоуз сопровождал Лонгстрита во время похода в Теннесси, но не успел вовремя прибыть на поле боя под Чикамогой, и в итоге в этом бою его дивизией командовал Джозеф Кершоу. Воследствии Мак-Лоуз командовал дивизией под Чаттанугой. В конце 1863 он участвовал в Ноксвильской кампании, но неудачно провел атаку форта Сандерс, за что Лонгстрит отстранил его от командования.

Маклоуз покинул корпус Лонгстрита, а так как Ли не вернул его обратно в Северовирджинскую армию, то он отправился в Саванну, которую не вполне удачно защищал от наступления армии Шермана. После падения Саванны Маклоуз сражался в Южной Каролине. 2 февраля 1865 года ему удалось задержать наступление Теннессийской армии в сражении при Риверс-Бридж, хотя в итоге федералы сумели перейти реку и обойти его фланг. Маклоуз командовал дивизией в сражении при Эвересборо, где руководит третьей линией обороны, а затем в сражении при Бентонвилле, где его дивизия была лишь незначительно задействована. Когда генерал Джонстон реорганизовал армию, Маклоуз лишился дивизии. Ему поручили руководить Джорджианским военным дистриктом. Возможно, он сдался вместе с армией Джонстона 26 апреля 1864 года, хотя не сохранилось записей о его капитуляции. 18 октября 1865 года он был амнистирован правительством США.

Литература

• Bradley, Mark L. This Astounding Close: The Road to Bennett Place. Chapel Hill: University of North Carolina Press, 2000. ISBN 0-8078-2565-4.
• Eicher, John H., and David J. Eicher. Civil War High Commands. Stanford, CA: Stanford University Press, 2001. ISBN 0-8047-3641-3.
• Freeman, Douglas Southall, Lee’s Lieutenants: Cedar Mountain to Chancellorsville, Simon and Schuster, 1997 ISBN 0684837846
• McLaws, Lafayette. A Soldier’s General: The Civil War Letters of Major General Lafayette McLaws. Edited by John C. Oeffinger. Chapel Hill: University of North Carolina Press, 2002. ISBN 978-0-8078-6047-2.
• Pfanz, Harry. Gettysburg, The second day. — Chapel Hill: University of North Carolina Press, 1987. — 601 p. — ISBN 080781749x.
• Quigley, Robert D. Civil War Spoken Here: A Dictionary of Mispronounced People, Places and Things of the 1860’s. Collingswood, NJ: C. W. Historicals, 1993. ISBN 0-9637745-0-6.
• Tagg, Larry. [www.rocemabra.com/~roger/tagg/generals/ The Generals of Gettysburg]. Campbell, CA: Savas Publishing, 1998. ISBN 1-882810-30-9.
• Jeffry D. Wert General James Longstreet: The Confederacy’s Most Controversial Soldier: A Biography. New York: Simon & Schuster, 1993. ISBN 0-671-70921-6.

Ссылки

• [penelope.uchicago.edu/Thayer/E/Gazetteer/Places/America/United_States/Army/USMA/Cullums_Register/1158*.html Register of Officers and Graduates of the United States Military Academy Class of 1842]
• [www.rocemabra.com/~roger/tagg/generals/general42.html краткая биография Мак-Лоуза (англ.)]
• [www.civilwarhome.com/mclawsantietam.htm Рапорт Мак-Лоуза о ходе Мерилендской кампании]
• [www.civilwarhome.com/mclawsfredricksburg.htm Фредериксбергский рапорт Маклоуза]
• [www.civilwarhome.com/mclawschancellorsville.htm Чанселорсвилльский рапорт Мак-Лоуза]

Отрывок, характеризующий Маклоуз, Лафайет

Наполеон испытывал тяжелое чувство, подобное тому, которое испытывает всегда счастливый игрок, безумно кидавший свои деньги, всегда выигрывавший и вдруг, именно тогда, когда он рассчитал все случайности игры, чувствующий, что чем более обдуман его ход, тем вернее он проигрывает.
Войска были те же, генералы те же, те же были приготовления, та же диспозиция, та же proclamation courte et energique [прокламация короткая и энергическая], он сам был тот же, он это знал, он знал, что он был даже гораздо опытнее и искуснее теперь, чем он был прежде, даже враг был тот же, как под Аустерлицем и Фридландом; но страшный размах руки падал волшебно бессильно.
Все те прежние приемы, бывало, неизменно увенчиваемые успехом: и сосредоточение батарей на один пункт, и атака резервов для прорвания линии, и атака кавалерии des hommes de fer [железных людей], – все эти приемы уже были употреблены, и не только не было победы, но со всех сторон приходили одни и те же известия об убитых и раненых генералах, о необходимости подкреплений, о невозможности сбить русских и о расстройстве войск.
Прежде после двух трех распоряжений, двух трех фраз скакали с поздравлениями и веселыми лицами маршалы и адъютанты, объявляя трофеями корпуса пленных, des faisceaux de drapeaux et d'aigles ennemis, [пуки неприятельских орлов и знамен,] и пушки, и обозы, и Мюрат просил только позволения пускать кавалерию для забрания обозов. Так было под Лоди, Маренго, Арколем, Иеной, Аустерлицем, Ваграмом и так далее, и так далее. Теперь же что то странное происходило с его войсками.
Несмотря на известие о взятии флешей, Наполеон видел, что это было не то, совсем не то, что было во всех его прежних сражениях. Он видел, что то же чувство, которое испытывал он, испытывали и все его окружающие люди, опытные в деле сражений. Все лица были печальны, все глаза избегали друг друга. Только один Боссе не мог понимать значения того, что совершалось. Наполеон же после своего долгого опыта войны знал хорошо, что значило в продолжение восьми часов, после всех употрсбленных усилий, невыигранное атакующим сражение. Он знал, что это было почти проигранное сражение и что малейшая случайность могла теперь – на той натянутой точке колебания, на которой стояло сражение, – погубить его и его войска.
Когда он перебирал в воображении всю эту странную русскую кампанию, в которой не было выиграно ни одного сраженья, в которой в два месяца не взято ни знамен, ни пушек, ни корпусов войск, когда глядел на скрытно печальные лица окружающих и слушал донесения о том, что русские всё стоят, – страшное чувство, подобное чувству, испытываемому в сновидениях, охватывало его, и ему приходили в голову все несчастные случайности, могущие погубить его. Русские могли напасть на его левое крыло, могли разорвать его середину, шальное ядро могло убить его самого. Все это было возможно. В прежних сражениях своих он обдумывал только случайности успеха, теперь же бесчисленное количество несчастных случайностей представлялось ему, и он ожидал их всех. Да, это было как во сне, когда человеку представляется наступающий на него злодей, и человек во сне размахнулся и ударил своего злодея с тем страшным усилием, которое, он знает, должно уничтожить его, и чувствует, что рука его, бессильная и мягкая, падает, как тряпка, и ужас неотразимой погибели обхватывает беспомощного человека.
Известие о том, что русские атакуют левый фланг французской армии, возбудило в Наполеоне этот ужас. Он молча сидел под курганом на складном стуле, опустив голову и положив локти на колена. Бертье подошел к нему и предложил проехаться по линии, чтобы убедиться, в каком положении находилось дело.
– Что? Что вы говорите? – сказал Наполеон. – Да, велите подать мне лошадь.
Он сел верхом и поехал к Семеновскому.
В медленно расходившемся пороховом дыме по всему тому пространству, по которому ехал Наполеон, – в лужах крови лежали лошади и люди, поодиночке и кучами. Подобного ужаса, такого количества убитых на таком малом пространстве никогда не видал еще и Наполеон, и никто из его генералов. Гул орудий, не перестававший десять часов сряду и измучивший ухо, придавал особенную значительность зрелищу (как музыка при живых картинах). Наполеон выехал на высоту Семеновского и сквозь дым увидал ряды людей в мундирах цветов, непривычных для его глаз. Это были русские.
Русские плотными рядами стояли позади Семеновского и кургана, и их орудия не переставая гудели и дымили по их линии. Сражения уже не было. Было продолжавшееся убийство, которое ни к чему не могло повести ни русских, ни французов. Наполеон остановил лошадь и впал опять в ту задумчивость, из которой вывел его Бертье; он не мог остановить того дела, которое делалось перед ним и вокруг него и которое считалось руководимым им и зависящим от него, и дело это ему в первый раз, вследствие неуспеха, представлялось ненужным и ужасным.
Один из генералов, подъехавших к Наполеону, позволил себе предложить ему ввести в дело старую гвардию. Ней и Бертье, стоявшие подле Наполеона, переглянулись между собой и презрительно улыбнулись на бессмысленное предложение этого генерала.
Наполеон опустил голову и долго молчал.
– A huit cent lieux de France je ne ferai pas demolir ma garde, [За три тысячи двести верст от Франции я не могу дать разгромить свою гвардию.] – сказал он и, повернув лошадь, поехал назад, к Шевардину.


Кутузов сидел, понурив седую голову и опустившись тяжелым телом, на покрытой ковром лавке, на том самом месте, на котором утром его видел Пьер. Он не делал никаких распоряжении, а только соглашался или не соглашался на то, что предлагали ему.
«Да, да, сделайте это, – отвечал он на различные предложения. – Да, да, съезди, голубчик, посмотри, – обращался он то к тому, то к другому из приближенных; или: – Нет, не надо, лучше подождем», – говорил он. Он выслушивал привозимые ему донесения, отдавал приказания, когда это требовалось подчиненным; но, выслушивая донесения, он, казалось, не интересовался смыслом слов того, что ему говорили, а что то другое в выражении лиц, в тоне речи доносивших интересовало его. Долголетним военным опытом он знал и старческим умом понимал, что руководить сотнями тысяч человек, борющихся с смертью, нельзя одному человеку, и знал, что решают участь сраженья не распоряжения главнокомандующего, не место, на котором стоят войска, не количество пушек и убитых людей, а та неуловимая сила, называемая духом войска, и он следил за этой силой и руководил ею, насколько это было в его власти.
Общее выражение лица Кутузова было сосредоточенное, спокойное внимание и напряжение, едва превозмогавшее усталость слабого и старого тела.
В одиннадцать часов утра ему привезли известие о том, что занятые французами флеши были опять отбиты, но что князь Багратион ранен. Кутузов ахнул и покачал головой.
– Поезжай к князю Петру Ивановичу и подробно узнай, что и как, – сказал он одному из адъютантов и вслед за тем обратился к принцу Виртембергскому, стоявшему позади него:
– Не угодно ли будет вашему высочеству принять командование первой армией.
Вскоре после отъезда принца, так скоро, что он еще не мог доехать до Семеновского, адъютант принца вернулся от него и доложил светлейшему, что принц просит войск.
Кутузов поморщился и послал Дохтурову приказание принять командование первой армией, а принца, без которого, как он сказал, он не может обойтись в эти важные минуты, просил вернуться к себе. Когда привезено было известие о взятии в плен Мюрата и штабные поздравляли Кутузова, он улыбнулся.
– Подождите, господа, – сказал он. – Сражение выиграно, и в пленении Мюрата нет ничего необыкновенного. Но лучше подождать радоваться. – Однако он послал адъютанта проехать по войскам с этим известием.
Когда с левого фланга прискакал Щербинин с донесением о занятии французами флешей и Семеновского, Кутузов, по звукам поля сражения и по лицу Щербинина угадав, что известия были нехорошие, встал, как бы разминая ноги, и, взяв под руку Щербинина, отвел его в сторону.
– Съезди, голубчик, – сказал он Ермолову, – посмотри, нельзя ли что сделать.
Кутузов был в Горках, в центре позиции русского войска. Направленная Наполеоном атака на наш левый фланг была несколько раз отбиваема. В центре французы не подвинулись далее Бородина. С левого фланга кавалерия Уварова заставила бежать французов.
В третьем часу атаки французов прекратились. На всех лицах, приезжавших с поля сражения, и на тех, которые стояли вокруг него, Кутузов читал выражение напряженности, дошедшей до высшей степени. Кутузов был доволен успехом дня сверх ожидания. Но физические силы оставляли старика. Несколько раз голова его низко опускалась, как бы падая, и он задремывал. Ему подали обедать.
Флигель адъютант Вольцоген, тот самый, который, проезжая мимо князя Андрея, говорил, что войну надо im Raum verlegon [перенести в пространство (нем.) ], и которого так ненавидел Багратион, во время обеда подъехал к Кутузову. Вольцоген приехал от Барклая с донесением о ходе дел на левом фланге. Благоразумный Барклай де Толли, видя толпы отбегающих раненых и расстроенные зады армии, взвесив все обстоятельства дела, решил, что сражение было проиграно, и с этим известием прислал к главнокомандующему своего любимца.
Кутузов с трудом жевал жареную курицу и сузившимися, повеселевшими глазами взглянул на Вольцогена.
Вольцоген, небрежно разминая ноги, с полупрезрительной улыбкой на губах, подошел к Кутузову, слегка дотронувшись до козырька рукою.
Вольцоген обращался с светлейшим с некоторой аффектированной небрежностью, имеющей целью показать, что он, как высокообразованный военный, предоставляет русским делать кумира из этого старого, бесполезного человека, а сам знает, с кем он имеет дело. «Der alte Herr (как называли Кутузова в своем кругу немцы) macht sich ganz bequem, [Старый господин покойно устроился (нем.) ] – подумал Вольцоген и, строго взглянув на тарелки, стоявшие перед Кутузовым, начал докладывать старому господину положение дел на левом фланге так, как приказал ему Барклай и как он сам его видел и понял.