Макнилл, Уильям (историк)
| Уильям Макнилл | |
| англ. William Hardy McNeill |
Вильям Харди Макнил (англ. William Hardy McNeill; 31 октября 1917 — 8 июля 2016) — американский учёный в области транснациональной истории, писатель, почётный профессор истории в отставке Чикагского университета, в котором преподавал с 1947 г.
Биография
Макнил родился в Ванкувере, в Канаде, в семье теолога и педагога Джона Макнила. Учился в Чикагском университете, где в 1938 г. получил степень бакалавра искусств, а 1939 г. — магистра. Докторскую диссертацию Макнил защитил в Корнелльском университете в 1947 г. В 1985 году избирался президентом Американской исторической ассоциации.
Наиболее известная работа Макнила, написанная им на заре научной карьеры, — «Восхождение Запада: история человеческого сообщества» (1963). Книга исследовала мировую историю с точки зрения воздействия одной цивилизации на другую, и особенно — драматическую роль западной цивилизации в истории мира в течение последних 500 лет. Работа существенно повлияла на историческую теорию, особенно её акцент на взаимодействии культур, в противовес взглядам Шпенглера о дискретных, независимых цивилизациях.
Одна из главных мыслей работ Макнила — уход от старых евроцентристских схем XIX в. и построение мировой историографии[1]
Произведения
- Мак-Нил У. Восхождение Запада. История человеческого сообщества. М., 2004.
- Макнил В. Х. [www.prognosis.ru/lib/McNeill.pdf В погоне за мощью. Технология, вооруженная сила и общество в XI—XX веках]. М., 2008.
Напишите отзыв о статье "Макнилл, Уильям (историк)"
Примечания
- ↑ Макнил В. Х. [abuss.narod.ru/Biblio/mcneil_image.htm Меняющийся образ всемирной истории] // Время мира. Вып. 2. 2001. С. 20.
Отрывок, характеризующий Макнилл, Уильям (историк)
За дверью слышались шаги в туфлях и крики: «Шпионы, изменники, везде изменники! В своем доме нет минуты покоя!»После отъезда Метивье старый князь позвал к себе дочь и вся сила его гнева обрушилась на нее. Она была виновата в том, что к нему пустили шпиона. .Ведь он сказал, ей сказал, чтобы она составила список, и тех, кого не было в списке, чтобы не пускали. Зачем же пустили этого мерзавца! Она была причиной всего. С ней он не мог иметь ни минуты покоя, не мог умереть спокойно, говорил он.
– Нет, матушка, разойтись, разойтись, это вы знайте, знайте! Я теперь больше не могу, – сказал он и вышел из комнаты. И как будто боясь, чтобы она не сумела как нибудь утешиться, он вернулся к ней и, стараясь принять спокойный вид, прибавил: – И не думайте, чтобы я это сказал вам в минуту сердца, а я спокоен, и я обдумал это; и это будет – разойтись, поищите себе места!… – Но он не выдержал и с тем озлоблением, которое может быть только у человека, который любит, он, видимо сам страдая, затряс кулаками и прокричал ей:
– И хоть бы какой нибудь дурак взял ее замуж! – Он хлопнул дверью, позвал к себе m lle Bourienne и затих в кабинете.
В два часа съехались избранные шесть персон к обеду. Гости – известный граф Ростопчин, князь Лопухин с своим племянником, генерал Чатров, старый, боевой товарищ князя, и из молодых Пьер и Борис Друбецкой – ждали его в гостиной.
На днях приехавший в Москву в отпуск Борис пожелал быть представленным князю Николаю Андреевичу и сумел до такой степени снискать его расположение, что князь для него сделал исключение из всех холостых молодых людей, которых он не принимал к себе.
Дом князя был не то, что называется «свет», но это был такой маленький кружок, о котором хотя и не слышно было в городе, но в котором лестнее всего было быть принятым. Это понял Борис неделю тому назад, когда при нем Ростопчин сказал главнокомандующему, звавшему графа обедать в Николин день, что он не может быть:
– В этот день уж я всегда езжу прикладываться к мощам князя Николая Андреича.
