Макриан Младший
Тит Фу́львий Ю́ний Макриа́н лат. Titus Fulvius Iunius Macrianus<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr> <tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Портрет на антониниане. На реверсе надпись лат. ROMAE AETERNAE — «Вечный Рим»</td></tr> | ||
| ||
---|---|---|
260 — 261 | ||
Смерть: | 261 | |
Отец: | Т. Фульвий Макриан | |
Мать: | Юния (?) |
Макриан Младший (Тит Фульвий Юний Макриан), римский император-узурпатор в 260-261 годах.
Макриан Младший был сыном полководца Макриана Старшего и братом Квиета. При Валериане служил трибуном. В 260 году Макриан Старший и префект претория Баллиста не имевшие возможность стать императорами провозгласили августами Макриана Младшего и Квиета императорами восточных провинций. Они вместе правили восточными провинциями. В 261 году Макрианы отправились в поход на Рим, чтобы подтвердить свои права на императорский престол, но были разбиты полководцем узурпатора Авреола Домицианом. Оба Макриана были убиты. Вскоре погиб и младший брат Макриана Младшего Квиет, убитый правителем Пальмиры Оденатом.
Напишите отзыв о статье "Макриан Младший"
Литература
- Jones, A. H. M. T. Fulvius Iunius Macrianus 3 // Prosopography of the Later Roman Empire / A. H. M. Jones, J. R. Martindale, J. Morris. — Cambridge University Press, 1971. — Vol. I : A.D. 260–395. — P. 528. — ISBN 0-521-07233-6 [2001 reprint].
- [www.roman-emperors.org/galusurp.htm#Note%202 Körner Ch. Usurpers under Gallienus // An Online Encyclopedia of Roman Emperors]
- T. Fulvius Iunius Macrianus 73 // RE VII.1, 1910, col. 253—257.
Ссылки
- [www.wildwinds.com/coins/ric/macrianus/i.html Монеты Макриана Младшего]
Отрывок, характеризующий Макриан Младший
Анна Михайловна глубоко вздохнула: – Долохов, Марьи Ивановны сын, – сказала она таинственным шопотом, – говорят, совсем компрометировал ее. Он его вывел, пригласил к себе в дом в Петербурге, и вот… Она сюда приехала, и этот сорви голова за ней, – сказала Анна Михайловна, желая выразить свое сочувствие Пьеру, но в невольных интонациях и полуулыбкою выказывая сочувствие сорви голове, как она назвала Долохова. – Говорят, сам Пьер совсем убит своим горем.– Ну, всё таки скажите ему, чтоб он приезжал в клуб, – всё рассеется. Пир горой будет.
На другой день, 3 го марта, во 2 м часу по полудни, 250 человек членов Английского клуба и 50 человек гостей ожидали к обеду дорогого гостя и героя Австрийского похода, князя Багратиона. В первое время по получении известия об Аустерлицком сражении Москва пришла в недоумение. В то время русские так привыкли к победам, что, получив известие о поражении, одни просто не верили, другие искали объяснений такому странному событию в каких нибудь необыкновенных причинах. В Английском клубе, где собиралось всё, что было знатного, имеющего верные сведения и вес, в декабре месяце, когда стали приходить известия, ничего не говорили про войну и про последнее сражение, как будто все сговорились молчать о нем. Люди, дававшие направление разговорам, как то: граф Ростопчин, князь Юрий Владимирович Долгорукий, Валуев, гр. Марков, кн. Вяземский, не показывались в клубе, а собирались по домам, в своих интимных кружках, и москвичи, говорившие с чужих голосов (к которым принадлежал и Илья Андреич Ростов), оставались на короткое время без определенного суждения о деле войны и без руководителей. Москвичи чувствовали, что что то нехорошо и что обсуждать эти дурные вести трудно, и потому лучше молчать. Но через несколько времени, как присяжные выходят из совещательной комнаты, появились и тузы, дававшие мнение в клубе, и всё заговорило ясно и определенно. Были найдены причины тому неимоверному, неслыханному и невозможному событию, что русские были побиты, и все стало ясно, и во всех углах Москвы заговорили одно и то же. Причины эти были: измена австрийцев, дурное продовольствие войска, измена поляка Пшебышевского и француза Ланжерона, неспособность Кутузова, и (потихоньку говорили) молодость и неопытность государя, вверившегося дурным и ничтожным людям. Но войска, русские войска, говорили все, были необыкновенны и делали чудеса храбрости. Солдаты, офицеры, генералы – были герои. Но героем из героев был князь Багратион, прославившийся своим Шенграбенским делом и отступлением от Аустерлица, где он один провел свою колонну нерасстроенною и целый день отбивал вдвое сильнейшего неприятеля. Тому, что Багратион выбран был героем в Москве, содействовало и то, что он не имел связей в Москве, и был чужой. В лице его отдавалась должная честь боевому, простому, без связей и интриг, русскому солдату, еще связанному воспоминаниями Итальянского похода с именем Суворова. Кроме того в воздаянии ему таких почестей лучше всего показывалось нерасположение и неодобрение Кутузову.