Святая Макрина

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Макрина»)
Перейти к: навигация, поиск
Святая Макрина



Святая Макрина (Макрина Младшая; 324 (327 или 330), Кесария, Каппадокия, Римская империя380, Амасея, Понт, Римская империя) — христианская святая, почитаемая в лике преподобных, сестра святителей Василия Великого и Григория Нисского. Память святой Макрины совершается Православной церковью 19 июля (по юлианскому календарю), Римско-католической церковью 19 июля, лютеранскими церквями 14 июня.

Макрина родилась в Каппадокии. Житие сообщает, что по откровению ангела, явившегося во сне её матери, девочку назвали Фёклой, но родственники стали называть её Макриной в честь бабушки-христианки, пострадавшей во время гонений императора Галерия. Образованием и воспитанием дочери занималась мать, приучившая её к церковным службам и молитвам. Григорий Нисский называл её своей наставницей[1].

После смерти жениха, с которым её обручили родители, Макрина отказалась от брака и избрала девственную жизнь, приняв монашество. Какое-то время она руководила сёстрами обители и, по некоторым свидетельствам, была удостоена дара чудотворения.

Напишите отзыв о статье "Святая Макрина"



Примечания

  1. [www.pravenc.ru/text/166529.html Григорий]

Ссылки

Отрывок, характеризующий Святая Макрина

Но счастливый день наступил, и когда Наташа в это памятное для нее воскресенье, в белом кисейном платье, вернулась от причастия, она в первый раз после многих месяцев почувствовала себя спокойной и не тяготящеюся жизнью, которая предстояла ей.
Приезжавший в этот день доктор осмотрел Наташу и велел продолжать те последние порошки, которые он прописал две недели тому назад.
– Непременно продолжать – утром и вечером, – сказал он, видимо, сам добросовестно довольный своим успехом. – Только, пожалуйста, аккуратнее. Будьте покойны, графиня, – сказал шутливо доктор, в мякоть руки ловко подхватывая золотой, – скоро опять запоет и зарезвится. Очень, очень ей в пользу последнее лекарство. Она очень посвежела.
Графиня посмотрела на ногти и поплевала, с веселым лицом возвращаясь в гостиную.


В начале июля в Москве распространялись все более и более тревожные слухи о ходе войны: говорили о воззвании государя к народу, о приезде самого государя из армии в Москву. И так как до 11 го июля манифест и воззвание не были получены, то о них и о положении России ходили преувеличенные слухи. Говорили, что государь уезжает потому, что армия в опасности, говорили, что Смоленск сдан, что у Наполеона миллион войска и что только чудо может спасти Россию.
11 го июля, в субботу, был получен манифест, но еще не напечатан; и Пьер, бывший у Ростовых, обещал на другой день, в воскресенье, приехать обедать и привезти манифест и воззвание, которые он достанет у графа Растопчина.
В это воскресенье Ростовы, по обыкновению, поехали к обедне в домовую церковь Разумовских. Был жаркий июльский день. Уже в десять часов, когда Ростовы выходили из кареты перед церковью, в жарком воздухе, в криках разносчиков, в ярких и светлых летних платьях толпы, в запыленных листьях дерев бульвара, в звуках музыки и белых панталонах прошедшего на развод батальона, в громе мостовой и ярком блеске жаркого солнца было то летнее томление, довольство и недовольство настоящим, которое особенно резко чувствуется в ясный жаркий день в городе. В церкви Разумовских была вся знать московская, все знакомые Ростовых (в этот год, как бы ожидая чего то, очень много богатых семей, обыкновенно разъезжающихся по деревням, остались в городе). Проходя позади ливрейного лакея, раздвигавшего толпу подле матери, Наташа услыхала голос молодого человека, слишком громким шепотом говорившего о ней: