Максимейко, Николай Алексеевич

Николай Алексеевич Максимейко (укр. Микола Олексійович Максимейко; (5 (17) июня 1860, с. Бацманы Роменского уезда, Полтавской губернии (ныне с. Волошновка, Роменский район, Сумская область, Украина) — 14 апреля 1941, Киев) — украинский и советский учёный, историк права, доктор права (1915), профессор (1914), доктор юридических наук, член-корреспондент Всеукраинской академии наук (ВУАН) Украинской ССР (1925).

Биография

Выпускник Коллегии Павла Галагана. В 1892 окончил юридический факультет Киевского университета Св. Владимира.

С 1897 — приват-доцент, с 1903 — экстраординарный профессор, в 1905—1920 — профессор, заведующий кафедры истории русского права юридического факультета Харьковского университета.

Член Харьковского историко-филологического общества (1897), Харьковского юридического общества (1900). Доктор истории права (1914).

В 1920—1924 — учёный консультант кодификационного отдела Народного Комиссариата юстиции, профессор правового отделения при Харьковском институте народного хозяйства.

В 1924—1926 — профессор Геодезического и землеустроительного института в Харькове.

В 1926—1934 — возглавлял секцию истории украинского права Научно-исследовательского института русской культуры им. академика Д. И. Багалея.

В 1925—1934 — член Комиссии по изучению истории западно-русского и украинского права ВУАН.

В 1930-е годы преподавал на историческом факультете Харьковского гос. университета. С апреля 1941 — старший научный сотрудник Института истории Украины АН УССР.

Научная деятельность

Исследователь истории права Киевской Руси, России, Украины, Литвы.

Труды Н. Максимейко посвящены истории права, истории западно-русского и украинского права, истории земельных отношений и землеустройства. Многие исследования ученого посвящены политическому строю и праву Литовско-Русского государства.

Историк внес значительный вклад в исследование «Русской Правды».

Избранные научные труды

Автор 20 монографий, многих статей и научных докладов.

• Интерполяции в тексте распространенной Русской Правды / / Труды комиссии по изучению истории западно-русского и украинского права. — Вып. 6. — 1929 .
• О смердах «Русской Правды» / / Труды комиссии по изучению истории западно-русского и украинского права. — Вып. 3. — 1927 .
• Закупы «Русской Правды» / / Научные записки научно-исследовательской кафедры истории украинской культуры. — Вып. 6. — Харьков, 1927 .
• Система «Русской Правды» в её распространенной редакции / / Труды комиссии по изучению истории западно-русского и украинского права. — Вып. 2. — 1926.
• Опыт критического исследования «Русской Правды». — Вып.1. — Харьков, 1914.
• «Русская правда» и обычное право Литовско-Русского государства до издания Статута // Труды XII археологического съезда. — 1905.
• «Русская Правда» и литовско-русское право // Сборник статей по истории права, посвященный М. Ф. Владимирскому-Буданову. — 1904.
• Сеймы Литовско-Русского государства до Люблинской унии 1569 г. — Харьков, 1902.

Ссылки

• [poltavahistory.inf.ua/mans2_17r.html Максимейко Микола Олексійович] (укр.)

Отрывок, характеризующий Максимейко, Николай Алексеевич

На сцене были ровные доски по средине, с боков стояли крашеные картины, изображавшие деревья, позади было протянуто полотно на досках. В середине сцены сидели девицы в красных корсажах и белых юбках. Одна, очень толстая, в шелковом белом платье, сидела особо на низкой скамеечке, к которой был приклеен сзади зеленый картон. Все они пели что то. Когда они кончили свою песню, девица в белом подошла к будочке суфлера, и к ней подошел мужчина в шелковых, в обтяжку, панталонах на толстых ногах, с пером и кинжалом и стал петь и разводить руками.
Мужчина в обтянутых панталонах пропел один, потом пропела она. Потом оба замолкли, заиграла музыка, и мужчина стал перебирать пальцами руку девицы в белом платье, очевидно выжидая опять такта, чтобы начать свою партию вместе с нею. Они пропели вдвоем, и все в театре стали хлопать и кричать, а мужчина и женщина на сцене, которые изображали влюбленных, стали, улыбаясь и разводя руками, кланяться.
После деревни и в том серьезном настроении, в котором находилась Наташа, всё это было дико и удивительно ей. Она не могла следить за ходом оперы, не могла даже слышать музыку: она видела только крашеные картоны и странно наряженных мужчин и женщин, при ярком свете странно двигавшихся, говоривших и певших; она знала, что всё это должно было представлять, но всё это было так вычурно фальшиво и ненатурально, что ей становилось то совестно за актеров, то смешно на них. Она оглядывалась вокруг себя, на лица зрителей, отыскивая в них то же чувство насмешки и недоумения, которое было в ней; но все лица были внимательны к тому, что происходило на сцене и выражали притворное, как казалось Наташе, восхищение. «Должно быть это так надобно!» думала Наташа. Она попеременно оглядывалась то на эти ряды припомаженных голов в партере, то на оголенных женщин в ложах, в особенности на свою соседку Элен, которая, совершенно раздетая, с тихой и спокойной улыбкой, не спуская глаз, смотрела на сцену, ощущая яркий свет, разлитый по всей зале и теплый, толпою согретый воздух. Наташа мало по малу начинала приходить в давно не испытанное ею состояние опьянения. Она не помнила, что она и где она и что перед ней делается. Она смотрела и думала, и самые странные мысли неожиданно, без связи, мелькали в ее голове. То ей приходила мысль вскочить на рампу и пропеть ту арию, которую пела актриса, то ей хотелось зацепить веером недалеко от нее сидевшего старичка, то перегнуться к Элен и защекотать ее.
В одну из минут, когда на сцене всё затихло, ожидая начала арии, скрипнула входная дверь партера, на той стороне где была ложа Ростовых, и зазвучали шаги запоздавшего мужчины. «Вот он Курагин!» прошептал Шиншин. Графиня Безухова улыбаясь обернулась к входящему. Наташа посмотрела по направлению глаз графини Безуховой и увидала необыкновенно красивого адъютанта, с самоуверенным и вместе учтивым видом подходящего к их ложе. Это был Анатоль Курагин, которого она давно видела и заметила на петербургском бале. Он был теперь в адъютантском мундире с одной эполетой и эксельбантом. Он шел сдержанной, молодецкой походкой, которая была бы смешна, ежели бы он не был так хорош собой и ежели бы на прекрасном лице не было бы такого выражения добродушного довольства и веселия. Несмотря на то, что действие шло, он, не торопясь, слегка побрякивая шпорами и саблей, плавно и высоко неся свою надушенную красивую голову, шел по ковру коридора. Взглянув на Наташу, он подошел к сестре, положил руку в облитой перчатке на край ее ложи, тряхнул ей головой и наклонясь спросил что то, указывая на Наташу.
– Mais charmante! [Очень мила!] – сказал он, очевидно про Наташу, как не столько слышала она, сколько поняла по движению его губ. Потом он прошел в первый ряд и сел подле Долохова, дружески и небрежно толкнув локтем того Долохова, с которым так заискивающе обращались другие. Он, весело подмигнув, улыбнулся ему и уперся ногой в рампу.