Максимов, Андрей Маркович
Поделись знанием:
Расчистив дорогу, Денисов остановился у входа на мост. Небрежно сдерживая рвавшегося к своим и бившего ногой жеребца, он смотрел на двигавшийся ему навстречу эскадрон.
По доскам моста раздались прозрачные звуки копыт, как будто скакало несколько лошадей, и эскадрон, с офицерами впереди по четыре человека в ряд, растянулся по мосту и стал выходить на ту сторону.
Остановленные пехотные солдаты, толпясь в растоптанной у моста грязи, с тем особенным недоброжелательным чувством отчужденности и насмешки, с каким встречаются обыкновенно различные роды войск, смотрели на чистых, щеголеватых гусар, стройно проходивших мимо их.
– Нарядные ребята! Только бы на Подновинское!
– Что от них проку! Только напоказ и водят! – говорил другой.
– Пехота, не пыли! – шутил гусар, под которым лошадь, заиграв, брызнула грязью в пехотинца.
– Прогонял бы тебя с ранцем перехода два, шнурки то бы повытерлись, – обтирая рукавом грязь с лица, говорил пехотинец; – а то не человек, а птица сидит!
– То то бы тебя, Зикин, на коня посадить, ловок бы ты был, – шутил ефрейтор над худым, скрюченным от тяжести ранца солдатиком.
– Дубинку промеж ног возьми, вот тебе и конь буде, – отозвался гусар.
Остальная пехота поспешно проходила по мосту, спираясь воронкой у входа. Наконец повозки все прошли, давка стала меньше, и последний батальон вступил на мост. Одни гусары эскадрона Денисова оставались по ту сторону моста против неприятеля. Неприятель, вдалеке видный с противоположной горы, снизу, от моста, не был еще виден, так как из лощины, по которой текла река, горизонт оканчивался противоположным возвышением не дальше полуверсты. Впереди была пустыня, по которой кое где шевелились кучки наших разъездных казаков. Вдруг на противоположном возвышении дороги показались войска в синих капотах и артиллерия. Это были французы. Разъезд казаков рысью отошел под гору. Все офицеры и люди эскадрона Денисова, хотя и старались говорить о постороннем и смотреть по сторонам, не переставали думать только о том, что было там, на горе, и беспрестанно всё вглядывались в выходившие на горизонт пятна, которые они признавали за неприятельские войска. Погода после полудня опять прояснилась, солнце ярко спускалось над Дунаем и окружающими его темными горами. Было тихо, и с той горы изредка долетали звуки рожков и криков неприятеля. Между эскадроном и неприятелями уже никого не было, кроме мелких разъездов. Пустое пространство, саженей в триста, отделяло их от него. Неприятель перестал стрелять, и тем яснее чувствовалась та строгая, грозная, неприступная и неуловимая черта, которая разделяет два неприятельские войска.
«Один шаг за эту черту, напоминающую черту, отделяющую живых от мертвых, и – неизвестность страдания и смерть. И что там? кто там? там, за этим полем, и деревом, и крышей, освещенной солнцем? Никто не знает, и хочется знать; и страшно перейти эту черту, и хочется перейти ее; и знаешь, что рано или поздно придется перейти ее и узнать, что там, по той стороне черты, как и неизбежно узнать, что там, по ту сторону смерти. А сам силен, здоров, весел и раздражен и окружен такими здоровыми и раздраженно оживленными людьми». Так ежели и не думает, то чувствует всякий человек, находящийся в виду неприятеля, и чувство это придает особенный блеск и радостную резкость впечатлений всему происходящему в эти минуты.
На бугре у неприятеля показался дымок выстрела, и ядро, свистя, пролетело над головами гусарского эскадрона. Офицеры, стоявшие вместе, разъехались по местам. Гусары старательно стали выравнивать лошадей. В эскадроне всё замолкло. Все поглядывали вперед на неприятеля и на эскадронного командира, ожидая команды. Пролетело другое, третье ядро. Очевидно, что стреляли по гусарам; но ядро, равномерно быстро свистя, пролетало над головами гусар и ударялось где то сзади. Гусары не оглядывались, но при каждом звуке пролетающего ядра, будто по команде, весь эскадрон с своими однообразно разнообразными лицами, сдерживая дыханье, пока летело ядро, приподнимался на стременах и снова опускался. Солдаты, не поворачивая головы, косились друг на друга, с любопытством высматривая впечатление товарища. На каждом лице, от Денисова до горниста, показалась около губ и подбородка одна общая черта борьбы, раздраженности и волнения. Вахмистр хмурился, оглядывая солдат, как будто угрожая наказанием. Юнкер Миронов нагибался при каждом пролете ядра. Ростов, стоя на левом фланге на своем тронутом ногами, но видном Грачике, имел счастливый вид ученика, вызванного перед большою публикой к экзамену, в котором он уверен, что отличится. Он ясно и светло оглядывался на всех, как бы прося обратить внимание на то, как он спокойно стоит под ядрами. Но и в его лице та же черта чего то нового и строгого, против его воли, показывалась около рта.
– Кто там кланяется? Юнкег' Миг'онов! Hexoг'oшo, на меня смотг'ите! – закричал Денисов, которому не стоялось на месте и который вертелся на лошади перед эскадроном.
Курносое и черноволосатое лицо Васьки Денисова и вся его маленькая сбитая фигурка с его жилистою (с короткими пальцами, покрытыми волосами) кистью руки, в которой он держал ефес вынутой наголо сабли, было точно такое же, как и всегда, особенно к вечеру, после выпитых двух бутылок. Он был только более обыкновенного красен и, задрав свою мохнатую голову кверху, как птицы, когда они пьют, безжалостно вдавив своими маленькими ногами шпоры в бока доброго Бедуина, он, будто падая назад, поскакал к другому флангу эскадрона и хриплым голосом закричал, чтоб осмотрели пистолеты. Он подъехал к Кирстену. Штаб ротмистр, на широкой и степенной кобыле, шагом ехал навстречу Денисову. Штаб ротмистр, с своими длинными усами, был серьезен, как и всегда, только глаза его блестели больше обыкновенного.
| Андрей Максимов | |
 | |
| Род деятельности: |
телеведущий, драматург, писатель |
|---|---|
| Награды и премии: |
Член Российской Академии телевидения. Лауреат четырех премий «ТЭФИ». Лауреат премии «Академическое признание» Международной Академии телевидения и радио. Лауреат премии «Профессионал России». Лауреат Всероссийской премии «Заветная мечта» за лучшее произведение для подростков. |
Андре́й Ма́ркович Макси́мов (родился 25 апреля 1959) — российский журналист, писатель, драматург, телеведущий, театральный режиссёр, колумнист «Российской газеты». Редактор-консультант Всероссийской государственный телерадио компании (ВГТРК), руководитель Мастерской факультета журналистики Московского института телевидения и радиовещания «Останкино». Сын поэта Марка Максимова.
Содержание
Биография
Окончил заочное отделение факультета журналистики МГУ.
Работал в журнале «Пионер», газетах «Комсомольская правда», «Россия», «Собеседник». На телевидении вёл программы «Зеркало сцены» (ОРТ), «Времечко», «Старая квартира», «Пресс-клуб», «Мужчина и женщина», «Личные вещи» и др. Был главным редактором и ведущим программы «Ночной полёт». В настоящее время ведущий программ «Дежурный по стране» с Михаилом Жванецким (канал Россия-1), «Наблюдатель» (канал «Культура»). На радио сотрудничал с радиостанциями «Маяк», «Культура», «Шансон».
C 2012 году ведёт абонементный цикл «Диалоги при свидетелях с Андреем Максимовым» в Московском международном Доме музыки.
Автор-составитель поэтической антологии «Любовь ушедшего века. Марк Максимов и его друзья», в которой собраны стихи о любви поэтов ХХ века.
Автор учебного пособия «Профессия: тв-журналист» (2011).
В 2014 году Андрей Максимов разработал систему взглядов, принципов и практических приёмов, которая призвана помочь человеку выстроить гармоничные отношения с миром и с самим собой. Система получила название «психофилософия» и была описана в его книгах «Психофилософия. Книга для тех, кто перепутал себя с камнем» и «Психофилософия 2.0».
У Андрея трое детей от трёх жен. Старшая дочь Ксения — режиссёр-документалист, сняла свой первый короткометражный художественный фильм. Средний сын Максим живёт в Бельгии, специалист по охране окружающей среды. Младший, Андрей, живёт в Москве с отцом и матерью: снимается в кино, играет на сцене театра Луны, Школы современной пьесы и театра Терезы Дуровой.
Книги
Романы, повести, рассказы
- Самоубийство земли. — М.: ТЕРРА, 1996.
- Любовные игры на свежем воздухе. — М.: Рипол-классик, 1998.
- Посланник: Роман. — М.: Новая газета; ФИД «Деловой экспресс», 2001. Переиздание: М.: «Жук», 2007.
- Найти Иисуса: Роман. — М.: Время, 2006.
- Про любовь и нелюбовь. — М.: Время, 2006.
- Сны о Лилит. Роман — М.: ОЛМА Медиа Групп, 2007.
- Прошлое будет завтра. — М.: ОЛМА МЕДИА ГРУПП, 2008
- Карма. Роман — М.: ОЛМА МЕДИА ГРУПП, 2009
- Исповедь уставшего грешника. Роман. — М.: Арсис, 2013
Сборники пьес и сценариев
- Вне Времечка. — М.: Новая газета; ФИД «Деловой экспресс», 2000.
- День рождения Синей бороды и другие истории о любви. — М.: Деловой экспресс, 2004.
- Другой полёт. — М.: Зебра Е, АСТ, 2008
Книги для детей
- Домашние сказки. — М.: АиФ — Принт, 2003.
- Сказки для тебя. — М.: «Рипол-классик», 2008
- Не стреляйте в Сочинителя Историй! Повесть о Роберте Луисе Стивенсоне. — М.: Игра слов, 2011
- Прочистите ваши уши. Многослов-3: первая философская книга для подростков. — М.: СВР- Медиа, 2011
Non-Fiction
- Чудеса в кошельке: Книга для тех, кто хочет стать богатым. — СПб.: ИИЦ «Деловая жизнь», 1992. В соавторстве с Ларисой Усовой.
- Деньги дикие и домашние: Книга для молодых людей любого возраста. — М.: ЕЛМ-ПРЕСС, 1997.
- День святого Валентина. — М.: «Собеседник», 1997.
- Диалоги любви. — М.: «Деловой экспресс», 1999.
- Десятая книга, или за кулисами «Времечка». — М.: АСТ; Астрель, 2002.
- Как разговорить собеседника, или Ремесло общения. — М.: АСТ-ПРЕСС КНИГА, 2004.
- Искусство заниматься любовью, или Учебник для Дон Жуана. — М.: Время, 2006.
- Многослов. — М.:Олма Медиа Групп, 2008.
- Многослов-1. — М.:СВР-Медиа, 2009.
- Многослов-2, или Записки офигевшего человека. — М.:СВР-Медиа, 2009.
- Интеллигенция и гламур. — М.: СВР-Медиа, 2010.
Книги по психологии
- Как разговорить собеседника, или Ремесло общения. — М.: АСТ-ПРЕСС КНИГА, 2004.
- Как не стать врагом своему ребёнку. — СПб., Питер, 2013, ISBN 978-5-496-00666-8.
- Общение: в поисках общего. — СПб., Питер, 2013, ISBN 978-5-4461-0098-9.
- Психофилософия. Книга для тех, кто перепутал себя с камнем. — СПб., Питер, 2014.
- Психофилософия 2.0. — СПб., Питер, 2014.
Фильмография
Актёрские работы
- 1990 — Чернов/Chernov — коллега Чернова
- 2005 — Таксистка-2 (5 серия) — Золотейников, режиссёр
- 2006 — Кулагин и партнёры («Не личное дело») — журналист
- 2014 — Мальчики + девочки =
Автор сценария
- 2003 — Остров без любви
- 2003 — Третий вариант
- 2004 — Год Лошади: Созвездие скорпиона
- 2004—2013 — Кулагин и партнёры
- «Не личное дело»
- «Богатые тоже платят»
- «Сказки XXI века»
- 2008 — Марево
Напишите отзыв о статье "Максимов, Андрей Маркович"
Примечания
Ссылки
- [amaximov.ru v.ru] — официальный сайт Андрей Маркович Максимов
- [www.echo.msk.ru/programs/features/542773-echo/ Андрей Максимов в программе «Какого черта» на радио «Эхо Москвы»] (27.09.2008)
- [www.echo.msk.ru/programs/features/53978/ Андрей Максимов в программе «Какого черта» на радио «Эхо Москвы»] (11.08.2007)
- [www.cityclass.ru/andrey_maksimov/ расписание мастер-классов Андрея Максимова в «Сити Классе»]
- [www.pravmir.ru/andrej-maksimov-pridite-k-sebe-i-vse-budet-v-poryadke/ Андрей Максимов: Придите к себе, и все будет в порядке!]
- [kudryats.journalisti.ru/?p=20898 Андрей Максимов: «От еврейства осталось лицо и отчество!»]
Отрывок, характеризующий Максимов, Андрей Маркович
Осанистая фигура Несвицкого, сопровождаемая казаком, и решительность Денисова, махавшего саблей и отчаянно кричавшего, подействовали так, что они протискались на ту сторону моста и остановили пехоту. Несвицкий нашел у выезда полковника, которому ему надо было передать приказание, и, исполнив свое поручение, поехал назад.Расчистив дорогу, Денисов остановился у входа на мост. Небрежно сдерживая рвавшегося к своим и бившего ногой жеребца, он смотрел на двигавшийся ему навстречу эскадрон.
По доскам моста раздались прозрачные звуки копыт, как будто скакало несколько лошадей, и эскадрон, с офицерами впереди по четыре человека в ряд, растянулся по мосту и стал выходить на ту сторону.
Остановленные пехотные солдаты, толпясь в растоптанной у моста грязи, с тем особенным недоброжелательным чувством отчужденности и насмешки, с каким встречаются обыкновенно различные роды войск, смотрели на чистых, щеголеватых гусар, стройно проходивших мимо их.
– Нарядные ребята! Только бы на Подновинское!
– Что от них проку! Только напоказ и водят! – говорил другой.
– Пехота, не пыли! – шутил гусар, под которым лошадь, заиграв, брызнула грязью в пехотинца.
– Прогонял бы тебя с ранцем перехода два, шнурки то бы повытерлись, – обтирая рукавом грязь с лица, говорил пехотинец; – а то не человек, а птица сидит!
– То то бы тебя, Зикин, на коня посадить, ловок бы ты был, – шутил ефрейтор над худым, скрюченным от тяжести ранца солдатиком.
– Дубинку промеж ног возьми, вот тебе и конь буде, – отозвался гусар.
Остальная пехота поспешно проходила по мосту, спираясь воронкой у входа. Наконец повозки все прошли, давка стала меньше, и последний батальон вступил на мост. Одни гусары эскадрона Денисова оставались по ту сторону моста против неприятеля. Неприятель, вдалеке видный с противоположной горы, снизу, от моста, не был еще виден, так как из лощины, по которой текла река, горизонт оканчивался противоположным возвышением не дальше полуверсты. Впереди была пустыня, по которой кое где шевелились кучки наших разъездных казаков. Вдруг на противоположном возвышении дороги показались войска в синих капотах и артиллерия. Это были французы. Разъезд казаков рысью отошел под гору. Все офицеры и люди эскадрона Денисова, хотя и старались говорить о постороннем и смотреть по сторонам, не переставали думать только о том, что было там, на горе, и беспрестанно всё вглядывались в выходившие на горизонт пятна, которые они признавали за неприятельские войска. Погода после полудня опять прояснилась, солнце ярко спускалось над Дунаем и окружающими его темными горами. Было тихо, и с той горы изредка долетали звуки рожков и криков неприятеля. Между эскадроном и неприятелями уже никого не было, кроме мелких разъездов. Пустое пространство, саженей в триста, отделяло их от него. Неприятель перестал стрелять, и тем яснее чувствовалась та строгая, грозная, неприступная и неуловимая черта, которая разделяет два неприятельские войска.
«Один шаг за эту черту, напоминающую черту, отделяющую живых от мертвых, и – неизвестность страдания и смерть. И что там? кто там? там, за этим полем, и деревом, и крышей, освещенной солнцем? Никто не знает, и хочется знать; и страшно перейти эту черту, и хочется перейти ее; и знаешь, что рано или поздно придется перейти ее и узнать, что там, по той стороне черты, как и неизбежно узнать, что там, по ту сторону смерти. А сам силен, здоров, весел и раздражен и окружен такими здоровыми и раздраженно оживленными людьми». Так ежели и не думает, то чувствует всякий человек, находящийся в виду неприятеля, и чувство это придает особенный блеск и радостную резкость впечатлений всему происходящему в эти минуты.
На бугре у неприятеля показался дымок выстрела, и ядро, свистя, пролетело над головами гусарского эскадрона. Офицеры, стоявшие вместе, разъехались по местам. Гусары старательно стали выравнивать лошадей. В эскадроне всё замолкло. Все поглядывали вперед на неприятеля и на эскадронного командира, ожидая команды. Пролетело другое, третье ядро. Очевидно, что стреляли по гусарам; но ядро, равномерно быстро свистя, пролетало над головами гусар и ударялось где то сзади. Гусары не оглядывались, но при каждом звуке пролетающего ядра, будто по команде, весь эскадрон с своими однообразно разнообразными лицами, сдерживая дыханье, пока летело ядро, приподнимался на стременах и снова опускался. Солдаты, не поворачивая головы, косились друг на друга, с любопытством высматривая впечатление товарища. На каждом лице, от Денисова до горниста, показалась около губ и подбородка одна общая черта борьбы, раздраженности и волнения. Вахмистр хмурился, оглядывая солдат, как будто угрожая наказанием. Юнкер Миронов нагибался при каждом пролете ядра. Ростов, стоя на левом фланге на своем тронутом ногами, но видном Грачике, имел счастливый вид ученика, вызванного перед большою публикой к экзамену, в котором он уверен, что отличится. Он ясно и светло оглядывался на всех, как бы прося обратить внимание на то, как он спокойно стоит под ядрами. Но и в его лице та же черта чего то нового и строгого, против его воли, показывалась около рта.
– Кто там кланяется? Юнкег' Миг'онов! Hexoг'oшo, на меня смотг'ите! – закричал Денисов, которому не стоялось на месте и который вертелся на лошади перед эскадроном.
Курносое и черноволосатое лицо Васьки Денисова и вся его маленькая сбитая фигурка с его жилистою (с короткими пальцами, покрытыми волосами) кистью руки, в которой он держал ефес вынутой наголо сабли, было точно такое же, как и всегда, особенно к вечеру, после выпитых двух бутылок. Он был только более обыкновенного красен и, задрав свою мохнатую голову кверху, как птицы, когда они пьют, безжалостно вдавив своими маленькими ногами шпоры в бока доброго Бедуина, он, будто падая назад, поскакал к другому флангу эскадрона и хриплым голосом закричал, чтоб осмотрели пистолеты. Он подъехал к Кирстену. Штаб ротмистр, на широкой и степенной кобыле, шагом ехал навстречу Денисову. Штаб ротмистр, с своими длинными усами, был серьезен, как и всегда, только глаза его блестели больше обыкновенного.
