Максим Танк

Максим Танк
Максім Танк
Имя при рождении:	Евгений Иванович Скурко
Псевдонимы:	Максим Танк
Место рождения:	д. Пильковщина, Вилейский уезд, Виленская губерния, Российская империя, ныне Мядельский район Минской области Белоруссия
Гражданство:	Российская империя Российская империя → Польша Польша → СССР СССР → Белоруссия
Род деятельности:	поэт, переводчик, редактор
Направление:	социалистический реализм
Жанр:	стихотворение, поэма, сказка
Язык произведений:	белорусский
Дебют:	книга поэзии «На этапах» (1936)
Премии:
Награды:

Макси́м Танк (белор. Максім Танк, имя при рождении Евгений Иванович Скурко; 1912—1995) — белорусский советский поэт, переводчик, государственный деятель. Народный поэт Белорусской ССР (1968). Герой Социалистического Труда (1974). Лауреат Ленинской (1978) и Сталинской премии второй степени (1948). Лауреат Государственной премии Белорусской ССР имени Янки Купалы (1966). Академик АН Белорусской ССР (1972). Член КПЗБ с 1936 года. Председатель Верховного Совета Белорусской ССР (1965—1971).

Биография

Родился 4 (17) сентября 1912 года в селе Пильковщина (ныне Мядельского района Минской области Беларуси) в крестьянской семье.

Принимал активное участие в политической жизни Западной Белоруссии в межвоенный период. Арестовывался польскими властями в 1932 и в 1934 годах.

После воссоединения Западной Белоруссии и Белорусской ССР Максим Танк являлся корреспондентом в газете «Вилейская правда». В 1940 году принят в СП СССР. В годы Великой Отечественной войны продолжал работать во фронтовой печати.

В 1945—1948 годы Максим Танк являлся редактором в юмористическом журнале «Вожык». В 1948—1966 годы — главный редактор белорусского литературного журнала «Полымя».

Председатель ВС БССР (1965—1971). Депутат Верховного Совета СССР с 1969 года. Академик АН Белорусской ССР с 1972 года.

Максим Танк умер в Минске 7 августа 1995 года. Похоронен в родном селе.

Творчество

Первый поэтический сборник — «На этапах» (Вильно) — вышел в 1936 году. В ранних книгах поэт выступает певцом борьбы белорусского народа за национальное освобождение.

Среди наиболее известных книг поэта — «След молнии» (1957), «Глоток воды» (1964), «Да будет свет» (1972). Творчеству М. Танка характерны тематическая широта и разнообразие форм.

Широта его не огра­ничивает себя и в поисках выражения. Вместе со стро­го классическим, рифмованным и белым стихом он всё чаще пользуется и свободным, так называемым верлиб­ром. И если многих обезличивает этот стих, то у Макси­ма Танка он свой, он отличает его от всех других тем, что не влечет за собою ни бесплотного и холодного кос­мизма, ни условной отвлеченности, нарочитой и рассу­дочной замудренности, ни дробящего сознание и как бы изгоняющего чувство рафинированного символа.

— Дмитрий Ковалёв

Библиография

Книги поэзии

• белор. «На этапах» («На этапах») (1936, факсимильное в 1983)
• белор. «Журавінавы цвет» («Клюквенный цвет») (1937)
• белор. «Пад мачтай» («Под мачтой») (1938)
• белор. «Выбраныя вершы» («Избранный стихи») (1940)
• белор. «Вастрыце зброю» («Точите оружие») (1945)
• белор. «Праз вогненны небасхіл» («Через огненный горизонт») (1945)
• белор. «Выбраныя вершы» («Избранные стихи») (1947)
• белор. «Вершы» («Стихи») (1947, 1948)
• белор. «Каб ведалі» («Чтоб знали») (1948)
• белор. «На камні, жалезе і золаце» («На камне, железе и золоте») (1951)
• белор. «Выбраныя творы» («Избранные произведения») (1952, 1954)
• белор. «У дарозе» («В дороге») (1954)
• белор. «След бліскавіцы» («След молнии») (1957)
• белор. «Мой хлеб надзённы» («Мой хлеб ежедневный») (1962)
• белор. «Лірыка» («Лирика») (1963)
• белор. «Глыток вады» («Глоток воды») (1964)
• белор. «Вершы» («Стихи») (1967)
• белор. «Ключ жураўліны» («Журавлиный клин») (1972)
• белор. «Хай будзе святло» («Пусть будет светло») (1972)
• белор. «Дарога, закалыханая жытам» («Дорога, убаюканная рожью») (1976)
• белор. «Вершы» («Стихи») (1979)
• белор. «Прайсці праз вернасць» («Пройти через верность») (1979)
• белор. «Лірыка» («Лирика») (1982)
• белор. «За маім сталом» («За моим столом») (1984)
• белор. «Лірыка» («Лирика») (1987)
• белор. «Дарога і хлеб» («Дорога и хлеб») (1988)
• белор. «Збор калосся : Вершы 1983—1988» («Собрание колосьев : Стихи 1983—1988») (1989)
• белор. «Паслухайце, вясна ідзе» («Послушайте, весна идёт») (1990)
• белор. «Мой каўчэг» («Мой ковчег») (1994)

Поэмы

• белор. «Нарач» (1937)
• белор. «Янук Сяліба» (1943)

Поэтические сборники для детей

• белор. «Галінка і верабей» («Веточка и воробей») (1946)
• белор. «Кніжка пра мядзведзя» («Книжка о медведе») (1947)
• белор. «Вершы» («Стихи») (1948)
• белор. «Урачыстае абяцанне» («Торжественная клятва») (1949)
• белор. «Сярод лясоў наднёманскіх» («Среди лесов наднёманских») (1951, 1987)

Книги сказок

• белор. «Ехаў казачнік Бай» («Ехал сказочник Бай») (1955, 1984)
• белор. «Конь і леў» («Конь и лев») (1955)
• белор. «Казкі. Легенды» («Сказки. Легенды») (1960)
• белор. «Светлячок» («Светлячок») (1970)
• белор. «Быліна пра касмічнае падарожжа мураша Бадзіні» («Быль о космическом путешествии муравья Бадини») (1979)

Сборник юмора

• белор. «Селядцы з вершамі» («Селёдка со стихами») (1966)

Воспоминания

• белор. «Лісткі календара : Кніга-дзённік» («Листки календаря: Ежедневник») (1970)

Собрание сочинений

• белор. «Збор твораў у 2-х тамах» (1958)
• белор. «Збор твораў у 4-х тамах» (1966—1967)
• белор. «Збор твораў у 6-ці тамах» (1978—1981)
• белор. «Збор твораў у 13-ці тамах» (2006—2012)

Переводы

Переводил на белорусский язык с русского, украинского, польского, литовского, латышского, болгарского отдельные произведения А. Пушкина, В. Маяковского, П. Тычины, М. Рыльского, Т. Венцловы, Я. Судрабкална, А. Мицкевича, Ю. Словацкого, Ю. Тувима, В. Броневского, С. Р. Добровольского, Т. Ружевича, А. Германова. Перевёл либретто оперы «Страшный двор» С. Монюшки (1952).

Награды и звания

• Сталинская премия второй степени (1948) — за стихотворный сборник «Каб ведалі» (1948)
• Государственная премия БССР имени Янки Купалы (1966) — за сборник «Мой хлеб надзённы»
• Народный поэт Белорусской ССР (1968)
• Герой Социалистического Труда (1974)
• Ленинская премия (1978) — за книгу стихов «Нарачанскія сосны» (1977)
• Литературная премия имени А. А. Фадеева (1980) за книгу «Прайсці праз вернасць»
• четыре ордена Ленина
• орден Октябрьской Революции
• орден Красного Знамени
• два ордена Трудового Красного Знамени
• орден Отечественной войны II степени (6.4.1985)
• орден Дружбы народов
• орден Возрождения Польши IV степени^{[когда?]}
• медаль Франциска Скорины

Память

• Именем писателя назван Белорусский государственный педагогический университет.
• Улица Максима Танка (Минск, прежние названия: Новая, Ново-Красная, Танковая)
• В Мяделе планируется возведение памятника Танку. Конкурсное жюри одобрило проект скульпторов Александра Финского, Ивана Миско и архитектора Армена Сардарова (белор.).

Литература

• Бугаёў, Д. Я. Паэзія Максіма Танка / Д. Я. Бугаёў. — Мінск : Навука і тэхніка, 1964. — 159 с. (2003 — 2-е издание)
• Калеснік, Ул. А. [kamunikat.org/download.php?item=12065-1.pdf&pubref=12065 Паэзія змагання : Максім Танк і заходнебеларуская літаратура] / Ул. А. Калеснік. — Мінск : Дзяржаўнае выдавецтва БССР, 1959. — 252 с.
• Рагойша, В. П. Паэтыка Максіма Танка / В. П. Рагойша; [пад рэд. М. Р. Ларчанкі]. — Мінск : Выд-ва БДУ імя У. І. Леніна, 1968. — 227 с.

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=11239 Максим Танк]. Сайт «Герои Страны».

• [knihi.com/Maksim_Tank/ Максим Танк] на сайте Беларуская палічка  (белор.)
• [csl.bas-net.by/anews1.asp?id=28467 Максим Танк (Скурко Евгений Иванович)] в базе данных «История белорусской науки в лицах» Центральной научной библиотеки им. Я.Коласа НАН Беларуси

Отрывок, характеризующий Максим Танк

– Закидана дорога?
– Закидана, ваше сиятельство; простите, ради Бога, по одной глупости.
Князь перебил его и засмеялся своим неестественным смехом.
– Ну, хорошо, хорошо.
Он протянул руку, которую поцеловал Алпатыч, и прошел в кабинет.
Вечером приехал князь Василий. Его встретили на прешпекте (так назывался проспект) кучера и официанты, с криком провезли его возки и сани к флигелю по нарочно засыпанной снегом дороге.
Князю Василью и Анатолю были отведены отдельные комнаты.
Анатоль сидел, сняв камзол и подпершись руками в бока, перед столом, на угол которого он, улыбаясь, пристально и рассеянно устремил свои прекрасные большие глаза. На всю жизнь свою он смотрел как на непрерывное увеселение, которое кто то такой почему то обязался устроить для него. Так же и теперь он смотрел на свою поездку к злому старику и к богатой уродливой наследнице. Всё это могло выйти, по его предположению, очень хорошо и забавно. А отчего же не жениться, коли она очень богата? Это никогда не мешает, думал Анатоль.
Он выбрился, надушился с тщательностью и щегольством, сделавшимися его привычкою, и с прирожденным ему добродушно победительным выражением, высоко неся красивую голову, вошел в комнату к отцу. Около князя Василья хлопотали его два камердинера, одевая его; он сам оживленно оглядывался вокруг себя и весело кивнул входившему сыну, как будто он говорил: «Так, таким мне тебя и надо!»
– Нет, без шуток, батюшка, она очень уродлива? А? – спросил он, как бы продолжая разговор, не раз веденный во время путешествия.
– Полно. Глупости! Главное дело – старайся быть почтителен и благоразумен с старым князем.
– Ежели он будет браниться, я уйду, – сказал Анатоль. – Я этих стариков терпеть не могу. А?
– Помни, что для тебя от этого зависит всё.
В это время в девичьей не только был известен приезд министра с сыном, но внешний вид их обоих был уже подробно описан. Княжна Марья сидела одна в своей комнате и тщетно пыталась преодолеть свое внутреннее волнение.
«Зачем они писали, зачем Лиза говорила мне про это? Ведь этого не может быть! – говорила она себе, взглядывая в зеркало. – Как я выйду в гостиную? Ежели бы он даже мне понравился, я бы не могла быть теперь с ним сама собою». Одна мысль о взгляде ее отца приводила ее в ужас.
Маленькая княгиня и m lle Bourienne получили уже все нужные сведения от горничной Маши о том, какой румяный, чернобровый красавец был министерский сын, и о том, как папенька их насилу ноги проволок на лестницу, а он, как орел, шагая по три ступеньки, пробежал зa ним. Получив эти сведения, маленькая княгиня с m lle Bourienne,еще из коридора слышные своими оживленно переговаривавшими голосами, вошли в комнату княжны.
– Ils sont arrives, Marieie, [Они приехали, Мари,] вы знаете? – сказала маленькая княгиня, переваливаясь своим животом и тяжело опускаясь на кресло.
Она уже не была в той блузе, в которой сидела поутру, а на ней было одно из лучших ее платьев; голова ее была тщательно убрана, и на лице ее было оживление, не скрывавшее, однако, опустившихся и помертвевших очертаний лица. В том наряде, в котором она бывала обыкновенно в обществах в Петербурге, еще заметнее было, как много она подурнела. На m lle Bourienne тоже появилось уже незаметно какое то усовершенствование наряда, которое придавало ее хорошенькому, свеженькому лицу еще более привлекательности.
– Eh bien, et vous restez comme vous etes, chere princesse? – заговорила она. – On va venir annoncer, que ces messieurs sont au salon; il faudra descendre, et vous ne faites pas un petit brin de toilette! [Ну, а вы остаетесь, в чем были, княжна? Сейчас придут сказать, что они вышли. Надо будет итти вниз, а вы хоть бы чуть чуть принарядились!]
Маленькая княгиня поднялась с кресла, позвонила горничную и поспешно и весело принялась придумывать наряд для княжны Марьи и приводить его в исполнение. Княжна Марья чувствовала себя оскорбленной в чувстве собственного достоинства тем, что приезд обещанного ей жениха волновал ее, и еще более она была оскорблена тем, что обе ее подруги и не предполагали, чтобы это могло быть иначе. Сказать им, как ей совестно было за себя и за них, это значило выдать свое волнение; кроме того отказаться от наряжения, которое предлагали ей, повело бы к продолжительным шуткам и настаиваниям. Она вспыхнула, прекрасные глаза ее потухли, лицо ее покрылось пятнами и с тем некрасивым выражением жертвы, чаще всего останавливающемся на ее лице, она отдалась во власть m lle Bourienne и Лизы. Обе женщины заботились совершенно искренно о том, чтобы сделать ее красивой. Она была так дурна, что ни одной из них не могла притти мысль о соперничестве с нею; поэтому они совершенно искренно, с тем наивным и твердым убеждением женщин, что наряд может сделать лицо красивым, принялись за ее одеванье.
– Нет, право, ma bonne amie, [мой добрый друг,] это платье нехорошо, – говорила Лиза, издалека боком взглядывая на княжну. – Вели подать, у тебя там есть масака. Право! Что ж, ведь это, может быть, судьба жизни решается. А это слишком светло, нехорошо, нет, нехорошо!
Нехорошо было не платье, но лицо и вся фигура княжны, но этого не чувствовали m lle Bourienne и маленькая княгиня; им все казалось, что ежели приложить голубую ленту к волосам, зачесанным кверху, и спустить голубой шарф с коричневого платья и т. п., то всё будет хорошо. Они забывали, что испуганное лицо и фигуру нельзя было изменить, и потому, как они ни видоизменяли раму и украшение этого лица, само лицо оставалось жалко и некрасиво. После двух или трех перемен, которым покорно подчинялась княжна Марья, в ту минуту, как она была зачесана кверху (прическа, совершенно изменявшая и портившая ее лицо), в голубом шарфе и масака нарядном платье, маленькая княгиня раза два обошла кругом нее, маленькой ручкой оправила тут складку платья, там подернула шарф и посмотрела, склонив голову, то с той, то с другой стороны.
– Нет, это нельзя, – сказала она решительно, всплеснув руками. – Non, Marie, decidement ca ne vous va pas. Je vous aime mieux dans votre petite robe grise de tous les jours. Non, de grace, faites cela pour moi. [Нет, Мари, решительно это не идет к вам. Я вас лучше люблю в вашем сереньком ежедневном платьице: пожалуйста, сделайте это для меня.] Катя, – сказала она горничной, – принеси княжне серенькое платье, и посмотрите, m lle Bourienne, как я это устрою, – сказала она с улыбкой предвкушения артистической радости.
Но когда Катя принесла требуемое платье, княжна Марья неподвижно всё сидела перед зеркалом, глядя на свое лицо, и в зеркале увидала, что в глазах ее стоят слезы, и что рот ее дрожит, приготовляясь к рыданиям.
– Voyons, chere princesse, – сказала m lle Bourienne, – encore un petit effort. [Ну, княжна, еще маленькое усилие.]
Маленькая княгиня, взяв платье из рук горничной, подходила к княжне Марье.
– Нет, теперь мы это сделаем просто, мило, – говорила она.
Голоса ее, m lle Bourienne и Кати, которая о чем то засмеялась, сливались в веселое лепетанье, похожее на пение птиц.
– Non, laissez moi, [Нет, оставьте меня,] – сказала княжна.
И голос ее звучал такой серьезностью и страданием, что лепетанье птиц тотчас же замолкло. Они посмотрели на большие, прекрасные глаза, полные слез и мысли, ясно и умоляюще смотревшие на них, и поняли, что настаивать бесполезно и даже жестоко.
– Au moins changez de coiffure, – сказала маленькая княгиня. – Je vous disais, – с упреком сказала она, обращаясь к m lle Bourienne, – Marieie a une de ces figures, auxquelles ce genre de coiffure ne va pas du tout. Mais du tout, du tout. Changez de grace. [По крайней мере, перемените прическу. У Мари одно из тех лиц, которым этот род прически совсем нейдет. Перемените, пожалуйста.]
– Laissez moi, laissez moi, tout ca m'est parfaitement egal, [Оставьте меня, мне всё равно,] – отвечал голос, едва удерживающий слезы.
M lle Bourienne и маленькая княгиня должны были признаться самим себе, что княжна. Марья в этом виде была очень дурна, хуже, чем всегда; но было уже поздно. Она смотрела на них с тем выражением, которое они знали, выражением мысли и грусти. Выражение это не внушало им страха к княжне Марье. (Этого чувства она никому не внушала.) Но они знали, что когда на ее лице появлялось это выражение, она была молчалива и непоколебима в своих решениях.
– Vous changerez, n'est ce pas? [Вы перемените, не правда ли?] – сказала Лиза, и когда княжна Марья ничего не ответила, Лиза вышла из комнаты.
Княжна Марья осталась одна. Она не исполнила желания Лизы и не только не переменила прически, но и не взглянула на себя в зеркало. Она, бессильно опустив глаза и руки, молча сидела и думала. Ей представлялся муж, мужчина, сильное, преобладающее и непонятно привлекательное существо, переносящее ее вдруг в свой, совершенно другой, счастливый мир. Ребенок свой, такой, какого она видела вчера у дочери кормилицы, – представлялся ей у своей собственной груди. Муж стоит и нежно смотрит на нее и ребенка. «Но нет, это невозможно: я слишком дурна», думала она.
– Пожалуйте к чаю. Князь сейчас выйдут, – сказал из за двери голос горничной.
Она очнулась и ужаснулась тому, о чем она думала. И прежде чем итти вниз, она встала, вошла в образную и, устремив на освещенный лампадой черный лик большого образа Спасителя, простояла перед ним с сложенными несколько минут руками. В душе княжны Марьи было мучительное сомненье. Возможна ли для нее радость любви, земной любви к мужчине? В помышлениях о браке княжне Марье мечталось и семейное счастие, и дети, но главною, сильнейшею и затаенною ее мечтою была любовь земная. Чувство было тем сильнее, чем более она старалась скрывать его от других и даже от самой себя. Боже мой, – говорила она, – как мне подавить в сердце своем эти мысли дьявола? Как мне отказаться так, навсегда от злых помыслов, чтобы спокойно исполнять Твою волю? И едва она сделала этот вопрос, как Бог уже отвечал ей в ее собственном сердце: «Не желай ничего для себя; не ищи, не волнуйся, не завидуй. Будущее людей и твоя судьба должна быть неизвестна тебе; но живи так, чтобы быть готовой ко всему. Если Богу угодно будет испытать тебя в обязанностях брака, будь готова исполнить Его волю». С этой успокоительной мыслью (но всё таки с надеждой на исполнение своей запрещенной, земной мечты) княжна Марья, вздохнув, перекрестилась и сошла вниз, не думая ни о своем платье, ни о прическе, ни о том, как она войдет и что скажет. Что могло всё это значить в сравнении с предопределением Бога, без воли Которого не падет ни один волос с головы человеческой.