Максорлис

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Координаты: 40°43′43″ с. ш. 73°59′23″ з. д. / 40.72871° с. ш. 73.98974° з. д. / 40.72871; -73.98974 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=40.72871&mlon=-73.98974&zoom=14 (O)] (Я)

«Старый Пивной Дом Максо́рлис» (англ. McSorley's Old Ale House) — один из старейших баров Нью-Йорка[1]. Расположен на Манхэттене в микрорайоне Ист-Виллидж, по адресу Восточная 7-я улица, 15. Заведение является одним из последних баров «Только для Мужчин». Бар был вынужден разрешить вход женщин по решению суда в 1970 году[2].

Всевозможные антикварные вещи, старые вырезки из газет, покрывающие стены, полы, посыпанные опилками, а также ирландские официанты и бармены придают «Максорлис» атмосферу старого Нью-Йорка. Ни одного сувенира не было убрано со стен бара с 1910 года. Многие предметы являются личными вещами известных личностей. Так, например, наручники, пристегнутые к барному поручню, принадлежали Гарри Гудини. Под потолком бара висят «косточки удачи». Считается, что их вешали молодые люди, отправляясь на Первую мировую войну. Те, кто возвратился, сняли свои косточки. Так что оставшиеся — от тех, кто так никогда и не вернулся.[3]

У «Максорлис» имеется два девиза: «Веди себя нормально или проваливай» и «Мы были здесь, прежде, чем ты родился». До 1970 года девиз гласил «Хороший эль, сырой лук и нет дам». Сырой лук, однако, по прежнему можно заказать с ломтиками сыра.

Согласно журналу «Нью-Йорк» бар «Максорлис» является одним из пяти главных исторических баров Нью-Йорка.





История

Основание

Владельцы бара долгое время заявляли, что открытие состоялось в 1854 году. Однако проверка показала, что место было незанято в 1861 году. Хотя имеется немало доказательств того, что открытие состоялось в 1854 году, но все они являются косвенными. Таким образом существует несколько версий о дате основания. Из записей иммиграционного ведомства достоверно известно лишь, что отец-основатель паба, Джон МакСорли, прибыл в Нью-Йорк в 1851 году вместе с Мэри МакСорли.[4]

Об Эле и Трудных Временах

В «Максорлис», с самого основания, подавались только два вида эля: светлый и темный. Длительное время эль в бар поставляла компания «Fidelio Brewery». Но с наступлением сухого закона пивоваренное производство пришлось перенести в подвал самого бара. Там оно и оставалось, до снятия запрета. Эль в «МакСорлис» продавали все время, когда действовал сухой закон и, с конспиративными целями, назывался он тогда, «Почти Пиво». После снятия запрета поставщики эля для «МакСорлис» несколько раз менялись. В настоящее время его поставляет «Pabst Brewing Company». Она, кроме пива в кегах для бара, продает пиво в бутылках.

Открытие для Женщин

До 10 августа 1970 года женщины в «Максорлис» не допускались. Национальная Организация Борьбы за Права Женщин подала на бар в суд за дискриминацию, и выиграла. Владельцы бара были вынуждены разрешить вход для женщин.[5] После этого мужчины и женщины пользовались одним туалетом. И лишь через 16 лет был установлен отдельный женский туалет.[6]

Известные Посетители

«Максорлис» посещали многие известные люди. В их числе Авраам Линкольн, Теодор Рузвельт, Питер Купер, Уильям Твид, а также Вуди Гатри. Из деятелей литературы в баре часто бывали Брендан Биэн, Пол Блэкбёрн (англ.), Лерой Джонс, Гилберт Соррентино (англ.), Джордж Натан (англ.).

В своем стихотворении «Я сиживал в "Максорлис"» поэт Эдвард Каммингс писал об эле «Максорлис», как об «эле, который не дает состариться». Он также называл бар местом «уюта и порока». «Максорлис» также в является центром событий в нескольких статьях Джозефа Митчела (англ.), написанных для журнала «The New Yorker». Сборник его рассказов, под названием «МакСорлис — Чудный Бар» был издан в 1943 году.

Хоккеисты команды Нью-Йорк Рейнджерс, после выигрыша кубка Стэнли в 1994 году, отправились в «МакСорлис» праздновать победу.[7]

Филиалы

«Максорлис» не имеет филиалов, однако компания «Эклипс Менеджмент» открыла три бара «Максорлис» в Гонконге и Макао. Заведения имеют некоторое сходство с оригинальным баром «Максорлис». Они также продают одноименный эль, но никоим образом не связаны с оригинальным баром.

В массовой культуре

  • В комиксе «Проповедник» персонаж Кэссиди пересчитывает годы, потраченные на посещение «Максорлис».
  • Помещение «Максорлис» использовалось для съемок фильма «Напролом».
  • В фильме Серджо Леоне «Однажды в Америке» есть сцена, где юные члены банды спорят, взять ли им от бармена доллар за поджог стойки с газетами или же лучше ограбить пьяного. Эта сцена была снята внутри «Максорлис»[8]. Наружные же съемки проводились у другого бара.

Напишите отзыв о статье "Максорлис"

Примечания

  1. [www.nytimes.com/1995/11/19/realestate/streetscapes-the-bridge-cafe-on-the-trail-of-new-york-s-oldest-surviving-bar.html «Городские Пейзажи:Кафе Мост;По Следу Старейшего Уцелевшего Бара Нью-Йорка», Кристофер Грей, «Нью-Йорк Таймс» 19 ноября 1995г. ]
  2. [nymag.com/nymetro/nightlife/barbuzz/11924 «Взрывы из Прошлого», статья Кевина Дуайера в журнале «Нью Йорк», 5 июня 2005г.]
  3. [www.nytimes.com/2011/04/07/nyregion/07wishbone.html?_r=1&hp «Пыль Осыпалась, но Легенды Остались», статья Дэна Бэрри в «Нью-Йорк Таймс», 6 апреля 2011г. ]
  4. [www.lookupthe.name/fipas.php?m=01&d=23&y=1851&p=4 Список Иммигрантов из Ирландии за 23 января 1851 года]
  5. [select.nytimes.com/gst/abstract.html?res=F20710FE3B5C1B7493C3A81783D85F448785F9 «МакСорлис» допускает женщин под давлением закона, статья Грэйс Ликтенстейн, «Нью-Йорк Таймс», 11 августа 1970г.]
  6. [www.mcsorleysnewyork.com/tour_02.html «Экскурсия по бару», Информация с сайта «МакСорлис»]
  7. [forgotten-ny.com/2007/08/view-from-the-coop-temporary-vista-at-cooper-square Информация с сайта «Забытый Нью-Йорк»]
  8. [www.imdb.com/title/tt0087843/trivia Информация с сайта IMDB]

Ссылки

  • [www.mcsorleysnewyork.com Сайт бара «Максорлис»]
  • [beertravelers.com/details/newyork/mcsorleys.html Статья о «Максорлис» в путеводителе по барам]
  • [nycwritingarchives.blogspot.com/2010/08/mcsorleys-old-ale-house.html «Старый Пивной Дом Максорлис», статья Теренса Лэйвина в блоге «Письменный Архив Нью-Йорка», 17марта 2005г.]
  • [www.mcsorleys.com.hk/index.html Сайт «Максорлис» в Гонконге и Макао]

Отрывок, характеризующий Максорлис

И, оглянув комнату, он обратился к Ростову, которого положение детского непреодолимого конфуза, переходящего в озлобление, он и не удостоивал заметить, и сказал:
– Вы, кажется, про Шенграбенское дело рассказывали? Вы были там?
– Я был там, – с озлоблением сказал Ростов, как будто бы этим желая оскорбить адъютанта.
Болконский заметил состояние гусара, и оно ему показалось забавно. Он слегка презрительно улыбнулся.
– Да! много теперь рассказов про это дело!
– Да, рассказов, – громко заговорил Ростов, вдруг сделавшимися бешеными глазами глядя то на Бориса, то на Болконского, – да, рассказов много, но наши рассказы – рассказы тех, которые были в самом огне неприятеля, наши рассказы имеют вес, а не рассказы тех штабных молодчиков, которые получают награды, ничего не делая.
– К которым, вы предполагаете, что я принадлежу? – спокойно и особенно приятно улыбаясь, проговорил князь Андрей.
Странное чувство озлобления и вместе с тем уважения к спокойствию этой фигуры соединялось в это время в душе Ростова.
– Я говорю не про вас, – сказал он, – я вас не знаю и, признаюсь, не желаю знать. Я говорю вообще про штабных.
– А я вам вот что скажу, – с спокойною властию в голосе перебил его князь Андрей. – Вы хотите оскорбить меня, и я готов согласиться с вами, что это очень легко сделать, ежели вы не будете иметь достаточного уважения к самому себе; но согласитесь, что и время и место весьма дурно для этого выбраны. На днях всем нам придется быть на большой, более серьезной дуэли, а кроме того, Друбецкой, который говорит, что он ваш старый приятель, нисколько не виноват в том, что моя физиономия имела несчастие вам не понравиться. Впрочем, – сказал он, вставая, – вы знаете мою фамилию и знаете, где найти меня; но не забудьте, – прибавил он, – что я не считаю нисколько ни себя, ни вас оскорбленным, и мой совет, как человека старше вас, оставить это дело без последствий. Так в пятницу, после смотра, я жду вас, Друбецкой; до свидания, – заключил князь Андрей и вышел, поклонившись обоим.
Ростов вспомнил то, что ему надо было ответить, только тогда, когда он уже вышел. И еще более был он сердит за то, что забыл сказать это. Ростов сейчас же велел подать свою лошадь и, сухо простившись с Борисом, поехал к себе. Ехать ли ему завтра в главную квартиру и вызвать этого ломающегося адъютанта или, в самом деле, оставить это дело так? был вопрос, который мучил его всю дорогу. То он с злобой думал о том, с каким бы удовольствием он увидал испуг этого маленького, слабого и гордого человечка под его пистолетом, то он с удивлением чувствовал, что из всех людей, которых он знал, никого бы он столько не желал иметь своим другом, как этого ненавидимого им адъютантика.


На другой день свидания Бориса с Ростовым был смотр австрийских и русских войск, как свежих, пришедших из России, так и тех, которые вернулись из похода с Кутузовым. Оба императора, русский с наследником цесаревичем и австрийский с эрцгерцогом, делали этот смотр союзной 80 титысячной армии.
С раннего утра начали двигаться щегольски вычищенные и убранные войска, выстраиваясь на поле перед крепостью. То двигались тысячи ног и штыков с развевавшимися знаменами и по команде офицеров останавливались, заворачивались и строились в интервалах, обходя другие такие же массы пехоты в других мундирах; то мерным топотом и бряцанием звучала нарядная кавалерия в синих, красных, зеленых шитых мундирах с расшитыми музыкантами впереди, на вороных, рыжих, серых лошадях; то, растягиваясь с своим медным звуком подрагивающих на лафетах, вычищенных, блестящих пушек и с своим запахом пальников, ползла между пехотой и кавалерией артиллерия и расставлялась на назначенных местах. Не только генералы в полной парадной форме, с перетянутыми донельзя толстыми и тонкими талиями и красневшими, подпертыми воротниками, шеями, в шарфах и всех орденах; не только припомаженные, расфранченные офицеры, но каждый солдат, – с свежим, вымытым и выбритым лицом и до последней возможности блеска вычищенной аммуницией, каждая лошадь, выхоленная так, что, как атлас, светилась на ней шерсть и волосок к волоску лежала примоченная гривка, – все чувствовали, что совершается что то нешуточное, значительное и торжественное. Каждый генерал и солдат чувствовали свое ничтожество, сознавая себя песчинкой в этом море людей, и вместе чувствовали свое могущество, сознавая себя частью этого огромного целого.
С раннего утра начались напряженные хлопоты и усилия, и в 10 часов всё пришло в требуемый порядок. На огромном поле стали ряды. Армия вся была вытянута в три линии. Спереди кавалерия, сзади артиллерия, еще сзади пехота.
Между каждым рядом войск была как бы улица. Резко отделялись одна от другой три части этой армии: боевая Кутузовская (в которой на правом фланге в передней линии стояли павлоградцы), пришедшие из России армейские и гвардейские полки и австрийское войско. Но все стояли под одну линию, под одним начальством и в одинаковом порядке.
Как ветер по листьям пронесся взволнованный шопот: «едут! едут!» Послышались испуганные голоса, и по всем войскам пробежала волна суеты последних приготовлений.
Впереди от Ольмюца показалась подвигавшаяся группа. И в это же время, хотя день был безветренный, легкая струя ветра пробежала по армии и чуть заколебала флюгера пик и распущенные знамена, затрепавшиеся о свои древки. Казалось, сама армия этим легким движением выражала свою радость при приближении государей. Послышался один голос: «Смирно!» Потом, как петухи на заре, повторились голоса в разных концах. И всё затихло.
В мертвой тишине слышался топот только лошадей. То была свита императоров. Государи подъехали к флангу и раздались звуки трубачей первого кавалерийского полка, игравшие генерал марш. Казалось, не трубачи это играли, а сама армия, радуясь приближению государя, естественно издавала эти звуки. Из за этих звуков отчетливо послышался один молодой, ласковый голос императора Александра. Он сказал приветствие, и первый полк гаркнул: Урра! так оглушительно, продолжительно, радостно, что сами люди ужаснулись численности и силе той громады, которую они составляли.