Максудов, Садретдин Низаметдинович

Садретдин Низаметдинович Максудов
тат. Sadrıy Maqsudıy, Sadretdin Nizametdin uğlı Maqsudov; Садрый Максудый, Садретдин Низаметдин улы Максудов
Садретдин Максудов. 1907 год
Псевдонимы:	Садри Максуди
Место рождения:	Ташсу, Казанская губерния
Учёная степень:	Кандидат права
Вероисповедание:	Ислам, суннитского толка
Партия:	Иттифак аль-Муслимин
Основные идеи:	Либерализм
Род деятельности:	Государственный и общественно-политический деятель
Отец:	Низаметдин Максудов

Садретдин Низаметдинович Максу́дов (Садри Максуди, тат. Sadrıy Maqsudıy, Sadretdin Nizametdin uğlı Maqsudov; Садрый Максудый, Садретдин Низаметдин улы Максудов, тур. Sadri Maksudi Arsal) (23 июля 1878, д. Ташсу Казанского уезда Казанской губернии, ныне Высокогорский район Татарстана — 20 февраля 1957, Стамбул) — российский, а впоследствии турецкий юрист, государственный и общественно-политический деятель.

Биография

Родился в семье татарского муллы. Происходил из казанских татар. С 1888 года учился в медресе Апанаева в Казани. В 1893 году в течение года учился в бахчисарайском медресе Исмаила Гаспринского, где в это же время преподавал его старший брат Ахмедхади Максуди. После смерти их отца братья в 1894 году возвращаются в Казань, где Ахмедхади пишет прошение о зачислении своего младшего брата в русскую учительскую школу, которую Садретдин закончил в 1901 году. По совету татарского интеллектуала Исмаила Гаспринского отправился во Францию, где в 1901—1906 учился на юридическом факультете Парижского университета, и получил степень кандидата права. В первое время во Франции жил крайне бедно, но впоследствии стал работать корреспондентом парижской газеты и сам читал лекции о мусульманах в России и больше не нуждался.

Российский политик

В 1906 вернулся в Казань. Включился в политическую жизнь, был избран в созданный в ходе 3-го Всероссийского мусульманского съезда (Нижний Новгород, август 1906) ЦК партии «Иттифак аль-Муслимин». Депутат второй Государственной Думы от Казанской губернии. Был избран членом бюро думы, участвовал в поездке делегации Думы в Англию. После роспуска второй думы был избран в Думу третьего созыва. В 1910 совершил поездку в Поволжье, на Урал, в Туркестан, на Кавказ для ознакомления населения с деятельностью Думы и мусульманской фракции. В четвёртый созыв Думы не был избран и вернулся в Казань, где занимался адвокатской практикой.

Во время революции

После Февральской революции член Казанского мусульманского комитета (создан 7 марта), член Временного центрального бюро российских мусульман, участвовал в нескольких съездах российских мусульман в Казани. В конце 1917 года был избран во Всероссийское учредительное собрание в Самаркандском избирательном округе по списку № 2 (мусульманские организации Самаркандской области).

Штат Идель-Урал

5 января 1918 года Садри Максуди был избран председателем Милли Идарэ, органа национально-культурной автономии мусульман тюрко-татар Внутренней России и Сибири.

После захвата территории Казанской и Уфимской губерний большевиками эмигрировал в Финляндию.

В эмиграции

Позднее выехал на Версальскую конференцию и остался во Франции в эмиграции. Преподавал в Сорбонне историю тюрок.

В 1924 году совершил поездку с курсом лекций в молодую Турецкую республику. Был приглашен Ататюрком участвовать в строительстве новой Турции.

В Турции

Был одним из основателей юридической школы в Анкаре. Много лет преподавал там, а затем в Стамбульском университете. Играл важную роль в создании общества изучения турецкого языка и общества изучения турецкой истории. Был автором многих трудов по истории и философии права. Трижды был членом турецкого парламента, в 1931—1935, 1935—1939 и 1950—1954. Также был членом турецкой делегации в Лиге Наций.

Умер в 1957 году. Был женат на Камиле Рамеевой, дочери золотопромышленника Шакира Рамеева, её дядя татарский поэт Дардэмант. Одна из его дочерей — Адиля Айда, была первой женщиной-дипломатом Турции, впоследствии стала сенатором, автор книги о своём отце и монографии об этрусках. Внучка Садри Максуди, Гонуль Пултар, живёт в Турции, доктор филологии, сейчас возглавляет Всемирную лигу татар. Её сестра Гульнур Учок занята в экономической сфере. Ещё один внук, Али Вахит Турхан, профессор политологии, заведующий кафедрой Муниципального управления Университета Мармара, в Стамбуле.

Труды

Книги

• Maksudi, S. (1898). Maişet, Kazan. İkinci baskı: 1914.
• Maksudi, S. (1912). İngiltereye Seyahat, Kazan.
• Maksudi, S. (1927). Hukuk Tarihi Dersleri, Ankara: Ankara Hukuk Fakultesi Yayınları. Лекции по истории права
• Maksudi, S. (1928). Türk Hukuk Tarihi, Ankara: Ankara Hukuk Fakultesi Yayınları.
• Maksudi, S. (1930). Türk Dili İçin, Ankara: Türk Ocakları Yayınları.
• Maksudi, S. (1933). İskitler-Sakalar, Ankara: Türk Tarihinin Anahatları Serisi, No. 5.
• Maksudi, S. (1934). Orta Asya Türk Devletler, Ankara: Türk Tarihinin Anahatları Serisi, II, No. 19.
• Maksudi, S. (1937). Hukukun Umumi Esasları, Ankara: Ankara Hukuk Fakultesi Yayınları. общие принципы права
• Maksudi, S. (1941). Umumi Hukuk Tarihi, Ankara: Ankara Hukuk Fakultesi Yayınları. İkinci baskı: 1944. Üçüncü baskı: 1948.
• Maksudi, S. (1946). Hukuk Felsefesi, İstanbul: İstanbul Hukuk Fakültesi Talebe Cemiyet Yayınları.
• Maksudi, S. (1947). Türk Tarihi Ve Hukuk, İstanbul: İstanbul Hukuk Fakültesi Yayınları.
• Maksudi, S. (1955). Milliyet Duygusunun Sosyolojik Esasları, İstanbul. İkinci baskı: 1975. Üçüncü baskı: 1979.
• Maksudi, S. (1940). Teokratik Devlet ve Laik Devlet, İstanbul — İstanbul Üniversitesi Yayınları.
• Maksudi, S. (1940). İngliz Amme Hukukunun İnkişafı Safhaları, İstanbul — İstanbul Hukuk Fakültesi Yayınları.
• Maksudi, S. (1945). Farabi’nin Hukuk Felsefesi, İstanbul — İstanbul Hukuk Fakültesi Yayınları.
• Maksudi, S. (1947). Kutadgu-Bilig, İstanbul — İstanbul Hukuk Fakültesi Yayınları.

Ссылки

• [www.dommuseum.ru/index.php?m=dist&pid=10548 МАКСУДОВ (Максуди) Садретдин (Садри) Низаметдинович, князь] // Дом-музей Марины Цветаевой, dommuseum.ru

Отрывок, характеризующий Максудов, Садретдин Низаметдинович

Ростов взял деньги, избегая взгляда Телянина, и, не говоря ни слова, пошел из комнаты. Но у двери он остановился и вернулся назад. – Боже мой, – сказал он со слезами на глазах, – как вы могли это сделать?
– Граф, – сказал Телянин, приближаясь к юнкеру.
– Не трогайте меня, – проговорил Ростов, отстраняясь. – Ежели вам нужда, возьмите эти деньги. – Он швырнул ему кошелек и выбежал из трактира.


Вечером того же дня на квартире Денисова шел оживленный разговор офицеров эскадрона.
– А я говорю вам, Ростов, что вам надо извиниться перед полковым командиром, – говорил, обращаясь к пунцово красному, взволнованному Ростову, высокий штаб ротмистр, с седеющими волосами, огромными усами и крупными чертами морщинистого лица.
Штаб ротмистр Кирстен был два раза разжалован в солдаты зa дела чести и два раза выслуживался.
– Я никому не позволю себе говорить, что я лгу! – вскрикнул Ростов. – Он сказал мне, что я лгу, а я сказал ему, что он лжет. Так с тем и останется. На дежурство может меня назначать хоть каждый день и под арест сажать, а извиняться меня никто не заставит, потому что ежели он, как полковой командир, считает недостойным себя дать мне удовлетворение, так…
– Да вы постойте, батюшка; вы послушайте меня, – перебил штаб ротмистр своим басистым голосом, спокойно разглаживая свои длинные усы. – Вы при других офицерах говорите полковому командиру, что офицер украл…
– Я не виноват, что разговор зашел при других офицерах. Может быть, не надо было говорить при них, да я не дипломат. Я затем в гусары и пошел, думал, что здесь не нужно тонкостей, а он мне говорит, что я лгу… так пусть даст мне удовлетворение…
– Это всё хорошо, никто не думает, что вы трус, да не в том дело. Спросите у Денисова, похоже это на что нибудь, чтобы юнкер требовал удовлетворения у полкового командира?
Денисов, закусив ус, с мрачным видом слушал разговор, видимо не желая вступаться в него. На вопрос штаб ротмистра он отрицательно покачал головой.
– Вы при офицерах говорите полковому командиру про эту пакость, – продолжал штаб ротмистр. – Богданыч (Богданычем называли полкового командира) вас осадил.
– Не осадил, а сказал, что я неправду говорю.
– Ну да, и вы наговорили ему глупостей, и надо извиниться.
– Ни за что! – крикнул Ростов.
– Не думал я этого от вас, – серьезно и строго сказал штаб ротмистр. – Вы не хотите извиниться, а вы, батюшка, не только перед ним, а перед всем полком, перед всеми нами, вы кругом виноваты. А вот как: кабы вы подумали да посоветовались, как обойтись с этим делом, а то вы прямо, да при офицерах, и бухнули. Что теперь делать полковому командиру? Надо отдать под суд офицера и замарать весь полк? Из за одного негодяя весь полк осрамить? Так, что ли, по вашему? А по нашему, не так. И Богданыч молодец, он вам сказал, что вы неправду говорите. Неприятно, да что делать, батюшка, сами наскочили. А теперь, как дело хотят замять, так вы из за фанаберии какой то не хотите извиниться, а хотите всё рассказать. Вам обидно, что вы подежурите, да что вам извиниться перед старым и честным офицером! Какой бы там ни был Богданыч, а всё честный и храбрый, старый полковник, так вам обидно; а замарать полк вам ничего? – Голос штаб ротмистра начинал дрожать. – Вы, батюшка, в полку без году неделя; нынче здесь, завтра перешли куда в адъютантики; вам наплевать, что говорить будут: «между павлоградскими офицерами воры!» А нам не всё равно. Так, что ли, Денисов? Не всё равно?
Денисов всё молчал и не шевелился, изредка взглядывая своими блестящими, черными глазами на Ростова.
– Вам своя фанаберия дорога, извиниться не хочется, – продолжал штаб ротмистр, – а нам, старикам, как мы выросли, да и умереть, Бог даст, приведется в полку, так нам честь полка дорога, и Богданыч это знает. Ох, как дорога, батюшка! А это нехорошо, нехорошо! Там обижайтесь или нет, а я всегда правду матку скажу. Нехорошо!
И штаб ротмистр встал и отвернулся от Ростова.
– Пг'авда, чог'т возьми! – закричал, вскакивая, Денисов. – Ну, Г'остов! Ну!
Ростов, краснея и бледнея, смотрел то на одного, то на другого офицера.
– Нет, господа, нет… вы не думайте… я очень понимаю, вы напрасно обо мне думаете так… я… для меня… я за честь полка.да что? это на деле я покажу, и для меня честь знамени…ну, всё равно, правда, я виноват!.. – Слезы стояли у него в глазах. – Я виноват, кругом виноват!… Ну, что вам еще?…
– Вот это так, граф, – поворачиваясь, крикнул штаб ротмистр, ударяя его большою рукою по плечу.
– Я тебе говог'ю, – закричал Денисов, – он малый славный.
– Так то лучше, граф, – повторил штаб ротмистр, как будто за его признание начиная величать его титулом. – Подите и извинитесь, ваше сиятельство, да с.
– Господа, всё сделаю, никто от меня слова не услышит, – умоляющим голосом проговорил Ростов, – но извиняться не могу, ей Богу, не могу, как хотите! Как я буду извиняться, точно маленький, прощенья просить?
Денисов засмеялся.
– Вам же хуже. Богданыч злопамятен, поплатитесь за упрямство, – сказал Кирстен.
– Ей Богу, не упрямство! Я не могу вам описать, какое чувство, не могу…
– Ну, ваша воля, – сказал штаб ротмистр. – Что ж, мерзавец то этот куда делся? – спросил он у Денисова.
– Сказался больным, завтг'а велено пг'иказом исключить, – проговорил Денисов.
– Это болезнь, иначе нельзя объяснить, – сказал штаб ротмистр.
– Уж там болезнь не болезнь, а не попадайся он мне на глаза – убью! – кровожадно прокричал Денисов.
В комнату вошел Жерков.
– Ты как? – обратились вдруг офицеры к вошедшему.
– Поход, господа. Мак в плен сдался и с армией, совсем.
– Врешь!
– Сам видел.
– Как? Мака живого видел? с руками, с ногами?
– Поход! Поход! Дать ему бутылку за такую новость. Ты как же сюда попал?
– Опять в полк выслали, за чорта, за Мака. Австрийской генерал пожаловался. Я его поздравил с приездом Мака…Ты что, Ростов, точно из бани?
– Тут, брат, у нас, такая каша второй день.
Вошел полковой адъютант и подтвердил известие, привезенное Жерковым. На завтра велено было выступать.
– Поход, господа!
– Ну, и слава Богу, засиделись.


Кутузов отступил к Вене, уничтожая за собой мосты на реках Инне (в Браунау) и Трауне (в Линце). 23 го октября .русские войска переходили реку Энс. Русские обозы, артиллерия и колонны войск в середине дня тянулись через город Энс, по сю и по ту сторону моста.
День был теплый, осенний и дождливый. Пространная перспектива, раскрывавшаяся с возвышения, где стояли русские батареи, защищавшие мост, то вдруг затягивалась кисейным занавесом косого дождя, то вдруг расширялась, и при свете солнца далеко и ясно становились видны предметы, точно покрытые лаком. Виднелся городок под ногами с своими белыми домами и красными крышами, собором и мостом, по обеим сторонам которого, толпясь, лилися массы русских войск. Виднелись на повороте Дуная суда, и остров, и замок с парком, окруженный водами впадения Энса в Дунай, виднелся левый скалистый и покрытый сосновым лесом берег Дуная с таинственною далью зеленых вершин и голубеющими ущельями. Виднелись башни монастыря, выдававшегося из за соснового, казавшегося нетронутым, дикого леса; далеко впереди на горе, по ту сторону Энса, виднелись разъезды неприятеля.