Макс Пэйн (фильм)

Макс Пэйн
Max Payne
Жанр	боевик, триллер, нуар
Режиссёр	Джон Мур
Продюсер	Скотт Фэй Том Карновски
Автор сценария	Бо Торн Сэм Лэйк (персонажи)
В главных ролях	Марк Уолберг Мила Кунис Бо Бриджес Лудакрис
Оператор	Джонатан Села
Композитор	Марко Белтрами
Кинокомпания	20th Century Fox
Длительность	100 мин — PG-13
Бюджет	35 000 000 $
Сборы	85 416 905 $
Страна	США США
Год	США: 17 октября 2008 Россия: 23 октября 2008
IMDb	ID 0467197
Выход фильма «Макс Пэйн» (оригинальное название — Max Payne)

К:Фильмы 2008 года

«Макс Пэйн» (англ. «Max Payne») — триллер режиссёра Джона Мура, являющийся адаптацией игры Max Payne. Представляет собой фильм в стиле «нуар», полный пессимизма, отсутствия тяги к жизни, обреченности и растворения души в ожидании конца.

Сюжет

Детектив полицейского департамента Нью-Йорка Макс Пэйн на протяжении вот уже трёх лет является сотрудником отдела по нераскрытым делам. В свободное от работы время он пытается найти убийцу его жены Мишель и их маленького ребёнка — они были убиты три года назад неизвестным; Макс расстрелял двух его подельников, но сам убийца успешно ушёл от него. Тревор, осведомитель Макса, наводит его на человека, который может быть связан с убийцей — употребляющего наркотик «Валькирия» (англ. valkyr) мелкого уголовника. Макс устраивает перестрелку с наркоманом и двумя его спутниками в общественном туалете на станции метро и, победив в ней, допрашивает наркомана, но ничего не добивается. Он снова находит Тревора в ночном клубе (оказывающемся наркопритоном) и пытается вытрясти из осведомителя ещё какие-либо подсказки. В клубе Макс встречает двух сестёр — бандитку Мону и развязную наркоманку Наташу Сакс, а также покрытого татуировками мафиози Джека Люпино. Макс и Наташа поочерёдно спасают друг друга из неприятных ситуаций — Макс отрывает Наташу от разговора с Моной, а появление Наташи предотвращает схватку Люпино с Максом. Однако появление Моны чем-то напомнило ему Мишель. Заметив на запястье Наташи татуровку в виде пернатого крыла — ту же, что была у наркомана из метро, Макс приглашает свою новую знакомую к себе домой. Находящаяся под действием «Валькирии» Наташа пытается заняться с Максом сексом, однако её поведение вызывает у Макса неприятные воспоминания о смерти жены, и он вышвыривает женщину вон. В переулке галлюцинации Наташи обостряются — крылатые чудовища-«валькирии» преследуют её и разрывают на части. На самом деле её убивает ножом-мачете Джек Люпино.

На следующее утро, когда Макс прибывает на работу, его старый товарищ, полицейский детектив из отдела убийств Алекс Балдер, ведущий дело об убийстве жены и ребёнка Макса, сажает его в машину и везёт на место убийства Наташи Сакс — в переулок близ дома Макса. Тело Наташи сильно изуродовано и расчленено; однако среди её останков находят бумажник Макса, украденный Наташей в предыдущую ночь. Таким образом, Макс становится подозреваемым в деле о её убийстве. Алекс замечает на руке Наташи крылообразную татуировку, перебирает фотографии, связанные с делом об убийстве Мишель, и находит фотографию одного из расстрелянных Максом налётчиков с аналогичной татуировкой. Алекс по телефону назначает Максу встречу у того дома; когда Макс Пэйн приезжает домой, то находит дверь взломанной, а Алекса убитым. Убийца, находящийся в доме, нападает на Макса и избивает его, но оставляет в живых.

Макс приходит в себя в больнице, где к нему приходит посетитель — старый друг его отца, бывший полицейский детектив Б. Б. («Биби») Хенсли, ныне работающий начальником охраны в крупной фармацевтической корпорации «Эйсир», где перед смертью работала и жена Макса. Они едут на похороны Алекса, по дороге заехав на работу к Б. Б., в небоскрёб — штаб-квартиру «Эйсир», где Макса приветствует глава компании Николь Хорн, помнящая его самого и его жену. На похоронах вдова Алекса, Криста, объявляет Макса виновником смерти её мужа и выгоняет его вон. Когда Макс выходит из дома, его задерживает представитель отдела собственной безопасности полицейского департамента лейтенант Джим Бравура. Бравура пытается допросить Макса, но ничего не добивается. Макс уходит от него, и, будучи одержим новой идеей, вламывается в кабинет Алекса и пересматривает дела, которые тот вёл перед смертью. В деле Наташи Сакс он находит данные о её последнем звонке некоему Оуэну Грину.

Макс пытается разыскать этого человека. Он сталкивается с сестрой Наташи, бандиткой Моной Сакс, которая обвиняет его в убийстве Наташи и избивает. Максу удаётся убедить её, что убийца не он, и они вместе отправляются к Оуэну Грину — вконец опустившемуся от употребления «Валькирии» наркоману. Грин, на чьём теле также есть татуировки в виде крыльев, при виде «гостей» совершает самоубийство, свалившись в пролом стены на верхнем этаже дома; в наркотическом бреду ему кажется, что его выбрасывает в пролом крылатая «валькирия». Макс и Мона обращаются в салон татуировок; мастер-татуировщик рассказывает им, что вытатуированные крылья символизируют валькирий, ангелов битвы из скандинавской мифологии, парящих на поле брани и забирающих воинов в рай. Те, кто наносил себе такие татуировки, надеялись на покровительство валькирий. Мона встречается с торговцем оружием Линкольном, который наводит её на мафиози Люпино, собирающего свою маленькую армию. Макс тем временем посещает склад, где хранились бумаги его покойной жены Мишель, и обнаруживает, что их все кто-то изъял.

Он снова встречается с Б. Б. в баре и уговаривает того сообщить Максу имя бывшего руководителя Мишель — некоего Джейсона Колвина. Макс приезжает к Колвину в штаб-квартиру «Эйсир», запирает того в кабинете и избивает; Колвин в ужасе рассказывает Максу, что их группа работала по контракту с министерством обороны, разработав для создания суперсолдат препарат «Валькирия», позже распространившийся как наркотик. Проект был закрыт из-за малой эффективности препарата — лишь единицы из солдат-добровольцев, на которых использовали «Валькирию», действительно обрели несокрушимый боевой дух, у остальных начались ужасные галлюцинации и выработалась сильная зависимость от «Валькирии». Макс забирает папку с документами по проекту «Валькирия» и пытается вместе с Колвином покинуть здание. «Группа спецназа», прибывшая по сигналу тревоги, убивает Колвина, а потом пытается пристрелить и Пэйна; Максу удаётся уйти и от них и от прибывшего лейтенанта Бравуры.

Макс и Мона смотрят находящийся в папке видеодиск, на котором среди прочих записей есть интервью с одним из солдат, на которых «Валькирия» все-таки сработала именно так, как надо — внушив тому чувство собственной непобедимости; и это морской пехотинец Джек Люпино, ныне ставший гангстером. Макс по наводке Моны (сама она отказывается идти на верную смерть) отправляется в логово Люпино, ночной клуб «Рагнарок», и после нескольких боев с людьми Люпино сталкивается с самим мафиози. Их поединок переходит в патовую ситуацию, которую разрешает внезапно появившийся Б. Б., застрелив Люпино.

Макс понимает, что не Люпино убил его семью и Алекса, и говорит об этом Б. Б., но спутник Б. Б. — заместитель того в отделе охраны — оглушает Макса и надевает на того наручники. Б. Б. и его спутник выводят Макса на пристань, где Б. Б. объясняет ситуацию. Когда была выявлена зависимость, которую вызывает «Валькирия» у большинства людей, Б. Б. начал торговать им как наркотиком и убил жену Макса Мишель, когда она случайно узнала о его грязных делах. Б. Б. намерен утопить Макса, представив это как несчастный случай из-за передозировки наркотиков — с этой целью он засовывает две капсулы с «Валькирией» Максу в карман куртки. Максу удаётся сбежать от своих несостоявшихся убийц, прыгнув в покрытую льдинами реку Гудзон. Он практически тонет в ледяной воде, но видение Мишель и ребёнка заставляет его предпринять усилие и выбраться на берег.

Макс слишком обессилел и вот-вот умрёт от переохлаждения; чтобы обрести силы для мести Б. Б., он принимает обе ампулы с «Валькирией». Они действуют на него так же, как и на Люпино, вызвав видения валькирий в горящих небесах и ощущение собственной непобедимости. Б. Б., вернувшийся в небоскрёб «Эйсир», узнает, что Бравура, заметив в расследовании «преступлений» Макса неувязки (что Колвин был убит не Максом, а переодетыми сотрудниками «Эйсир»), подключил к делу ФБР. Б. Б. пытается бежать, но появляется Макс, вступающий в бой с корпоративным спецназом «Эйсир»; ему помогает Мона. Николь Хорн, глава «Эйсир», оставляет Б. Б., не прислав тому спасительный вертолёт. Заместитель Б. Б. минирует здание и, будучи расстрелянным Моной, взрывает сразу несколько этажей. Это не мешает Максу подняться вслед за Б. Б. на крышу здания, на вертолётную площадку, где Макс Пэйн наконец расправляется с убийцей своей жены. Его окружают вызванный Бравурой спецназ, на сей раз не корпоративный, а настоящий.

После титров Макс и Мона в том же баре, где Макс беседовал с Б. Б., читают газету со статьёй о стремительном взлёте корпорации «Эйсир», понимая, что их настоящий враг — Николь Хорн.

В ролях

Актёр	Роль
Марк Уолберг	Макс Пэйн Макс Пэйн
Мила Кунис	Мона Сакс Мона Сакс
Бо Бриджес	Б. Б. Хенсли Б. Б. Хенсли
Лудакрис	Джим Бравура Джим Бравура
Донал Лог	Алекс Болдер Алекс Болдер
Крис О’Доннелл	Джейсон Колвин Джейсон Колвин
Кейт Бертон	Николь Хорн Николь Хорн
Амори Ноласко	Джек Люпино Джек Люпино
Нелли Фуртадо	Криста Болдер Криста Болдер
Ольга Куриленко	Наташа Сакс Наташа Сакс
Джеймс Маккеффри	Спецагент ФБР Джек Талиенте Спецагент ФБР Джек Талиенте

Отзывы критиков

Фильм получил негативные отзывы. Он набрал 16 % по шкале рейтинга «тухлости» на Rotten Tomatoes, основанных на 117 обзорах, и единодушное мнение, что «В то время, как создатели фильма хвастают стильным экшеном, сам Макс Пэйн несёт потери от непоследовательного сюжета и режиссуры». Другой обзорный ресурс, Metacritic, дал фильму 35 % рейтинга одобрения, основанного на 25 обзорах в категории «Общие негативные обзоры».

Том Лонг отметил, что фильм может оказаться наихудшим в году. Льюис Келлер сказала: «самый выдающийся элемент фильма — это технологическая подготовка производства…» Брюс Патэрсон, писавший для Australian Film Critics Association и Cinephilia, отметил, что «Марк Уолберг отлично подходит для ролей отчаянных и упорных людей», но в отношении Валькирий заключил, «их можно было сделать более норвежскими и менее зловещими». Критик Армонд Уайт защищал фильм, утверждая, что Мур «открывает истинные страхи повседневности, и его работа более богата красочными картинами, нежели сюжетом». Вторичность сюжета фильма явно прослеживается на фоне "комиксовых", "Бэтмена", "Женщины-кошки" и "Универсального солдата".

Обозреватель сайта IGN Джим Вейвода сказал, что «также не способствует успеху картины то, что Уолберг придал ей серые тона…» Он утверждал, что «геймеры будут разочарованы, сравнивая всё это с игрой…» Несмотря на это, IGN продолжал давать фильму награду «Лучшая адаптация компьютерной игры» 2008 года.

Несмотря на негативные отзывы, «Макс Пэйн» занял первое место по театральным кассовым сборам, собрав $17,639,849 в первые же выходные. На 1 декабря 2008 года фильм имеет общий сбор $40,150,308 в США и $40,300,000 в международном масштабе, таким образом общемировые сборы составили $80,745,736. Хотя фильм и не имеет ошеломляющего успеха, он стоит в том же ряду, что и другие успешные (?) адаптации компьютерных игр, такие как «Хитмэн», «Сайлент Хилл» и «Обитель зла». Среди фильмов-адаптаций компьютерных игр фильм занимает девятое место по кассовым сборам.

Съёмки фильма

• По сюжету фильма события происходят в Нью-Йорке, однако фильм снимали в Торонто. Фасад полицейского участка где работал Макс Пэйн - фасад здания Канадского Коммерческого банка (CIBC) [torontoist.com/2009/03/reel_toronto_marky_mark_as_max_payn/]

• Станция метро Roscoe Street, где Макс Пэйн устроил перестрелку с наркоманами - станция метрополитена Торонто Lower Bay [www.imdb.com/title/tt0467197/locations?ref_=tt_dt_dt] Станция метро двухуровневая, съёмки фильма производились на нижнем уровне, который выведен из эксплуатации.

• Здание корпорации Aesir, снимали комбинированным способом. Нижняя часть здания – административное здание в деловом центре Торонто. Верхняя часть здания была нарисована с помощью компьютерной графики. Внутренний интерьер здания корпорации Aesir, был воссоздан с помощью декораций на студиях Cinespace Studios и Toronto Film Studio. В декорациях были установлено несколько тысяч пиротехнических зарядов, после съёмок эпизодов внутри здания корпорации Aesir, все декорации были уничтожены.

• Финальный эпизод происходит на крыше здания, на которой расположена вертолетная площадка. Необходимую натуру для съемок найти не удалось, поэтому декорация была построена в студии на фоне «зеленого экрана». Фоновое изображение Нью-Йорка было добавлено позже, с помощью компьютерной графики [www.3dnews.ru/566746]

Отличия от видеоигры

В фильме рассказывается история первой части игры. Однако, несмотря на то, что многие места из игры были в фильме, история совершенно другая. К тому же, сменилось несколько фактов:

• В фильме Бравура стал чернокожим (его роль сыграл Ludacris)
• В игре Макс перевелся в Управление по борьбе с наркотиками и стал агентом под прикрытием, в фильме же он перевелся в отдел нераскрытых преступлений.
• Валькирин стал синего цвета.
• Валькирин принимают внутрь, а не колят в вену.
• Сестру Моны Сакс зовут Наташа Сакс, а не Лиза, как в игре. И в игре они были близнецами. А в фильме нет.
• В фильме главным антагонистом является приятель Пэйна Б. Б., начальник охраны Aesir Corporation, а не Николь Хорн, руководитель Aesir Corporation. Но в конце фильма понятно, что Б.Б. был всего лишь пешкой в руках Николь Хорн, которая была в курсе всех действий своего начальника охраны.
• В фильме супруга Макса Пейна Мишель была брюнеткой, в игре — блондинкой. В фильме она работает в компании Aesir, а в игре на неполную ставку в окружной прокуратуре.
• В фильме Макс носит полностью чёрный костюм из свитера, кожаной куртки и джинсов, в то время как в игре у него серые штаны, белая футболка и жилетка под леопарда. Куртка на игровую похожа, но приблизительно.
• В игре Мону подстрелили в лифте.
• В фильме у Пейна сын, а в игре дочь.
• В фильме Б. Б. гораздо старше, чем в игре. Также он был другом отца Макса, в отличие от игры. И также он работает начальником охраны, а не агентом DEA.

Также в фильме Б. Б. упоминает имя отца Макса — Билл, однако в цифровом комиксе, выпущенном компанией Marvel Comics в 2012 году в поддержку третьей части игры, его звали Джек, и он был не полицейским, а ветераном Вьетнама, страдающим посттравматическим стрессовым расстройством, изменявшим его матери Хелен и иногда избивавшим её. Хелен скончалась в 1976 году (вероятно, вследствие алкоголизма), а Билл — тремя годами позднее.

• В игре Алекс Болдер работал в управлении по борьбе с наркотиками, в фильме же он работал в убойном отделе Полиции Нью-Йорка
• В игре Мона Сакс была итальянкой, а в фильме стала русской. Также в игре русскую мафию возглавлял Владимир Лем, а в фильме во главе ее Мона.

См. также

• Игра «Max Payne»
• Игра «Max Payne 2: The Fall of Max Payne»
• Игра «Max Payne 3»

Ссылки

• [www.maxpaynethemovie.com/ Официальный сайт фильма] (англ.).
• [maximumpain.ru/ Фан сайт в России]
• «Макс Пэйн» (англ.) на сайте Internet Movie Database
• [exler.ru/films/24-11-2008.htm Рецензия] Алексея Экслера
• Иван Васильев. [www.3dnews.ru/editorial/max_payne_movie/ Игровая экранизация: Max Payne — может ли боль длиться вечно?]. 3DNews (20 февраля 2010). Проверено 20 февраля 2010.

Отрывок, характеризующий Макс Пэйн (фильм)

Граф Илья Андреич в конце января с Наташей и Соней приехал в Москву. Графиня всё была нездорова, и не могла ехать, – а нельзя было ждать ее выздоровления: князя Андрея ждали в Москву каждый день; кроме того нужно было закупать приданое, нужно было продавать подмосковную и нужно было воспользоваться присутствием старого князя в Москве, чтобы представить ему его будущую невестку. Дом Ростовых в Москве был не топлен; кроме того они приехали на короткое время, графини не было с ними, а потому Илья Андреич решился остановиться в Москве у Марьи Дмитриевны Ахросимовой, давно предлагавшей графу свое гостеприимство.
Поздно вечером четыре возка Ростовых въехали во двор Марьи Дмитриевны в старой Конюшенной. Марья Дмитриевна жила одна. Дочь свою она уже выдала замуж. Сыновья ее все были на службе.
Она держалась всё так же прямо, говорила также прямо, громко и решительно всем свое мнение, и всем своим существом как будто упрекала других людей за всякие слабости, страсти и увлечения, которых возможности она не признавала. С раннего утра в куцавейке, она занималась домашним хозяйством, потом ездила: по праздникам к обедни и от обедни в остроги и тюрьмы, где у нее бывали дела, о которых она никому не говорила, а по будням, одевшись, дома принимала просителей разных сословий, которые каждый день приходили к ней, и потом обедала; за обедом сытным и вкусным всегда бывало человека три четыре гостей, после обеда делала партию в бостон; на ночь заставляла себе читать газеты и новые книги, а сама вязала. Редко она делала исключения для выездов, и ежели выезжала, то ездила только к самым важным лицам в городе.
Она еще не ложилась, когда приехали Ростовы, и в передней завизжала дверь на блоке, пропуская входивших с холода Ростовых и их прислугу. Марья Дмитриевна, с очками спущенными на нос, закинув назад голову, стояла в дверях залы и с строгим, сердитым видом смотрела на входящих. Можно бы было подумать, что она озлоблена против приезжих и сейчас выгонит их, ежели бы она не отдавала в это время заботливых приказаний людям о том, как разместить гостей и их вещи.
– Графские? – сюда неси, говорила она, указывая на чемоданы и ни с кем не здороваясь. – Барышни, сюда налево. Ну, вы что лебезите! – крикнула она на девок. – Самовар чтобы согреть! – Пополнела, похорошела, – проговорила она, притянув к себе за капор разрумянившуюся с мороза Наташу. – Фу, холодная! Да раздевайся же скорее, – крикнула она на графа, хотевшего подойти к ее руке. – Замерз, небось. Рому к чаю подать! Сонюшка, bonjour, – сказала она Соне, этим французским приветствием оттеняя свое слегка презрительное и ласковое отношение к Соне.
Когда все, раздевшись и оправившись с дороги, пришли к чаю, Марья Дмитриевна по порядку перецеловала всех.
– Душой рада, что приехали и что у меня остановились, – говорила она. – Давно пора, – сказала она, значительно взглянув на Наташу… – старик здесь и сына ждут со дня на день. Надо, надо с ним познакомиться. Ну да об этом после поговорим, – прибавила она, оглянув Соню взглядом, показывавшим, что она при ней не желает говорить об этом. – Теперь слушай, – обратилась она к графу, – завтра что же тебе надо? За кем пошлешь? Шиншина? – она загнула один палец; – плаксу Анну Михайловну? – два. Она здесь с сыном. Женится сын то! Потом Безухова чтоль? И он здесь с женой. Он от нее убежал, а она за ним прискакала. Он обедал у меня в середу. Ну, а их – она указала на барышень – завтра свожу к Иверской, а потом и к Обер Шельме заедем. Ведь, небось, всё новое делать будете? С меня не берите, нынче рукава, вот что! Намедни княжна Ирина Васильевна молодая ко мне приехала: страх глядеть, точно два боченка на руки надела. Ведь нынче, что день – новая мода. Да у тебя то у самого какие дела? – обратилась она строго к графу.
– Всё вдруг подошло, – отвечал граф. – Тряпки покупать, а тут еще покупатель на подмосковную и на дом. Уж ежели милость ваша будет, я времечко выберу, съезжу в Маринское на денек, вам девчат моих прикину.
– Хорошо, хорошо, у меня целы будут. У меня как в Опекунском совете. Я их и вывезу куда надо, и побраню, и поласкаю, – сказала Марья Дмитриевна, дотрогиваясь большой рукой до щеки любимицы и крестницы своей Наташи.
На другой день утром Марья Дмитриевна свозила барышень к Иверской и к m me Обер Шальме, которая так боялась Марьи Дмитриевны, что всегда в убыток уступала ей наряды, только бы поскорее выжить ее от себя. Марья Дмитриевна заказала почти всё приданое. Вернувшись она выгнала всех кроме Наташи из комнаты и подозвала свою любимицу к своему креслу.
– Ну теперь поговорим. Поздравляю тебя с женишком. Подцепила молодца! Я рада за тебя; и его с таких лет знаю (она указала на аршин от земли). – Наташа радостно краснела. – Я его люблю и всю семью его. Теперь слушай. Ты ведь знаешь, старик князь Николай очень не желал, чтоб сын женился. Нравный старик! Оно, разумеется, князь Андрей не дитя, и без него обойдется, да против воли в семью входить нехорошо. Надо мирно, любовно. Ты умница, сумеешь обойтись как надо. Ты добренько и умненько обойдись. Вот всё и хорошо будет.
Наташа молчала, как думала Марья Дмитриевна от застенчивости, но в сущности Наташе было неприятно, что вмешивались в ее дело любви князя Андрея, которое представлялось ей таким особенным от всех людских дел, что никто, по ее понятиям, не мог понимать его. Она любила и знала одного князя Андрея, он любил ее и должен был приехать на днях и взять ее. Больше ей ничего не нужно было.
– Ты видишь ли, я его давно знаю, и Машеньку, твою золовку, люблю. Золовки – колотовки, ну а уж эта мухи не обидит. Она меня просила ее с тобой свести. Ты завтра с отцом к ней поедешь, да приласкайся хорошенько: ты моложе ее. Как твой то приедет, а уж ты и с сестрой и с отцом знакома, и тебя полюбили. Так или нет? Ведь лучше будет?
– Лучше, – неохотно отвечала Наташа.


На другой день, по совету Марьи Дмитриевны, граф Илья Андреич поехал с Наташей к князю Николаю Андреичу. Граф с невеселым духом собирался на этот визит: в душе ему было страшно. Последнее свидание во время ополчения, когда граф в ответ на свое приглашение к обеду выслушал горячий выговор за недоставление людей, было памятно графу Илье Андреичу. Наташа, одевшись в свое лучшее платье, была напротив в самом веселом расположении духа. «Не может быть, чтобы они не полюбили меня, думала она: меня все всегда любили. И я так готова сделать для них всё, что они пожелают, так готова полюбить его – за то, что он отец, а ее за то, что она сестра, что не за что им не полюбить меня!»
Они подъехали к старому, мрачному дому на Вздвиженке и вошли в сени.
– Ну, Господи благослови, – проговорил граф, полу шутя, полу серьезно; но Наташа заметила, что отец ее заторопился, входя в переднюю, и робко, тихо спросил, дома ли князь и княжна. После доклада о их приезде между прислугой князя произошло смятение. Лакей, побежавший докладывать о них, был остановлен другим лакеем в зале и они шептали о чем то. В залу выбежала горничная девушка, и торопливо тоже говорила что то, упоминая о княжне. Наконец один старый, с сердитым видом лакей вышел и доложил Ростовым, что князь принять не может, а княжна просит к себе. Первая навстречу гостям вышла m lle Bourienne. Она особенно учтиво встретила отца с дочерью и проводила их к княжне. Княжна с взволнованным, испуганным и покрытым красными пятнами лицом выбежала, тяжело ступая, навстречу к гостям, и тщетно пытаясь казаться свободной и радушной. Наташа с первого взгляда не понравилась княжне Марье. Она ей показалась слишком нарядной, легкомысленно веселой и тщеславной. Княжна Марья не знала, что прежде, чем она увидала свою будущую невестку, она уже была дурно расположена к ней по невольной зависти к ее красоте, молодости и счастию и по ревности к любви своего брата. Кроме этого непреодолимого чувства антипатии к ней, княжна Марья в эту минуту была взволнована еще тем, что при докладе о приезде Ростовых, князь закричал, что ему их не нужно, что пусть княжна Марья принимает, если хочет, а чтоб к нему их не пускали. Княжна Марья решилась принять Ростовых, но всякую минуту боялась, как бы князь не сделал какую нибудь выходку, так как он казался очень взволнованным приездом Ростовых.
– Ну вот, я вам, княжна милая, привез мою певунью, – сказал граф, расшаркиваясь и беспокойно оглядываясь, как будто он боялся, не взойдет ли старый князь. – Уж как я рад, что вы познакомились… Жаль, жаль, что князь всё нездоров, – и сказав еще несколько общих фраз он встал. – Ежели позволите, княжна, на четверть часика вам прикинуть мою Наташу, я бы съездил, тут два шага, на Собачью Площадку, к Анне Семеновне, и заеду за ней.
Илья Андреич придумал эту дипломатическую хитрость для того, чтобы дать простор будущей золовке объясниться с своей невесткой (как он сказал это после дочери) и еще для того, чтобы избежать возможности встречи с князем, которого он боялся. Он не сказал этого дочери, но Наташа поняла этот страх и беспокойство своего отца и почувствовала себя оскорбленною. Она покраснела за своего отца, еще более рассердилась за то, что покраснела и смелым, вызывающим взглядом, говорившим про то, что она никого не боится, взглянула на княжну. Княжна сказала графу, что очень рада и просит его только пробыть подольше у Анны Семеновны, и Илья Андреич уехал.
M lle Bourienne, несмотря на беспокойные, бросаемые на нее взгляды княжны Марьи, желавшей с глазу на глаз поговорить с Наташей, не выходила из комнаты и держала твердо разговор о московских удовольствиях и театрах. Наташа была оскорблена замешательством, происшедшим в передней, беспокойством своего отца и неестественным тоном княжны, которая – ей казалось – делала милость, принимая ее. И потом всё ей было неприятно. Княжна Марья ей не нравилась. Она казалась ей очень дурной собою, притворной и сухою. Наташа вдруг нравственно съёжилась и приняла невольно такой небрежный тон, который еще более отталкивал от нее княжну Марью. После пяти минут тяжелого, притворного разговора, послышались приближающиеся быстрые шаги в туфлях. Лицо княжны Марьи выразило испуг, дверь комнаты отворилась и вошел князь в белом колпаке и халате.
– Ах, сударыня, – заговорил он, – сударыня, графиня… графиня Ростова, коли не ошибаюсь… прошу извинить, извинить… не знал, сударыня. Видит Бог не знал, что вы удостоили нас своим посещением, к дочери зашел в таком костюме. Извинить прошу… видит Бог не знал, – повторил он так не натурально, ударяя на слово Бог и так неприятно, что княжна Марья стояла, опустив глаза, не смея взглянуть ни на отца, ни на Наташу. Наташа, встав и присев, тоже не знала, что ей делать. Одна m lle Bourienne приятно улыбалась.
– Прошу извинить, прошу извинить! Видит Бог не знал, – пробурчал старик и, осмотрев с головы до ног Наташу, вышел. M lle Bourienne первая нашлась после этого появления и начала разговор про нездоровье князя. Наташа и княжна Марья молча смотрели друг на друга, и чем дольше они молча смотрели друг на друга, не высказывая того, что им нужно было высказать, тем недоброжелательнее они думали друг о друге.
Когда граф вернулся, Наташа неучтиво обрадовалась ему и заторопилась уезжать: она почти ненавидела в эту минуту эту старую сухую княжну, которая могла поставить ее в такое неловкое положение и провести с ней полчаса, ничего не сказав о князе Андрее. «Ведь я не могла же начать первая говорить о нем при этой француженке», думала Наташа. Княжна Марья между тем мучилась тем же самым. Она знала, что ей надо было сказать Наташе, но она не могла этого сделать и потому, что m lle Bourienne мешала ей, и потому, что она сама не знала, отчего ей так тяжело было начать говорить об этом браке. Когда уже граф выходил из комнаты, княжна Марья быстрыми шагами подошла к Наташе, взяла ее за руки и, тяжело вздохнув, сказала: «Постойте, мне надо…» Наташа насмешливо, сама не зная над чем, смотрела на княжну Марью.
– Милая Натали, – сказала княжна Марья, – знайте, что я рада тому, что брат нашел счастье… – Она остановилась, чувствуя, что она говорит неправду. Наташа заметила эту остановку и угадала причину ее.
– Я думаю, княжна, что теперь неудобно говорить об этом, – сказала Наташа с внешним достоинством и холодностью и с слезами, которые она чувствовала в горле.
«Что я сказала, что я сделала!» подумала она, как только вышла из комнаты.
Долго ждали в этот день Наташу к обеду. Она сидела в своей комнате и рыдала, как ребенок, сморкаясь и всхлипывая. Соня стояла над ней и целовала ее в волосы.
– Наташа, об чем ты? – говорила она. – Что тебе за дело до них? Всё пройдет, Наташа.
– Нет, ежели бы ты знала, как это обидно… точно я…
– Не говори, Наташа, ведь ты не виновата, так что тебе за дело? Поцелуй меня, – сказала Соня.
Наташа подняла голову, и в губы поцеловав свою подругу, прижала к ней свое мокрое лицо.
– Я не могу сказать, я не знаю. Никто не виноват, – говорила Наташа, – я виновата. Но всё это больно ужасно. Ах, что он не едет!…
Она с красными глазами вышла к обеду. Марья Дмитриевна, знавшая о том, как князь принял Ростовых, сделала вид, что она не замечает расстроенного лица Наташи и твердо и громко шутила за столом с графом и другими гостями.


В этот вечер Ростовы поехали в оперу, на которую Марья Дмитриевна достала билет.
Наташе не хотелось ехать, но нельзя было отказаться от ласковости Марьи Дмитриевны, исключительно для нее предназначенной. Когда она, одетая, вышла в залу, дожидаясь отца и поглядевшись в большое зеркало, увидала, что она хороша, очень хороша, ей еще более стало грустно; но грустно сладостно и любовно.
«Боже мой, ежели бы он был тут; тогда бы я не так как прежде, с какой то глупой робостью перед чем то, а по новому, просто, обняла бы его, прижалась бы к нему, заставила бы его смотреть на меня теми искательными, любопытными глазами, которыми он так часто смотрел на меня и потом заставила бы его смеяться, как он смеялся тогда, и глаза его – как я вижу эти глаза! думала Наташа. – И что мне за дело до его отца и сестры: я люблю его одного, его, его, с этим лицом и глазами, с его улыбкой, мужской и вместе детской… Нет, лучше не думать о нем, не думать, забыть, совсем забыть на это время. Я не вынесу этого ожидания, я сейчас зарыдаю», – и она отошла от зеркала, делая над собой усилия, чтоб не заплакать. – «И как может Соня так ровно, так спокойно любить Николиньку, и ждать так долго и терпеливо»! подумала она, глядя на входившую, тоже одетую, с веером в руках Соню.
«Нет, она совсем другая. Я не могу»!
Наташа чувствовала себя в эту минуту такой размягченной и разнеженной, что ей мало было любить и знать, что она любима: ей нужно теперь, сейчас нужно было обнять любимого человека и говорить и слышать от него слова любви, которыми было полно ее сердце. Пока она ехала в карете, сидя рядом с отцом, и задумчиво глядела на мелькавшие в мерзлом окне огни фонарей, она чувствовала себя еще влюбленнее и грустнее и забыла с кем и куда она едет. Попав в вереницу карет, медленно визжа колесами по снегу карета Ростовых подъехала к театру. Поспешно выскочили Наташа и Соня, подбирая платья; вышел граф, поддерживаемый лакеями, и между входившими дамами и мужчинами и продающими афиши, все трое пошли в коридор бенуара. Из за притворенных дверей уже слышались звуки музыки.
– Nathalie, vos cheveux, [Натали, твои волосы,] – прошептала Соня. Капельдинер учтиво и поспешно проскользнул перед дамами и отворил дверь ложи. Музыка ярче стала слышна в дверь, блеснули освещенные ряды лож с обнаженными плечами и руками дам, и шумящий и блестящий мундирами партер. Дама, входившая в соседний бенуар, оглянула Наташу женским, завистливым взглядом. Занавесь еще не поднималась и играли увертюру. Наташа, оправляя платье, прошла вместе с Соней и села, оглядывая освещенные ряды противуположных лож. Давно не испытанное ею ощущение того, что сотни глаз смотрят на ее обнаженные руки и шею, вдруг и приятно и неприятно охватило ее, вызывая целый рой соответствующих этому ощущению воспоминаний, желаний и волнений.
Две замечательно хорошенькие девушки, Наташа и Соня, с графом Ильей Андреичем, которого давно не видно было в Москве, обратили на себя общее внимание. Кроме того все знали смутно про сговор Наташи с князем Андреем, знали, что с тех пор Ростовы жили в деревне, и с любопытством смотрели на невесту одного из лучших женихов России.