Макуц, Богдан Владимирович

Богдан Макуц
Личная информация
Полное имя	Богдан Владимирович Макуц
Гражданство	СССР СССР
Клуб	СКА (Львов)
Награды и медали Олимпийские игры Золото Москва 1980 команда Чемпионаты мира Золото Форт-Уэрт 1979 команда Золото Москва 1981 команда Серебро Москва 1981 многоборье Бронза Москва 1981 кольца Бронза Москва 1981 опорный прыжок Серебро Варна 1983 команда Правительственные награды

Богдан Владимирович Макуц (4 апреля 1960 г. Львов, Украинская ССР, СССР) — украинский советский гимнаст, украинский спортивный судья и телекомментатор, олимпийский чемпион 1980, двукратный чемпион мира, заслуженный мастер спорта СССР.

Спортивные достижения

Олимпийские игры

Год	Абсолютное	Командное	Вольные упражнения	Конь	Кольца	Опорный прыжок	Брусья	Перекладина
1980	6 (кв.)	1	5 (кв.)	11	13	2 (кв.)	7	6 (кв.)

Выступления на чемпионатах мира и Европы и первенствах СССР:

Год	Первенство	Абсолютное	Командное	Вольные упражнения	Конь	Кольца	Опорный прыжок	Брусья	Перекладина
1979	Чемпионат мира		1
	Чемпионат Европы	2			3	2	1	1
	Чемпионат СССР	5		5	5		4	3	2
1980	Кубок мира	1		5		1	2	2	1
	Чемпионат СССР	5		2		6	4	3
1981	Чемпионат мира	2	1			3	3	4
	Чемпионат Европы	3					1	1	3
	Чемпионат СССР	2		2	5	4	3	2
1982	Кубок мира	4		5	3	4	5	8	7
	Чемпионат СССР	1		2	7	1	5	2	1
1983	Чемпионат мира		2
	Чемпионат СССР	5				5		6	2

Биография

Окончил Львовский ГИФК (1981).

Награды

• Звание заслуженный мастер спорта СССР (1980).

Ссылки

• Макуц Богдан Владимирович — статья из Большой олимпийской энциклопедии (М., 2006)
• [www.sports-reference.com/olympics/athletes/ma/bohdan-makuts-1.html Богдан Макуц] — олимпийская статистика на сайте Sports-Reference.com (англ.)

Отрывок, характеризующий Макуц, Богдан Владимирович

– Если прикажете, они уйдут, – сказал он.
– Нет, нет, я пойду к ним, – сказала княжна Марья
Несмотря на отговариванье Дуняши и няни, княжна Марья вышла на крыльцо. Дрон, Дуняша, няня и Михаил Иваныч шли за нею. «Они, вероятно, думают, что я предлагаю им хлеб с тем, чтобы они остались на своих местах, и сама уеду, бросив их на произвол французов, – думала княжна Марья. – Я им буду обещать месячину в подмосковной, квартиры; я уверена, что Andre еще больше бы сделав на моем месте», – думала она, подходя в сумерках к толпе, стоявшей на выгоне у амбара.
Толпа, скучиваясь, зашевелилась, и быстро снялись шляпы. Княжна Марья, опустив глаза и путаясь ногами в платье, близко подошла к ним. Столько разнообразных старых и молодых глаз было устремлено на нее и столько было разных лиц, что княжна Марья не видала ни одного лица и, чувствуя необходимость говорить вдруг со всеми, не знала, как быть. Но опять сознание того, что она – представительница отца и брата, придало ей силы, и она смело начала свою речь.
– Я очень рада, что вы пришли, – начала княжна Марья, не поднимая глаз и чувствуя, как быстро и сильно билось ее сердце. – Мне Дронушка сказал, что вас разорила война. Это наше общее горе, и я ничего не пожалею, чтобы помочь вам. Я сама еду, потому что уже опасно здесь и неприятель близко… потому что… Я вам отдаю все, мои друзья, и прошу вас взять все, весь хлеб наш, чтобы у вас не было нужды. А ежели вам сказали, что я отдаю вам хлеб с тем, чтобы вы остались здесь, то это неправда. Я, напротив, прошу вас уезжать со всем вашим имуществом в нашу подмосковную, и там я беру на себя и обещаю вам, что вы не будете нуждаться. Вам дадут и домы и хлеба. – Княжна остановилась. В толпе только слышались вздохи.
– Я не от себя делаю это, – продолжала княжна, – я это делаю именем покойного отца, который был вам хорошим барином, и за брата, и его сына.
Она опять остановилась. Никто не прерывал ее молчания.
– Горе наше общее, и будем делить всё пополам. Все, что мое, то ваше, – сказала она, оглядывая лица, стоявшие перед нею.
Все глаза смотрели на нее с одинаковым выражением, значения которого она не могла понять. Было ли это любопытство, преданность, благодарность, или испуг и недоверие, но выражение на всех лицах было одинаковое.
– Много довольны вашей милостью, только нам брать господский хлеб не приходится, – сказал голос сзади.
– Да отчего же? – сказала княжна.
Никто не ответил, и княжна Марья, оглядываясь по толпе, замечала, что теперь все глаза, с которыми она встречалась, тотчас же опускались.
– Отчего же вы не хотите? – спросила она опять.
Никто не отвечал.
Княжне Марье становилось тяжело от этого молчанья; она старалась уловить чей нибудь взгляд.
– Отчего вы не говорите? – обратилась княжна к старому старику, который, облокотившись на палку, стоял перед ней. – Скажи, ежели ты думаешь, что еще что нибудь нужно. Я все сделаю, – сказала она, уловив его взгляд. Но он, как бы рассердившись за это, опустил совсем голову и проговорил:
– Чего соглашаться то, не нужно нам хлеба.
– Что ж, нам все бросить то? Не согласны. Не согласны… Нет нашего согласия. Мы тебя жалеем, а нашего согласия нет. Поезжай сама, одна… – раздалось в толпе с разных сторон. И опять на всех лицах этой толпы показалось одно и то же выражение, и теперь это было уже наверное не выражение любопытства и благодарности, а выражение озлобленной решительности.
– Да вы не поняли, верно, – с грустной улыбкой сказала княжна Марья. – Отчего вы не хотите ехать? Я обещаю поселить вас, кормить. А здесь неприятель разорит вас…