Макфадден, Дэниел

Дэниел Л. Макфадден
Daniel L. McFadden
Дата рождения:	29 июля 1937(1937-07-29) (86 лет)
Место рождения:	Роли, Северная Каролина, США
Страна:	США
Научная сфера:	экономика
Награды и премии:	Медаль Джона Бейтса Кларка (1975) Медаль Фриша (1986) Нобелевская премия по экономике (2000)

Дэниел Л. Макфадден (англ. Daniel L. McFadden; род. 29 июля 1937, Роли, Северная Каролина) — американский экономист.

Лауреат Нобелевской премии 2000 г. «За разработку теории и методов для анализа дискретного выбора». Учился в университете Миннесоты.

Доктор философии Чикагского университета.

Работал в Калифорнийском университете (Беркли) и Массачусетском технологическом институте.

Президент Эконометрического общества (1985) и Американской экономической ассоциации (2005).

Награждён медалями Дж. Б. Кларка (1975) и Фриша (1986). Пожертвовал Нобелевскую премию Фонду Общества Восточного залива в целях поддержки образования и искусства.

Ссылки

• [nobelprize.org/nobel_prizes/economics/laureates//2000/mcfadden-autobio.html Автобиография Дэниела Макфаддена на сайте Нобелевского комитета]  (англ.)

Отрывок, характеризующий Макфадден, Дэниел

Во время длинного их разговора в середу вечером, Сперанский не раз говорил: «У нас смотрят на всё, что выходит из общего уровня закоренелой привычки…» или с улыбкой: «Но мы хотим, чтоб и волки были сыты и овцы целы…» или: «Они этого не могут понять…» и всё с таким выраженьем, которое говорило: «Мы: вы да я, мы понимаем, что они и кто мы ».
Этот первый, длинный разговор с Сперанским только усилил в князе Андрее то чувство, с которым он в первый раз увидал Сперанского. Он видел в нем разумного, строго мыслящего, огромного ума человека, энергией и упорством достигшего власти и употребляющего ее только для блага России. Сперанский в глазах князя Андрея был именно тот человек, разумно объясняющий все явления жизни, признающий действительным только то, что разумно, и ко всему умеющий прилагать мерило разумности, которым он сам так хотел быть. Всё представлялось так просто, ясно в изложении Сперанского, что князь Андрей невольно соглашался с ним во всем. Ежели он возражал и спорил, то только потому, что хотел нарочно быть самостоятельным и не совсем подчиняться мнениям Сперанского. Всё было так, всё было хорошо, но одно смущало князя Андрея: это был холодный, зеркальный, не пропускающий к себе в душу взгляд Сперанского, и его белая, нежная рука, на которую невольно смотрел князь Андрей, как смотрят обыкновенно на руки людей, имеющих власть. Зеркальный взгляд и нежная рука эта почему то раздражали князя Андрея. Неприятно поражало князя Андрея еще слишком большое презрение к людям, которое он замечал в Сперанском, и разнообразность приемов в доказательствах, которые он приводил в подтверждение своих мнений. Он употреблял все возможные орудия мысли, исключая сравнения, и слишком смело, как казалось князю Андрею, переходил от одного к другому. То он становился на почву практического деятеля и осуждал мечтателей, то на почву сатирика и иронически подсмеивался над противниками, то становился строго логичным, то вдруг поднимался в область метафизики. (Это последнее орудие доказательств он особенно часто употреблял.) Он переносил вопрос на метафизические высоты, переходил в определения пространства, времени, мысли и, вынося оттуда опровержения, опять спускался на почву спора.