Макэду, Уильям
| Уильям Гиббс Мак-Эду William Gibbs McAdoo 
| ||||
| ||||
|---|---|---|---|---|
| 6 марта 1913 — 15 декабря 1918 | ||||
| Президент: | Вудро Вильсон | |||
| Предшественник: | Франклин Маквей | |||
| Преемник: | Картер Гласс | |||
| ||||
| 4 марта 1933 — 8 ноября 1938 | ||||
| Предшественник: | Сэмюэль Шортридж | |||
| Преемник: | Томас Сторк | |||
| Рождение: | 31 октября 1863 | |||
| Смерть: | 1 февраля 1941 (77 лет) Вашингтон, США | |||
Уильям Гиббс Мак-Эду (англ. William Gibbs McAdoo) — 46-й Министр финансов США.
Родился 31 октября 1863 года на хуторе близ Мариетта, Кобб Каунти в штате Джорджия. После окончания университет в Теннеси был назначен заместителем клерка окружного суда Соединенных Штатов в Теннеси в 1882 году. Был принят в коллегию адвокатов в 1885 году и начал практику в Чаттануга, штат Теннеси; переехал в Нью-Йорк в 1892 году и продолжал заниматься адвокатской практикой.
Занялся политикой и стал вице-председателем Национального комитета Демократической партии в 1912 году. Получил пост министр финансов в кабинете президента Вудро Вильсона 1913—1918, во время Первой мировой войны работал генеральным директором железных дорог, председатель Федеральной резервной системы.
Переехал в Лос-Анджелес в 1922 году и продолжил юридическую практику.
Умер от сердечного приступа во время визита в Вашингтон 1 февраля 1941 года. Похоронен на Арлингтонском национальном кладбище в Вирджинии.
Напишите отзыв о статье "Макэду, Уильям"
Ссылки
- [bioguide.congress.gov/scripts/biodisplay.pl?index=M000293 McADOO, William Gibbs, (1863—1941)]
|
Это заготовка статьи о главе ведомства. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
| ||||||
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Макэду, Уильям
– Соня! когда он вернется? Когда я увижу его! Боже мой, как я боюсь за него и за себя, и за всё мне страшно… – заговорила Наташа, и не отвечая ни слова на утешения Сони, легла в постель и долго после того, как потушили свечу, с открытыми глазами, неподвижно лежала на постели и смотрела на морозный, лунный свет сквозь замерзшие окна.Вскоре после святок Николай объявил матери о своей любви к Соне и о твердом решении жениться на ней. Графиня, давно замечавшая то, что происходило между Соней и Николаем, и ожидавшая этого объяснения, молча выслушала его слова и сказала сыну, что он может жениться на ком хочет; но что ни она, ни отец не дадут ему благословения на такой брак. В первый раз Николай почувствовал, что мать недовольна им, что несмотря на всю свою любовь к нему, она не уступит ему. Она, холодно и не глядя на сына, послала за мужем; и, когда он пришел, графиня хотела коротко и холодно в присутствии Николая сообщить ему в чем дело, но не выдержала: заплакала слезами досады и вышла из комнаты. Старый граф стал нерешительно усовещивать Николая и просить его отказаться от своего намерения. Николай отвечал, что он не может изменить своему слову, и отец, вздохнув и очевидно смущенный, весьма скоро перервал свою речь и пошел к графине. При всех столкновениях с сыном, графа не оставляло сознание своей виноватости перед ним за расстройство дел, и потому он не мог сердиться на сына за отказ жениться на богатой невесте и за выбор бесприданной Сони, – он только при этом случае живее вспоминал то, что, ежели бы дела не были расстроены, нельзя было для Николая желать лучшей жены, чем Соня; и что виновен в расстройстве дел только один он с своим Митенькой и с своими непреодолимыми привычками.
Отец с матерью больше не говорили об этом деле с сыном; но несколько дней после этого, графиня позвала к себе Соню и с жестокостью, которой не ожидали ни та, ни другая, графиня упрекала племянницу в заманивании сына и в неблагодарности. Соня, молча с опущенными глазами, слушала жестокие слова графини и не понимала, чего от нее требуют. Она всем готова была пожертвовать для своих благодетелей. Мысль о самопожертвовании была любимой ее мыслью; но в этом случае она не могла понять, кому и чем ей надо жертвовать. Она не могла не любить графиню и всю семью Ростовых, но и не могла не любить Николая и не знать, что его счастие зависело от этой любви. Она была молчалива и грустна, и не отвечала. Николай не мог, как ему казалось, перенести долее этого положения и пошел объясниться с матерью. Николай то умолял мать простить его и Соню и согласиться на их брак, то угрожал матери тем, что, ежели Соню будут преследовать, то он сейчас же женится на ней тайно.
