Мак-Магон, Патрис де

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Мак-Магон, Патрис»)
Перейти к: навигация, поиск
Патрис де Мак-Магон
Patrice de Mac-Mahon<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Президент Франции
24 мая 1873 года — 30 января 1879 года
Предшественник: Луи Адольф Тьер
Преемник: Жюль Греви
Князь Андорры
24 мая 1873 года — 30 января 1879 года
Соправитель: Жозеп Кайксаль-и-Эстраде
Сальвадор Казаньяс-и-Пажес
Предшественник: Луи Адольф Тьер
Преемник: Жюль Греви
 
Рождение: 13 июля 1808(1808-07-13)
Сюлли (департамент Сона и Луара)
Смерть: 17 октября 1893(1893-10-17) (85 лет)
замок Ла-Форе (департамент Луаре)
Супруга: (с 1854 года) Элизабет Мак-Магон (1834-1900)
Дети: сыновья Мари Арман (1855-1927), Мари Эжен (1857-1907), Мари Эмманюэль (1859-1930) и дочь Мари (1863-1954)
Партия: легитимист
 
Награды:

Мари-Эдм-Патрис-Морис де Мак-Маго́н (по-французски произносится Мак-Мао́н; фр. Patrice Maurice comte de Mac-Mahon, duc de Magenta) (13 июля 1808 года, Сюлли[fr], деп. Сона и Луара, — 17 октября 1893 года, Ла-Форе[fr], деп. Луаре) — граф, герцог Маджентский (5 июня 1859 года), французский военачальник и политический деятель, сенатор (24 июня 1856 — 4 сентября 1870), Маршал Франции (5 июня 1859 года). По убеждениям монархист, согласился стать временным президентом Франции (Третья республика, 1873—1879 годы), но остался у власти и после принятия республиканской конституции.





Начало карьеры

Происходил из старинного ирландского католического рода, выселившегося во Францию после торжества Вильгельма III. По окончании курса в иезуитской коллегии и в военной школе Сен-Сир, Мак-Магон поступил в кавалерию и одинаково усердно служил всем режимам.

В 1830-х годах он был командирован в Алжир, где 12 июня 1848 года был произведен в чин марешаль де камп (фр. marechal de camp — приблизительно соответствует чину генерал-майора). А уже 16 июля 1852 года получил чин дивизионного генерала.

В августе — сентябре 1855 года, командуя 1-й пехотной дивизией II армейского корпуса Восточной армии в Крыму, взял Малахов курган.

Когда после покушения Орсини (1858 год) правительство внесло в палаты проект закона о чрезвычайных мерах охраны, Мак-Магон был единственным сенатором, подавшим голос против этого проекта. В 1858 году был назначен Главнокомандующим всех морских и сухопутных сил в Алжире.

Вторая война за независимость Италии

В 1859 году ввиду войны с Австрией он получил командование корпусом; на Маджентском поле он своевременным нападением на правый фланг австрийцев спас императора от опасности плена и одержал победу, являющуюся его главным военным подвигом; на самом поле битвы он сделан маршалом и герцогом Маджентским. Он отличился также в битве при Сольферино.

В 1861 году он был чрезвычайным послом Наполеона III в Кёнигсберге, при короновании Вильгельма I.

Алжир

1 сентября 1864 года был вновь поставлен во главе управления Алжира, где и оставался до 17 июля 1870 года. В крайне незавидном положении он нашёл эту провинцию и в ещё худшем оставил её. Он действовал в духе клерикализма и милитаризма, не обнаруживая инициативы, а лишь добросовестно исполняя приказания свыше; во время голода, сильно опустошившего Алжир, Мак-Магон ничего не сделал для борьбы с бедствием. Своим неумелым управлением он подготовил общее и опасное восстание туземцев, но франко-прусская война принудила правительство отозвать его из Алжира, и ответственность за восстание и необходимость усмирять его пала на других.

Франко-прусская война

Во время войны 1870 года имя Мак-Магона связано с двумя страшными поражениями французской армии: при Верте, где Мак-Магон потерял половину своего I армейского корпуса, и при Седане. Мак-Магон, как он утверждал впоследствии, сознавал неразумность сосредоточения армии около Седана, но у него не хватило независимости, чтобы отстоять своё мнение. Раненый, утром 1 сентября Мак-Магон передал командование генералу Дюкро, потом Вимпфену и таким образом спасся от позора капитуляции, но не от плена.

По возвращении во Францию 15 марта 1871 года, Мак-Магон 5 апреля был назначен Главнокомандующим Версальской армией, командовал правительственными войсками во время осады Парижа, захваченного коммунарами.

Президент Франции

Во время президентства Тьера роль Мак-Магона изменилась: до сих пор это был лишь солдат, теперь он стал политиком, на имени которого сошлись три ненавидевшие друг друга монархические партии, когда они искали преемника Тьеру. 24 мая 1873 года Мак-Магон был избран президентом республики. Началась реакция против всех мероприятий Тьера; префекты и вообще чиновники увольнялись массами за республиканские убеждения; стеснена была свобода сходок, клубов и проч. Вместе с тем, под покровительством президента велись интриги монархистов для восстановления монархии, разбившиеся лишь о их собственные раздоры и упрямство графа Шамбора; Мак-Магон не соглашался только пожертвовать трёхцветным знаменем. В ноябре 1873 года полномочия его были продолжены на семь лет.

В 1875 году Мак-Магон был решительным противником конституции в республиканском духе, которая, тем не менее, была принята Национальным собранием. В 1877 году Мак-Магон согласился на образование кабинета Брольи, враждебного большинству палаты, и допустил сильное правительственное давление на выборах, но оно не увенчалось успехом: хотя в новой палате оказалось довольно значительное меньшинство, из монархистов и особенной группы «макмагонистов», но большинство было всё же республиканским. После 2-летней борьбы с палатой (см. Франция) Мак-Магон сложил с себя власть (30 января 1879). С тех пор он жил частным человеком, в своём замке близ Монтаржи; в это время он выпустил книгу: «L’armee de Versailles, rapport officiel» (Пар., 1891).

Награды

Библиография

При написании этой статьи использовался материал из Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона (1890—1907).
Предшественник:
Адольф Тьер 		Президент Франции
(Третья Республика)
25 мая 1873 года — 30 января 1879 года 		Преемник:
Жюль Греви

Напишите отзыв о статье "Мак-Магон, Патрис де"

Отрывок, характеризующий Мак-Магон, Патрис де

– Ах, снимите эти… как эти… – она указывала на очки.
Пьер снял очки, и глаза его сверх той общей странности глаз людей, снявших очки, глаза его смотрели испуганно вопросительно. Он хотел нагнуться над ее рукой и поцеловать ее; но она быстрым и грубым движеньем головы пeрехватила его губы и свела их с своими. Лицо ее поразило Пьера своим изменившимся, неприятно растерянным выражением.
«Теперь уж поздно, всё кончено; да и я люблю ее», подумал Пьер.
– Je vous aime! [Я вас люблю!] – сказал он, вспомнив то, что нужно было говорить в этих случаях; но слова эти прозвучали так бедно, что ему стало стыдно за себя.
Через полтора месяца он был обвенчан и поселился, как говорили, счастливым обладателем красавицы жены и миллионов, в большом петербургском заново отделанном доме графов Безухих.


Старый князь Николай Андреич Болконский в декабре 1805 года получил письмо от князя Василия, извещавшего его о своем приезде вместе с сыном. («Я еду на ревизию, и, разумеется, мне 100 верст не крюк, чтобы посетить вас, многоуважаемый благодетель, – писал он, – и Анатоль мой провожает меня и едет в армию; и я надеюсь, что вы позволите ему лично выразить вам то глубокое уважение, которое он, подражая отцу, питает к вам».)
– Вот Мари и вывозить не нужно: женихи сами к нам едут, – неосторожно сказала маленькая княгиня, услыхав про это.
Князь Николай Андреич поморщился и ничего не сказал.
Через две недели после получения письма, вечером, приехали вперед люди князя Василья, а на другой день приехал и он сам с сыном.
Старик Болконский всегда был невысокого мнения о характере князя Василья, и тем более в последнее время, когда князь Василий в новые царствования при Павле и Александре далеко пошел в чинах и почестях. Теперь же, по намекам письма и маленькой княгини, он понял, в чем дело, и невысокое мнение о князе Василье перешло в душе князя Николая Андреича в чувство недоброжелательного презрения. Он постоянно фыркал, говоря про него. В тот день, как приехать князю Василью, князь Николай Андреич был особенно недоволен и не в духе. Оттого ли он был не в духе, что приезжал князь Василий, или оттого он был особенно недоволен приездом князя Василья, что был не в духе; но он был не в духе, и Тихон еще утром отсоветывал архитектору входить с докладом к князю.
– Слышите, как ходит, – сказал Тихон, обращая внимание архитектора на звуки шагов князя. – На всю пятку ступает – уж мы знаем…
Однако, как обыкновенно, в 9 м часу князь вышел гулять в своей бархатной шубке с собольим воротником и такой же шапке. Накануне выпал снег. Дорожка, по которой хаживал князь Николай Андреич к оранжерее, была расчищена, следы метлы виднелись на разметанном снегу, и лопата была воткнута в рыхлую насыпь снега, шедшую с обеих сторон дорожки. Князь прошел по оранжереям, по дворне и постройкам, нахмуренный и молчаливый.
– А проехать в санях можно? – спросил он провожавшего его до дома почтенного, похожего лицом и манерами на хозяина, управляющего.
– Глубок снег, ваше сиятельство. Я уже по прешпекту разметать велел.
Князь наклонил голову и подошел к крыльцу. «Слава тебе, Господи, – подумал управляющий, – пронеслась туча!»
– Проехать трудно было, ваше сиятельство, – прибавил управляющий. – Как слышно было, ваше сиятельство, что министр пожалует к вашему сиятельству?
Князь повернулся к управляющему и нахмуренными глазами уставился на него.
– Что? Министр? Какой министр? Кто велел? – заговорил он своим пронзительным, жестким голосом. – Для княжны, моей дочери, не расчистили, а для министра! У меня нет министров!
– Ваше сиятельство, я полагал…
– Ты полагал! – закричал князь, всё поспешнее и несвязнее выговаривая слова. – Ты полагал… Разбойники! прохвосты! Я тебя научу полагать, – и, подняв палку, он замахнулся ею на Алпатыча и ударил бы, ежели бы управляющий невольно не отклонился от удара. – Полагал! Прохвосты! – торопливо кричал он. Но, несмотря на то, что Алпатыч, сам испугавшийся своей дерзости – отклониться от удара, приблизился к князю, опустив перед ним покорно свою плешивую голову, или, может быть, именно от этого князь, продолжая кричать: «прохвосты! закидать дорогу!» не поднял другой раз палки и вбежал в комнаты.
Перед обедом княжна и m lle Bourienne, знавшие, что князь не в духе, стояли, ожидая его: m lle Bourienne с сияющим лицом, которое говорило: «Я ничего не знаю, я такая же, как и всегда», и княжна Марья – бледная, испуганная, с опущенными глазами. Тяжелее всего для княжны Марьи было то, что она знала, что в этих случаях надо поступать, как m lle Bourime, но не могла этого сделать. Ей казалось: «сделаю я так, как будто не замечаю, он подумает, что у меня нет к нему сочувствия; сделаю я так, что я сама скучна и не в духе, он скажет (как это и бывало), что я нос повесила», и т. п.
Князь взглянул на испуганное лицо дочери и фыркнул.
– Др… или дура!… – проговорил он.
«И той нет! уж и ей насплетничали», подумал он про маленькую княгиню, которой не было в столовой.
– А княгиня где? – спросил он. – Прячется?…
– Она не совсем здорова, – весело улыбаясь, сказала m llе Bourienne, – она не выйдет. Это так понятно в ее положении.
– Гм! гм! кх! кх! – проговорил князь и сел за стол.
Тарелка ему показалась не чиста; он указал на пятно и бросил ее. Тихон подхватил ее и передал буфетчику. Маленькая княгиня не была нездорова; но она до такой степени непреодолимо боялась князя, что, услыхав о том, как он не в духе, она решилась не выходить.
– Я боюсь за ребенка, – говорила она m lle Bourienne, – Бог знает, что может сделаться от испуга.
Вообще маленькая княгиня жила в Лысых Горах постоянно под чувством страха и антипатии к старому князю, которой она не сознавала, потому что страх так преобладал, что она не могла чувствовать ее. Со стороны князя была тоже антипатия, но она заглушалась презрением. Княгиня, обжившись в Лысых Горах, особенно полюбила m lle Bourienne, проводила с нею дни, просила ее ночевать с собой и с нею часто говорила о свекоре и судила его.
– Il nous arrive du monde, mon prince, [К нам едут гости, князь.] – сказала m lle Bourienne, своими розовенькими руками развертывая белую салфетку. – Son excellence le рrince Kouraguine avec son fils, a ce que j'ai entendu dire? [Его сиятельство князь Курагин с сыном, сколько я слышала?] – вопросительно сказала она.
– Гм… эта excellence мальчишка… я его определил в коллегию, – оскорбленно сказал князь. – А сын зачем, не могу понять. Княгиня Лизавета Карловна и княжна Марья, может, знают; я не знаю, к чему он везет этого сына сюда. Мне не нужно. – И он посмотрел на покрасневшую дочь.
– Нездорова, что ли? От страха министра, как нынче этот болван Алпатыч сказал.
– Нет, mon pere. [батюшка.]
Как ни неудачно попала m lle Bourienne на предмет разговора, она не остановилась и болтала об оранжереях, о красоте нового распустившегося цветка, и князь после супа смягчился.
После обеда он прошел к невестке. Маленькая княгиня сидела за маленьким столиком и болтала с Машей, горничной. Она побледнела, увидав свекора.
Маленькая княгиня очень переменилась. Она скорее была дурна, нежели хороша, теперь. Щеки опустились, губа поднялась кверху, глаза были обтянуты книзу.
– Да, тяжесть какая то, – отвечала она на вопрос князя, что она чувствует.
– Не нужно ли чего?
– Нет, merci, mon pere. [благодарю, батюшка.]
– Ну, хорошо, хорошо.
Он вышел и дошел до официантской. Алпатыч, нагнув голову, стоял в официантской.
– Закидана дорога?
– Закидана, ваше сиятельство; простите, ради Бога, по одной глупости.
Князь перебил его и засмеялся своим неестественным смехом.
– Ну, хорошо, хорошо.
Он протянул руку, которую поцеловал Алпатыч, и прошел в кабинет.
Вечером приехал князь Василий. Его встретили на прешпекте (так назывался проспект) кучера и официанты, с криком провезли его возки и сани к флигелю по нарочно засыпанной снегом дороге.
Князю Василью и Анатолю были отведены отдельные комнаты.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Мак-Магон,_Патрис_де&oldid=75988166»