Малага (вино)
Поделись знанием:
Не доезжая государя, Ростов, отличный ездок, два раза всадил шпоры своему Бедуину и довел его счастливо до того бешеного аллюра рыси, которою хаживал разгоряченный Бедуин. Подогнув пенящуюся морду к груди, отделив хвост и как будто летя на воздухе и не касаясь до земли, грациозно и высоко вскидывая и переменяя ноги, Бедуин, тоже чувствовавший на себе взгляд государя, прошел превосходно.
Сам Ростов, завалив назад ноги и подобрав живот и чувствуя себя одним куском с лошадью, с нахмуренным, но блаженным лицом, чортом , как говорил Денисов, проехал мимо государя.
– Молодцы павлоградцы! – проговорил государь.
«Боже мой! Как бы я счастлив был, если бы он велел мне сейчас броситься в огонь», подумал Ростов.
Когда смотр кончился, офицеры, вновь пришедшие и Кутузовские, стали сходиться группами и начали разговоры о наградах, об австрийцах и их мундирах, об их фронте, о Бонапарте и о том, как ему плохо придется теперь, особенно когда подойдет еще корпус Эссена, и Пруссия примет нашу сторону.
Но более всего во всех кружках говорили о государе Александре, передавали каждое его слово, движение и восторгались им.
Все только одного желали: под предводительством государя скорее итти против неприятеля. Под командою самого государя нельзя было не победить кого бы то ни было, так думали после смотра Ростов и большинство офицеров.
Все после смотра были уверены в победе больше, чем бы могли быть после двух выигранных сражений.
На другой день после смотра Борис, одевшись в лучший мундир и напутствуемый пожеланиями успеха от своего товарища Берга, поехал в Ольмюц к Болконскому, желая воспользоваться его лаской и устроить себе наилучшее положение, в особенности положение адъютанта при важном лице, казавшееся ему особенно заманчивым в армии. «Хорошо Ростову, которому отец присылает по 10 ти тысяч, рассуждать о том, как он никому не хочет кланяться и ни к кому не пойдет в лакеи; но мне, ничего не имеющему, кроме своей головы, надо сделать свою карьеру и не упускать случаев, а пользоваться ими».
В Ольмюце он не застал в этот день князя Андрея. Но вид Ольмюца, где стояла главная квартира, дипломатический корпус и жили оба императора с своими свитами – придворных, приближенных, только больше усилил его желание принадлежать к этому верховному миру.
Он никого не знал, и, несмотря на его щегольской гвардейский мундир, все эти высшие люди, сновавшие по улицам, в щегольских экипажах, плюмажах, лентах и орденах, придворные и военные, казалось, стояли так неизмеримо выше его, гвардейского офицерика, что не только не хотели, но и не могли признать его существование. В помещении главнокомандующего Кутузова, где он спросил Болконского, все эти адъютанты и даже денщики смотрели на него так, как будто желали внушить ему, что таких, как он, офицеров очень много сюда шляется и что они все уже очень надоели. Несмотря на это, или скорее вследствие этого, на другой день, 15 числа, он после обеда опять поехал в Ольмюц и, войдя в дом, занимаемый Кутузовым, спросил Болконского. Князь Андрей был дома, и Бориса провели в большую залу, в которой, вероятно, прежде танцовали, а теперь стояли пять кроватей, разнородная мебель: стол, стулья и клавикорды. Один адъютант, ближе к двери, в персидском халате, сидел за столом и писал. Другой, красный, толстый Несвицкий, лежал на постели, подложив руки под голову, и смеялся с присевшим к нему офицером. Третий играл на клавикордах венский вальс, четвертый лежал на этих клавикордах и подпевал ему. Болконского не было. Никто из этих господ, заметив Бориса, не изменил своего положения. Тот, который писал, и к которому обратился Борис, досадливо обернулся и сказал ему, что Болконский дежурный, и чтобы он шел налево в дверь, в приемную, коли ему нужно видеть его. Борис поблагодарил и пошел в приемную. В приемной было человек десять офицеров и генералов.
Мала́га[1] — десертное вино, производимое из винограда выращенного в испанской провинции Малага, в частности в окрестностях города и гор с одноимённым названием. В Малаге открыт Музей вина, экспозиция которого освещает винодельческие традиции провинции.
Разновидности
Вино Малага бывает: по вкусу — сухим, натурально сладким, ликёр (с добавлением алкоголя); по цвету — от золотисто-янтарного до чёрного; по степени созревания — молодым и выдержанным; с ароматами — фруктов и цветов.
Сорта винограда
Для марочных вин Малаги используют следующие сорта винограда: Педро Хименес, Москатель. Созревший виноград, предназначенный для изготовления сладкой малаги, оставляют ещё на несколько дней увяливаться на кустах на солнце для того, чтобы повысить сахарность сусла. Купажируются три вида: самотёк, сусло первого давления и сусло второго давления. Сусло-самотёк получается стеканием сока спелого винограда в специальных ситах без механического давления. Испанцы называют его «слезой» (исп. lagrima). Другой тип сусла — середина (исп. yema): виноград бережно давят после того, как стекло сусло-самотёк. Последний получается путём отжима остаточной массы. Брожение всех трех типов сусла происходит отдельно и разными способами.
Классификации
Статус марочного вина (исп. Dominacion de Origen — DO) «Малага» был зарегистрирован 8 сентября 1933 года.
Классифицируется:
- по содержанию спирта;
- по способу винификации;
- по сроку созревания;
- по цвету;
- по содержанию сахара.
По содержанию спирта:
- природно-сладкие (не более 13 %);
- ликёрные (от 15 % до 22 %).
По способу винификации:
- вина природно-сладкие;
- вина «маэстро»;
- вина «тиерно».
По сроку созревания в бочках из американского дуба:
- «Málaga Pálibo» — до 6 месяцев,
- «Málaga» — от 6 до 24 месяцев созревания;
- «Málaga Noble» — от 2 до 3 лет;
- «Málaga Añejo» — от 3 до 5 лет;
- «Malaga Trasañejo» — более 5 лет созревания.
По цвету:
- «Dorado o Golden» — золотое, десертное вино без добавления сиропа;
- «Rojo dorado o Rot gold» — цвета красного золота, ликёрное вино с добавлением сиропа в размере 5 %, подвергнутое выдержке в бочках;
- «Oscuro o Brown» — тёмное или, точнее, коричневое, ликёрное вино с добавлением сиропа в размере от 5 до 10 %, подвергнутое выдержке в бочках;
- «Color» — цветное, при созревании добавлено от 10 до 15 % сиропа, выдержанное в бочках;
- Negro o Dulkel" — чёрное, ликёрное вино с добавлением более 15 % сиропа, выдержанное в бочках.
По сахару:
- «Dulse Crema o Cream» — сладкое, содержание сахара от 100 до 140г/л;
- «Dry Pale o Pale Dry» — вино с содержанием сахара не выше 45г/л;
- «Pale Cream» — с содержанием сахара выше 45г/л;
- «Sweet» — с содержанием сахара выше 140г/л.
При написании этой статьи использовался материал из Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона (1890—1907).
Напишите отзыв о статье "Малага (вино)"
Литература
- Малага, вино // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
Примечания
- ↑ Словари Ожегова, Кузнецова, Малый академический, «Толковый словарь» Ефремовой, «Русский орфографический словарь» Лопатина, словарь нарицательных имён «Русское словесное ударение» Зарвы, «Полная акцентуированная парадигма» по Зализняку и Большая советская энциклопедия дают ударение на второй слог. Город же Малага, давший название вину, в разных справочниках в русском названии имеет разное ударение: так, БСЭ называет город Ма́лагой, а «Словарь имён собственных» Агеенко — Мала́гой. Оригинальное испанское название как города и провинции, так и вина имеет ударение на первый слог.
Ссылки
-
На Викискладе есть медиафайлы по теме Вино малага - Малага (вино) — статья из Большой советской энциклопедии.
- [books.google.com/books?id=xn3u6Xa7u3QC&pg=PA181&dq=Товароведение+и+экспертиза+вкусовых+товаров+%2B+малага&hl=ru&cd=1#v=onepage&q=&f=false В. А. Герасимова, Е. С. Белокурова, А. А. Вытовтов. Товароведение и экспертиза вкусовых товаров: Учебник для вузов]
- [www.vinomalaga.com/denominacion-malaga.html vinomalaga.com (исп.)]
Отрывок, характеризующий Малага (вино)
Когда государь объехал почти все полки, войска стали проходить мимо его церемониальным маршем, и Ростов на вновь купленном у Денисова Бедуине проехал в замке своего эскадрона, т. е. один и совершенно на виду перед государем.Не доезжая государя, Ростов, отличный ездок, два раза всадил шпоры своему Бедуину и довел его счастливо до того бешеного аллюра рыси, которою хаживал разгоряченный Бедуин. Подогнув пенящуюся морду к груди, отделив хвост и как будто летя на воздухе и не касаясь до земли, грациозно и высоко вскидывая и переменяя ноги, Бедуин, тоже чувствовавший на себе взгляд государя, прошел превосходно.
Сам Ростов, завалив назад ноги и подобрав живот и чувствуя себя одним куском с лошадью, с нахмуренным, но блаженным лицом, чортом , как говорил Денисов, проехал мимо государя.
– Молодцы павлоградцы! – проговорил государь.
«Боже мой! Как бы я счастлив был, если бы он велел мне сейчас броситься в огонь», подумал Ростов.
Когда смотр кончился, офицеры, вновь пришедшие и Кутузовские, стали сходиться группами и начали разговоры о наградах, об австрийцах и их мундирах, об их фронте, о Бонапарте и о том, как ему плохо придется теперь, особенно когда подойдет еще корпус Эссена, и Пруссия примет нашу сторону.
Но более всего во всех кружках говорили о государе Александре, передавали каждое его слово, движение и восторгались им.
Все только одного желали: под предводительством государя скорее итти против неприятеля. Под командою самого государя нельзя было не победить кого бы то ни было, так думали после смотра Ростов и большинство офицеров.
Все после смотра были уверены в победе больше, чем бы могли быть после двух выигранных сражений.
На другой день после смотра Борис, одевшись в лучший мундир и напутствуемый пожеланиями успеха от своего товарища Берга, поехал в Ольмюц к Болконскому, желая воспользоваться его лаской и устроить себе наилучшее положение, в особенности положение адъютанта при важном лице, казавшееся ему особенно заманчивым в армии. «Хорошо Ростову, которому отец присылает по 10 ти тысяч, рассуждать о том, как он никому не хочет кланяться и ни к кому не пойдет в лакеи; но мне, ничего не имеющему, кроме своей головы, надо сделать свою карьеру и не упускать случаев, а пользоваться ими».
В Ольмюце он не застал в этот день князя Андрея. Но вид Ольмюца, где стояла главная квартира, дипломатический корпус и жили оба императора с своими свитами – придворных, приближенных, только больше усилил его желание принадлежать к этому верховному миру.
Он никого не знал, и, несмотря на его щегольской гвардейский мундир, все эти высшие люди, сновавшие по улицам, в щегольских экипажах, плюмажах, лентах и орденах, придворные и военные, казалось, стояли так неизмеримо выше его, гвардейского офицерика, что не только не хотели, но и не могли признать его существование. В помещении главнокомандующего Кутузова, где он спросил Болконского, все эти адъютанты и даже денщики смотрели на него так, как будто желали внушить ему, что таких, как он, офицеров очень много сюда шляется и что они все уже очень надоели. Несмотря на это, или скорее вследствие этого, на другой день, 15 числа, он после обеда опять поехал в Ольмюц и, войдя в дом, занимаемый Кутузовым, спросил Болконского. Князь Андрей был дома, и Бориса провели в большую залу, в которой, вероятно, прежде танцовали, а теперь стояли пять кроватей, разнородная мебель: стол, стулья и клавикорды. Один адъютант, ближе к двери, в персидском халате, сидел за столом и писал. Другой, красный, толстый Несвицкий, лежал на постели, подложив руки под голову, и смеялся с присевшим к нему офицером. Третий играл на клавикордах венский вальс, четвертый лежал на этих клавикордах и подпевал ему. Болконского не было. Никто из этих господ, заметив Бориса, не изменил своего положения. Тот, который писал, и к которому обратился Борис, досадливо обернулся и сказал ему, что Болконский дежурный, и чтобы он шел налево в дверь, в приемную, коли ему нужно видеть его. Борис поблагодарил и пошел в приемную. В приемной было человек десять офицеров и генералов.
