Малинин, Николай Сергеевич
Никола́й Серге́евич Мали́нин (1970, Москва) — российский архитектурный критик.
Содержание
Биография
Окончил Московский государственный университет им. М. В. Ломоносова. С 1987 года постоянный автор отделов культуры и искусства газеты «Московский комсомолец» (в том числе архитектурно-краеведческой рубрики «Однажды в Москве»), «Независимой газеты», газеты «Русский телеграф», журналов «Столица», «Итоги», «GQ», «Voguе», «Домовой», «Штабквартира». С 1998 года вёл в «Независимой газете» полосу «Архитектура» (премия Союза московских архитекторов «Золотое сечение», 2003), заведовал отделом культуры.
Автор-составитель книги «100 частных домов. Архитектура и архитекторы» (СПб.: Lans Media, 2004). Публиковал фрагменты биографической книги о Фёдоре Шехтеле в журналах «Пинакотека», «Архитектура и строительство Москвы», «Новая Юность».
Куратор выставки «Другая Москва» (Берлин, Alte Stadthaus, 2003), сокуратор выставки «Москва-Берлин. Архитектура. 1950—2000» (Музей архитектуры им. А. В. Щусева, 2004). В 2000—2004 годах — член Экспертного совета выставки «Арх-Москва». С 2003 года — член экспертного совета премии АрхиП.
Создатель концепции сайта-путеводителя по архитектуре Москвы с 1989 года до наших дней.[1] Известен критикой лужковского стиля в архитектуре Москвы.[2]
В настоящее время — главный редактор журнала Made in Future.
Библиография
- «Метрополь: московская легенда» (Москва, 2015) ISBN 978-5-9906691-5-4.
Напишите отзыв о статье "Малинин, Николай Сергеевич"
Примечания
- ↑ [www.drumsk.ru/ «Другая Москва»]
- ↑ Н. Малинин. [www.archi.ru/files/press/malinin/m1.htm Из кича в кэмп перелетая. Последний акт лужковского стиля: "дурь московская"]. «Независимая газета» (11 июня 1999). Проверено 25 декабря 2009. [www.webcitation.org/65qEHq5ev Архивировано из первоисточника 1 марта 2012].
Ссылки
- [www.archi.ru/events/news/journalist_present.html?id=70&fl=1&sl=2 Статьи на сайте «Российская архитектура»]
- [old.russ.ru/authors/malin.html Статьи в Русском журнале]
- [magazines.russ.ru/authors/m/malinin/ Публикации в Журнальном зале]
- [future-media.ru официальный сайт журнала Made in Future]
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
Отрывок, характеризующий Малинин, Николай Сергеевич
Доктор ездил каждый день, щупал пульс, смотрел язык и, не обращая внимания на ее убитое лицо, шутил с ней. Но зато, когда он выходил в другую комнату, графиня поспешно выходила за ним, и он, принимая серьезный вид и покачивая задумчиво головой, говорил, что, хотя и есть опасность, он надеется на действие этого последнего лекарства, и что надо ждать и посмотреть; что болезнь больше нравственная, но…Графиня, стараясь скрыть этот поступок от себя и от доктора, всовывала ему в руку золотой и всякий раз с успокоенным сердцем возвращалась к больной.
Признаки болезни Наташи состояли в том, что она мало ела, мало спала, кашляла и никогда не оживлялась. Доктора говорили, что больную нельзя оставлять без медицинской помощи, и поэтому в душном воздухе держали ее в городе. И лето 1812 года Ростовы не уезжали в деревню.
Несмотря на большое количество проглоченных пилюль, капель и порошков из баночек и коробочек, из которых madame Schoss, охотница до этих вещиц, собрала большую коллекцию, несмотря на отсутствие привычной деревенской жизни, молодость брала свое: горе Наташи начало покрываться слоем впечатлений прожитой жизни, оно перестало такой мучительной болью лежать ей на сердце, начинало становиться прошедшим, и Наташа стала физически оправляться.
Наташа была спокойнее, но не веселее. Она не только избегала всех внешних условий радости: балов, катанья, концертов, театра; но она ни разу не смеялась так, чтобы из за смеха ее не слышны были слезы. Она не могла петь. Как только начинала она смеяться или пробовала одна сама с собой петь, слезы душили ее: слезы раскаяния, слезы воспоминаний о том невозвратном, чистом времени; слезы досады, что так, задаром, погубила она свою молодую жизнь, которая могла бы быть так счастлива. Смех и пение особенно казались ей кощунством над ее горем. О кокетстве она и не думала ни раза; ей не приходилось даже воздерживаться. Она говорила и чувствовала, что в это время все мужчины были для нее совершенно то же, что шут Настасья Ивановна. Внутренний страж твердо воспрещал ей всякую радость. Да и не было в ней всех прежних интересов жизни из того девичьего, беззаботного, полного надежд склада жизни. Чаще и болезненнее всего вспоминала она осенние месяцы, охоту, дядюшку и святки, проведенные с Nicolas в Отрадном. Что бы она дала, чтобы возвратить хоть один день из того времени! Но уж это навсегда было кончено. Предчувствие не обманывало ее тогда, что то состояние свободы и открытости для всех радостей никогда уже не возвратится больше. Но жить надо было.
