Малкина, Татьяна Аркадьевна
Поделись знанием:
К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)
Старый князь остановился и, как бы не понимая, уставился строгими глазами на сына.
– Я знаю, что никто помочь не может, коли натура не поможет, – говорил князь Андрей, видимо смущенный. – Я согласен, что и из миллиона случаев один бывает несчастный, но это ее и моя фантазия. Ей наговорили, она во сне видела, и она боится.
– Гм… гм… – проговорил про себя старый князь, продолжая дописывать. – Сделаю.
Он расчеркнул подпись, вдруг быстро повернулся к сыну и засмеялся.
– Плохо дело, а?
– Что плохо, батюшка?
– Жена! – коротко и значительно сказал старый князь.
– Я не понимаю, – сказал князь Андрей.
– Да нечего делать, дружок, – сказал князь, – они все такие, не разженишься. Ты не бойся; никому не скажу; а ты сам знаешь.
Он схватил его за руку своею костлявою маленькою кистью, потряс ее, взглянул прямо в лицо сына своими быстрыми глазами, которые, как казалось, насквозь видели человека, и опять засмеялся своим холодным смехом.
Сын вздохнул, признаваясь этим вздохом в том, что отец понял его. Старик, продолжая складывать и печатать письма, с своею привычною быстротой, схватывал и бросал сургуч, печать и бумагу.
– Что делать? Красива! Я всё сделаю. Ты будь покоен, – говорил он отрывисто во время печатания.
Андрей молчал: ему и приятно и неприятно было, что отец понял его. Старик встал и подал письмо сыну.
– Слушай, – сказал он, – о жене не заботься: что возможно сделать, то будет сделано. Теперь слушай: письмо Михайлу Иларионовичу отдай. Я пишу, чтоб он тебя в хорошие места употреблял и долго адъютантом не держал: скверная должность! Скажи ты ему, что я его помню и люблю. Да напиши, как он тебя примет. Коли хорош будет, служи. Николая Андреича Болконского сын из милости служить ни у кого не будет. Ну, теперь поди сюда.
Он говорил такою скороговоркой, что не доканчивал половины слов, но сын привык понимать его. Он подвел сына к бюро, откинул крышку, выдвинул ящик и вынул исписанную его крупным, длинным и сжатым почерком тетрадь.
– Должно быть, мне прежде тебя умереть. Знай, тут мои записки, их государю передать после моей смерти. Теперь здесь – вот ломбардный билет и письмо: это премия тому, кто напишет историю суворовских войн. Переслать в академию. Здесь мои ремарки, после меня читай для себя, найдешь пользу.
Андрей не сказал отцу, что, верно, он проживет еще долго. Он понимал, что этого говорить не нужно.
– Всё исполню, батюшка, – сказал он.
– Ну, теперь прощай! – Он дал поцеловать сыну свою руку и обнял его. – Помни одно, князь Андрей: коли тебя убьют, мне старику больно будет… – Он неожиданно замолчал и вдруг крикливым голосом продолжал: – а коли узнаю, что ты повел себя не как сын Николая Болконского, мне будет… стыдно! – взвизгнул он.
– Этого вы могли бы не говорить мне, батюшка, – улыбаясь, сказал сын.
Старик замолчал.
– Еще я хотел просить вас, – продолжал князь Андрей, – ежели меня убьют и ежели у меня будет сын, не отпускайте его от себя, как я вам вчера говорил, чтоб он вырос у вас… пожалуйста.
– Жене не отдавать? – сказал старик и засмеялся.
Они молча стояли друг против друга. Быстрые глаза старика прямо были устремлены в глаза сына. Что то дрогнуло в нижней части лица старого князя.
– Простились… ступай! – вдруг сказал он. – Ступай! – закричал он сердитым и громким голосом, отворяя дверь кабинета.
– Что такое, что? – спрашивали княгиня и княжна, увидев князя Андрея и на минуту высунувшуюся фигуру кричавшего сердитым голосом старика в белом халате, без парика и в стариковских очках.
Князь Андрей вздохнул и ничего не ответил.
– Ну, – сказал он, обратившись к жене.
И это «ну» звучало холодною насмешкой, как будто он говорил: «теперь проделывайте вы ваши штуки».
– Andre, deja! [Андрей, уже!] – сказала маленькая княгиня, бледнея и со страхом глядя на мужа.
Он обнял ее. Она вскрикнула и без чувств упала на его плечо.
Он осторожно отвел плечо, на котором она лежала, заглянул в ее лицо и бережно посадил ее на кресло.
– Adieu, Marieie, [Прощай, Маша,] – сказал он тихо сестре, поцеловался с нею рука в руку и скорыми шагами вышел из комнаты.
Княгиня лежала в кресле, m lle Бурьен терла ей виски. Княжна Марья, поддерживая невестку, с заплаканными прекрасными глазами, всё еще смотрела в дверь, в которую вышел князь Андрей, и крестила его. Из кабинета слышны были, как выстрелы, часто повторяемые сердитые звуки стариковского сморкания. Только что князь Андрей вышел, дверь кабинета быстро отворилась и выглянула строгая фигура старика в белом халате.
– Уехал? Ну и хорошо! – сказал он, сердито посмотрев на бесчувственную маленькую княгиню, укоризненно покачал головою и захлопнул дверь.
В октябре 1805 года русские войска занимали села и города эрцгерцогства Австрийского, и еще новые полки приходили из России и, отягощая постоем жителей, располагались у крепости Браунау. В Браунау была главная квартира главнокомандующего Кутузова.
11 го октября 1805 года один из только что пришедших к Браунау пехотных полков, ожидая смотра главнокомандующего, стоял в полумиле от города. Несмотря на нерусскую местность и обстановку (фруктовые сады, каменные ограды, черепичные крыши, горы, видневшиеся вдали), на нерусский народ, c любопытством смотревший на солдат, полк имел точно такой же вид, какой имел всякий русский полк, готовившийся к смотру где нибудь в середине России.
С вечера, на последнем переходе, был получен приказ, что главнокомандующий будет смотреть полк на походе. Хотя слова приказа и показались неясны полковому командиру, и возник вопрос, как разуметь слова приказа: в походной форме или нет? в совете батальонных командиров было решено представить полк в парадной форме на том основании, что всегда лучше перекланяться, чем не докланяться. И солдаты, после тридцативерстного перехода, не смыкали глаз, всю ночь чинились, чистились; адъютанты и ротные рассчитывали, отчисляли; и к утру полк, вместо растянутой беспорядочной толпы, какою он был накануне на последнем переходе, представлял стройную массу 2 000 людей, из которых каждый знал свое место, свое дело и из которых на каждом каждая пуговка и ремешок были на своем месте и блестели чистотой. Не только наружное было исправно, но ежели бы угодно было главнокомандующему заглянуть под мундиры, то на каждом он увидел бы одинаково чистую рубаху и в каждом ранце нашел бы узаконенное число вещей, «шильце и мыльце», как говорят солдаты. Было только одно обстоятельство, насчет которого никто не мог быть спокоен. Это была обувь. Больше чем у половины людей сапоги были разбиты. Но недостаток этот происходил не от вины полкового командира, так как, несмотря на неоднократные требования, ему не был отпущен товар от австрийского ведомства, а полк прошел тысячу верст.
| Татьяна Малкина | |
| Род деятельности: | |
|---|---|
| Дата рождения: |
18 августа 1967 (56 лет) |
| Место рождения: | |
| Гражданство: | |
| Награды и премии: |
|
Татьяна Аркадьевна Малкина (род. 18 августа 1967, Москва) — российская журналистка.
Содержание
Биография
В 1984 года поступила на факультет журналистики МГУ и в 1989 году окончила его[1]. Работала в секретариате газеты «Московские новости»[2]. С 1991 по 1993 год работала корреспондентом отдела политики «Независимой газеты»[2].
19 августа 1991 задала на пресс-конференции участников ГКЧП вопрос: «Понимаете ли вы, что сегодня ночью вы совершили государственный переворот?»[3][4]. При этом Малкина предложила Янаеву выбрать историческую параллель — с 1917-м или с 1964-м годом, когда от власти был отстранён Хрущёв[5].
В 1993 году перешла в газету «Сегодня»[2][4], где до 1997 года работала заведующим отделом политики[6]. С мая 1998 по март 2000 года работала обозревателем газеты «Время МН», с 2000 года по декабрь 2010 года — газеты «Время новостей»[1][2][6]. С марта 2011 года[7] по май 2012 года[8] обозреватель, затем — руководитель отдела культуры газеты «Московские новости»[9].
В 2001 году основала и стала главным редактором первого постсоветского толстого журнала «Отечественные записки»[5], первый номер которого вышел в ноябре 2001 года[10]. Журнал выходил до декабря 2008 года[6]. В марте 2012 года издание журнала было возобновлено[11]. В ноябре 2014 года Татьяна Малкина заявила, что покидает пост главного редактора журнала «Отечественные записки»[12].
C 1991 года работала в журналистском пуле президента Бориса Ельцина[6], затем до 2002 года — Владимира Путина[4]. Осенью 2002 года уехала в Вашингтон вместе с мужем — Мартином Гилманом, представителем МВФ в России[4][13]. В 2005 году вернулась[4].
С марта 2007 по сентябрь 2009 года — ведущая передачи «Ничего личного» на канале «ТВ Центр»[5], посвящённой проблемам культуры и искусства. Была уволена после того, как в своей колонке на сайте Gzt.ru сравнила Москву с «ульем в кепке», а Лужкова назвала «стариком Батуриным», поставив ему диагноз «медовая интоксикация»[14].
Входит в состав жюри премии «ПолитПросвет»[15], основанной в 2011 году Фондом «Либеральная Миссия».
Личная жизнь
Муж — Мартин Гилман. Имеет сына и дочь[1][2].
Напишите отзыв о статье "Малкина, Татьяна Аркадьевна"
Примечания
- ↑ 1 2 3 Татьяна Малкина. [snob.ru/profile/9254 Про меня]. Сноб. Проверено 23 ноября 2014.
- ↑ 1 2 3 4 5 [www.polit.ru/article/2011/01/20/malkina/ Татьяна Аркадьевна Малкина – известный журналист, репортер, телеведущая, редактор]. Полит.ру (20 января 2011). Проверено 23 ноября 2014.
- ↑ [www.mn.ru/multimedia_video/20110819/304183904.html «Понимаете ли вы, что сегодня ночью вы совершили государственный переворот?»]. Московские новости (19 августа 2011). Проверено 23 ноября 2014.
- ↑ 1 2 3 4 5 [snob.ru/selected/entry/35368 Татьяна Малкина: Я сразу все испортила]. Сноб (13 мая 2011). Проверено 23 ноября 2014.
- ↑ 1 2 3 Татьяна Малкина. [www.mn.ru/tatyana_malkina/20110819/304154256.html Как я задавала вопрос Янаеву]. Московские новости (19 августа 2011). Проверено 23 ноября 2014.
- ↑ 1 2 3 4 Глеб Морев. [os.colta.ru/media/paper/details/11970/ Татьяна Малкина: «„Отечественные записки“ не были адресованы интеллектуалам»]. OpenSpace.ru (31 августа 2009). Проверено 23 ноября 2014.
- ↑ Татьяна Малкина. [www.mn.ru/newspaper/20110318/300518583.html «Придать потоку новостей «добавленную стоимость»]. «Московские новости», № 001 (001) (18 марта 2011). Проверено 23 ноября 2014.
- ↑ Татьяна Малкина. [www.mn.ru/newspaper/20110318/300518583.html Ай да сирень в этом мае!]. «Московские новости» (18 мая 2012). Проверено 23 ноября 2014.
- ↑ Александр Морозов. [www.russ.ru/Mirovaya-povestka/Kak-promoutirovat-umnuyu-knigu Как промоутировать умную книгу?]. Русский журнал (23 июля 2012). Проверено 23 ноября 2014.
- ↑ [www.newsru.com/religy/17dec2001/russkirche.html Первый номер журнала «Отечественные записки» посвящён Русской Церкви]. NEWSru.com (17 декабря 2001). Проверено 23 ноября 2014.
- ↑ [os.colta.ru/news/details/35526/ Возвращаются обновленные «Отечественные записки»]. Новости. OpenSpace.ru (30 марта 2012). Проверено 23 ноября 2014.
- ↑ Татьяна Малкина. [www.colta.ru/articles/media/5396 «Я не научилась пока не убивать себя отчаяньем»]. Colta.ru (17 ноября 2014). Проверено 23 ноября 2014.
- ↑ Лиза Марчелова. [www.ng.ru/saturday/2002-09-20/13_malkina.html Таня Малкина уезжает из Москвы]. Независимая газета (20 сентября 2002). Проверено 23 ноября 2014.
- ↑ Артем Банцевич. [www.kasparov.ru/material.php?id=4ACF3D3FA9822 Ведущую ТВЦ уволили за критику Лужкова]. Каспаров.Ru (9 октября 2009). Проверено 23 ноября 2014.
- ↑ [politprosvet.org/jury/ Кто судит]. Премия «ПолитПросвет». Проверено 23 ноября 2014.
Ссылки
- [mn.ru/authors/tatiana_malkina/ Татьяна Малкина]. Авторы. «Московские новости»
- [www.gzt.ru/column/tatjyana-malkina/ Татьяна Малкина]. Колумнисты. Gzt.ru. [web.archive.org/web/20101211135929/www.gzt.ru/column/tatjyana-malkina/ Архивировано из первоисточника 11 декабря 2010].
- [grani-tv.ru/entries/365/ «Грани ТВ»: Татьяна Малкина и Ксения Туркова о российском телевидении]
Отрывок, характеризующий Малкина, Татьяна Аркадьевна
– Когда жене будет время родить, пошлите в Москву за акушером… Чтоб он тут был.Старый князь остановился и, как бы не понимая, уставился строгими глазами на сына.
– Я знаю, что никто помочь не может, коли натура не поможет, – говорил князь Андрей, видимо смущенный. – Я согласен, что и из миллиона случаев один бывает несчастный, но это ее и моя фантазия. Ей наговорили, она во сне видела, и она боится.
– Гм… гм… – проговорил про себя старый князь, продолжая дописывать. – Сделаю.
Он расчеркнул подпись, вдруг быстро повернулся к сыну и засмеялся.
– Плохо дело, а?
– Что плохо, батюшка?
– Жена! – коротко и значительно сказал старый князь.
– Я не понимаю, – сказал князь Андрей.
– Да нечего делать, дружок, – сказал князь, – они все такие, не разженишься. Ты не бойся; никому не скажу; а ты сам знаешь.
Он схватил его за руку своею костлявою маленькою кистью, потряс ее, взглянул прямо в лицо сына своими быстрыми глазами, которые, как казалось, насквозь видели человека, и опять засмеялся своим холодным смехом.
Сын вздохнул, признаваясь этим вздохом в том, что отец понял его. Старик, продолжая складывать и печатать письма, с своею привычною быстротой, схватывал и бросал сургуч, печать и бумагу.
– Что делать? Красива! Я всё сделаю. Ты будь покоен, – говорил он отрывисто во время печатания.
Андрей молчал: ему и приятно и неприятно было, что отец понял его. Старик встал и подал письмо сыну.
– Слушай, – сказал он, – о жене не заботься: что возможно сделать, то будет сделано. Теперь слушай: письмо Михайлу Иларионовичу отдай. Я пишу, чтоб он тебя в хорошие места употреблял и долго адъютантом не держал: скверная должность! Скажи ты ему, что я его помню и люблю. Да напиши, как он тебя примет. Коли хорош будет, служи. Николая Андреича Болконского сын из милости служить ни у кого не будет. Ну, теперь поди сюда.
Он говорил такою скороговоркой, что не доканчивал половины слов, но сын привык понимать его. Он подвел сына к бюро, откинул крышку, выдвинул ящик и вынул исписанную его крупным, длинным и сжатым почерком тетрадь.
– Должно быть, мне прежде тебя умереть. Знай, тут мои записки, их государю передать после моей смерти. Теперь здесь – вот ломбардный билет и письмо: это премия тому, кто напишет историю суворовских войн. Переслать в академию. Здесь мои ремарки, после меня читай для себя, найдешь пользу.
Андрей не сказал отцу, что, верно, он проживет еще долго. Он понимал, что этого говорить не нужно.
– Всё исполню, батюшка, – сказал он.
– Ну, теперь прощай! – Он дал поцеловать сыну свою руку и обнял его. – Помни одно, князь Андрей: коли тебя убьют, мне старику больно будет… – Он неожиданно замолчал и вдруг крикливым голосом продолжал: – а коли узнаю, что ты повел себя не как сын Николая Болконского, мне будет… стыдно! – взвизгнул он.
– Этого вы могли бы не говорить мне, батюшка, – улыбаясь, сказал сын.
Старик замолчал.
– Еще я хотел просить вас, – продолжал князь Андрей, – ежели меня убьют и ежели у меня будет сын, не отпускайте его от себя, как я вам вчера говорил, чтоб он вырос у вас… пожалуйста.
– Жене не отдавать? – сказал старик и засмеялся.
Они молча стояли друг против друга. Быстрые глаза старика прямо были устремлены в глаза сына. Что то дрогнуло в нижней части лица старого князя.
– Простились… ступай! – вдруг сказал он. – Ступай! – закричал он сердитым и громким голосом, отворяя дверь кабинета.
– Что такое, что? – спрашивали княгиня и княжна, увидев князя Андрея и на минуту высунувшуюся фигуру кричавшего сердитым голосом старика в белом халате, без парика и в стариковских очках.
Князь Андрей вздохнул и ничего не ответил.
– Ну, – сказал он, обратившись к жене.
И это «ну» звучало холодною насмешкой, как будто он говорил: «теперь проделывайте вы ваши штуки».
– Andre, deja! [Андрей, уже!] – сказала маленькая княгиня, бледнея и со страхом глядя на мужа.
Он обнял ее. Она вскрикнула и без чувств упала на его плечо.
Он осторожно отвел плечо, на котором она лежала, заглянул в ее лицо и бережно посадил ее на кресло.
– Adieu, Marieie, [Прощай, Маша,] – сказал он тихо сестре, поцеловался с нею рука в руку и скорыми шагами вышел из комнаты.
Княгиня лежала в кресле, m lle Бурьен терла ей виски. Княжна Марья, поддерживая невестку, с заплаканными прекрасными глазами, всё еще смотрела в дверь, в которую вышел князь Андрей, и крестила его. Из кабинета слышны были, как выстрелы, часто повторяемые сердитые звуки стариковского сморкания. Только что князь Андрей вышел, дверь кабинета быстро отворилась и выглянула строгая фигура старика в белом халате.
– Уехал? Ну и хорошо! – сказал он, сердито посмотрев на бесчувственную маленькую княгиню, укоризненно покачал головою и захлопнул дверь.
В октябре 1805 года русские войска занимали села и города эрцгерцогства Австрийского, и еще новые полки приходили из России и, отягощая постоем жителей, располагались у крепости Браунау. В Браунау была главная квартира главнокомандующего Кутузова.
11 го октября 1805 года один из только что пришедших к Браунау пехотных полков, ожидая смотра главнокомандующего, стоял в полумиле от города. Несмотря на нерусскую местность и обстановку (фруктовые сады, каменные ограды, черепичные крыши, горы, видневшиеся вдали), на нерусский народ, c любопытством смотревший на солдат, полк имел точно такой же вид, какой имел всякий русский полк, готовившийся к смотру где нибудь в середине России.
С вечера, на последнем переходе, был получен приказ, что главнокомандующий будет смотреть полк на походе. Хотя слова приказа и показались неясны полковому командиру, и возник вопрос, как разуметь слова приказа: в походной форме или нет? в совете батальонных командиров было решено представить полк в парадной форме на том основании, что всегда лучше перекланяться, чем не докланяться. И солдаты, после тридцативерстного перехода, не смыкали глаз, всю ночь чинились, чистились; адъютанты и ротные рассчитывали, отчисляли; и к утру полк, вместо растянутой беспорядочной толпы, какою он был накануне на последнем переходе, представлял стройную массу 2 000 людей, из которых каждый знал свое место, свое дело и из которых на каждом каждая пуговка и ремешок были на своем месте и блестели чистотой. Не только наружное было исправно, но ежели бы угодно было главнокомандующему заглянуть под мундиры, то на каждом он увидел бы одинаково чистую рубаху и в каждом ранце нашел бы узаконенное число вещей, «шильце и мыльце», как говорят солдаты. Было только одно обстоятельство, насчет которого никто не мог быть спокоен. Это была обувь. Больше чем у половины людей сапоги были разбиты. Но недостаток этот происходил не от вины полкового командира, так как, несмотря на неоднократные требования, ему не был отпущен товар от австрийского ведомства, а полк прошел тысячу верст.
