Малко-Тырново

Город Малко-Тырново Малко Търново Герб Страна БолгарияБолгария Регион Юго-ВосточныйЮго-Восточный регион Область Бургасская область община Малко-Тырново Координаты 41°58′50″ с. ш. 27°31′28″ в. д.41.98056° с. ш. 27.52444° в. д. / 41.98056; 27.52444    Кмет Иван Иванов Высота центра 348 м Население ▼ 2529 человек (2010) Часовой пояс UTC+2, летом UTC+3 Телефонный код (+359) 5952 Почтовый индекс 8350 Автомобильный код А Показать/скрыть карты

Малко-Тырново (болг. Малко Търново) — город в Бургасской области Болгарии, единственный в болгарской части гор Странджа, центр общины Малко-Тырново. Население города на 15 декабря 2010 года составляло 2529 человек.

История

На месте нынешнего города существовал фракийский посёлок, от которого остались курганные некрополи. По мнению братьев Шкорпил, здесь находилась римская придорожная станция Утсургас. Нынешний город Малко-Тырново возник к концу XVI и началу XVII века, вероятнее всего, в результате процесса переселения людей из окрестных шалашей и небольших посёлков, заселившихся около родника Големия Вриз, из которого и по сей день можно пить хорошую воду. По мнению некоторых, имя посёлка можно объяснить изобилием колючего терновника в этих местах. Первоначальное «Тръново» (от болг. трънъ, ст.-сл. трьнъ ‘терновник’) видоизменилось в «Търново», а для того, чтобы имя отличалось от имени древней болгарской столицы, к нему добавили «Малко» (малое). Первые сведения о городе более нового времени даёт Г. Энсхольм, участник похода Дибича Забалканского во время Русско-турецкой войны 1828—1829 годов. В своей книге «Заметки о городах за Балканом» он пишет, что жители занимались в основном овцеводством и связанными с ним ремёслами — изготовлением одежды из абы, швейным ремеслом, производством кож, обработкой козьей шерсти, прасольством, плотничьим ремеслом и гончарным ремеслом. Существовали искусные мастера ювелирного дела и менялы. В городе добывали мрамор, который применяли в строительстве дворца «Долма бахче» в Стамбуле. В десятках небольших магазинчиков процветала торговля. Во второй половине XIX века Малко-Тырново — красивый и богатый город, в котором ревностно сохранялись и соблюдались болгарский дух, обычаи и традиции. В начале XIX века было открыто первое училище при церкви, в 1840-х годах была основана светская школа, а около 1875 года — женская школа. В 1902 году в городе существовал салон для спектаклей. После Русско-турецкой войны и последовавшего за ней Берлинского договора, город Малко-Тырново остался в пределах Османской империи. Во время Илинденско-Преображенского восстания 1903 года здесь находился околийский революционный комитет, а его руководителями были Стефан Добрев, Райко Петров, Лефтер Мечев, Дико Джелепов и др. После жестокого подавления восстания жители Малко-Тырново были вынуждены покинуть свои родные края. Город сверг иноземную власть в 1912 году.

Достопримечательности

Около 20 старинных зданий в типичном странджанском стиле объявлены памятниками культуры. Среди них Попикономов дом, в котором выставлена этнографическая коллекция, лавка Велко Георгиева. В читалиште «Просвещение» — музейная коллекция «Преображенское восстание с 1903 года». Интересны иконы Сократа Георгиева, и росписи церкви Успения Пресвятой Богородицы 1830 года.

Города-побратимы

• Николаев, Украина

Политическая ситуация

Кмет (мэр) общины Малко-Тырново — Илиян Янчев (Земледельческий союз Александра Стамболийского (ЗСАС)) по результатам выборов в правление общины.

Галерея

• Bulgaria-Malko Tarnov-01.jpg
• Bulgaria-Malko Tarnov-02.jpg
• Bulgaria-Malko Tarnov-03.jpg
• Bulgaria-Malko Tarnov-04.jpg
• Bulgaria-Malko Tarnov-05.jpg

Ссылки

• [5ko.free.fr/bg/map.php?ime=Karta_Malko_Turnovo&goto=bgmaps Положение на электронной карте bgmaps.com]
• [5ko.free.fr/bg/map.php?ime=Karta_Malko_Turnovo&goto=emapsbg Положение на электронной карте emaps.bg]

Отрывок, характеризующий Малко-Тырново

Из залы дворянства государь прошел в залу купечества. Он пробыл там около десяти минут. Пьер в числе других увидал государя, выходящего из залы купечества со слезами умиления на глазах. Как потом узнали, государь только что начал речь купцам, как слезы брызнули из его глаз, и он дрожащим голосом договорил ее. Когда Пьер увидал государя, он выходил, сопутствуемый двумя купцами. Один был знаком Пьеру, толстый откупщик, другой – голова, с худым, узкобородым, желтым лицом. Оба они плакали. У худого стояли слезы, но толстый откупщик рыдал, как ребенок, и все твердил:
– И жизнь и имущество возьми, ваше величество!
Пьер не чувствовал в эту минуту уже ничего, кроме желания показать, что все ему нипочем и что он всем готов жертвовать. Как упрек ему представлялась его речь с конституционным направлением; он искал случая загладить это. Узнав, что граф Мамонов жертвует полк, Безухов тут же объявил графу Растопчину, что он отдает тысячу человек и их содержание.
Старик Ростов без слез не мог рассказать жене того, что было, и тут же согласился на просьбу Пети и сам поехал записывать его.
На другой день государь уехал. Все собранные дворяне сняли мундиры, опять разместились по домам и клубам и, покряхтывая, отдавали приказания управляющим об ополчении, и удивлялись тому, что они наделали.



Наполеон начал войну с Россией потому, что он не мог не приехать в Дрезден, не мог не отуманиться почестями, не мог не надеть польского мундира, не поддаться предприимчивому впечатлению июньского утра, не мог воздержаться от вспышки гнева в присутствии Куракина и потом Балашева.
Александр отказывался от всех переговоров потому, что он лично чувствовал себя оскорбленным. Барклай де Толли старался наилучшим образом управлять армией для того, чтобы исполнить свой долг и заслужить славу великого полководца. Ростов поскакал в атаку на французов потому, что он не мог удержаться от желания проскакаться по ровному полю. И так точно, вследствие своих личных свойств, привычек, условий и целей, действовали все те неперечислимые лица, участники этой войны. Они боялись, тщеславились, радовались, негодовали, рассуждали, полагая, что они знают то, что они делают, и что делают для себя, а все были непроизвольными орудиями истории и производили скрытую от них, но понятную для нас работу. Такова неизменная судьба всех практических деятелей, и тем не свободнее, чем выше они стоят в людской иерархии.
Теперь деятели 1812 го года давно сошли с своих мест, их личные интересы исчезли бесследно, и одни исторические результаты того времени перед нами.
Но допустим, что должны были люди Европы, под предводительством Наполеона, зайти в глубь России и там погибнуть, и вся противуречащая сама себе, бессмысленная, жестокая деятельность людей – участников этой войны, становится для нас понятною.
Провидение заставляло всех этих людей, стремясь к достижению своих личных целей, содействовать исполнению одного огромного результата, о котором ни один человек (ни Наполеон, ни Александр, ни еще менее кто либо из участников войны) не имел ни малейшего чаяния.
Теперь нам ясно, что было в 1812 м году причиной погибели французской армии. Никто не станет спорить, что причиной погибели французских войск Наполеона было, с одной стороны, вступление их в позднее время без приготовления к зимнему походу в глубь России, а с другой стороны, характер, который приняла война от сожжения русских городов и возбуждения ненависти к врагу в русском народе. Но тогда не только никто не предвидел того (что теперь кажется очевидным), что только этим путем могла погибнуть восьмисоттысячная, лучшая в мире и предводимая лучшим полководцем армия в столкновении с вдвое слабейшей, неопытной и предводимой неопытными полководцами – русской армией; не только никто не предвидел этого, но все усилия со стороны русских были постоянно устремляемы на то, чтобы помешать тому, что одно могло спасти Россию, и со стороны французов, несмотря на опытность и так называемый военный гений Наполеона, были устремлены все усилия к тому, чтобы растянуться в конце лета до Москвы, то есть сделать то самое, что должно было погубить их.
В исторических сочинениях о 1812 м годе авторы французы очень любят говорить о том, как Наполеон чувствовал опасность растяжения своей линии, как он искал сражения, как маршалы его советовали ему остановиться в Смоленске, и приводить другие подобные доводы, доказывающие, что тогда уже будто понята была опасность кампании; а авторы русские еще более любят говорить о том, как с начала кампании существовал план скифской войны заманивания Наполеона в глубь России, и приписывают этот план кто Пфулю, кто какому то французу, кто Толю, кто самому императору Александру, указывая на записки, проекты и письма, в которых действительно находятся намеки на этот образ действий. Но все эти намеки на предвидение того, что случилось, как со стороны французов так и со стороны русских выставляются теперь только потому, что событие оправдало их. Ежели бы событие не совершилось, то намеки эти были бы забыты, как забыты теперь тысячи и миллионы противоположных намеков и предположений, бывших в ходу тогда, но оказавшихся несправедливыми и потому забытых. Об исходе каждого совершающегося события всегда бывает так много предположений, что, чем бы оно ни кончилось, всегда найдутся люди, которые скажут: «Я тогда еще сказал, что это так будет», забывая совсем, что в числе бесчисленных предположений были делаемы и совершенно противоположные.