Малла (царство)

Малла — название древнеиндийского государства и племени, населявшего его. Согласно буддийским источникам в VI веке Малла была одной из 16 Махаджанапад. Это было небольшое по площади государство, располагавшееся к северу от Магадхи. Территория Маллы разделялась на две части рекой Какуттха. Столицами этих двух частей царства были Кушавати или Кушинара (современный город Касия около Горакхпура) и Пава (современный город Пандрауна, расположенный в 20 км от Касии). Кушинара и Пава имеют большое значение для буддистов и джайнов: здесь провели свои последние дни Гаутама Будда и Махавира. Во времена Будды маллы были сильным племенем, часто упоминаемым в буддийских и джайнских текстах.

Малла упоминается в «Махабхарате» (VI.9.34) как Маллараштра. Согласно «Махабхарате» (II.30.3) Бхима одержал победу над царём маллов во время военного похода в Восточную Индию. В «Махабхарате» (VI.9.46) маллы упоминаются наряду с другими восточноиндийскими племенами ангов, вангов и калингов. В «Ману-смрити» маллы упоминаются как кшатрийское племя. Говорится, что маллы были мужественными и воинственными. Изначально государство Малла было монархией, но позднее стало республикой. Вскоре после смерти Будды государство Малла потеряло свою независимость и стало частью империи Магадха.

Литература

1. Puratatv Nibandhawali by Rahul Sankrityayan
2. Gorakhpur Janpad aur Uski Kshatriya Jatiyon Ka Itihaas By Dr. Rajbali Pandey, pp. 291—292
3. Kshatriya Rajvansh by Dr. Raghunath Chand Kaushik
4. Bhagwan Buddh ke Samkalin Anuyayi tatha Buddha Kendra By Tripatkacharya, Mahopadhyaya Bikshu Buddhamitra, pp. 274—283.

Отрывок, характеризующий Малла (царство)

Общество, собранное у губернатора, было лучшее общество Воронежа.
Дам было очень много, было несколько московских знакомых Николая; но мужчин не было никого, кто бы сколько нибудь мог соперничать с георгиевским кавалером, ремонтером гусаром и вместе с тем добродушным и благовоспитанным графом Ростовым. В числе мужчин был один пленный итальянец – офицер французской армии, и Николай чувствовал, что присутствие этого пленного еще более возвышало значение его – русского героя. Это был как будто трофей. Николай чувствовал это, и ему казалось, что все так же смотрели на итальянца, и Николай обласкал этого офицера с достоинством и воздержностью.
Как только вошел Николай в своей гусарской форме, распространяя вокруг себя запах духов и вина, и сам сказал и слышал несколько раз сказанные ему слова: vaut mieux tard que jamais, его обступили; все взгляды обратились на него, и он сразу почувствовал, что вступил в подобающее ему в губернии и всегда приятное, но теперь, после долгого лишения, опьянившее его удовольствием положение всеобщего любимца. Не только на станциях, постоялых дворах и в коверной помещика были льстившиеся его вниманием служанки; но здесь, на вечере губернатора, было (как показалось Николаю) неисчерпаемое количество молоденьких дам и хорошеньких девиц, которые с нетерпением только ждали того, чтобы Николай обратил на них внимание. Дамы и девицы кокетничали с ним, и старушки с первого дня уже захлопотали о том, как бы женить и остепенить этого молодца повесу гусара. В числе этих последних была сама жена губернатора, которая приняла Ростова, как близкого родственника, и называла его «Nicolas» и «ты».
Катерина Петровна действительно стала играть вальсы и экосезы, и начались танцы, в которых Николай еще более пленил своей ловкостью все губернское общество. Он удивил даже всех своей особенной, развязной манерой в танцах. Николай сам был несколько удивлен своей манерой танцевать в этот вечер. Он никогда так не танцевал в Москве и счел бы даже неприличным и mauvais genre [дурным тоном] такую слишком развязную манеру танца; но здесь он чувствовал потребность удивить их всех чем нибудь необыкновенным, чем нибудь таким, что они должны были принять за обыкновенное в столицах, но неизвестное еще им в провинции.