Малороссийская коллегия

Малороссийская коллегия — центральное учреждение Российской империи, образованное в 1722 году в Глухове вместо Малороссийского приказа. Была создана при Петре I. Она осуществляла управление Левобережной Украиной вместо выборного гетмана.

Подчинена была сенату, в составе которого тогда же была учреждена контора для малороссийских дел. Гетману и генеральной старшине предписано было никаких указов и универсалов по важным делам без подписи коллегии к полковникам не посылать. Коллегия была также апелляционной инстанцией по делам судебным.

Образование Малороссийской коллегии мотивировано было жалобами малороссиян на местные власти и необходимостью принятия мер, дабы «малороссийский народ ни от кого как неправедными судами, так и от старшины налогами утесняем не был». Тщетно гетман Скоропадский представлял Петру Великому, что такое вторжение во внутреннее управление Малороссии противоречит договорам, торжественно утверждённым многими московскими государями и самим Петром; столь же напрасны были жалобы Полуботка. Только Пётр II, возвещая указом 12 мая 1727 года о скором восстановлении гетманского достоинства, отменил все новые сборы, установленные Малороссийской коллегией, а с утверждением гетманом Даниила Апостола (1728 год) коллегия прекратила своё существование.

В 1764 г. Екатерина II восстановила в Глухове, на прежних основаниях, Малороссийскую коллегию из 4 великороссиян и 4 малороссиян, под председательством генерал-губернатора графа Румянцева. При распространении в 1781 году на Малороссию общего положения о губерниях Малороссийская коллегия временно была сохранена, с формулировкой «для окончания нерешённых дел». Окончательное упразднение её последовало в 1786 году. Архив коллегии был в конце XVIII столетия перевезён в Чернигов, где сильно пострадал от небрежного хранения; в 1880 году он передан для научной разработки Харьковскому университету.

См. также

• Малороссийский приказ
• Великороссийский приказ
• При написании этой статьи использовался материал из Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона (1890—1907).

Отрывок, характеризующий Малороссийская коллегия

Графиня узнавшая тотчас через девушек о том, что произошло во флигеле, с одной стороны успокоилась в том отношении, что теперь состояние их должно поправиться, с другой стороны она беспокоилась о том, как перенесет это ее сын. Она подходила несколько раз на цыпочках к его двери, слушая, как он курил трубку за трубкой.
На другой день старый граф отозвал в сторону сына и с робкой улыбкой сказал ему:
– А знаешь ли, ты, моя душа, напрасно погорячился! Мне Митенька рассказал все.
«Я знал, подумал Николай, что никогда ничего не пойму здесь, в этом дурацком мире».
– Ты рассердился, что он не вписал эти 700 рублей. Ведь они у него написаны транспортом, а другую страницу ты не посмотрел.
– Папенька, он мерзавец и вор, я знаю. И что сделал, то сделал. А ежели вы не хотите, я ничего не буду говорить ему.
– Нет, моя душа (граф был смущен тоже. Он чувствовал, что он был дурным распорядителем имения своей жены и виноват был перед своими детьми но не знал, как поправить это) – Нет, я прошу тебя заняться делами, я стар, я…
– Нет, папенька, вы простите меня, ежели я сделал вам неприятное; я меньше вашего умею.
«Чорт с ними, с этими мужиками и деньгами, и транспортами по странице, думал он. Еще от угла на шесть кушей я понимал когда то, но по странице транспорт – ничего не понимаю», сказал он сам себе и с тех пор более не вступался в дела. Только однажды графиня позвала к себе сына, сообщила ему о том, что у нее есть вексель Анны Михайловны на две тысячи и спросила у Николая, как он думает поступить с ним.
– А вот как, – отвечал Николай. – Вы мне сказали, что это от меня зависит; я не люблю Анну Михайловну и не люблю Бориса, но они были дружны с нами и бедны. Так вот как! – и он разорвал вексель, и этим поступком слезами радости заставил рыдать старую графиню. После этого молодой Ростов, уже не вступаясь более ни в какие дела, с страстным увлечением занялся еще новыми для него делами псовой охоты, которая в больших размерах была заведена у старого графа.


Уже были зазимки, утренние морозы заковывали смоченную осенними дождями землю, уже зелень уклочилась и ярко зелено отделялась от полос буреющего, выбитого скотом, озимого и светло желтого ярового жнивья с красными полосами гречихи. Вершины и леса, в конце августа еще бывшие зелеными островами между черными полями озимей и жнивами, стали золотистыми и ярко красными островами посреди ярко зеленых озимей. Русак уже до половины затерся (перелинял), лисьи выводки начинали разбредаться, и молодые волки были больше собаки. Было лучшее охотничье время. Собаки горячего, молодого охотника Ростова уже не только вошли в охотничье тело, но и подбились так, что в общем совете охотников решено было три дня дать отдохнуть собакам и 16 сентября итти в отъезд, начиная с дубравы, где был нетронутый волчий выводок.