Пророк
Проро́к (от др.-греч. προφήτης, прорицатель) — в общем смысле, человек, контактирующий со сверхъестественными или божественными силами и служащий посредником между ними и человечеством; провозвестник сверхъестественной воли.
Утверждения о пророках встречаются во многих религиозных культурах, включая иудаизм, христианство, ислам, зороастризм, также существуют утверждения о пророчествах Сивилл, дельфийском оракуле, и т. п.
Пророки в Библии
В иудео-христианском богословии пророки — провозвестники воли Бога, проповедовавшие на территории древних Израиля и Иудеи, а также в Ниневии и Вавилоне среди евреев, ассирийцев и вавилонян в период приблизительно с последней четверти VIII в до н. э. до первой четверти IV в. до н. э.
Этим словом в переводах Септуагинты и Нового Завета переводится древнееврейское слово «нави» (ивр. נָבִיא, мн. ч. «невиим», ивр. נְבִיאִים).
Библейских пророков делят на две группы: ранние пророки (до VIII в. до н. э.) и поздние пророки (VIII—IV вв. до н. э.). Соответственно, в Еврейской Библии (Танахе) раздел пророческих книг (Невиим) разделён на книги ранних и поздних пророков, имеющих принципиальную разницу в содержании. Ранние пророки книг не писали (или их сочинения не сохранились), поэтому книги ранних пророков (Книга Иисуса Навина, Книга Судей, Книги Царств) — исторические по содержанию, о деятельности пророков там лишь упоминается. В христианской традиции эти книги относятся к числу исторических, а не пророческих. К числу ранних пророков относятся Самуил, Нафан, Илия, Елисей, кроме них в Библии упоминается ещё множество пророков.
Собственно пророческими по содержанию являются лишь книги поздних пророков. При этом в христианстве к числу пророческих относится книга Даниила (единственная в Ветхом Завете, которую относят к жанру апокалиптической литературы), но в Танахе она в число пророческих не включается и входит в другой раздел — Писания.
Традиционно по объёму наследия книги библейских пророков делят на две части[1]:
- 4 Великих пророка: Исаия, Иеремия, Даниил (только в христианстве, в иудаизме его книгу относят к Писаниям) и Иезекииль;
- 12 Малых пророков: Иоиль, Иона, Амос, Осия, Михей, Наум, Софония, Аввакум, Авдий, Аггей, Захария, Малахия.
В целом, пророки утверждали превосходство морально-этического начала над культом как таковым, с его голой обрядностью и жертвоприношениями животных[2].
Объяснение появления пророков зависит во многом от богословских убеждений и герменевтики. По традиционной герменевтике, Сам Бог стоял за процессом. Либералы склонны считать, что усложнение общественных отношений в израильско-иудейском обществе, глубокое обострение социально-политических противоречий обусловили появление в VIII веке до н. э. так называемого пророческого движения, крупнейшими представителями которого были Амос, Осия, Исаия (т. н. Первоисайя), Михей (VIII век до н. э.); Иеремия, Софония, Наум, Аввакум.
Произведения пророков отличаются богатством и яркостью поэтического языка; они явились крупным вкладом в развитие классического древнееврейского языка и литературы. Пророческая литература оказала большое влияние на позднеиудейскую сектантскую (ессеев-кумранитов) и христианскую идеологию и литературу. К ней обращались также христианские еретические движения Средневековья, идеологи крестьянских войн и других народных движений, социалисты-утописты.
В то же время, консервативная герменевтика утверждает, что некоторые пророки сами составляли книги или же книги были записаны практически сразу после смерти. Стоит отметить, что консервативная герменевтика имеет множество доказательств, хотя в ней присутствует и элемент мистики — вера в то, что речи пророков являются частью Божьего Слова.
Согласно Максиму Исповеднику, до Иисуса Христа все пророки действовали исключительно по воле Бога. Иисус Христос первый действовал на основании своей собственной воли человека, совпавшей с волей Бога вследствие безгрешности человека Иисуса.[3][4]
См. также Пророческий ряд иконостаса.
Пророки в исламе
Проро́ки в исла́ме (араб. نبي) — это люди, избранные Богом (Аллахом) для передачи откровения (вахи).
По представлениям мусульман, разъясняя истинный путь, указанный Всевышним, пророки тем самым спасли людей, поверивших в Священное Писание, от многобожия и идолопоклонства. Для укрепления пророков Бог награждал их способностью совершать чудеса. Первым пророком мусульмане считают Адама.
См. также
Напишите отзыв о статье "Пророк"
Примечания
- ↑ [www.krotov.info/library/bible/comm3/maliye.html Статья Из «Библиологического словаря» священника Александра Меня]
- ↑ Айзенштадт Ш. [www.bookland.ru/book1948060.htm Пророки. Их эпоха и социальное учение] = The Prophets. Their Times and Social Ideas / Перевод Т. И. Гвоздюкевич под редакцией Н. Голубева. Общая редакция К. Бурмистрова. — М.: Параллели, 2004. — P. 248. — (Памятники общественно-исторической жизни). — 1000 экз. — ISBN 5-98370-014-6.
- ↑ [www.portal-slovo.ru/theology/44610.php Иеромонах Дионисий (Шлёнов). Гефсиманское моление в свете христологии преподобного Максима Исповедника.]
- ↑ [cyberleninka.ru/article/n/hristologicheskaya-polemika-prpepodobnogo-maksima-ispovednika-i-vyhod-islama-na-stsenu-mirovoy-istoriiГ.И. Беневич ХРИСТОЛОГИЧЕСКАЯ ПОЛЕМИКА прп. МАКСИМА ИСПОВЕДНИКА И ВЫХОД ИСЛАМА НА СЦЕНУ МИРОВОЙ ИСТОРИИ.//Государство, религия, церковь в России и за рубежом. Выпуск № 3 / 2010]
Литература
- Heaton Е. W., The Old Testament Prophets, Harmondsworth, 1958;
- Eissfeldt О., The prophetic literature, в книга: The old testament and modern study, ed. by Н. Н. Rowbey, Oxf., [1961];
- Fohrer G., Geschichte der israelitischen Religion, B., [1968].
Ссылки
- Пророки // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- [www.al-iman.ru/Blog/?cat=12 Истории о пророках с точки зрения Ислама]
- [www.maranat.de/agr_01_11.html Пророки в изобразительном искусстве]
- [historic.ru/books/item/f00/s00/z0000039/st009.shtml Пророческое движение]
| ||||||||||||||||||
| Лики святости в православии |
| Апостол | Бессребреник | Благоверный | Блаженный | Богоотец | Великомученик | Исповедник | Мученик | Праведный | Праотец | Преподобномученик | Преподобный | Преподобноисповедник | Пророк | Равноапостольный | Святитель | Священноисповедник | Священномученик | Столпник | Страстотерпец | Чудотворец | Юродивый |
Отрывок, характеризующий Пророк
Представить счастливо себе,Что некто есть еще на свете,
Кто думает и о тебе!
Что и она, рукой прекрасной,
По арфе золотой бродя,
Своей гармониею страстной
Зовет к себе, зовет тебя!
Еще день, два, и рай настанет…
Но ах! твой друг не доживет!
И он не допел еще последних слов, когда в зале молодежь приготовилась к танцам и на хорах застучали ногами и закашляли музыканты.
Пьер сидел в гостиной, где Шиншин, как с приезжим из за границы, завел с ним скучный для Пьера политический разговор, к которому присоединились и другие. Когда заиграла музыка, Наташа вошла в гостиную и, подойдя прямо к Пьеру, смеясь и краснея, сказала:
– Мама велела вас просить танцовать.
– Я боюсь спутать фигуры, – сказал Пьер, – но ежели вы хотите быть моим учителем…
И он подал свою толстую руку, низко опуская ее, тоненькой девочке.
Пока расстанавливались пары и строили музыканты, Пьер сел с своей маленькой дамой. Наташа была совершенно счастлива; она танцовала с большим , с приехавшим из за границы . Она сидела на виду у всех и разговаривала с ним, как большая. У нее в руке был веер, который ей дала подержать одна барышня. И, приняв самую светскую позу (Бог знает, где и когда она этому научилась), она, обмахиваясь веером и улыбаясь через веер, говорила с своим кавалером.
– Какова, какова? Смотрите, смотрите, – сказала старая графиня, проходя через залу и указывая на Наташу.
Наташа покраснела и засмеялась.
– Ну, что вы, мама? Ну, что вам за охота? Что ж тут удивительного?
В середине третьего экосеза зашевелились стулья в гостиной, где играли граф и Марья Дмитриевна, и большая часть почетных гостей и старички, потягиваясь после долгого сиденья и укладывая в карманы бумажники и кошельки, выходили в двери залы. Впереди шла Марья Дмитриевна с графом – оба с веселыми лицами. Граф с шутливою вежливостью, как то по балетному, подал округленную руку Марье Дмитриевне. Он выпрямился, и лицо его озарилось особенною молодецки хитрою улыбкой, и как только дотанцовали последнюю фигуру экосеза, он ударил в ладоши музыкантам и закричал на хоры, обращаясь к первой скрипке:
– Семен! Данилу Купора знаешь?
Это был любимый танец графа, танцованный им еще в молодости. (Данило Купор была собственно одна фигура англеза .)
– Смотрите на папа, – закричала на всю залу Наташа (совершенно забыв, что она танцует с большим), пригибая к коленам свою кудрявую головку и заливаясь своим звонким смехом по всей зале.
Действительно, всё, что только было в зале, с улыбкою радости смотрело на веселого старичка, который рядом с своею сановитою дамой, Марьей Дмитриевной, бывшей выше его ростом, округлял руки, в такт потряхивая ими, расправлял плечи, вывертывал ноги, слегка притопывая, и всё более и более распускавшеюся улыбкой на своем круглом лице приготовлял зрителей к тому, что будет. Как только заслышались веселые, вызывающие звуки Данилы Купора, похожие на развеселого трепачка, все двери залы вдруг заставились с одной стороны мужскими, с другой – женскими улыбающимися лицами дворовых, вышедших посмотреть на веселящегося барина.
– Батюшка то наш! Орел! – проговорила громко няня из одной двери.
Граф танцовал хорошо и знал это, но его дама вовсе не умела и не хотела хорошо танцовать. Ее огромное тело стояло прямо с опущенными вниз мощными руками (она передала ридикюль графине); только одно строгое, но красивое лицо ее танцовало. Что выражалось во всей круглой фигуре графа, у Марьи Дмитриевны выражалось лишь в более и более улыбающемся лице и вздергивающемся носе. Но зато, ежели граф, всё более и более расходясь, пленял зрителей неожиданностью ловких выверток и легких прыжков своих мягких ног, Марья Дмитриевна малейшим усердием при движении плеч или округлении рук в поворотах и притопываньях, производила не меньшее впечатление по заслуге, которую ценил всякий при ее тучности и всегдашней суровости. Пляска оживлялась всё более и более. Визави не могли ни на минуту обратить на себя внимания и даже не старались о том. Всё было занято графом и Марьею Дмитриевной. Наташа дергала за рукава и платье всех присутствовавших, которые и без того не спускали глаз с танцующих, и требовала, чтоб смотрели на папеньку. Граф в промежутках танца тяжело переводил дух, махал и кричал музыкантам, чтоб они играли скорее. Скорее, скорее и скорее, лише, лише и лише развертывался граф, то на цыпочках, то на каблуках, носясь вокруг Марьи Дмитриевны и, наконец, повернув свою даму к ее месту, сделал последнее па, подняв сзади кверху свою мягкую ногу, склонив вспотевшую голову с улыбающимся лицом и округло размахнув правою рукой среди грохота рукоплесканий и хохота, особенно Наташи. Оба танцующие остановились, тяжело переводя дыхание и утираясь батистовыми платками.
– Вот как в наше время танцовывали, ma chere, – сказал граф.
– Ай да Данила Купор! – тяжело и продолжительно выпуская дух и засучивая рукава, сказала Марья Дмитриевна.
В то время как у Ростовых танцовали в зале шестой англез под звуки от усталости фальшививших музыкантов, и усталые официанты и повара готовили ужин, с графом Безухим сделался шестой удар. Доктора объявили, что надежды к выздоровлению нет; больному дана была глухая исповедь и причастие; делали приготовления для соборования, и в доме была суетня и тревога ожидания, обыкновенные в такие минуты. Вне дома, за воротами толпились, скрываясь от подъезжавших экипажей, гробовщики, ожидая богатого заказа на похороны графа. Главнокомандующий Москвы, который беспрестанно присылал адъютантов узнавать о положении графа, в этот вечер сам приезжал проститься с знаменитым Екатерининским вельможей, графом Безухим.
Великолепная приемная комната была полна. Все почтительно встали, когда главнокомандующий, пробыв около получаса наедине с больным, вышел оттуда, слегка отвечая на поклоны и стараясь как можно скорее пройти мимо устремленных на него взглядов докторов, духовных лиц и родственников. Князь Василий, похудевший и побледневший за эти дни, провожал главнокомандующего и что то несколько раз тихо повторил ему.
Проводив главнокомандующего, князь Василий сел в зале один на стул, закинув высоко ногу на ногу, на коленку упирая локоть и рукою закрыв глаза. Посидев так несколько времени, он встал и непривычно поспешными шагами, оглядываясь кругом испуганными глазами, пошел чрез длинный коридор на заднюю половину дома, к старшей княжне.
Находившиеся в слабо освещенной комнате неровным шопотом говорили между собой и замолкали каждый раз и полными вопроса и ожидания глазами оглядывались на дверь, которая вела в покои умирающего и издавала слабый звук, когда кто нибудь выходил из нее или входил в нее.
