Малые противолодочные корабли проекта 1124
Малые противолодочные корабли проекта 1124 (шифр «Альбатрос», кодовое обозначение НАТО — Grisha class corvette) — тип малых противолодочных кораблей, строившихся в 1970-е—1980-е годы для Военно-Морского Флота СССР в составе 2 основных серий (проекты 1124 и 1124М). Была разработана также «сторожевая» версия корабля.
Содержание
- 1 Предыстория
- 2 История проектирования
- 3 Назначение
- 4 Список кораблей проекта 1124
- 5 История строительства
- 6 Конструкция
- 7 Вооружение
- 8 Модернизация
- 9 Боевая живучесть
- 10 Использовались
- 11 Организационно-штатная структура
- 12 История службы
- 13 Оценка проекта
- 14 Примечания
- 15 Литература
- 16 Ссылки
Предыстория
На начало 1960-х годов советский флот испытывал резкий рост потребностей в новых эскортных и противолодочных кораблях ограниченного водоизмещения. Новые корабли должны были обеспечить развёртывание советских ПЛАРБ и ПЛА, осуществлять охрану военно-морских баз, соединений ударных кораблей и конвоев судов в прибрежных районах. С появлением в ведущих морских державах субмарин нового поколения с обычными и ядерными энергетическими установками резко возросла подводная угроза во всех операционных зонах советского ВМФ, в том числе в ближней морской зоне. В распоряжении ВМФ СССР находились малые противолодочные корабли проектов 122А и 122бис (построено 369 кораблей), противолодочные катера проекта 199 (построено 52 ед.), противолодочные катера (МПК) проектов 201М и 201Т (построено 183 ед.), а также относительно современные МПК проекта 204 (построено от 63 до 66 кораблей). К недостаткам последнего проекта относилась слабая ПВО и недостаточно надёжная АУ «АК-725», тогда как опыт послевоенных локальных конфликтов свидетельствовал о возрастающей угрозе для кораблей со стороны авиации, поэтому МПК проекта 204 устарели уже в момент постройки, а резерв на модернизацию у этих кораблей ввиду сравнительно небольшого водоизмещения отсутствовал[1].
История проектирования
Тактико-техническое задание
Главкомом ВМФ СССР С. Г. Горшковым было дано указание разработать новый малый противолодочный корабль с повышенными возможностями ПВО и ПЛО. ВМФ СССР, согласно мысли Горшкова, должен был получить новый мощный противолодочный корабль для ближней и прибрежной морских зон, являющийся развитием проекта 204. Впервые в практике советского военного судостроения боевой корабль малого водоизмещения должен был получить на вооружение ЗРК самообороны и мощную буксируемую гидроакустическую станцию[1].
Тактико-техническое задание (ТТЗ) на проектирование МПК под шифром «Альбатрос» было выдано Зеленодольскому ЦКБ-340 в 1963 году. Главным конструктором проекта был назначен руководитель бюро Ю. А. Никольский, а главным наблюдающим от ВМФ — сотрудник ЦНИИ военного кораблестроения капитан 2 ранга И. В. Козловский, принимавший участие в разработке ТТ3 «Альбатроса»[1][2]. Прогрессивные для начала 1960-х годов технические решения в области корабельной энергетики и движительных установок использовались при проектировании корабля группами конструкторов под руководством А. В. Кунаховича и А. П. Мышакина[1].
Особое внимание в ТТ3 уделялось ограничению водоизмещения будущего корабля величиной 800 т, обеспечению возможности длительного поддержания относительно невысокого хода при поиске подводной лодки противника, а также способности немедленного развития скорости полного хода не менее 35 узлов при её атаке. В качестве оптимального варианта была выбрана комбинированная трёхвальная дизель-газотурбинная энергетическая установка, уже апробированная на сторожевых кораблях проектов 159 и 159А[3].
Выбор наиболее оптимальных обводов корпуса будущего корабля был ограничен жёсткими рамками предложенного ТТЗ. Для того, чтобы добиться требуемой 35-узловой скорости полного хода при стандартном водоизмещении в 800 тонн, конструкторы предложили комбинированные обводы корпуса, сочетающие в себе преимущества остроскулых и круглоскулых; одновременно при проектировании встал вопрос необходимости оптимизации мореходных качеств корпуса корабля и его ходкости при условии наличия большого подкильного обтекателя ГАС (размеры обтекателя сильно влияли на общую центровку и ходовые качества корабля). Надводному борту пришлось дать сложную форму; вдоль борта шли сглаженные продольные уступы («гребни») для уменьшения забрызгиваемости и заливаемости палубы. При серийном строительстве кораблей от использования этих уступов отказались по соображениям технологичности[1].
В ТТЗ проекта чётко оговаривался требуемый состав вооружения. На корабле разрабатываемого проекта должна была быть установлена гидроакустическая станция кругового поиска типа «Аргунь» с антенной излучателя в подкильном обтекателе, опускаемая ГАС «Шелонь», два двухтрубных 5З3-мм торпедных аппарата ПЛО, две реактивные бомбомётные установки и 57 мм спаренная артиллерийская установка самообороны[3].
Эскизный проект
В июне 1964 года командованием ВМФ СССР и руководством министерства судостроительной промышленности был рассмотрен представленный конструкторами эскизный проект малого противолодочного корабля проекта 1124[1].
По результатам рассмотрения эскизного проекта командованием ВМФ и министерством судостроительной промышленности было принято совместное решение об установке на кораблях проекта ЗРК самообороны «Оса-М» (4К-33) с боекомплектом в 20 зенитных управляемых ракет (ЗУР) 9М-3З (предусмотренные ещё на этапе аван-проекта дополнительные объёмы корпуса позволяли это сделать). Изначально было предложено разместить убирающуюся под палубу пусковую установку ЗРК типа «ЗИФ-122» в кормовой оконечности корпуса (на этом решении настаивали разработчики ЗУР, считавшие необходимым разместить рядом пусковую установку и стрельбовую РЛС), а артиллерийскую установку «3ИФ-72» («АК-725»), с увеличенными углами обстрела, переместить в нос корабля. Но в окончательном варианте эскизного проекта 3РК был размещён конструкторами в носовой части корпуса, а артиллерийская установка заняло место в корме[3].
В состав противолодочного вооружения были включены две двенадцатиствольных реактивные бомбомётные установки РБУ-6000, два двухтрубных поворотных 533-мм торпедных аппарата и глубинные бомбы. В результате разработки эскизного проекта на корабле были размещены подкильная и буксируемая гидроакустические станции, резко увеличивавшие возможности корабля по поиску и обнаружению подводных лодок противника[3].
Технический проект
Технический проект малого противолодочного корабля проекта 1124 был выполнен в 1965 году. Итогом разработки технического проекта стала реализация практически всех требований ТТЗ ВМФ. Конструкторы создали «сильно вооружённый быстроходный противолодочный корабль» и уложились в полное водоизмещение 900 тонн. Технический проект был рассмотрен летом 1966 года[3].
Постановлением ЦК КПСС и Совета министров СССР № 680—280 от 10 августа 1964 года было принято решение о строительстве головного корабля проекта 1124. Договорный технический проект 1124 по результатам испытаний головного корабля в 1970 году был откорректирован и окончательно оформлен только в 1972 году[3].
За разработку малого противолодочного корабля проекта 1124 группа ведущих специалистов Зеленодольского проектно-конструкторского бюро (бывшее ЦКБ-340) была удостоена Государственной премии СССР[3].
Назначение
Назначением кораблей проекта 1124 согласно тактико-техническому заданию было обеспечение развёртывания советских ПЛАРБ, охрана военно-морских баз и соединений ударных кораблей и конвоев судов в прибрежных районах[1] (акваториях Балтийского и Чёрного морей, Кольского, Амурского и Уссурийского заливов и Авачинской бухты с прилегающими к ним районами). Боевая эксплуатация кораблей на сложных морских театрах (Северный и Тихоокеанский флоты) не предполагала применение кораблей в открытом море[4].
Список кораблей проекта 1124
История строительства
Всего было построено 88 из 90 заложенных кораблей различных серий, в том числе 76 малых противолодочных кораблей модификаций 1124 и 1124М (5 кораблей проекта 1124М служили в качестве пограничных сторожевых кораблей), а также 12 пограничных сторожевых кораблей 1124П[5].
Проекты 1124 и 1124П
26 декабря 1966 года на стапеле судостроительного завода «Красный металлист» имени А. М. Горького в Зеленодольске (современное ОАО «Зеленодольский завод им. А. М. Горького») судостроители заложили корпус головного корабля проекта — «МПК-147». 12 января 1967 года «МПК-147» был зачислен в списки кораблей ВМФ СССР[3].
В ходе испытаний головного корабля пришлось отказаться от экзотических «гребней надводного борта», усложнявших технологию изготовления корпусных конструкций, и упростить при разработке рабочей документации геометрию выступающих частей корпуса[3].
Военно-Морской Флот СССР заказал у судостроительной промышленности 38 кораблей проекта 1124. Девятнадцать из них было построено на Зеленодольском судостроительном заводе (ССЗ № 340), пять — на киевском судостроительном заводе «Ленинская кузница» и четырнадцать — на Хабаровском судостроительном заводе имени С. М. Кирова (ССЗ № 876). Начиная с 13 корабля было усилено артиллерийское вооружение: добавлен 30-мм автомат АК-630, система управления артогнём заменена на "Вымпел". Собственные наименования строившимся кораблям проекта 1124 не присваивались, и в состав флотов ВМФ СССР они вступали под литерно-цифровыми обозначениями[3].
После того, как в 1972 году на рейде Большой Ялты головной корабль серии посетил отдыхавший в Крыму генеральный секретарь ЦК КПСС Л. И. Брежнев, было начато массовое строительство «альбатросов» проекта 1124П (П — «пограничный»), предназначавшихся для Морских частей погранвойск КГБ СССР. От базового проекта корабли отличало отсутствие ЗРК самообороны (вместо него в носу разместили вторую АУ АК-725) и наличие ходового мостика на месте стрельбовой РЛС. Зеленодольским заводом было построено двенадцать пограничных сторожевых кораблей этого проекта. В отличие от кораблей, вошедших в состав ВМФ СССР, пограничные корабли имели собственные персональные наименования[3].
Проект 1124М
В 1976 году под руководством Ю. А. Никольского при главном наблюдающем от ВМФ капитане 2 ранга А. П. Демешевиче был разработан так называемый сокращённый технический проект 1124М — следующая (и наиболее радикальная) модификация проекта 1124[3]. Корабли модифицированного проекта оснащались более современными образцами вооружения: новой 76-мм АУ «АК-176», переносными зенитными ракетными комплексами «Стрела-3» и более мощной РЛС общего обнаружения «Топаз-2В»[6].
Ещё одним отличием нового корабля от базового проекта стало применение на нём комплекса телеуправляемого оружия КТУ-77 с торпедами ТЭСТ-3. В связи с высокой плотностью компоновки исходного проекта и отсутствием свободных площадей, было принято решение отказаться от правой бомбометной установки, а освободившиеся помещения использовать для размещения приборов комплекса. Общий вес приборов комплекса, размещаемых на корабле, составил 1200 кг. Модификация проекта привела к перегрузке и возрастанию водоизмещения более, чем на 30 т. Стандартное водоизмещение модифицированного проекта возросло почти на 10%. По системе кодовых обозначений НАТО модифицированный проект 1124М обозначался как корвет класса «Grisha-5». Строительство кораблей этой модификации было начато в 1982 году[6]. До 1994 года удалось построить 38 кораблей проекта 1124М, из них пять кораблей были получены от Хабаровского судостроительного завода морскими частями погранвойск КГБ СССР, а ещё три корабля, которые предполагалось передать пограничникам, не были достроены[5].
Конструкция
Корпус и надстройка
Корпус корабля гладкопалубный, стальной с комбинированными обводами (круглоскулыми в носовой конечности для получения высоких скоростей хода и остроскулыми в кормовой конечности). Отношение длины корпуса к его ширине достигает 6,8. В целях улучшения мореходности корабля в штормовых условиях надводная часть корпуса была уширена в носовой части за счёт протяжённой, занимающей всю ширину корпуса, носовой надстройки и седловатости верхней палубы, позволившей обеспечить необходимую высоту надводного борта в носовой оконечности и получить дополнительные объёмы внутри корпуса[1][7].
Корпус набран по продольной системе набора с размером шпации 500 мм. Толщина наружной обшивки колеблется в пределах 6-8 мм, второе дно имеет толщину 5 мм, а толщина настила палуб, платформы и главных переборок достигает 4 мм. Бронирование главного командного пункта и жизненных центров корабля отсутствует. Одиннадцатью водонепроницаемыми переборками, доходящими до верхней палубы, корпус делиться на двенадцать отсеков. Корпус имеет верхнюю и нижнюю палубы, ниже их располагается платформа, трюм и двойное дно[7][8].
При стандартном водоизмещении 800 тонн, нормальном водоизмещении 850 тонн, площадь смоченной поверхности равняется 642 м², коэффициент полноты мидель-шпангоута — 0,652, коэффициент общей полноты — 0,420[9].
Надстройки корабля для облегчения конструкции изготовлены из алюминиево-магниевого сплава АМГ-5В. Носовая надстройка занимает почти треть длины корпуса. Внутренние выгородки и ряд фундаментов отдельных устройств изготовлены из алюминиево-магниевых сплавов, благодаря чему удалось понизить положение центра тяжести корабля и уменьшить общую массу конструкции корпуса. Междудонное пространство составляет почти 90% длины корпуса и используется для хранения запасов пресной воды и топлива[7][8].
Фок-мачта корабля квадратного сечения, сплошная; выполнена из алюминиево-магниевого сплава. Треногая грот-мачта небольшого размера размещена в передней части отдельно стоящей кормовой надстройки, также выполненной из алюминиево-магниевого сплава толщиной 3-4 мм[7].
Из-за более мощного вооружения, по сравнению с МПК проекта 204, водоизмещение нового корабля выросло более чем в два раза[2].
Энергетическая установка
Главная энергетическая установка корабля — трёхвальная, дизель-газотурбинная эшелонного типа. ГЭУ корабля является аналогом ГЭУ сторожевых кораблей проекта 159, но в отличие от последней на средний вал ЭУ проекта 1124 работает газотурбинный двигатель типа М-8М мощностью в 18 000 л. с. (используется как форсажный двигатель), а на каждый бортовый вал работает один дизель М-507А1 мощностью в 10 000 л. с[10].
ГЭУ размещена автономными эшелонами в двух отсеках, в носовом и кормовом машинных отделениях. В кормовом эшелоне побopтнo размещены два главных маршевых четырёхтактных, реверсивных, стодвенадцатицилиндровых дизеля марки «М-507А» с газотурбинным наддувом массой в 17 т. Дизеля работают на бортовые валы с гребными винтами диаметром 2,0 м. Технический ресурс дизелей составляет 2 000 часов. В носовом эшелоне размещён ГТУ «М-8М», работающий на средний вал с гребным винтом диаметром 2,4 м. Время пуска турбины из холодного состояния до оборотов холостого хода не превышает трёх минут, а развитие полной мощности турбины возможно через 10 минут, включая этап пятиминутного предварительного прогрева. Технический ресурс турбины — 10 000 часов. Газоотводная труба размещена над носовым машинным отделением и выводилась в дымовую трубу прямоугольного[7].
В состав энергетической установки кораблей проекта 1124 входят три дизель-генератора (ДГ-500, ДГ-300 и ДГ-200). Дизель-генераторы обеспечивают корабль переменным трёхфазным током с напряжением 380 В и частотой 50 Гц[7].
Управление главными дизелями и газотурбинной установкой производится с пульта управления с помощью системы автоматизированного дистанционного управления. Имеется электрокомпрессор марки «ЭК-3» и дизель-компрессор марки «ДК-2-3», вспомогательный котлоагрегат марки «КВА 1,0/5 М» (с рабочим давлением пара 5 кг/см²). Управление энергетикой корабля осуществляется при помощи двух ГРЩ (главных распределительных щитов) «ПМЖ-7905-6361» и «ПМЖ-7906-6331», распределительного щита и компенсаторов «ЕК-2»[7].
Скорость хода кораблей проекта только под дизелями может достигать 22 узлов при свободно вращающемся среднем валу[10]. По другим данным[11], полная скорость хода первых кораблей проекта 1124 при работе дизелей и газовой турбины превышала 36,1 узла, а у кораблей проекта 1124М достигает 32 узлов. Под одним дизелем корабль может развивать скорость хода 7 узлов, под двумя дизелями — 16 узлов, а при использовании только ГТД — 21-22 узлов[11].
Автономность
Нормальный запас топлива на малых противолодочных кораблях проекта 1124 составляет 1З4 т, в перегруз корабль мог принять 143 т топлива. Запас масла составляет 10,5 т, пресной воды — 27,2 т. Запас провизии на кораблях проекта 1124 принимается из расчёта на 7 суток автономности, а на кораблях проекта 1124М — на 9 суток автономности[11]. Дальность плавания корабля полным ходом составляет 950 морских миль, при скорости в 14 узлов — 2750 морских миль и при скорости 10 узлов — 4 000 морских миль[11].
Общекорабельные устройства
Рулевое устройство
Рулевое устройство представлено двумя балансирными рулями, двухцилиндровой электрогидравлической рулевой машинкой Р-14 с поршневым приводом для руля, двумя электропроводными насосами переменной производительности (в ахтерпике и в румпельном отделении) и авторулевой системой управления «Питон-211». Балансирные рули обтекаемой формы изготовлены из стали СХЛ-45; вес пера руля с заполнителем — 810 кг; вес баллера руля из кованой стали — 365 кг. Угол перекладки рулей не превышает 36,5°[11].
Якорно-швартовное устройство
Якорно-швартовное устройство корабля типа ШЭР 1/3 находится в носовой части корабля и состоит из якорно-швартовного электрогидравлического шпиля типа ЖЕ или ШЭГ-12, обеспечивающего стоянку на якоре на номинальной глубине до 50 м и вытравливание якоря и якорь-цепи со скоростью не ниже 23 метров в минуту. Пульт управления устройством расположен в ходовой рубке, пост управления — у волнореза. Якорное устройство состоит из двух якорей Холла весом по 500 кг и двух якорных цепей 200-метровой длины повышенной прочности, с распорками калибра 28 мм, цепных стопоров, палубных и якорных клюзов, цепных ящиков под платформой форпика. Швартовное устройство состоит из четырёх стальных тросов диаметром 23,5 мм и длиной 220 м, шести кнехтов, шести киповых планок и трёх вьюшек. В корме корабля находится швартовый шпиль Ш3 со скоростью выборки троса 15 метров в минуту[11].
ВДРК
В румпельном отделении корабля, в диаметральной плоскости, установлено подруливающее устройство, предназначенное для удержания малого противолодочного корабля на стопе вразрез к волне. Устройство может эффективно функционировать при волнении моря до 4-х баллов и силе ветра до 5 баллов и способно развернуть корабль на необходимый угол при волнении моря до 3 баллов при опущенной ГАС «МГ-З39Т» «Шелонь»[11].
В состав подруливающего устройства входит выдвижная движительно-рулевая колонка «П-159М», снабжённая электрогидравлическим приводом подъёма (опускания) и электромеханическими приводами вращения винта и поворота колонки, система управления УК3К, ограждение из металлической сетки, 50-литровый бак гидросистемы, система электропитания и специальная конструктивная ниша с металлической решёткой в кормовой части корпуса корабля. Неработающая колонка «П-159М» поднимается внутрь корпуса корабля; она может находиться и в опущенном состоянии, но по условиям прочности скорость хода корабля не должна превышать 8 узлов. Управление колонкой осуществляется дистанционно из ходовой рубки при помощи системы УК3К или с резервного пульта управления в румпельном отделении. Предусмотрено также аварийное управление рулевой колонкой с помощью ручного привода. Электропитание подруливающего устройства осуществляется от ГРЩ № 1, 2 через автоматы А-3334; колонка запускается при помощи дизель-генератора ДСДГ-500 или, при параллельной работе, двух дизель-генераторов (ДГ-200 и ДГ-300). Для предотвращения обмерзания устройства предусмотрен подогрев его паром. Выполнять более 12 включений подруливающего устройства в течение часа из-за технических ограничений не рекомендуется[11].
Спасательное устройство
Спасательные средства на малых противолодочных кораблях этого проекта представлены спасательной шлюпкой типа «ЯЛ-6», четырьмя надувными спасательными плотами ПСH-10М (каждый на 10 человек), десятью спасательными кругами и индивидуальными спасательными жилетами ИСС (на каждого члена экипажа). Некоторые корабли проекта оборудовались также другими вариантами спасательных средств[12].
Мореходность
Форма обводов носовой части корпуса в виде «топора» в эксплуатации оказалась неудачной. Корабль «рубит» волну, при этом при волнении сильно забрызгивается и заливается, обладает резкой килевой качкой[3][4]. Диаметр циркуляции малых противолодочных кораблей проекта 1124 не превышает 7 длин корабля при угле крена не более 12 °[7].
Обитаемость
Численность экипажа кораблей проекта 1124 по штатам 1974 года составляла 83 человека: 9 офицеров, 12 мичманов и 62 человека старшин и матросов срочной службы. На кораблях проекта 1124 численность была увеличена на 3 человека. Численность экипажа пограничных сторожевых кораблей составляла 79 человек, в том числе 9 офицеров[7].
Обитаемости корабля при разработке проекта уделялось повышенное внимание. На кораблях устанавливались системы круглогодичного охлаждения и кондиционирования воздуха в жилых, служебных помещениях и на боевых постах, что позволяло поддерживать в помещениях кораблей нормальную температуру, влажность, чистоту и сменяемость воздуха[7]. Корабли также оборудованы системой обогрева помещений и вентиляции, системами хозяйственных паропроводов и системой пресной воды[12].
Вооружение
Радиотехническое вооружение
Системы общего обнаружения и целеуказания
На малых противолодочных кораблях проекта 1124 в качестве радиотехнических средств общего обнаружения применялись РЛС обнаружения воздушных и надводных целей «МР-302» («Рубка»), работавшие в диапазоне радиоволн длиной 3-10 см; дальность обнаружения этой РЛС воздушной цели (ВЦ) достигает 98 км, а дальность обнаружения надводных целей — 25 км. Корабли проекта 1124М оборудованы более мощной РЛС общего обнаружения «МР-320» «Топаз-2В», работающей в диапазоне радиоволн длиной 10-12 см; дальность обнаружения этой РЛС воздушной цели достигает 100 км, а дальность обнаружения надводных целей — 40 км. Последние корабли модификации 1124М в качестве РЛС общего обнаружения имели «Фрегат-МА.1» (МР-755) с фазированной антенной решёткой и дальностью обнаружения воздушных целей до 250 км[12].
На кораблях базового проекта 1124 целеуказание артиллерийским системам обеспечивает РЛС «МР-10З» («Барс») с дальностью обнаружения цели в 205 кабельтовых (40 км) при скорости цели до 705 м/с; РЛС «МР-103» может использоваться и для навигационных целей[12]. На МПК поздних модификаций управление артиллерийским огнём АУ АК-176М и АК-630М производится РЛС «МР-123-02» («Вымпел-221») с дальностью обнаружения целей до 45 км при отсутствии радиоэлектронных помех и до 30 км при их наличии[13].
Средства радиотехнической разведки и радиоэлектронной борьбы
Для ведения радиотехнической разведки на малых противолодочных кораблях проекта 1124 установлена станция обнаружения работы РЛС противника «Бизань-4Б» с дальностью обнаружения 155 кабельтовых (28 км). Время подготовки станции к работе — 90 с, время непрерывного действия — 48 часов. На кораблях модернизированного проекта 1124М вместо станции «Бизань-4Б» размещена РЛС радиотехнической разведки «Вымпел-Р2»[12].
Для целей радиоэлектронной борьбы (РЭБ) корабли проекта 1124 оснащались двумя шестнадцатиствольными дистанционно управляемыми пусковыми установками ПК-16 для постановки пассивных помех, ведущими стрельбу 82-мм снарядами с дипольными отражателями или тепловыми ловушками, или четырьмя десятиствольными пусковыми установками постановки пассивных помех калибра 122 мм ПК-10[14].
Радиосвязь и аппаратура специального назначения
Устойчивую радиосвязь на кораблях проекта 1124 обеспечивает широкий набор радиоприёмников и радиопередатчиков, в том числе: два «Р-654», три «Р-625», два «Т-612», «Т-225», два «Т-606», «Р-105», два «Р-680», «Р-676», два «Р-758» и перфоратор, «ДКМ-80», «Волна-К», два НПЧУ, «Р-069», «Л-460.5», пять ПОО, три ВПС, «ПТК-3К», «КМА-6», «КВР», аппаратура ЗАС «ПТК-39», «П-400К» и несколько антенн: две «К-698», «К-698-2», «Двойник», две штыревых антенны «Ш-10», три штыревых «Ш-6»[12].
Корабли оборудованы аппаратурой специального назначения: «Звезда», «Фиалка» («082»), «067», «КМГ-12» и изделием «6730-6С»[12].
Гидроакустическое вооружение
Гидроакустическое вооружение малых противолодочных кораблей базового проекта 1124 состояло из двух гидроакустических станций (ГАС): подкильной ГАС «Аргунь», работающей в режиме эхопеленгования и шумопеленгования при скоростях корабля до 14 узлов, и опускаемой ГАС «Шелонь», работающей только на сто́пе как в режиме эхо-, так и шумопеленгования. Дальность обнаружения ГАС «Аргунь» находится в пределах 2 — 10 км, а ГАС «Шелонь» — в пределах 2 — 50 км. Двухэтапный цикл поиска вражеских субмарин состоял из поиска ПЛ на стопе при помощи ГАС «Шелонь» и последующего следования корабля на полном ходу с поднятой ГАС «Шелонь» в район обнаружения ПЛ для её поиска и атаки при помощи подкильной ГАС[12]. ГАС "Шелонь" позволяла осуществлять наведение противолодочной авиации на обнаруженную ПЛ. Необходимо было следить, чтобы в состав одного соединения кораблей попадали корабли с разными эталлонами частот ГАС, для исключения взаимных помех в ходе поиска ПЛ в составе КПУГ.
На малых противолодочных кораблях проекта 1124М ГАС «Аргунь» была заменена на более мощную ГАС «Платина» или «Платина-М» с дальностью обнаружения подводной цели до 15 км, новая ГАС также могла работать в режимах как эхо-, так и шумопеленгования[12].
Система государственного опознавания
Система государственного опознавания включала одну РЛС-совмещённый запросчик-ответчик «Нихром-РРМ» с устройством 082М[12]. РЛС «Нихром» позволяет проводить опознавание надводных и воздушных целей для определения их принадлежности к своим вооружённым силам.
Навигационное вооружение
Навигационное вооружение на кораблях проекта представлено навигационной РЛС 3-см диапазона «Дон» с максимальной дальностью обнаружения надводных целей — 120 кабельтовых («мёртвая» зона не превышает 35 м). Время подготовки РЛС к работе — 5 минут, время непрерывного действия — 24 часа. В комплект навигационного вооружения кораблей входит аппаратура навигационных огней инфракрасного наблюдения «Хмель-III»[12].
Штурманское вооружение
Штурманское вооружение корабля состоит из гирокомпаса «Курс-5», автопрокладчика АП-4, лага МГЛ-50, эхолота НЭЛ-5, 127-мм магнитного компаса УКМП-3, КУС-9У, корабельного измерителя ветра КИВ, радиопеленгатора АРП-50Р, термозонда Т30-21Г, КПМ «Галс» и КПИ-5Ф, 18 морских часов, двух секундомеров, анемометра, секстана СНО-Т, гидрографа, термометра, термографа, двух магнитных 75-мм шлюпочных компасов, звёздного глобуса и набора карт района плавания[12].
Зенитное ракетное вооружение
Размещённый на кораблях проекта 1124 зенитный ракетный комплекс «Оса-М» предназначен для обеспечения противовоздушной защиты и уничтожения одиночных воздушных целей. Комплекс расположен в носовой части корабля. В состав ЗРК входят двухбалочная пусковая установка «ЗиФ-122», в нерабочем положении находящаяся под палубой бака в специальном погребе и при переходе из походного в боевое положение поднимающаяся вместе с двумя готовыми к пуску зенитными ракетами, система подачи и перезаряжения ракет, система управления 4Р-33 и боекомплект из 20 зенитных ракет 9М-33. Скорострельность ЗРК составляет два пуска в минуту при стрельбе по воздушным целям и 2,8 пуска при стрельбе по надводным целям, время перезарядки ПУ не превышает 16-21 с.
ЗРК «Оса-М» способен обеспечивать поражение целей, летящих со скоростью 300 м/с на высотах 200—5000 м и на дальности до 9000 м (для сверхзвуковых целей — 7100), на малых высотах (50—100) дальность поражения целей снижается до 4000—6000 м. Принятый в 1979 году на вооружение ВМФ СССР модернизированный ЗРК «Оса-МА» имел повышенную дальность поражения воздушных целей (15 км) на высотах от 15 м. 
Низкая скорострельность ЗРК семейства «Оса» не позволяет им отражать одновременные атаки нескольких воздушных целей или ПКР, по этой причине на начало XXI века все модификации ЗРК «Оса» являются устаревшим и малоэффективным оружием.
Артиллерийское вооружение
Артиллерия малых противолодочных кораблей базового проекта 1124 представлена одной двухствольной башенной артиллерийской установкой (АУ) АК-725 калибра 57 мм, расположенной в кормовой части корпуса. Башня АУ небронирована и изготовлена из дюралюминиевого сплава толщиной 6 мм с покрытием внутренней поверхности пенополиуретаном (для предотвращения отпотевания). В башенной АУ размещены в одной люльке два 57мм/75 автомата «ЗиФ-74» с общим боезапасом 1100 выстрелов и темпом стрельбы 200 выстрелов в минуту при длине непрерывной очереди в 100 выстрелов. Расчёт АУ — 2 человека. Углы горизонтального наведения — 200 ° на оба борта. Масса АУ — 3,9 т. Дальность стрельбы — 8420 м (6950 м по самоликвидатору). Наведение орудий осуществляется или от выносного пульта или дистанционно от РЛС управления стрельбой типа МР-103 «Барс» с максимальной дальностью обнаружения целей в 40 км[15].
Показанная на практике невысокая эффективность 57мм снаряда с неконтактным взрывателем повлияла на усиление корабельной артиллерии кораблей модернизированного проекта 1124М. На месте установки АК-725 размещена одноствольная автоматическая 76мм/59 АУ башенного типа АК-176 с боезапасом в 152 выстрела. Башня АУ изготовлена из алюминиево-магниевого сплава АМг-61 толщиной 4 мм. Расчёт — 2 человека (4 человека в режиме ручной подачи боеприпасов). Углы горизонтального наведения на оба борта не превышают 175°. Масса АУ — 10,45 т[13].
На кормовой надстройке кораблей проекта 1124М для борьбы с низколетящими противокорабельными ракетами размещена шестиствольная 30мм/54,5 АУ АК-630М с ленточным магазином на 2000 патронов и запасной лентой в 1000 патронов, хранящейся в барбете в специальном бункере. Вес АУ без боезапаса и ЗИП составляет 1,85 т. Полный вес автомата с системой управления — 9114 кг. Дальность стрельбы — 4000 м. В нормативном режиме стрельба ведётся 4-5 очередями по 20-25 выстрелов начиная с предельной дальности, на дистанции наиболее эффективного огня огонь ведётся очередями по 400 выстрелов с перерывом между очередями в 3-5 с[16].
Противолодочное и торпедное вооружение
В носовой части надстройки МПК проекта 1124 побортно размещены две 12-ствольные реактивно-бомбомётные установки с механическим заряжанием «РБУ-6000». На кораблях модификации 1124М оставлена только левая установка, на месте правой установки на некоторых кораблях устанавливалась салютная пушка[17]. Под установками в подпалубном помещении размещены погреба на 96 (на кораблях проекта 1124М - 48) глубинных бомб РГБ-60 калибра 212 мм (масса снаряда — 11,5 кг, заряда — 23,5 кг. Заряжание и разряжание пакета стволов происходит автоматически при помощи специального подъёмника, без выхода обслуживающего установку расчёта на верхнюю палубу. Предельные углы наведения РБУ-6000 в горизонтальной плоскости по курсовому углу: от 0° до +170°; в
вертикальной плоскости от — 90° до +65°. Скорость наведения в автоматическом режиме 30 °/с, при
ручном наведении — не более 4 °/с. Скорость автоматической перезарядки — 3 минуты, ручной — 24 минуты. Дальность стрельбы РБУ-6000 лежит в пределах 1,2 — 5,8 км[16].
Целеуказание РБУ получали от корабельной ГАС посредством передачи полученных пеленга и дистанции до ПЛ в систему прибора управления стрельбой (ПУСБ) «Буря», которая вырабатывала углы горизонтального и вертикального наведения РБУ; затем электрические силовые приводы наводили РБУ по непрерывно вырабатываемым углам и удерживали установки на требуемых углах при стрельбе; глубины взрыва бомб вводились во взрыватели глубинных бомб дистанционно с помощью ПУСБ по команде с главного командного поста корабля. Реактивно-бомбомётные установки могли использоваться при волнении моря до 8 баллов и вести как залповую, так и одиночную стрельбу с интервалами между залпами 0,3 с[16].
Торпедное вооружение кораблей проекта состоит из двух двухтрубных поворотных торпедных аппаратов марки ДТА-53-1124, установленных побортно позади носовой надстройки. Торпедные аппараты комплектуются дистанционным автоматическим устройством ввода в торпеды текущего угла (АТУ.1) и имеют воздушную систему стрельбы. Перед стрельбой торпедные аппараты разворачиваются на фиксированный угол в 27°. Стрельба из аппаратов может производиться как противокорабельными торпедами марки 53-65К или противолодочными марок СЭТ-53, СЭТ-53М и СЭТ-65[17]. Корабли проекта 1124М оснащены комплексом телеуправляемого оружия КТУ-77 "Терек". Для стрельбы применяется торпеда ТЭСТ-3, созданная на базе торпеды ТЭСТ-71. Электрическая торпеда ТЭСТ-3 имеет дальность хода 15-20 км, скорость 25 и 40 узлов, глубину хода 20-400 м, а также переключение скоростей для уменьшения её собственного уровня шума. Дальность хода торпеды 20 км достигается при условии 50% времени её движения со скоростью 23-25 узлов. Длина провода в торпедной катушке для телеуправления равна 20 км, в корабельной катушке - 5 км. Система самонаведения торпеды - акустическая, активно-пассивная, двухплоскостная, с радиусом реагирования 1000 м по активному каналу. Неконтактный взрыватель - гидролокационный, кругового действия, с радиусом реагирования 10 м.
Модернизация
Последующее развитие проекта 1124 с установкой на нём более современных образцов вооружения не состоялось из-за отсутствия у кораблей проекта модернизационных запасов водоизмещения. «Проект себя исчерпал и ВМФ страны в 1980-е гг. требовались уже принципиально новые корабли. Своеобразным увеличенным вариантом МПК проекта 1124 стал также сторожевой корабль проекта 1159, созданный в Зеленодольском ПКБ под руководством всё того же Ю. А. Никольскогo для поставок на экспорт в „социалистические и развивающиеся“ страны»[6].
Боевая живучесть
Непотопляемость корабля проекта обеспечивалась при затоплении любых трёх смежных отсеков, как при нормальном, так и полном водоизмещении. Аварийный статический крен при этом не должен был превышать 13°. В том случае, если высота надводного борта составляет менее 0,5 метра, корабль может опрокинуться[7].
Противопожарная защищённость машинных отделений малых противолодочных кораблей проекта 1124 была относительно слабой. Станция жидкостного пожаротушения быстро разряжалась (фреон подавался в одно — два пожароопасных помещения) и к повторному применению была непригодна. Система паротушения являлась маломощной, помимо неё корабле был оборудован однопроводной водяной противопожарной магистралью с отводами воды потребителям[7]. Два пожарных насоса марки «НЦ8-16О180» с производительностью по 160 м³ воды в час включаются автоматически от реле давления, вручную — с места установки насоса или дистанционно — из ПЭЖа (пост энергетики и живучести)[11].
В состав химического вооружения кораблей входили два прибора ВПХР (войсковой прибор химической разведки), четыре КРБГ и по одному ФПУ, КРВП и КИД-6Г. МПК проекта 1124 также оборудованы размагничивающим устройством, универсальной системой водяной защиты (УСВЗ), системой вентиляции помещений, системами аварийного охлаждения главных двигателей и подачи забортной воды[12].
Использовались
-
СССР -
Россия -
Украина — при разделе Черноморского флота СССР 1 августа 1997 года Украине были переданы два корабля проекта 1124 — МПК-43 (до 15.02.1992 «Одесский комсомолец») и МПК-52. В ВМС Украины корабли были переклассифицированы в корветы и переименованы в U209 «Сумы» (укр. Суми) и U210 «Херсон» (укр. Херсон) соответственно. Выведены из состава флота и списаны: «Сумы» — в 1998 году, «Херсон» — в 1999 году. Кроме того, Госпогранслужбой Украины 19 января 1996 ВМС были переданы два корабля проекта 1124П — ПСКР «Днепр» и «Измаил». Переклассифицированы в корветы и переименованы в U206 «Винница» (укр. Вінниця) и U205 «Чернигов» (укр. Чернігів) соответственно. В 2005 году «Чернигов» был выведен из состава флота и списан. Наиболее ходовыми корветами ВМС Украины являются достроенные в постсоветский период МПК проекта 1124М U205 (до 2007 г. U200) «Луцк» (укр. Луцьк), введённый в состав флота 12.02.1994 и U209 «Тернополь» (укр. Тернопіль), введённый в состав флота 16.02.2006 [18] -
Литва — при разделе Балтийского флота СССР 29 октября 1992 года Литве были переданы без права продажи третьим странам два корабля проекта 1124 2-й серии — МПК-44 («Комсомолец Латвии») и МПК-108. В ВМС Литвы корабли были переклассифицированы во фрегаты (лит. fregatas) и переименованы в F-11 «Жемайтис» (лит. Žemaitis) и F-12 «Аукштайтис» (лит. Aukštaitis) соответственно. Выведены из состава флота и списаны: «Жемайтис» — 22 октября 2008 года, «Аукштайтис» — 18 ноября 2009 года [19].
Организационно-штатная структура
- ВМФ СССР
В состав Дважды Краснознамённого Балтийского флота к моменту распада СССР входило всего четыре корабля проекта 1124; все они входили в состав 109-го дивизиона противолодочных кораблей 118-й бригады кораблей ОВР и базировались на Лиепайскую военно-морскую базу[20].
Краснознамённый Северный флот на начало 1990-х годов располагал 27 «альбатросами». Корабли входили в состав 141-го отдельного дивизиона противолодочных кораблей (ВМБ Линахамари), дивизиона противолодочных кораблей Северодвинской бригады кораблей ОВР (ВМБ Северодвинск), 58-го дивизиона ПЛК 67-й бригады кораблей ОВР (ВМБ Порт-Владимир), 12-го дивизиона противолодочных кораблей 2-й бригады кораблей ОВР (ВМБ Гремиха) и 2-го дивизиона 77-й гвардейской бригады противолодочных кораблей (ВМБ Полярный).
- ВМФ России
В состав Северного флота ВМФ России на 2008 год входило 7 малых противолодочных кораблей проекта 1124М: в составе 270-го гвардейского Печенгского Краснознамённого дивизиона МПК 7-й бригады кораблей охраны водного района (пункт базирования — Оленья Губа) находились МПК-14 «Мончегорск», МПК-59 «Снежногорск», МПК-194 «Брест», МПК-203 «Юнга»); в составе 43-го дивизиона кораблей охраны водного района (пункт базирования — Северодвинск) находились МПК-7 «Онега», МПК-130 «Нарьян-Мар» и МПК-139[21].
В состав Тихоокеанского флота ВМФ России на 2008 год входило 10 малых противолодочных кораблей проекта 1124М: в составе 11-го дивизиона кораблей охраны водного района (пункт базирования — Владивосток) находились корабли проекта 1124М МПК-17 «Усть-Илимск», МПК-28, МПК-64 «Метель», МПК-221 «Приморский Комсомолец» и МПК-222 «Кореец»; в составе 117-го дивизиона МПК 114-й бригады ОВР (пункт базирования — полуостров Завойко) служили корабли проекта 1124М МПК-82, МПК-107, МПК-178; в составе дивизиона кораблей охраны водного района Совгаванского военно-морского района (пункт базирования — Советская Гавань) находились корабли проекта 1124М МПК-125 «Советская Гавань» и МПК-191 «Холмск»[22].
В состав Балтийского флота малые противолодочные корабли проекта 1124 и 1124М не входят.
В составе Черноморского флота ВМФ России на 2010 год числится 6 малых противолодочных кораблей проектов 1124 и 1124М [23]:
- 400-й дивизион противолодочных кораблей 68-й бригады кораблей охраны водного района (пункт базирования — Севастополь, бухта Южная)
- «Александровец» б/н 059 (до июля 2004 г. МПК-49) проекта 1124;
- «Муромец» б/н 064 (до апреля 1999 г. МПК-134) проекта 1124М;
- «Суздалец» б/н 071 (до апреля 1999 г. МПК-118) проекта 1124М.
- 181-й дивизион противолодочных кораблей 184-й бригады кораблей охраны водного района (пункт базирования — Новороссийск, Геопорт)
- «Поворино» б/н 053 (до 1999 г. МПК-207) проекта 1124М;
- «Ейск» б/н 054 (до сентября 1999 г. МПК-217) проекта 1124М;
- «Касимов» б/н 055 (до 2001 г. МПК-199) проекта 1124М.
До 2002 г. корабли пр. 1124 под шифром "Альбатрос" в т.ч. эксплуатировались Береговой охраной Пограничной службы ФСБ России[24].
- ВМС Украины
Малые противолодочные корабли проекта 1124, находящиеся в составе ВМС Украины, классифицируются как корветы и до вхождения Крыма в состав России входили в состав 5-й бригады надводных кораблей (Новоозёрное, оз. Донузлав).
История службы
Корабли проекта 1124 несли в 1970-е — 1980-е годы боевую службу в составе Северного, Балтийского, Тихоокеанского и Черноморского флотов ВМФ СССР, осуществляя поиск и преследование подводных лодок противника. Адмирал Флота Советского Союза Сергей Георгиевич Горшков назвал корабли этого проекта «рабочей лошадкой флота»[25].
Помимо обнаружения и преследования иностранных субмарин «альбатросы» осуществляли конвоирование отдельных судов и караванов в опасных зонах. В 1990—1991 годах во время гражданской войны в Эфиопии МПК-118 «Комсомолец Молдавии» нёс боевую службу в Красном море. 19 октября 1990 во время эскортирования «Комсомольцем Молдавии» конвоя из двух больших десантных кораблей, танкера «Шексна» и морского тральщика «Параван» отряд советских кораблей был обстрелян с мыса Кароли и острова Асарка Северная двумя береговыми батареями эритрейских сепаратистов, выпустившими по головному малому противолодочному кораблю 6 122-мм снарядов и 3 неуправляемых снаряда типа «Град». Ответным огнём «Комсомолец Молдавии» подавил обе батареи и уничтожил склад боеприпасов противника, за что командир корабля и 10 членов его экипажа получили правительственные награды. За весь период боевой службы в Красном море «Комсомолец Молдавии» благополучно провёл более 30 конвоев[26].
Малые противолодочные корабли проекта 1124 использовались и на боевой службе в Средиземном море[10].
В августе 2008 года малые противолодочные корабли Черноморского флота «Суздалец», «Александровец», «Муромец», «Поворино» и «Касимов» принимали участие в российско-грузинском вооружённом кофликте в составе группировки кораблей ЧФ «по обеспечению безопасности российских граждан, оказанию содействия миротворческому контингенту и гуманитарной помощи населению в зоне конфликта». В частности 10 августа МПК «Суздалец» применил оружие по грузинским быстроходным целям (по некоторым данным, обстрелял три грузинских сторожевых катера). Это был один из немногих случаев реального боевого применения ЗРК «Оса» по надводным целям [27]. По результатам участия в конфликте, ряд моряков «Суздальца» были награждены правительственными наградами, а командир корабля капитан 3 ранга В. Джанунц стал кавалером «Ордена Мужества» [28].
Оценка проекта
Малые противолодочные корабли проекта 1124 стали этапными кораблями советского флота, «самыми массовыми и очень удачными представителями своего класса в составе отечественного флота»[4]. В кораблях этого проекта нашли воплощение все лучшие достижения советского кораблестроения[4]. Для начала 1970-х годов малые противолодочные корабли проекта 1124 имели улучшенные противолодочные возможности за счёт применения двух гидроакустических станций (подкильной и опускаемой на стопе), впервые на кораблях относительно небольшого водоизмещения был установлен зенитный ракетный комплекс самообороны «Oca-М». Благодаря этому «альбатросы» для своего времени были хорошо вооружёнными кораблями[4].
Также как и другие советские малые противолодочные корабли представители проекта 1124 превосходят все зарубежные аналоги по противолодочным возможностям, средствам ПВО и ходовым качествам. Но по сравнению с последними зарубежными многоцелевыми кораблями класса «корвет» или «малый фрегат», они уступают последним по ударным возможностям (на советских кораблях этого класса не устанавливались комплексы противокорабельных ракет) и по возможностям освещения надводной и подводной обстановки[29]
Напишите отзыв о статье "Малые противолодочные корабли проекта 1124"
Примечания
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 Костриченко В. В. «Альбатрос» дозорный в море. История кораблей проекта 1124. — М.: Военная книга, 2005. — С. 12. — 166 с. — ISBN 5-902863-04-X.
- ↑ 1 2 Кузин В. П., Никольский В. И. Военно-Морской флот СССР 1945-1991. — СПб.: Историческое Морское Общество, 1996. — С. 201.
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 Костриченко В. В. «Альбатрос» дозорный в море. История кораблей проекта 1124… — С. 29.
- ↑ 1 2 3 4 5 Костриченко В. В. «Альбатрос» дозорный в море. История кораблей проекта 1124… — С. 153.
- ↑ 1 2 Костриченко В. В. «Альбатрос» дозорный в море. История кораблей проекта 1124… — С. 159.
- ↑ 1 2 3 Костриченко В. В. «Альбатрос» дозорный в море. История кораблей проекта 1124… — С. 30.
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 Костриченко В. В. «Альбатрос» дозорный в море. История кораблей проекта 1124… — С. 31.
- ↑ 1 2 Апальков Ю. В. Корабли ВМФ СССР. Справочник в 4 томах. — СПб.: Галея Принт, 2005. — Т. III. Противолодочные корабли. Часть II. Малые противолодочные корабли. — С. 7. — 112 с. — ISBN 5-8172-0095-3.
- ↑ Кузин В. П., Никольский В. И. Военно-Морской флот СССР 1945-1991… — С. 448.
- ↑ 1 2 3 Кузин В. П., Никольский В. И. Военно-Морской флот СССР 1945-1991… — С. 203.
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 Костриченко В. В. «Альбатрос» дозорный в море. История кораблей проекта 1124… — С. 32.
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 Костриченко В. В. «Альбатрос» дозорный в море. История кораблей проекта 1124… — С. 62.
- ↑ 1 2 Костриченко В. В. «Альбатрос» дозорный в море. История кораблей проекта 1124… — С. 47.
- ↑ Костриченко В. В. «Альбатрос» дозорный в море. История кораблей проекта 1124… — С. 61, 62.
- ↑ Костриченко В. В. «Альбатрос» дозорный в море. История кораблей проекта 1124… — С. 46.
- ↑ 1 2 3 Костриченко В. В. «Альбатрос» дозорный в море. История кораблей проекта 1124… — С. 48.
- ↑ 1 2 Костриченко В. В. «Альбатрос» дозорный в море. История кораблей проекта 1124… — С. 61.
- ↑ [fleet.sebastopol.ua/morskaderzhava/index.php?article_to_view=140 Корвет «Тернопіль» — новий «альбатрос» українського флоту. Євген Силкін, Морська держава]. [www.webcitation.org/66DgjQyJB Архивировано из первоисточника 17 марта 2012]. (укр.)
- ↑ [www.russkie.org/index.php?module=printnews&id=16996 «Respublika»: НАТО разоружает Литву. Russkie.org по материалам ІА REGNUM]. [www.webcitation.org/66DgkKK9E Архивировано из первоисточника 17 марта 2012].
- ↑ Костриченко В. В. «Альбатрос» дозорный в море. История кораблей проекта 1124… — С. 108.
- ↑ Чуприн К. В. Вооружённые силы стран СНГ и Балтии: справочник / Под общ. ред. А. Е. Тараса. — Мн.: Современная школа, 2009. — С. 222—223. — 832 с. — ISBN 978-985-513-617-1.
- ↑ Чуприн К. В. Вооружённые силы стран СНГ и Балтии: справочник / Под общ. ред. А. Е. Тараса. — Мн.: Современная школа, 2009. — С. 230—231. — 832 с. — ISBN 978-985-513-617-1.
- ↑ [flot.sevastopol.info/ship/mpk/mpk.htm Малые противолодочные корабли. Черноморский флот - информационный ресурс]. [www.webcitation.org/66DgkxXIJ Архивировано из первоисточника 17 марта 2012].
- ↑ [fleetphoto.ru/projects/938/ Водный транспорт: Проект 1124, 1124М, шифр «Альбатрос»]. [web.archive.org/web/20150316001230/fleetphoto.ru/projects/938/ Архивировано из первоисточника 16 марта 2015].
- ↑ Проверены морем / Дмитриев Г. С. — Казань: Вертолёт, 2009. — С. 212. — 304 с. — 2000 экз. — ISBN 5-901821-15-7.
- ↑ Проверены морем / Дмитриев Г. С. — Казань: Вертолёт, 2009. — С. 213.
- ↑ Пятидневная война.Морская составляющая — Чорноморська безпека, № 3(9), 2008, C. 48-56
- ↑ Официальный отдел. Из Указов Президента Российской Федерации — Морской сборник, № 10, Октябрь 2009, C. 2-16
- ↑ Кузин В. П., Никольский В. И. Военно-Морской флот СССР 1945-1991. — СПб.: Историческое Морское Общество, 1996. — С. 206.
Литература
- Апальков Ю. В. Корабли ВМФ СССР. Справочник в 4 томах. — СПб.: Галея Принт, 2005. — Т. III. Противолодочные корабли. Часть II. Малые противолодочные корабли. — 112 с. — ISBN 5-8172-0095-3.
- Костриченко В. В. «Альбатрос» дозорный в море. История кораблей проекта 1124. — М.: Военная книга, 2005. — 166 с. — ISBN 5-902863-04-X.
- Кузин В. П., Никольский В. И. Военно-Морской флот СССР 1945-1991. — СПб.: Историческое Морское Общество, 1996. — 653 с.
- Проверены морем / Дмитриев Г. С. — Казань: Вертолёт, 2009. — 304 с. — 2000 экз. — ISBN 5-901821-15-7.
- Conway’s All the World’s Fighting Ships, 1947—1995. — Annapolis, Maryland, U.S.A.: Naval Institute Press, 1996. — ISBN 1557501327.
Ссылки
- [warships.ru/Russia/Fighting_Ships/Anti_Submarine_Ships/|Малые противолодочные корабли, проект 1124МЕ/1124МУ/1124.4 «Альбатрос»- warships.ru]
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Малые противолодочные корабли проекта 1124
– Бог с ним, дурак, – сказал Ростов.– Надо лелеять мужей хорошеньких женщин, – сказал Денисов. Пьер не слышал, что они говорили, но знал, что говорят про него. Он покраснел и отвернулся.
– Ну, теперь за здоровье красивых женщин, – сказал Долохов, и с серьезным выражением, но с улыбающимся в углах ртом, с бокалом обратился к Пьеру.
– За здоровье красивых женщин, Петруша, и их любовников, – сказал он.
Пьер, опустив глаза, пил из своего бокала, не глядя на Долохова и не отвечая ему. Лакей, раздававший кантату Кутузова, положил листок Пьеру, как более почетному гостю. Он хотел взять его, но Долохов перегнулся, выхватил листок из его руки и стал читать. Пьер взглянул на Долохова, зрачки его опустились: что то страшное и безобразное, мутившее его во всё время обеда, поднялось и овладело им. Он нагнулся всем тучным телом через стол: – Не смейте брать! – крикнул он.
Услыхав этот крик и увидав, к кому он относился, Несвицкий и сосед с правой стороны испуганно и поспешно обратились к Безухову.
– Полноте, полно, что вы? – шептали испуганные голоса. Долохов посмотрел на Пьера светлыми, веселыми, жестокими глазами, с той же улыбкой, как будто он говорил: «А вот это я люблю». – Не дам, – проговорил он отчетливо.
Бледный, с трясущейся губой, Пьер рванул лист. – Вы… вы… негодяй!.. я вас вызываю, – проговорил он, и двинув стул, встал из за стола. В ту самую секунду, как Пьер сделал это и произнес эти слова, он почувствовал, что вопрос о виновности его жены, мучивший его эти последние сутки, был окончательно и несомненно решен утвердительно. Он ненавидел ее и навсегда был разорван с нею. Несмотря на просьбы Денисова, чтобы Ростов не вмешивался в это дело, Ростов согласился быть секундантом Долохова, и после стола переговорил с Несвицким, секундантом Безухова, об условиях дуэли. Пьер уехал домой, а Ростов с Долоховым и Денисовым до позднего вечера просидели в клубе, слушая цыган и песенников.
– Так до завтра, в Сокольниках, – сказал Долохов, прощаясь с Ростовым на крыльце клуба.
– И ты спокоен? – спросил Ростов…
Долохов остановился. – Вот видишь ли, я тебе в двух словах открою всю тайну дуэли. Ежели ты идешь на дуэль и пишешь завещания да нежные письма родителям, ежели ты думаешь о том, что тебя могут убить, ты – дурак и наверно пропал; а ты иди с твердым намерением его убить, как можно поскорее и повернее, тогда всё исправно. Как мне говаривал наш костромской медвежатник: медведя то, говорит, как не бояться? да как увидишь его, и страх прошел, как бы только не ушел! Ну так то и я. A demain, mon cher! [До завтра, мой милый!]
На другой день, в 8 часов утра, Пьер с Несвицким приехали в Сокольницкий лес и нашли там уже Долохова, Денисова и Ростова. Пьер имел вид человека, занятого какими то соображениями, вовсе не касающимися до предстоящего дела. Осунувшееся лицо его было желто. Он видимо не спал ту ночь. Он рассеянно оглядывался вокруг себя и морщился, как будто от яркого солнца. Два соображения исключительно занимали его: виновность его жены, в которой после бессонной ночи уже не оставалось ни малейшего сомнения, и невинность Долохова, не имевшего никакой причины беречь честь чужого для него человека. «Может быть, я бы то же самое сделал бы на его месте, думал Пьер. Даже наверное я бы сделал то же самое; к чему же эта дуэль, это убийство? Или я убью его, или он попадет мне в голову, в локоть, в коленку. Уйти отсюда, бежать, зарыться куда нибудь», приходило ему в голову. Но именно в те минуты, когда ему приходили такие мысли. он с особенно спокойным и рассеянным видом, внушавшим уважение смотревшим на него, спрашивал: «Скоро ли, и готово ли?»
Когда всё было готово, сабли воткнуты в снег, означая барьер, до которого следовало сходиться, и пистолеты заряжены, Несвицкий подошел к Пьеру.
– Я бы не исполнил своей обязанности, граф, – сказал он робким голосом, – и не оправдал бы того доверия и чести, которые вы мне сделали, выбрав меня своим секундантом, ежели бы я в эту важную минуту, очень важную минуту, не сказал вам всю правду. Я полагаю, что дело это не имеет достаточно причин, и что не стоит того, чтобы за него проливать кровь… Вы были неправы, не совсем правы, вы погорячились…
– Ах да, ужасно глупо… – сказал Пьер.
– Так позвольте мне передать ваше сожаление, и я уверен, что наши противники согласятся принять ваше извинение, – сказал Несвицкий (так же как и другие участники дела и как и все в подобных делах, не веря еще, чтобы дело дошло до действительной дуэли). – Вы знаете, граф, гораздо благороднее сознать свою ошибку, чем довести дело до непоправимого. Обиды ни с одной стороны не было. Позвольте мне переговорить…
– Нет, об чем же говорить! – сказал Пьер, – всё равно… Так готово? – прибавил он. – Вы мне скажите только, как куда ходить, и стрелять куда? – сказал он, неестественно кротко улыбаясь. – Он взял в руки пистолет, стал расспрашивать о способе спуска, так как он до сих пор не держал в руках пистолета, в чем он не хотел сознаваться. – Ах да, вот так, я знаю, я забыл только, – говорил он.
– Никаких извинений, ничего решительно, – говорил Долохов Денисову, который с своей стороны тоже сделал попытку примирения, и тоже подошел к назначенному месту.
Место для поединка было выбрано шагах в 80 ти от дороги, на которой остались сани, на небольшой полянке соснового леса, покрытой истаявшим от стоявших последние дни оттепелей снегом. Противники стояли шагах в 40 ка друг от друга, у краев поляны. Секунданты, размеряя шаги, проложили, отпечатавшиеся по мокрому, глубокому снегу, следы от того места, где они стояли, до сабель Несвицкого и Денисова, означавших барьер и воткнутых в 10 ти шагах друг от друга. Оттепель и туман продолжались; за 40 шагов ничего не было видно. Минуты три всё было уже готово, и всё таки медлили начинать, все молчали.
– Ну, начинать! – сказал Долохов.
– Что же, – сказал Пьер, всё так же улыбаясь. – Становилось страшно. Очевидно было, что дело, начавшееся так легко, уже ничем не могло быть предотвращено, что оно шло само собою, уже независимо от воли людей, и должно было совершиться. Денисов первый вышел вперед до барьера и провозгласил:
– Так как п'отивники отказались от п'ими'ения, то не угодно ли начинать: взять пистолеты и по слову т'и начинать сходиться.
– Г…'аз! Два! Т'и!… – сердито прокричал Денисов и отошел в сторону. Оба пошли по протоптанным дорожкам всё ближе и ближе, в тумане узнавая друг друга. Противники имели право, сходясь до барьера, стрелять, когда кто захочет. Долохов шел медленно, не поднимая пистолета, вглядываясь своими светлыми, блестящими, голубыми глазами в лицо своего противника. Рот его, как и всегда, имел на себе подобие улыбки.
– Так когда хочу – могу стрелять! – сказал Пьер, при слове три быстрыми шагами пошел вперед, сбиваясь с протоптанной дорожки и шагая по цельному снегу. Пьер держал пистолет, вытянув вперед правую руку, видимо боясь как бы из этого пистолета не убить самого себя. Левую руку он старательно отставлял назад, потому что ему хотелось поддержать ею правую руку, а он знал, что этого нельзя было. Пройдя шагов шесть и сбившись с дорожки в снег, Пьер оглянулся под ноги, опять быстро взглянул на Долохова, и потянув пальцем, как его учили, выстрелил. Никак не ожидая такого сильного звука, Пьер вздрогнул от своего выстрела, потом улыбнулся сам своему впечатлению и остановился. Дым, особенно густой от тумана, помешал ему видеть в первое мгновение; но другого выстрела, которого он ждал, не последовало. Только слышны были торопливые шаги Долохова, и из за дыма показалась его фигура. Одной рукой он держался за левый бок, другой сжимал опущенный пистолет. Лицо его было бледно. Ростов подбежал и что то сказал ему.
– Не…е…т, – проговорил сквозь зубы Долохов, – нет, не кончено, – и сделав еще несколько падающих, ковыляющих шагов до самой сабли, упал на снег подле нее. Левая рука его была в крови, он обтер ее о сюртук и оперся ею. Лицо его было бледно, нахмуренно и дрожало.
– Пожалу… – начал Долохов, но не мог сразу выговорить… – пожалуйте, договорил он с усилием. Пьер, едва удерживая рыдания, побежал к Долохову, и хотел уже перейти пространство, отделяющее барьеры, как Долохов крикнул: – к барьеру! – и Пьер, поняв в чем дело, остановился у своей сабли. Только 10 шагов разделяло их. Долохов опустился головой к снегу, жадно укусил снег, опять поднял голову, поправился, подобрал ноги и сел, отыскивая прочный центр тяжести. Он глотал холодный снег и сосал его; губы его дрожали, но всё улыбаясь; глаза блестели усилием и злобой последних собранных сил. Он поднял пистолет и стал целиться.
– Боком, закройтесь пистолетом, – проговорил Несвицкий.
– 3ак'ойтесь! – не выдержав, крикнул даже Денисов своему противнику.
Пьер с кроткой улыбкой сожаления и раскаяния, беспомощно расставив ноги и руки, прямо своей широкой грудью стоял перед Долоховым и грустно смотрел на него. Денисов, Ростов и Несвицкий зажмурились. В одно и то же время они услыхали выстрел и злой крик Долохова.
– Мимо! – крикнул Долохов и бессильно лег на снег лицом книзу. Пьер схватился за голову и, повернувшись назад, пошел в лес, шагая целиком по снегу и вслух приговаривая непонятные слова:
– Глупо… глупо! Смерть… ложь… – твердил он морщась. Несвицкий остановил его и повез домой.
Ростов с Денисовым повезли раненого Долохова.
Долохов, молча, с закрытыми глазами, лежал в санях и ни слова не отвечал на вопросы, которые ему делали; но, въехав в Москву, он вдруг очнулся и, с трудом приподняв голову, взял за руку сидевшего подле себя Ростова. Ростова поразило совершенно изменившееся и неожиданно восторженно нежное выражение лица Долохова.
– Ну, что? как ты чувствуешь себя? – спросил Ростов.
– Скверно! но не в том дело. Друг мой, – сказал Долохов прерывающимся голосом, – где мы? Мы в Москве, я знаю. Я ничего, но я убил ее, убил… Она не перенесет этого. Она не перенесет…
– Кто? – спросил Ростов.
– Мать моя. Моя мать, мой ангел, мой обожаемый ангел, мать, – и Долохов заплакал, сжимая руку Ростова. Когда он несколько успокоился, он объяснил Ростову, что живет с матерью, что ежели мать увидит его умирающим, она не перенесет этого. Он умолял Ростова ехать к ней и приготовить ее.
Ростов поехал вперед исполнять поручение, и к великому удивлению своему узнал, что Долохов, этот буян, бретёр Долохов жил в Москве с старушкой матерью и горбатой сестрой, и был самый нежный сын и брат.
Пьер в последнее время редко виделся с женою с глазу на глаз. И в Петербурге, и в Москве дом их постоянно бывал полон гостями. В следующую ночь после дуэли, он, как и часто делал, не пошел в спальню, а остался в своем огромном, отцовском кабинете, в том самом, в котором умер граф Безухий.
Он прилег на диван и хотел заснуть, для того чтобы забыть всё, что было с ним, но он не мог этого сделать. Такая буря чувств, мыслей, воспоминаний вдруг поднялась в его душе, что он не только не мог спать, но не мог сидеть на месте и должен был вскочить с дивана и быстрыми шагами ходить по комнате. То ему представлялась она в первое время после женитьбы, с открытыми плечами и усталым, страстным взглядом, и тотчас же рядом с нею представлялось красивое, наглое и твердо насмешливое лицо Долохова, каким оно было на обеде, и то же лицо Долохова, бледное, дрожащее и страдающее, каким оно было, когда он повернулся и упал на снег.
«Что ж было? – спрашивал он сам себя. – Я убил любовника , да, убил любовника своей жены. Да, это было. Отчего? Как я дошел до этого? – Оттого, что ты женился на ней, – отвечал внутренний голос.
«Но в чем же я виноват? – спрашивал он. – В том, что ты женился не любя ее, в том, что ты обманул и себя и ее, – и ему живо представилась та минута после ужина у князя Василья, когда он сказал эти невыходившие из него слова: „Je vous aime“. [Я вас люблю.] Всё от этого! Я и тогда чувствовал, думал он, я чувствовал тогда, что это было не то, что я не имел на это права. Так и вышло». Он вспомнил медовый месяц, и покраснел при этом воспоминании. Особенно живо, оскорбительно и постыдно было для него воспоминание о том, как однажды, вскоре после своей женитьбы, он в 12 м часу дня, в шелковом халате пришел из спальни в кабинет, и в кабинете застал главного управляющего, который почтительно поклонился, поглядел на лицо Пьера, на его халат и слегка улыбнулся, как бы выражая этой улыбкой почтительное сочувствие счастию своего принципала.
«А сколько раз я гордился ею, гордился ее величавой красотой, ее светским тактом, думал он; гордился тем своим домом, в котором она принимала весь Петербург, гордился ее неприступностью и красотой. Так вот чем я гордился?! Я тогда думал, что не понимаю ее. Как часто, вдумываясь в ее характер, я говорил себе, что я виноват, что не понимаю ее, не понимаю этого всегдашнего спокойствия, удовлетворенности и отсутствия всяких пристрастий и желаний, а вся разгадка была в том страшном слове, что она развратная женщина: сказал себе это страшное слово, и всё стало ясно!
«Анатоль ездил к ней занимать у нее денег и целовал ее в голые плечи. Она не давала ему денег, но позволяла целовать себя. Отец, шутя, возбуждал ее ревность; она с спокойной улыбкой говорила, что она не так глупа, чтобы быть ревнивой: пусть делает, что хочет, говорила она про меня. Я спросил у нее однажды, не чувствует ли она признаков беременности. Она засмеялась презрительно и сказала, что она не дура, чтобы желать иметь детей, и что от меня детей у нее не будет».
Потом он вспомнил грубость, ясность ее мыслей и вульгарность выражений, свойственных ей, несмотря на ее воспитание в высшем аристократическом кругу. «Я не какая нибудь дура… поди сам попробуй… allez vous promener», [убирайся,] говорила она. Часто, глядя на ее успех в глазах старых и молодых мужчин и женщин, Пьер не мог понять, отчего он не любил ее. Да я никогда не любил ее, говорил себе Пьер; я знал, что она развратная женщина, повторял он сам себе, но не смел признаться в этом.
И теперь Долохов, вот он сидит на снегу и насильно улыбается, и умирает, может быть, притворным каким то молодечеством отвечая на мое раскаянье!»
Пьер был один из тех людей, которые, несмотря на свою внешнюю, так называемую слабость характера, не ищут поверенного для своего горя. Он переработывал один в себе свое горе.
«Она во всем, во всем она одна виновата, – говорил он сам себе; – но что ж из этого? Зачем я себя связал с нею, зачем я ей сказал этот: „Je vous aime“, [Я вас люблю?] который был ложь и еще хуже чем ложь, говорил он сам себе. Я виноват и должен нести… Что? Позор имени, несчастие жизни? Э, всё вздор, – подумал он, – и позор имени, и честь, всё условно, всё независимо от меня.
«Людовика XVI казнили за то, что они говорили, что он был бесчестен и преступник (пришло Пьеру в голову), и они были правы с своей точки зрения, так же как правы и те, которые за него умирали мученической смертью и причисляли его к лику святых. Потом Робеспьера казнили за то, что он был деспот. Кто прав, кто виноват? Никто. А жив и живи: завтра умрешь, как мог я умереть час тому назад. И стоит ли того мучиться, когда жить остается одну секунду в сравнении с вечностью? – Но в ту минуту, как он считал себя успокоенным такого рода рассуждениями, ему вдруг представлялась она и в те минуты, когда он сильнее всего выказывал ей свою неискреннюю любовь, и он чувствовал прилив крови к сердцу, и должен был опять вставать, двигаться, и ломать, и рвать попадающиеся ему под руки вещи. «Зачем я сказал ей: „Je vous aime?“ все повторял он сам себе. И повторив 10 й раз этот вопрос, ему пришло в голову Мольерово: mais que diable allait il faire dans cette galere? [но за каким чортом понесло его на эту галеру?] и он засмеялся сам над собою.
Ночью он позвал камердинера и велел укладываться, чтоб ехать в Петербург. Он не мог оставаться с ней под одной кровлей. Он не мог представить себе, как бы он стал теперь говорить с ней. Он решил, что завтра он уедет и оставит ей письмо, в котором объявит ей свое намерение навсегда разлучиться с нею.
Утром, когда камердинер, внося кофе, вошел в кабинет, Пьер лежал на отоманке и с раскрытой книгой в руке спал.
Он очнулся и долго испуганно оглядывался не в силах понять, где он находится.
– Графиня приказала спросить, дома ли ваше сиятельство? – спросил камердинер.
Но не успел еще Пьер решиться на ответ, который он сделает, как сама графиня в белом, атласном халате, шитом серебром, и в простых волосах (две огромные косы en diademe [в виде диадемы] огибали два раза ее прелестную голову) вошла в комнату спокойно и величественно; только на мраморном несколько выпуклом лбе ее была морщинка гнева. Она с своим всёвыдерживающим спокойствием не стала говорить при камердинере. Она знала о дуэли и пришла говорить о ней. Она дождалась, пока камердинер уставил кофей и вышел. Пьер робко чрез очки посмотрел на нее, и, как заяц, окруженный собаками, прижимая уши, продолжает лежать в виду своих врагов, так и он попробовал продолжать читать: но чувствовал, что это бессмысленно и невозможно и опять робко взглянул на нее. Она не села, и с презрительной улыбкой смотрела на него, ожидая пока выйдет камердинер.
– Это еще что? Что вы наделали, я вас спрашиваю, – сказала она строго.
– Я? что я? – сказал Пьер.
– Вот храбрец отыскался! Ну, отвечайте, что это за дуэль? Что вы хотели этим доказать! Что? Я вас спрашиваю. – Пьер тяжело повернулся на диване, открыл рот, но не мог ответить.
– Коли вы не отвечаете, то я вам скажу… – продолжала Элен. – Вы верите всему, что вам скажут, вам сказали… – Элен засмеялась, – что Долохов мой любовник, – сказала она по французски, с своей грубой точностью речи, выговаривая слово «любовник», как и всякое другое слово, – и вы поверили! Но что же вы этим доказали? Что вы доказали этой дуэлью! То, что вы дурак, que vous etes un sot, [что вы дурак,] так это все знали! К чему это поведет? К тому, чтобы я сделалась посмешищем всей Москвы; к тому, чтобы всякий сказал, что вы в пьяном виде, не помня себя, вызвали на дуэль человека, которого вы без основания ревнуете, – Элен всё более и более возвышала голос и одушевлялась, – который лучше вас во всех отношениях…
– Гм… гм… – мычал Пьер, морщась, не глядя на нее и не шевелясь ни одним членом.
– И почему вы могли поверить, что он мой любовник?… Почему? Потому что я люблю его общество? Ежели бы вы были умнее и приятнее, то я бы предпочитала ваше.
– Не говорите со мной… умоляю, – хрипло прошептал Пьер.
– Отчего мне не говорить! Я могу говорить и смело скажу, что редкая та жена, которая с таким мужем, как вы, не взяла бы себе любовников (des аmants), а я этого не сделала, – сказала она. Пьер хотел что то сказать, взглянул на нее странными глазами, которых выражения она не поняла, и опять лег. Он физически страдал в эту минуту: грудь его стесняло, и он не мог дышать. Он знал, что ему надо что то сделать, чтобы прекратить это страдание, но то, что он хотел сделать, было слишком страшно.
– Нам лучше расстаться, – проговорил он прерывисто.
– Расстаться, извольте, только ежели вы дадите мне состояние, – сказала Элен… Расстаться, вот чем испугали!
Пьер вскочил с дивана и шатаясь бросился к ней.
– Я тебя убью! – закричал он, и схватив со стола мраморную доску, с неизвестной еще ему силой, сделал шаг к ней и замахнулся на нее.
Лицо Элен сделалось страшно: она взвизгнула и отскочила от него. Порода отца сказалась в нем. Пьер почувствовал увлечение и прелесть бешенства. Он бросил доску, разбил ее и, с раскрытыми руками подступая к Элен, закричал: «Вон!!» таким страшным голосом, что во всем доме с ужасом услыхали этот крик. Бог знает, что бы сделал Пьер в эту минуту, ежели бы
Элен не выбежала из комнаты.
Через неделю Пьер выдал жене доверенность на управление всеми великорусскими имениями, что составляло большую половину его состояния, и один уехал в Петербург.
Прошло два месяца после получения известий в Лысых Горах об Аустерлицком сражении и о погибели князя Андрея, и несмотря на все письма через посольство и на все розыски, тело его не было найдено, и его не было в числе пленных. Хуже всего для его родных было то, что оставалась всё таки надежда на то, что он был поднят жителями на поле сражения, и может быть лежал выздоравливающий или умирающий где нибудь один, среди чужих, и не в силах дать о себе вести. В газетах, из которых впервые узнал старый князь об Аустерлицком поражении, было написано, как и всегда, весьма кратко и неопределенно, о том, что русские после блестящих баталий должны были отретироваться и ретираду произвели в совершенном порядке. Старый князь понял из этого официального известия, что наши были разбиты. Через неделю после газеты, принесшей известие об Аустерлицкой битве, пришло письмо Кутузова, который извещал князя об участи, постигшей его сына.
«Ваш сын, в моих глазах, писал Кутузов, с знаменем в руках, впереди полка, пал героем, достойным своего отца и своего отечества. К общему сожалению моему и всей армии, до сих пор неизвестно – жив ли он, или нет. Себя и вас надеждой льщу, что сын ваш жив, ибо в противном случае в числе найденных на поле сражения офицеров, о коих список мне подан через парламентеров, и он бы поименован был».
Получив это известие поздно вечером, когда он был один в. своем кабинете, старый князь, как и обыкновенно, на другой день пошел на свою утреннюю прогулку; но был молчалив с приказчиком, садовником и архитектором и, хотя и был гневен на вид, ничего никому не сказал.
Когда, в обычное время, княжна Марья вошла к нему, он стоял за станком и точил, но, как обыкновенно, не оглянулся на нее.
– А! Княжна Марья! – вдруг сказал он неестественно и бросил стамеску. (Колесо еще вертелось от размаха. Княжна Марья долго помнила этот замирающий скрип колеса, который слился для нее с тем,что последовало.)
Княжна Марья подвинулась к нему, увидала его лицо, и что то вдруг опустилось в ней. Глаза ее перестали видеть ясно. Она по лицу отца, не грустному, не убитому, но злому и неестественно над собой работающему лицу, увидала, что вот, вот над ней повисло и задавит ее страшное несчастие, худшее в жизни, несчастие, еще не испытанное ею, несчастие непоправимое, непостижимое, смерть того, кого любишь.
– Mon pere! Andre? [Отец! Андрей?] – Сказала неграциозная, неловкая княжна с такой невыразимой прелестью печали и самозабвения, что отец не выдержал ее взгляда, и всхлипнув отвернулся.
– Получил известие. В числе пленных нет, в числе убитых нет. Кутузов пишет, – крикнул он пронзительно, как будто желая прогнать княжну этим криком, – убит!
Княжна не упала, с ней не сделалось дурноты. Она была уже бледна, но когда она услыхала эти слова, лицо ее изменилось, и что то просияло в ее лучистых, прекрасных глазах. Как будто радость, высшая радость, независимая от печалей и радостей этого мира, разлилась сверх той сильной печали, которая была в ней. Она забыла весь страх к отцу, подошла к нему, взяла его за руку, потянула к себе и обняла за сухую, жилистую шею.
– Mon pere, – сказала она. – Не отвертывайтесь от меня, будемте плакать вместе.
– Мерзавцы, подлецы! – закричал старик, отстраняя от нее лицо. – Губить армию, губить людей! За что? Поди, поди, скажи Лизе. – Княжна бессильно опустилась в кресло подле отца и заплакала. Она видела теперь брата в ту минуту, как он прощался с ней и с Лизой, с своим нежным и вместе высокомерным видом. Она видела его в ту минуту, как он нежно и насмешливо надевал образок на себя. «Верил ли он? Раскаялся ли он в своем неверии? Там ли он теперь? Там ли, в обители вечного спокойствия и блаженства?» думала она.
– Mon pere, [Отец,] скажите мне, как это было? – спросила она сквозь слезы.
– Иди, иди, убит в сражении, в котором повели убивать русских лучших людей и русскую славу. Идите, княжна Марья. Иди и скажи Лизе. Я приду.
Когда княжна Марья вернулась от отца, маленькая княгиня сидела за работой, и с тем особенным выражением внутреннего и счастливо спокойного взгляда, свойственного только беременным женщинам, посмотрела на княжну Марью. Видно было, что глаза ее не видали княжну Марью, а смотрели вглубь – в себя – во что то счастливое и таинственное, совершающееся в ней.
– Marie, – сказала она, отстраняясь от пялец и переваливаясь назад, – дай сюда твою руку. – Она взяла руку княжны и наложила ее себе на живот.
Глаза ее улыбались ожидая, губка с усиками поднялась, и детски счастливо осталась поднятой.
Княжна Марья стала на колени перед ней, и спрятала лицо в складках платья невестки.
– Вот, вот – слышишь? Мне так странно. И знаешь, Мари, я очень буду любить его, – сказала Лиза, блестящими, счастливыми глазами глядя на золовку. Княжна Марья не могла поднять головы: она плакала.
– Что с тобой, Маша?
– Ничего… так мне грустно стало… грустно об Андрее, – сказала она, отирая слезы о колени невестки. Несколько раз, в продолжение утра, княжна Марья начинала приготавливать невестку, и всякий раз начинала плакать. Слезы эти, которых причину не понимала маленькая княгиня, встревожили ее, как ни мало она была наблюдательна. Она ничего не говорила, но беспокойно оглядывалась, отыскивая чего то. Перед обедом в ее комнату вошел старый князь, которого она всегда боялась, теперь с особенно неспокойным, злым лицом и, ни слова не сказав, вышел. Она посмотрела на княжну Марью, потом задумалась с тем выражением глаз устремленного внутрь себя внимания, которое бывает у беременных женщин, и вдруг заплакала.
– Получили от Андрея что нибудь? – сказала она.
– Нет, ты знаешь, что еще не могло притти известие, но mon реrе беспокоится, и мне страшно.
– Так ничего?
– Ничего, – сказала княжна Марья, лучистыми глазами твердо глядя на невестку. Она решилась не говорить ей и уговорила отца скрыть получение страшного известия от невестки до ее разрешения, которое должно было быть на днях. Княжна Марья и старый князь, каждый по своему, носили и скрывали свое горе. Старый князь не хотел надеяться: он решил, что князь Андрей убит, и не смотря на то, что он послал чиновника в Австрию розыскивать след сына, он заказал ему в Москве памятник, который намерен был поставить в своем саду, и всем говорил, что сын его убит. Он старался не изменяя вести прежний образ жизни, но силы изменяли ему: он меньше ходил, меньше ел, меньше спал, и с каждым днем делался слабее. Княжна Марья надеялась. Она молилась за брата, как за живого и каждую минуту ждала известия о его возвращении.
– Ma bonne amie, [Мой добрый друг,] – сказала маленькая княгиня утром 19 го марта после завтрака, и губка ее с усиками поднялась по старой привычке; но как и во всех не только улыбках, но звуках речей, даже походках в этом доме со дня получения страшного известия была печаль, то и теперь улыбка маленькой княгини, поддавшейся общему настроению, хотя и не знавшей его причины, – была такая, что она еще более напоминала об общей печали.
– Ma bonne amie, je crains que le fruschtique (comme dit Фока – повар) de ce matin ne m'aie pas fait du mal. [Дружочек, боюсь, чтоб от нынешнего фриштика (как называет его повар Фока) мне не было дурно.]
– А что с тобой, моя душа? Ты бледна. Ах, ты очень бледна, – испуганно сказала княжна Марья, своими тяжелыми, мягкими шагами подбегая к невестке.
– Ваше сиятельство, не послать ли за Марьей Богдановной? – сказала одна из бывших тут горничных. (Марья Богдановна была акушерка из уездного города, жившая в Лысых Горах уже другую неделю.)
– И в самом деле, – подхватила княжна Марья, – может быть, точно. Я пойду. Courage, mon ange! [Не бойся, мой ангел.] Она поцеловала Лизу и хотела выйти из комнаты.
– Ах, нет, нет! – И кроме бледности, на лице маленькой княгини выразился детский страх неотвратимого физического страдания.
– Non, c'est l'estomac… dites que c'est l'estomac, dites, Marie, dites…, [Нет это желудок… скажи, Маша, что это желудок…] – и княгиня заплакала детски страдальчески, капризно и даже несколько притворно, ломая свои маленькие ручки. Княжна выбежала из комнаты за Марьей Богдановной.
– Mon Dieu! Mon Dieu! [Боже мой! Боже мой!] Oh! – слышала она сзади себя.
Потирая полные, небольшие, белые руки, ей навстречу, с значительно спокойным лицом, уже шла акушерка.
– Марья Богдановна! Кажется началось, – сказала княжна Марья, испуганно раскрытыми глазами глядя на бабушку.
– Ну и слава Богу, княжна, – не прибавляя шага, сказала Марья Богдановна. – Вам девицам про это знать не следует.
– Но как же из Москвы доктор еще не приехал? – сказала княжна. (По желанию Лизы и князя Андрея к сроку было послано в Москву за акушером, и его ждали каждую минуту.)
– Ничего, княжна, не беспокойтесь, – сказала Марья Богдановна, – и без доктора всё хорошо будет.
Через пять минут княжна из своей комнаты услыхала, что несут что то тяжелое. Она выглянула – официанты несли для чего то в спальню кожаный диван, стоявший в кабинете князя Андрея. На лицах несших людей было что то торжественное и тихое.
Княжна Марья сидела одна в своей комнате, прислушиваясь к звукам дома, изредка отворяя дверь, когда проходили мимо, и приглядываясь к тому, что происходило в коридоре. Несколько женщин тихими шагами проходили туда и оттуда, оглядывались на княжну и отворачивались от нее. Она не смела спрашивать, затворяла дверь, возвращалась к себе, и то садилась в свое кресло, то бралась за молитвенник, то становилась на колена пред киотом. К несчастию и удивлению своему, она чувствовала, что молитва не утишала ее волнения. Вдруг дверь ее комнаты тихо отворилась и на пороге ее показалась повязанная платком ее старая няня Прасковья Савишна, почти никогда, вследствие запрещения князя,не входившая к ней в комнату.
– С тобой, Машенька, пришла посидеть, – сказала няня, – да вот княжовы свечи венчальные перед угодником зажечь принесла, мой ангел, – сказала она вздохнув.
– Ах как я рада, няня.
– Бог милостив, голубка. – Няня зажгла перед киотом обвитые золотом свечи и с чулком села у двери. Княжна Марья взяла книгу и стала читать. Только когда слышались шаги или голоса, княжна испуганно, вопросительно, а няня успокоительно смотрели друг на друга. Во всех концах дома было разлито и владело всеми то же чувство, которое испытывала княжна Марья, сидя в своей комнате. По поверью, что чем меньше людей знает о страданиях родильницы, тем меньше она страдает, все старались притвориться незнающими; никто не говорил об этом, но во всех людях, кроме обычной степенности и почтительности хороших манер, царствовавших в доме князя, видна была одна какая то общая забота, смягченность сердца и сознание чего то великого, непостижимого, совершающегося в эту минуту.
В большой девичьей не слышно было смеха. В официантской все люди сидели и молчали, на готове чего то. На дворне жгли лучины и свечи и не спали. Старый князь, ступая на пятку, ходил по кабинету и послал Тихона к Марье Богдановне спросить: что? – Только скажи: князь приказал спросить что? и приди скажи, что она скажет.
– Доложи князю, что роды начались, – сказала Марья Богдановна, значительно посмотрев на посланного. Тихон пошел и доложил князю.
– Хорошо, – сказал князь, затворяя за собою дверь, и Тихон не слыхал более ни малейшего звука в кабинете. Немного погодя, Тихон вошел в кабинет, как будто для того, чтобы поправить свечи. Увидав, что князь лежал на диване, Тихон посмотрел на князя, на его расстроенное лицо, покачал головой, молча приблизился к нему и, поцеловав его в плечо, вышел, не поправив свечей и не сказав, зачем он приходил. Таинство торжественнейшее в мире продолжало совершаться. Прошел вечер, наступила ночь. И чувство ожидания и смягчения сердечного перед непостижимым не падало, а возвышалось. Никто не спал.
Была одна из тех мартовских ночей, когда зима как будто хочет взять свое и высыпает с отчаянной злобой свои последние снега и бураны. Навстречу немца доктора из Москвы, которого ждали каждую минуту и за которым была выслана подстава на большую дорогу, к повороту на проселок, были высланы верховые с фонарями, чтобы проводить его по ухабам и зажорам.
Княжна Марья уже давно оставила книгу: она сидела молча, устремив лучистые глаза на сморщенное, до малейших подробностей знакомое, лицо няни: на прядку седых волос, выбившуюся из под платка, на висящий мешочек кожи под подбородком.
Няня Савишна, с чулком в руках, тихим голосом рассказывала, сама не слыша и не понимая своих слов, сотни раз рассказанное о том, как покойница княгиня в Кишиневе рожала княжну Марью, с крестьянской бабой молдаванкой, вместо бабушки.
– Бог помилует, никогда дохтура не нужны, – говорила она. Вдруг порыв ветра налег на одну из выставленных рам комнаты (по воле князя всегда с жаворонками выставлялось по одной раме в каждой комнате) и, отбив плохо задвинутую задвижку, затрепал штофной гардиной, и пахнув холодом, снегом, задул свечу. Княжна Марья вздрогнула; няня, положив чулок, подошла к окну и высунувшись стала ловить откинутую раму. Холодный ветер трепал концами ее платка и седыми, выбившимися прядями волос.
– Княжна, матушка, едут по прешпекту кто то! – сказала она, держа раму и не затворяя ее. – С фонарями, должно, дохтур…
– Ах Боже мой! Слава Богу! – сказала княжна Марья, – надо пойти встретить его: он не знает по русски.
Княжна Марья накинула шаль и побежала навстречу ехавшим. Когда она проходила переднюю, она в окно видела, что какой то экипаж и фонари стояли у подъезда. Она вышла на лестницу. На столбике перил стояла сальная свеча и текла от ветра. Официант Филипп, с испуганным лицом и с другой свечей в руке, стоял ниже, на первой площадке лестницы. Еще пониже, за поворотом, по лестнице, слышны были подвигавшиеся шаги в теплых сапогах. И какой то знакомый, как показалось княжне Марье, голос, говорил что то.
– Слава Богу! – сказал голос. – А батюшка?
– Почивать легли, – отвечал голос дворецкого Демьяна, бывшего уже внизу.
Потом еще что то сказал голос, что то ответил Демьян, и шаги в теплых сапогах стали быстрее приближаться по невидному повороту лестницы. «Это Андрей! – подумала княжна Марья. Нет, это не может быть, это было бы слишком необыкновенно», подумала она, и в ту же минуту, как она думала это, на площадке, на которой стоял официант со свечой, показались лицо и фигура князя Андрея в шубе с воротником, обсыпанным снегом. Да, это был он, но бледный и худой, и с измененным, странно смягченным, но тревожным выражением лица. Он вошел на лестницу и обнял сестру.
– Вы не получили моего письма? – спросил он, и не дожидаясь ответа, которого бы он и не получил, потому что княжна не могла говорить, он вернулся, и с акушером, который вошел вслед за ним (он съехался с ним на последней станции), быстрыми шагами опять вошел на лестницу и опять обнял сестру. – Какая судьба! – проговорил он, – Маша милая – и, скинув шубу и сапоги, пошел на половину княгини.
Маленькая княгиня лежала на подушках, в белом чепчике. (Страдания только что отпустили ее.) Черные волосы прядями вились у ее воспаленных, вспотевших щек; румяный, прелестный ротик с губкой, покрытой черными волосиками, был раскрыт, и она радостно улыбалась. Князь Андрей вошел в комнату и остановился перед ней, у изножья дивана, на котором она лежала. Блестящие глаза, смотревшие детски, испуганно и взволнованно, остановились на нем, не изменяя выражения. «Я вас всех люблю, я никому зла не делала, за что я страдаю? помогите мне», говорило ее выражение. Она видела мужа, но не понимала значения его появления теперь перед нею. Князь Андрей обошел диван и в лоб поцеловал ее.
– Душенька моя, – сказал он: слово, которое никогда не говорил ей. – Бог милостив. – Она вопросительно, детски укоризненно посмотрела на него.
– Я от тебя ждала помощи, и ничего, ничего, и ты тоже! – сказали ее глаза. Она не удивилась, что он приехал; она не поняла того, что он приехал. Его приезд не имел никакого отношения до ее страданий и облегчения их. Муки вновь начались, и Марья Богдановна посоветовала князю Андрею выйти из комнаты.
Акушер вошел в комнату. Князь Андрей вышел и, встретив княжну Марью, опять подошел к ней. Они шопотом заговорили, но всякую минуту разговор замолкал. Они ждали и прислушивались.
– Allez, mon ami, [Иди, мой друг,] – сказала княжна Марья. Князь Андрей опять пошел к жене, и в соседней комнате сел дожидаясь. Какая то женщина вышла из ее комнаты с испуганным лицом и смутилась, увидав князя Андрея. Он закрыл лицо руками и просидел так несколько минут. Жалкие, беспомощно животные стоны слышались из за двери. Князь Андрей встал, подошел к двери и хотел отворить ее. Дверь держал кто то.
– Нельзя, нельзя! – проговорил оттуда испуганный голос. – Он стал ходить по комнате. Крики замолкли, еще прошло несколько секунд. Вдруг страшный крик – не ее крик, она не могла так кричать, – раздался в соседней комнате. Князь Андрей подбежал к двери; крик замолк, послышался крик ребенка.
«Зачем принесли туда ребенка? подумал в первую секунду князь Андрей. Ребенок? Какой?… Зачем там ребенок? Или это родился ребенок?» Когда он вдруг понял всё радостное значение этого крика, слезы задушили его, и он, облокотившись обеими руками на подоконник, всхлипывая, заплакал, как плачут дети. Дверь отворилась. Доктор, с засученными рукавами рубашки, без сюртука, бледный и с трясущейся челюстью, вышел из комнаты. Князь Андрей обратился к нему, но доктор растерянно взглянул на него и, ни слова не сказав, прошел мимо. Женщина выбежала и, увидав князя Андрея, замялась на пороге. Он вошел в комнату жены. Она мертвая лежала в том же положении, в котором он видел ее пять минут тому назад, и то же выражение, несмотря на остановившиеся глаза и на бледность щек, было на этом прелестном, детском личике с губкой, покрытой черными волосиками.
«Я вас всех люблю и никому дурного не делала, и что вы со мной сделали?» говорило ее прелестное, жалкое, мертвое лицо. В углу комнаты хрюкнуло и пискнуло что то маленькое, красное в белых трясущихся руках Марьи Богдановны.
Через два часа после этого князь Андрей тихими шагами вошел в кабинет к отцу. Старик всё уже знал. Он стоял у самой двери, и, как только она отворилась, старик молча старческими, жесткими руками, как тисками, обхватил шею сына и зарыдал как ребенок.
Через три дня отпевали маленькую княгиню, и, прощаясь с нею, князь Андрей взошел на ступени гроба. И в гробу было то же лицо, хотя и с закрытыми глазами. «Ах, что вы со мной сделали?» всё говорило оно, и князь Андрей почувствовал, что в душе его оторвалось что то, что он виноват в вине, которую ему не поправить и не забыть. Он не мог плакать. Старик тоже вошел и поцеловал ее восковую ручку, спокойно и высоко лежащую на другой, и ему ее лицо сказало: «Ах, что и за что вы это со мной сделали?» И старик сердито отвернулся, увидав это лицо.
Еще через пять дней крестили молодого князя Николая Андреича. Мамушка подбородком придерживала пеленки, в то время, как гусиным перышком священник мазал сморщенные красные ладонки и ступеньки мальчика.
Крестный отец дед, боясь уронить, вздрагивая, носил младенца вокруг жестяной помятой купели и передавал его крестной матери, княжне Марье. Князь Андрей, замирая от страха, чтоб не утопили ребенка, сидел в другой комнате, ожидая окончания таинства. Он радостно взглянул на ребенка, когда ему вынесла его нянюшка, и одобрительно кивнул головой, когда нянюшка сообщила ему, что брошенный в купель вощечок с волосками не потонул, а поплыл по купели.
Участие Ростова в дуэли Долохова с Безуховым было замято стараниями старого графа, и Ростов вместо того, чтобы быть разжалованным, как он ожидал, был определен адъютантом к московскому генерал губернатору. Вследствие этого он не мог ехать в деревню со всем семейством, а оставался при своей новой должности всё лето в Москве. Долохов выздоровел, и Ростов особенно сдружился с ним в это время его выздоровления. Долохов больной лежал у матери, страстно и нежно любившей его. Старушка Марья Ивановна, полюбившая Ростова за его дружбу к Феде, часто говорила ему про своего сына.
– Да, граф, он слишком благороден и чист душою, – говаривала она, – для нашего нынешнего, развращенного света. Добродетели никто не любит, она всем глаза колет. Ну скажите, граф, справедливо это, честно это со стороны Безухова? А Федя по своему благородству любил его, и теперь никогда ничего дурного про него не говорит. В Петербурге эти шалости с квартальным там что то шутили, ведь они вместе делали? Что ж, Безухову ничего, а Федя все на своих плечах перенес! Ведь что он перенес! Положим, возвратили, да ведь как же и не возвратить? Я думаю таких, как он, храбрецов и сынов отечества не много там было. Что ж теперь – эта дуэль! Есть ли чувство, честь у этих людей! Зная, что он единственный сын, вызвать на дуэль и стрелять так прямо! Хорошо, что Бог помиловал нас. И за что же? Ну кто же в наше время не имеет интриги? Что ж, коли он так ревнив? Я понимаю, ведь он прежде мог дать почувствовать, а то год ведь продолжалось. И что же, вызвал на дуэль, полагая, что Федя не будет драться, потому что он ему должен. Какая низость! Какая гадость! Я знаю, вы Федю поняли, мой милый граф, оттого то я вас душой люблю, верьте мне. Его редкие понимают. Это такая высокая, небесная душа!
Сам Долохов часто во время своего выздоровления говорил Ростову такие слова, которых никак нельзя было ожидать от него. – Меня считают злым человеком, я знаю, – говаривал он, – и пускай. Я никого знать не хочу кроме тех, кого люблю; но кого я люблю, того люблю так, что жизнь отдам, а остальных передавлю всех, коли станут на дороге. У меня есть обожаемая, неоцененная мать, два три друга, ты в том числе, а на остальных я обращаю внимание только на столько, на сколько они полезны или вредны. И все почти вредны, в особенности женщины. Да, душа моя, – продолжал он, – мужчин я встречал любящих, благородных, возвышенных; но женщин, кроме продажных тварей – графинь или кухарок, всё равно – я не встречал еще. Я не встречал еще той небесной чистоты, преданности, которых я ищу в женщине. Ежели бы я нашел такую женщину, я бы жизнь отдал за нее. А эти!… – Он сделал презрительный жест. – И веришь ли мне, ежели я еще дорожу жизнью, то дорожу только потому, что надеюсь еще встретить такое небесное существо, которое бы возродило, очистило и возвысило меня. Но ты не понимаешь этого.
– Нет, я очень понимаю, – отвечал Ростов, находившийся под влиянием своего нового друга.
Осенью семейство Ростовых вернулось в Москву. В начале зимы вернулся и Денисов и остановился у Ростовых. Это первое время зимы 1806 года, проведенное Николаем Ростовым в Москве, было одно из самых счастливых и веселых для него и для всего его семейства. Николай привлек с собой в дом родителей много молодых людей. Вера была двадцати летняя, красивая девица; Соня шестнадцати летняя девушка во всей прелести только что распустившегося цветка; Наташа полу барышня, полу девочка, то детски смешная, то девически обворожительная.
В доме Ростовых завелась в это время какая то особенная атмосфера любовности, как это бывает в доме, где очень милые и очень молодые девушки. Всякий молодой человек, приезжавший в дом Ростовых, глядя на эти молодые, восприимчивые, чему то (вероятно своему счастию) улыбающиеся, девические лица, на эту оживленную беготню, слушая этот непоследовательный, но ласковый ко всем, на всё готовый, исполненный надежды лепет женской молодежи, слушая эти непоследовательные звуки, то пенья, то музыки, испытывал одно и то же чувство готовности к любви и ожидания счастья, которое испытывала и сама молодежь дома Ростовых.
В числе молодых людей, введенных Ростовым, был одним из первых – Долохов, который понравился всем в доме, исключая Наташи. За Долохова она чуть не поссорилась с братом. Она настаивала на том, что он злой человек, что в дуэли с Безуховым Пьер был прав, а Долохов виноват, что он неприятен и неестествен.
– Нечего мне понимать, – с упорным своевольством кричала Наташа, – он злой и без чувств. Вот ведь я же люблю твоего Денисова, он и кутила, и всё, а я всё таки его люблю, стало быть я понимаю. Не умею, как тебе сказать; у него всё назначено, а я этого не люблю. Денисова…
– Ну Денисов другое дело, – отвечал Николай, давая чувствовать, что в сравнении с Долоховым даже и Денисов был ничто, – надо понимать, какая душа у этого Долохова, надо видеть его с матерью, это такое сердце!
– Уж этого я не знаю, но с ним мне неловко. И ты знаешь ли, что он влюбился в Соню?
– Какие глупости…
– Я уверена, вот увидишь. – Предсказание Наташи сбывалось. Долохов, не любивший дамского общества, стал часто бывать в доме, и вопрос о том, для кого он ездит, скоро (хотя и никто не говорил про это) был решен так, что он ездит для Сони. И Соня, хотя никогда не посмела бы сказать этого, знала это и всякий раз, как кумач, краснела при появлении Долохова.
Долохов часто обедал у Ростовых, никогда не пропускал спектакля, где они были, и бывал на балах adolescentes [подростков] у Иогеля, где всегда бывали Ростовы. Он оказывал преимущественное внимание Соне и смотрел на нее такими глазами, что не только она без краски не могла выдержать этого взгляда, но и старая графиня и Наташа краснели, заметив этот взгляд.
Видно было, что этот сильный, странный мужчина находился под неотразимым влиянием, производимым на него этой черненькой, грациозной, любящей другого девочкой.
Ростов замечал что то новое между Долоховым и Соней; но он не определял себе, какие это были новые отношения. «Они там все влюблены в кого то», думал он про Соню и Наташу. Но ему было не так, как прежде, ловко с Соней и Долоховым, и он реже стал бывать дома.
С осени 1806 года опять всё заговорило о войне с Наполеоном еще с большим жаром, чем в прошлом году. Назначен был не только набор рекрут, но и еще 9 ти ратников с тысячи. Повсюду проклинали анафемой Бонапартия, и в Москве только и толков было, что о предстоящей войне. Для семейства Ростовых весь интерес этих приготовлений к войне заключался только в том, что Николушка ни за что не соглашался оставаться в Москве и выжидал только конца отпуска Денисова с тем, чтобы с ним вместе ехать в полк после праздников. Предстоящий отъезд не только не мешал ему веселиться, но еще поощрял его к этому. Большую часть времени он проводил вне дома, на обедах, вечерах и балах.
ХI
На третий день Рождества, Николай обедал дома, что в последнее время редко случалось с ним. Это был официально прощальный обед, так как он с Денисовым уезжал в полк после Крещенья. Обедало человек двадцать, в том числе Долохов и Денисов.
Никогда в доме Ростовых любовный воздух, атмосфера влюбленности не давали себя чувствовать с такой силой, как в эти дни праздников. «Лови минуты счастия, заставляй себя любить, влюбляйся сам! Только это одно есть настоящее на свете – остальное всё вздор. И этим одним мы здесь только и заняты», – говорила эта атмосфера. Николай, как и всегда, замучив две пары лошадей и то не успев побывать во всех местах, где ему надо было быть и куда его звали, приехал домой перед самым обедом. Как только он вошел, он заметил и почувствовал напряженность любовной атмосферы в доме, но кроме того он заметил странное замешательство, царствующее между некоторыми из членов общества. Особенно взволнованы были Соня, Долохов, старая графиня и немного Наташа. Николай понял, что что то должно было случиться до обеда между Соней и Долоховым и с свойственною ему чуткостью сердца был очень нежен и осторожен, во время обеда, в обращении с ними обоими. В этот же вечер третьего дня праздников должен был быть один из тех балов у Иогеля (танцовального учителя), которые он давал по праздникам для всех своих учеников и учениц.
– Николенька, ты поедешь к Иогелю? Пожалуйста, поезжай, – сказала ему Наташа, – он тебя особенно просил, и Василий Дмитрич (это был Денисов) едет.
– Куда я не поеду по приказанию г'афини! – сказал Денисов, шутливо поставивший себя в доме Ростовых на ногу рыцаря Наташи, – pas de chale [танец с шалью] готов танцовать.
– Коли успею! Я обещал Архаровым, у них вечер, – сказал Николай.
– А ты?… – обратился он к Долохову. И только что спросил это, заметил, что этого не надо было спрашивать.
– Да, может быть… – холодно и сердито отвечал Долохов, взглянув на Соню и, нахмурившись, точно таким взглядом, каким он на клубном обеде смотрел на Пьера, опять взглянул на Николая.
«Что нибудь есть», подумал Николай и еще более утвердился в этом предположении тем, что Долохов тотчас же после обеда уехал. Он вызвал Наташу и спросил, что такое?
– А я тебя искала, – сказала Наташа, выбежав к нему. – Я говорила, ты всё не хотел верить, – торжествующе сказала она, – он сделал предложение Соне.
Как ни мало занимался Николай Соней за это время, но что то как бы оторвалось в нем, когда он услыхал это. Долохов был приличная и в некоторых отношениях блестящая партия для бесприданной сироты Сони. С точки зрения старой графини и света нельзя было отказать ему. И потому первое чувство Николая, когда он услыхал это, было озлобление против Сони. Он приготавливался к тому, чтобы сказать: «И прекрасно, разумеется, надо забыть детские обещания и принять предложение»; но не успел он еще сказать этого…
– Можешь себе представить! она отказала, совсем отказала! – заговорила Наташа. – Она сказала, что любит другого, – прибавила она, помолчав немного.
«Да иначе и не могла поступить моя Соня!» подумал Николай.
– Сколько ее ни просила мама, она отказала, и я знаю, она не переменит, если что сказала…
– А мама просила ее! – с упреком сказал Николай.
– Да, – сказала Наташа. – Знаешь, Николенька, не сердись; но я знаю, что ты на ней не женишься. Я знаю, Бог знает отчего, я знаю верно, ты не женишься.
– Ну, этого ты никак не знаешь, – сказал Николай; – но мне надо поговорить с ней. Что за прелесть, эта Соня! – прибавил он улыбаясь.
– Это такая прелесть! Я тебе пришлю ее. – И Наташа, поцеловав брата, убежала.
Через минуту вошла Соня, испуганная, растерянная и виноватая. Николай подошел к ней и поцеловал ее руку. Это был первый раз, что они в этот приезд говорили с глазу на глаз и о своей любви.
– Sophie, – сказал он сначала робко, и потом всё смелее и смелее, – ежели вы хотите отказаться не только от блестящей, от выгодной партии; но он прекрасный, благородный человек… он мой друг…
Соня перебила его.
– Я уж отказалась, – сказала она поспешно.
– Ежели вы отказываетесь для меня, то я боюсь, что на мне…
