Малые противолодочные корабли проекта 12412
Малые пограничные сторожевые и противолодочные корабли проекта 12412 (также встречается код проекта 1241.2) — тип малых сторожевых и противолодочных кораблей. Построен крупной серией в СССР в 1980-х годах. За основу взят корпус ракетного катера проекта 12411.
Содержание
Описание проекта
Проектирование
Малые пограничные сторожевые и противолодочные корабли проекта 12412 были спроектированы советскими конструкторами на основе и с учетом эксплуатации больших ракетных катеров проекта 1241. Строились эти малые корабли на Ярославском и Владивостокском судостроительных заводах.
Форма корпуса
Корпус корабля имеет комбинированную форму обводов: лекальные в носовой оконечности и острая скула от 4-го шпангоута до транца. Подобная форма обусловливает высокие скорости и мореходные качества, а также хорошую устойчивость. Корпус и надстройка сварные, корпус в основном сделан из низколегированной стали. Надстройка, часть платформ, средние части палубы, некоторые поперечные переборки и лёгкие выгородки сделаны из алюминиево-магниевого сплава. Защита корпуса от коррозии и обрастания обеспечивается окраской корпуса и системой автоматической катодной защиты.
Остойчивость
Корабль может использоваться без ограничений при волнении моря не более 4 баллов и безопасно эксплуатироваться при волнении до 7-8 баллов. Даже при затоплении любых двух отсеков непотопляемость корабля обеспечивается, при этом сохраняются положительными начальная метацентрическая высота и надводный борт.
Ходовые качества
Главными двигателями являются дизельные двигатели М-517 или М-507, каждый из которых работает на свой валопровод с гребным винтом фиксированного шага. Дизели быстроходные, четырёхтактные, с газотурбинным наддувом, водяного охлаждения, реверсивным устройством и редуктором для снижения оборотов. Мощность составляет 16 тысяч л.с., скорость не менее 28 узлов при нормальном водоизмещении. Дальность плавания 14-узловым ходом при максимальном запасе топлива составляет 1600 миль, запаса продовольствия хватает на 10 суток. Экипаж состоит из 36 человек (в том числе 5 офицеров).
Радиоэлектронная аппаратура для навигации
На корабле установлены две акустические антенны: подкильная установлена в специальном пластмассовом обтекателе, который снижает помехи от работы собственных гребных винтов; опускаемая антенна размещена в контейнере и погружается до глубины 200 м подъёмно-опускным устройством из кормовой части корабля.
Для управления, счисления пути, обеспечения навигационной безопасности плавания, выработки и выдачи навигационных параметров на корабле установлено современное штурманское вооружение. Для внешней связи с береговыми базами, кораблями и авиацией имеется аппаратура, работающая в коротковолновом, ультракоротковолновом, метровом и дециметровом диапазонах, а также в телефонном и телеграфном режимах.
Вооружение
В основное вооружение против надводных и подводных целей входят торпеды типов СЭТ-40 или СЭТ-72. Они располагаются в торпедной установке в средней части корабля, сама установка состоит из четырех стационарных 400-мм однотрубных торпедных аппаратов развернутых на угол 8° от диаметральной плоскости. Управление стрельбой дистанционное, ведётся из главного командного пункта; также возможно резервное управление на торпедных аппаратах.
В состав противолодочного вооружения входит реактивная бомбомётная установка РБУ-1200, расположенная в носовой части и состоящая из двух пусковых станков с боезапасом в 30 бомб РГБ-12. Контроль огня из торпедных аппаратов и бобомёта ведётся благодаря комплексу приборов управления, получающих данные от гидроакустического комплекса МГК-345.
В состав корабельной артиллерии входят 76,2-мм артустановка АК-176М (боезапас в 152 патрона), в кормовой части установлена артустановка АК-630М (боезапас в 3000 патронов). Эти установки поражают воздушные, надводные и видимые береговые цели на дальности до 15000 и 4000 м, соответственно. Дополнительно для борьбы с авиацией противника на крыше надстройки оборудован боевой пост командира-оператора для стрельбы зенитными ракетами 9К36 «Стрела-3». Пусковая установка МТУ-4УС на 4 ЗУР 9К36 расположена в корме между надстройкой и ангаром буксируемой ГАС. Кроме того корабли проекта 12412 комплектуются несколькими ПЗРК «Игла». Полный боезапас из 16 ЗУР хранится в специальном помещении а надстройке корабля.
Радиоэлектронные системы управления оружием
В состав радиоэлектронных систем управления входят система управления артустановками «Вымпел-АМЭ», радарная станция обнаружения целей «Позитив-Э», радарная станция «Лиман» и радарная станция распознавания обнаруженных целей. Обнаружение подводных лодок ведётся за счёт гидроакустического комплекса МГК-345 с подкильной и опускаемой антеннами, информация передаётся в комплекс СУ-580Э. МГК-345 обеспечивает обнаружение подводных целей на дальностях атаки бомбомётов с использованием подкильной антенны на ходу и опускной антенны при дрейфе. Дополнительно для постановки дипольных пассивных помех на корабле в кормовой части установлены две пакетные установки ПК-16 с общим боезапасом из 32 турбореактивных снарядов. Помимо всего прочего, есть оборудование для защиты от оружия массового поражения и неконтактного минного оружия.
Напишите отзыв о статье "Малые противолодочные корабли проекта 12412"
Ссылки
- [warships.ru/Russia/Fighting_Ships/Anti_Submarine_Ships/1241_2.htm ТТХ малых противолодочных кораблей проекта 12412]
- [flot.sevastopol.info/ship/mpk/mpk124.htm Характеристики малых противолодочных кораблей проекта 12412 в статье о корабле МПК-124]
- [russ-flot.narod.ru/x-0012_pr-1241.htm Характеристики и список кораблей проекта 12412]
- [www.russian-ships.info/boevye/12412.htm Характеристики и список кораблей проекта 12412]
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи о флоте желательно?:
|
Отрывок, характеризующий Малые противолодочные корабли проекта 12412
Она опять остановилась. Никто не прерывал ее молчания.– Горе наше общее, и будем делить всё пополам. Все, что мое, то ваше, – сказала она, оглядывая лица, стоявшие перед нею.
Все глаза смотрели на нее с одинаковым выражением, значения которого она не могла понять. Было ли это любопытство, преданность, благодарность, или испуг и недоверие, но выражение на всех лицах было одинаковое.
– Много довольны вашей милостью, только нам брать господский хлеб не приходится, – сказал голос сзади.
– Да отчего же? – сказала княжна.
Никто не ответил, и княжна Марья, оглядываясь по толпе, замечала, что теперь все глаза, с которыми она встречалась, тотчас же опускались.
– Отчего же вы не хотите? – спросила она опять.
Никто не отвечал.
Княжне Марье становилось тяжело от этого молчанья; она старалась уловить чей нибудь взгляд.
– Отчего вы не говорите? – обратилась княжна к старому старику, который, облокотившись на палку, стоял перед ней. – Скажи, ежели ты думаешь, что еще что нибудь нужно. Я все сделаю, – сказала она, уловив его взгляд. Но он, как бы рассердившись за это, опустил совсем голову и проговорил:
– Чего соглашаться то, не нужно нам хлеба.
– Что ж, нам все бросить то? Не согласны. Не согласны… Нет нашего согласия. Мы тебя жалеем, а нашего согласия нет. Поезжай сама, одна… – раздалось в толпе с разных сторон. И опять на всех лицах этой толпы показалось одно и то же выражение, и теперь это было уже наверное не выражение любопытства и благодарности, а выражение озлобленной решительности.
– Да вы не поняли, верно, – с грустной улыбкой сказала княжна Марья. – Отчего вы не хотите ехать? Я обещаю поселить вас, кормить. А здесь неприятель разорит вас…
Но голос ее заглушали голоса толпы.
– Нет нашего согласия, пускай разоряет! Не берем твоего хлеба, нет согласия нашего!
Княжна Марья старалась уловить опять чей нибудь взгляд из толпы, но ни один взгляд не был устремлен на нее; глаза, очевидно, избегали ее. Ей стало странно и неловко.
– Вишь, научила ловко, за ней в крепость иди! Дома разори да в кабалу и ступай. Как же! Я хлеб, мол, отдам! – слышались голоса в толпе.
Княжна Марья, опустив голову, вышла из круга и пошла в дом. Повторив Дрону приказание о том, чтобы завтра были лошади для отъезда, она ушла в свою комнату и осталась одна с своими мыслями.
Долго эту ночь княжна Марья сидела у открытого окна в своей комнате, прислушиваясь к звукам говора мужиков, доносившегося с деревни, но она не думала о них. Она чувствовала, что, сколько бы она ни думала о них, она не могла бы понять их. Она думала все об одном – о своем горе, которое теперь, после перерыва, произведенного заботами о настоящем, уже сделалось для нее прошедшим. Она теперь уже могла вспоминать, могла плакать и могла молиться. С заходом солнца ветер затих. Ночь была тихая и свежая. В двенадцатом часу голоса стали затихать, пропел петух, из за лип стала выходить полная луна, поднялся свежий, белый туман роса, и над деревней и над домом воцарилась тишина.
Одна за другой представлялись ей картины близкого прошедшего – болезни и последних минут отца. И с грустной радостью она теперь останавливалась на этих образах, отгоняя от себя с ужасом только одно последнее представление его смерти, которое – она чувствовала – она была не в силах созерцать даже в своем воображении в этот тихий и таинственный час ночи. И картины эти представлялись ей с такой ясностью и с такими подробностями, что они казались ей то действительностью, то прошедшим, то будущим.
То ей живо представлялась та минута, когда с ним сделался удар и его из сада в Лысых Горах волокли под руки и он бормотал что то бессильным языком, дергал седыми бровями и беспокойно и робко смотрел на нее.
«Он и тогда хотел сказать мне то, что он сказал мне в день своей смерти, – думала она. – Он всегда думал то, что он сказал мне». И вот ей со всеми подробностями вспомнилась та ночь в Лысых Горах накануне сделавшегося с ним удара, когда княжна Марья, предчувствуя беду, против его воли осталась с ним. Она не спала и ночью на цыпочках сошла вниз и, подойдя к двери в цветочную, в которой в эту ночь ночевал ее отец, прислушалась к его голосу. Он измученным, усталым голосом говорил что то с Тихоном. Ему, видно, хотелось поговорить. «И отчего он не позвал меня? Отчего он не позволил быть мне тут на месте Тихона? – думала тогда и теперь княжна Марья. – Уж он не выскажет никогда никому теперь всего того, что было в его душе. Уж никогда не вернется для него и для меня эта минута, когда бы он говорил все, что ему хотелось высказать, а я, а не Тихон, слушала бы и понимала его. Отчего я не вошла тогда в комнату? – думала она. – Может быть, он тогда же бы сказал мне то, что он сказал в день смерти. Он и тогда в разговоре с Тихоном два раза спросил про меня. Ему хотелось меня видеть, а я стояла тут, за дверью. Ему было грустно, тяжело говорить с Тихоном, который не понимал его. Помню, как он заговорил с ним про Лизу, как живую, – он забыл, что она умерла, и Тихон напомнил ему, что ее уже нет, и он закричал: „Дурак“. Ему тяжело было. Я слышала из за двери, как он, кряхтя, лег на кровать и громко прокричал: „Бог мой!Отчего я не взошла тогда? Что ж бы он сделал мне? Что бы я потеряла? А может быть, тогда же он утешился бы, он сказал бы мне это слово“. И княжна Марья вслух произнесла то ласковое слово, которое он сказал ей в день смерти. «Ду ше нь ка! – повторила княжна Марья это слово и зарыдала облегчающими душу слезами. Она видела теперь перед собою его лицо. И не то лицо, которое она знала с тех пор, как себя помнила, и которое она всегда видела издалека; а то лицо – робкое и слабое, которое она в последний день, пригибаясь к его рту, чтобы слышать то, что он говорил, в первый раз рассмотрела вблизи со всеми его морщинами и подробностями.
«Душенька», – повторила она.
«Что он думал, когда сказал это слово? Что он думает теперь? – вдруг пришел ей вопрос, и в ответ на это она увидала его перед собой с тем выражением лица, которое у него было в гробу на обвязанном белым платком лице. И тот ужас, который охватил ее тогда, когда она прикоснулась к нему и убедилась, что это не только не был он, но что то таинственное и отталкивающее, охватил ее и теперь. Она хотела думать о другом, хотела молиться и ничего не могла сделать. Она большими открытыми глазами смотрела на лунный свет и тени, всякую секунду ждала увидеть его мертвое лицо и чувствовала, что тишина, стоявшая над домом и в доме, заковывала ее.
– Дуняша! – прошептала она. – Дуняша! – вскрикнула она диким голосом и, вырвавшись из тишины, побежала к девичьей, навстречу бегущим к ней няне и девушкам.
17 го августа Ростов и Ильин, сопутствуемые только что вернувшимся из плена Лаврушкой и вестовым гусаром, из своей стоянки Янково, в пятнадцати верстах от Богучарова, поехали кататься верхами – попробовать новую, купленную Ильиным лошадь и разузнать, нет ли в деревнях сена.
Богучарово находилось последние три дня между двумя неприятельскими армиями, так что так же легко мог зайти туда русский арьергард, как и французский авангард, и потому Ростов, как заботливый эскадронный командир, желал прежде французов воспользоваться тем провиантом, который оставался в Богучарове.
Ростов и Ильин были в самом веселом расположении духа. Дорогой в Богучарово, в княжеское именье с усадьбой, где они надеялись найти большую дворню и хорошеньких девушек, они то расспрашивали Лаврушку о Наполеоне и смеялись его рассказам, то перегонялись, пробуя лошадь Ильина.
Ростов и не знал и не думал, что эта деревня, в которую он ехал, была именье того самого Болконского, который был женихом его сестры.
Ростов с Ильиным в последний раз выпустили на перегонку лошадей в изволок перед Богучаровым, и Ростов, перегнавший Ильина, первый вскакал в улицу деревни Богучарова.
– Ты вперед взял, – говорил раскрасневшийся Ильин.
– Да, всё вперед, и на лугу вперед, и тут, – отвечал Ростов, поглаживая рукой своего взмылившегося донца.
