Малые противолодочные корабли проекта 204
Малые противолодочные корабли проекта 204 типа МПК-15 (по классификации НАТО: Poti corvette class) — малые противолодочные корабли, состоявшие на вооружении Военно-морских сил СССР, Болгарии и Румынии.
Содержание
История
Создание проекта
Малые противолодочные корабли проекта 204 являются результатом модификации и дальнейшего развития аналогичных кораблей проекта 201. Задание на разработку подобного судна было выдано в 1956 году Зеленодольскому ПКБ. Главным конструктором был назначен А.В.Кунахович, а главным наблюдающим от ВМФ – капитан 2 ранга Н.Д.Кондратенко. Стандартное водоизмещение выросло до 440 тонн, но вместе с тем значительно усилилось и вооружение противолодочного судна. После итоговых испытаний создатели были награждены Ленинской премией.
Энергоустановка
Энергоустановка была оригинальной: туда входили гребные винты, помещённые в трубы с соплами. Винты вращались дизелями М-504, а в трубах газотурбокомпрессоры Д-2К нагнетали воздух, создавая дополнительную тягу и повышая скорость в два раза. Установка подобного типа внедрялась на сторожевиках проекта 35, однако ожидаемого повышения скорости не было, да и установка не подходила по многим другим параметрам. Тем не менее, противолодочных кораблей с подобной установкой было построено не менее 60 единиц.
Изначально автором установки считался Б.К.Ильинский, но после распада СССР выяснилось, что создателем на самом деле является К.А.Путилов: в 1946 году после совещания у И.В.Сталина на тему улучшения ходовых качеств охотников за подводными лодками учёные начали разработку новой энергоустановки (тем более выяснилось, что в США строятся первые атомные подлодки). Помощь в поисках решения оказал НКВД, который помог найти на кафедре физики МАИ, руководимой К.А.Путиловым, группу во главе с А.В.Волковым, работавшую над созданием реактивных двигателей для кораблей. За десять дней была организована лаборатория во главе с профессором К.А.Путиловым, однако быстрого результата добиться не удалось. Только в начале 1950-х годов были проведены первые натурные испытания и появилась возможность начать работы над энергетической установкой для кораблей. В 1951 году ЦНИИ им. Крылова как головной организации Минсудпрома в вопросах научного обеспечения кораблестроения удалось на завершающем этапе работ провести на одну из руководящих должностей своего представителя Б.К.Ильинского, который стал преемником К.А.Путилова после его смерти, и смог довести исследования до логического завершения.
Вооружение
Противолодочное вооружение включало четыре однотрубных 400-мм торпедных аппарата для стрельбы противолодочными торпедами СЭТ-40 и две установки РБУ-6000 (на первых двух корпусах были установлены старые РБУ-2500). Артиллерийское вооружение состояло только из спаренной башенной автоматической 57-мм артустановки АК-725, размещённой в средней части корабля (на первых двух – открытая установка ЗИФ-31) с РЛС управления «Барс». Размещение было неудачным, однако выбора по большому счёту не было: на носу место было занято РБУ-6000, а в корме воздухоприёмниками главной энергетической установки. Освещение надводной обстановки велось с помощью РЛС «Рубка», а подводной – с помощью ГАС «Геркулес-2М». Имелся также комплекс «Бизань-4Б».
Строительство
На трёх заводах было построено 66 кораблей данного проекта: 31 на ССЗ им. Горького в Зеленодольске, 24 на ССЗ «Залив» в Керчи и 11 на Хабаровском ССЗ. Шесть из них были переданы ВМС Болгарии («Храбри», «Строги», «Летящи», «Безстрашни», «Бдителни» и «Напористи»[2]), три корабля — ВМС Румынии (построены по экспортному проекту 204-Э, который предусматривал более простую компоновку). И всё же вышло так, что корабли сдавались флоту в период быстрого роста боевых возможностей ПЛ и авиации и уже в процессе постройки стали морально устаревать, поэтому Главком ВМФ дал указание начать разработку нового корабля с повышенными возможностями ПВО и более мощной ГАС («рабочая лошадка флота», основной противолодочный корабль в прибрежной и ближней морской зонах).
Служба
Корабли служили на всех четырёх флотах ВМФ СССР: на Черноморском флоте – 17, на Тихоокеанском – 11, на Балтийском – 22 и на Северном – 11 единиц. В середине 1980-х – начале 1990-х все они были списаны, некоторы были превращены в опытовые суда, некоторые – в учебные.
Напишите отзыв о статье "Малые противолодочные корабли проекта 204"
Примечания
Ссылки
- [web.archive.org/web/20071114171253/www.atrinaflot.narod.ru/3_cutters/02_mpk_204/0_204.htm Малые противолодочные корабли типа МПК-15. Проект 204 / Poti class] (рус.)
Отрывок, характеризующий Малые противолодочные корабли проекта 204
Кучер Пьера сердито кричал на обоз раненых, чтобы они держали к одной. Кавалерийский полк с песнями, спускаясь с горы, надвинулся на дрожки Пьера и стеснил дорогу. Пьер остановился, прижавшись к краю скопанной в горе дороги. Из за откоса горы солнце не доставало в углубление дороги, тут было холодно, сыро; над головой Пьера было яркое августовское утро, и весело разносился трезвон. Одна подвода с ранеными остановилась у края дороги подле самого Пьера. Возчик в лаптях, запыхавшись, подбежал к своей телеге, подсунул камень под задние нешиненые колеса и стал оправлять шлею на своей ставшей лошаденке.Один раненый старый солдат с подвязанной рукой, шедший за телегой, взялся за нее здоровой рукой и оглянулся на Пьера.
– Что ж, землячок, тут положат нас, что ль? Али до Москвы? – сказал он.
Пьер так задумался, что не расслышал вопроса. Он смотрел то на кавалерийский, повстречавшийся теперь с поездом раненых полк, то на ту телегу, у которой он стоял и на которой сидели двое раненых и лежал один, и ему казалось, что тут, в них, заключается разрешение занимавшего его вопроса. Один из сидевших на телеге солдат был, вероятно, ранен в щеку. Вся голова его была обвязана тряпками, и одна щека раздулась с детскую голову. Рот и нос у него были на сторону. Этот солдат глядел на собор и крестился. Другой, молодой мальчик, рекрут, белокурый и белый, как бы совершенно без крови в тонком лице, с остановившейся доброй улыбкой смотрел на Пьера; третий лежал ничком, и лица его не было видно. Кавалеристы песельники проходили над самой телегой.
– Ах запропала… да ежова голова…
– Да на чужой стороне живучи… – выделывали они плясовую солдатскую песню. Как бы вторя им, но в другом роде веселья, перебивались в вышине металлические звуки трезвона. И, еще в другом роде веселья, обливали вершину противоположного откоса жаркие лучи солнца. Но под откосом, у телеги с ранеными, подле запыхавшейся лошаденки, у которой стоял Пьер, было сыро, пасмурно и грустно.
Солдат с распухшей щекой сердито глядел на песельников кавалеристов.
– Ох, щегольки! – проговорил он укоризненно.
– Нынче не то что солдат, а и мужичков видал! Мужичков и тех гонят, – сказал с грустной улыбкой солдат, стоявший за телегой и обращаясь к Пьеру. – Нынче не разбирают… Всем народом навалиться хотят, одью слово – Москва. Один конец сделать хотят. – Несмотря на неясность слов солдата, Пьер понял все то, что он хотел сказать, и одобрительно кивнул головой.
Дорога расчистилась, и Пьер сошел под гору и поехал дальше.
Пьер ехал, оглядываясь по обе стороны дороги, отыскивая знакомые лица и везде встречая только незнакомые военные лица разных родов войск, одинаково с удивлением смотревшие на его белую шляпу и зеленый фрак.
Проехав версты четыре, он встретил первого знакомого и радостно обратился к нему. Знакомый этот был один из начальствующих докторов в армии. Он в бричке ехал навстречу Пьеру, сидя рядом с молодым доктором, и, узнав Пьера, остановил своего казака, сидевшего на козлах вместо кучера.
– Граф! Ваше сиятельство, вы как тут? – спросил доктор.
– Да вот хотелось посмотреть…
– Да, да, будет что посмотреть…
Пьер слез и, остановившись, разговорился с доктором, объясняя ему свое намерение участвовать в сражении.
Доктор посоветовал Безухову прямо обратиться к светлейшему.
– Что же вам бог знает где находиться во время сражения, в безызвестности, – сказал он, переглянувшись с своим молодым товарищем, – а светлейший все таки знает вас и примет милостиво. Так, батюшка, и сделайте, – сказал доктор.
Доктор казался усталым и спешащим.
– Так вы думаете… А я еще хотел спросить вас, где же самая позиция? – сказал Пьер.
– Позиция? – сказал доктор. – Уж это не по моей части. Проедете Татаринову, там что то много копают. Там на курган войдете: оттуда видно, – сказал доктор.
– И видно оттуда?.. Ежели бы вы…
Но доктор перебил его и подвинулся к бричке.
– Я бы вас проводил, да, ей богу, – вот (доктор показал на горло) скачу к корпусному командиру. Ведь у нас как?.. Вы знаете, граф, завтра сражение: на сто тысяч войска малым числом двадцать тысяч раненых считать надо; а у нас ни носилок, ни коек, ни фельдшеров, ни лекарей на шесть тысяч нет. Десять тысяч телег есть, да ведь нужно и другое; как хочешь, так и делай.
Та странная мысль, что из числа тех тысяч людей живых, здоровых, молодых и старых, которые с веселым удивлением смотрели на его шляпу, было, наверное, двадцать тысяч обреченных на раны и смерть (может быть, те самые, которых он видел), – поразила Пьера.
Они, может быть, умрут завтра, зачем они думают о чем нибудь другом, кроме смерти? И ему вдруг по какой то тайной связи мыслей живо представился спуск с Можайской горы, телеги с ранеными, трезвон, косые лучи солнца и песня кавалеристов.
«Кавалеристы идут на сраженье, и встречают раненых, и ни на минуту не задумываются над тем, что их ждет, а идут мимо и подмигивают раненым. А из этих всех двадцать тысяч обречены на смерть, а они удивляются на мою шляпу! Странно!» – думал Пьер, направляясь дальше к Татариновой.
У помещичьего дома, на левой стороне дороги, стояли экипажи, фургоны, толпы денщиков и часовые. Тут стоял светлейший. Но в то время, как приехал Пьер, его не было, и почти никого не было из штабных. Все были на молебствии. Пьер поехал вперед к Горкам.
Въехав на гору и выехав в небольшую улицу деревни, Пьер увидал в первый раз мужиков ополченцев с крестами на шапках и в белых рубашках, которые с громким говором и хохотом, оживленные и потные, что то работали направо от дороги, на огромном кургане, обросшем травою.
Одни из них копали лопатами гору, другие возили по доскам землю в тачках, третьи стояли, ничего не делая.
Два офицера стояли на кургане, распоряжаясь ими. Увидав этих мужиков, очевидно, забавляющихся еще своим новым, военным положением, Пьер опять вспомнил раненых солдат в Можайске, и ему понятно стало то, что хотел выразить солдат, говоривший о том, что всем народом навалиться хотят. Вид этих работающих на поле сражения бородатых мужиков с их странными неуклюжими сапогами, с их потными шеями и кое у кого расстегнутыми косыми воротами рубах, из под которых виднелись загорелые кости ключиц, подействовал на Пьера сильнее всего того, что он видел и слышал до сих пор о торжественности и значительности настоящей минуты.
Пьер вышел из экипажа и мимо работающих ополченцев взошел на тот курган, с которого, как сказал ему доктор, было видно поле сражения.
